Наперекор судьбе.

Квартира неохотно встречала знакомого ночного гостя. Максим осторожно снял обувь и, стараясь не издавать ни звука, медленно направился в ванную комнату. Не прошло и пяти минут, как он выбрался из душа и остановился перед зеркалом. Предварительно сдёрнув с крючка полотенце, вытер мокрые волосы. Тихий стук в дверь заставил замереть, задержать дыхание, мысленно упрашивая человека уйти. Что и случилось: шаги удалились. Парень выпрямился, бросил теперь влажное полотенце на стиральную машину. Отражение смотрело на него в упор. Он поправил свои слегка вьющиеся волосы и выдохнул. Слова Полины, сказанные неделю назад, сами сорвались с его губ: – Просто ты красивый... Нервный смешок вырвался, повис в воздухе, а в голове зашумели десятки голосов, повторяя фразу, и дополнив новой: – Прямо везунчик... Детство Максима было связано с вечными сравнениями и улыбками. Внешность и родители стали тяжким бременем для подростка, и в настоящем, отец решил надавить на самое слабое место – бабушку, уверенный, что это сможет образумить сына пойти по его стопам и унаследовать бизнес. Обычная манипуляция, но действенная. Максим не хотел, чтобы бабушка расстраивалась, узнав о его не самых хороших отношениях с отцом и дедом. Ради неё он и терпел эти постоянные выезды к разным людям и местам, пока внутри всё кипело. А слова мамы, простые, но заставляющие рефлексировать, всплывали снова и снова: «Почему же тогда грустишь?» – и напоминали, что ответ всегда был с ним, просто тот отказывался принять. Глаза прикрылись, жжение усиливалось с каждой секундой смотрения в одну точку. Парень спросил шёпотом: – Должен ли я терпеть это из-за глупого обещания в детстве, о котором она даже не знает? Капли воды медленно скатывались по торсу. Максим взял чистое махровое полотенце, вытер тело, и переключил свои мысли на Полину. В последнее время, её образ часто возникал перед глазами. Она что-то меняла. Привносила в его жизнь простоту и искренность, которых не хватало. А каждые её слова подталкивали его к вопросам, от которых он привык убегать. Прошло всего пять дней после их прогулки, но желание написать девушке появилось ещё через несколько часов. Всё это время Максим был на побегушках, и даже сейчас не решался отправить короткое сообщение – слишком ясно понимал, что это будет значить для двоих. А этого и боялся: не хотелось переступать грань, что станет возможностью для родителя. – Я тоже не думал, что это всё так обернётся, – пробормотал он фразу, что принадлежала другой, небрежно завернул полотенце на бёдрах, и следом пошёл в свою комнату, чтобы переодеться в чистую одежду. Минутная стрелка двинулась вперёд, часы показывали час ночи. Полина лежала в кровати, воображая разные нелепицы. Даша не отвечала вторую неделю, а Максим будто испарился, оставив после себя только приятные воспоминания. Она потянулась, ощущая скуку всем телом, поднялась и подошла к окну, по обыкновению закурив сигарету. Сообщений подруге больше не писала – решила дождаться, пока та сама выйдет на связь. Иная причина была с парнем. Полина знала его совсем немного, и пока не поймёт: нужны ли ей случайные прикосновения, неловкие смешки и смущение, что закружили рядом, делать шаги в его сторону не собиралась. Хотя молчание с его стороны ещё и настораживало. Второго человека, способного легко пропадать неделями, даже по весомой причине, она не могла принять. Просто не выдержала бы. Тонкий мелодичный свист привлёк внимание девушки. Она опустила взгляд: к скамейке напротив направлялся знакомый силуэт. Сделала затяжку, всматриваясь. Было темно, небо заволокли тяжёлые тучи, намекающие о скором дожде, но свет фонаря подсказал – это был Паша, друг Максима. Глаза невольно начали искать его самого, но безуспешно. Потребовалось на миг отвернуться, как знакомый голос прорезал тишину: – Время не подсказывает тебе, что лучше воздержаться от пения? Полина ощутила, как сильно успела соскучиться по этому тембру. Ладонь легла на грудь, отсчитывая быстрые удары сердцебиения. Всё решилось за неё именно в эту секунду – сильнее, чем в те минуты, когда без конца рассматривала рисунок с Максимом. – Наконец-то! – Паша перестал свистеть и выхватил у друга банку с любимым напитком. – Пожалуйста, – коротко бросил тот, садясь на скамейку. Его взгляд скользнул по окну Полины. Заметив её, он отвернулся. Лицо не выдавало ничего, но она знала: он видел. Боль кольнула под сердцем. Девушка затушила сигарету. – Как дела с тётей? Паша махнул рукой: – Скоро день рождения моего братишки. Она, как и обычно, на нервах. – Не могу представить... сколько лет уже прошло? – Семнадцать будет. Ну ничего, главное, что она держится. Максим положил руку ему на плечо: – Поедешь с ней на кладбище? Он отрицательно покачал головой, – в этот раз она решила не ехать. Приподнятая бровь Максима дождалась пояснения. – Год назад она сказала, что пора отпустить. Совсем. Поняла, что так будет лучше. – И теперь мучается чувством вины? Паша щёлкнул пальцами. – Всё верно. Ты умный. Полина поджала губы. Подслушивать чужую трагедию было неправильно. Но слово «отпустить» навязчиво застряло в голове. Она вдруг ощутила, как это близко ей: держаться за рисунок, пару встреч... – и не решаться признаться, чего на самом деле хочет – всё было слишком быстро. Может быть, и она боится отпустить – но не прошлое, а безопасное обоим – дружбу. Девушка отошла к настенной доске: взгляд перешёл от подаренной Дашей открытки к закреплённому листу с портретом Максима. Рука сама собой коснулась. Пальцы начали водить по бумаге, повторяя линии его подбородка. Вспомнился их последний разговор: – Не думала, что всё так обернётся, – задумчиво произнесла тогда она. – Что именно? – Весь день мы общались о разном, а в голове у меня только одно... – Полина смутилась, рассматривая его лицо. – После того, как я тебя нарисовала, мы продолжаем общаться. Мне нравится... на самом деле, таких людей у меня почти нет. Максим не сводил с неё глаз. Ждал. – Если честно, я не знаю, хочу ли этого, – призналась та. Эта фраза значила куда больше, чем могло показаться. Он тихо ответил: – Спешить некуда. Но чтобы ты знала, мне приятно проводить время с тобой. Ветер завыл, по комнате пронёсся сквозняк и сорвал воспоминание. Полина подошла к окну – двух друзей уже не было, лишь какой-то мужчина брёл по дороге, что-то бормоча себе под нос. Гулко ударил гром, и следом хлынул ливень. Ладонь высунулась из окна, капли попадали на кожу, собираясь в маленькую лужицу. Когда-то такая погода приносила вдохновение, сейчас же шум дождя дарил только успокоение. А может, и что-то большее – подтверждение того, что позволяло уснуть. Смахнув воду с руки, Полина с улыбкой плюхнулась в кровать и накрылась одеялом. Сон подкрадывался тёплой волной. По обычаю, она разблокировала телефон... и широко раскрыла глаза. Пришло сообщение от Даши.