Наперекор судьбе.

Ночь пропиталась одиночеством смотрящего. Безмолвие не приносило покой, а только раздражало непереваренные переживания. Тошнота стояла у горла, когда раздалась вибрация телефона, особенно громко звучащая в коридоре квартиры. Обычно звонки с этого номера, вызывающего тревогу, сообщали: мужчины не будет дома три дня, или, как предполагалось сейчас - потянуть за ниточки. Разговор оборвался быстро. Фраза, поставившая точку, подтвердила: как бы Максим не играл в независимость, всё давно решено за него. Экран погас, оставляя за собой недосказанность. Гнев подкрался незаметно, отчего обычно спокойного парня ввёл в ступор. Отец всегда планировал всё за сына, и даже если тот мог справиться с самоуверенностью взрослого, всё разбивалось об одну – бабушку. – С Виктором общался, да? – По наитию, зрелый женский голос прозвучал за спиной. Максим не обернулся. Главное – не дать ей заметить хоть что-то, противоречащее с её радостью. – Ты всё-таки решил остаться! Я пару минут назад говорила с сыном и всё узнала. Как здорово! Давно не гостил у нас, а тут ещё и остаёшься надолго, дедушке помогаешь, – бабушка, казалось, сияла от счастья. Кулаки парня сжимались сильнее, но не для того, чтобы навредить чему-то. Так он сдерживал рвущийся наружу протест. – Я пойду, – бросил тот и наклонился, натягивая кроссовки на ноги. – Ой, а я-то думала, раз дома уже несколько часов, то никуда не пойдёшь, – покачала головой бабушка, когда внук скрылся за дверью. Выплеск эмоций рванул наружу, как рвота, на беззащитную скамейку. Чистая, без царапин поверхность принимала постепенно нарастающие силой удары. Шум режущей болью отдавался в ушах, но всё же был нежнее мыслей. Нога зависла в воздухе, когда одна из бесчисленных фраз в голове прорезалась насквозь: «Сынок, я уверен. Однажды ты окажешься на моём месте. Процесс уже пошёл». Максим закрыл глаза, шумно выдохнул через нос. Сел на скамейку – теперь используя по назначению. Схватился за голову, пока самодовольное лицо отца появлялось перед глазами, возвращая в детство: После очередного приезда от бабушки терпение закончилось. С привычно-выпрямленной осанкой подросток подошёл к двери цвета тёмного дерева. Та возвышалась над ним, вызывая потаённые страхи. Подавить их не вышло, но в тот раз, он не поддался. Дверь открылась прежде, чем Максим постучал. На пороге – отец. Взгляд сверху вниз. – Что-то случилось? Можешь передать Диане, что мне ничего не нужно. – Я сам пришёл. Поговорить. Бровь отца поднялась. – Что-ж, говори. Только поскорее, я тороплюсь. Они вошли в кабинет, пропахший табачным дымом. Резкий запах ударил в нос, Максим поморщился. Всё здесь говорило о мужчине: массивный стол цвета двери, кресла из качественной кожи, несильно отличавшиеся на фоне тёмно-зелёных стен, но выделяющиеся – словно взяли привычку хозяина. Ощущалась удручённость. Взгляд сына прошёлся по стеллажам тёмного дуба, усеянных книгами по работе. – Я хочу перестать ехать к твоим... – пауза, – к бабушке с дедушкой. Потому что я справляюсь сам. Если понадобится помощь, попрошу. Уголки рта отца изогнулись в улыбке. – Знакомо. Ты уже говорил так, чтобы няньки перестали за тобой присматривать. Максим кивнул, взгляды встретились. – Ты говорил, важнее учёба и друзья. А выполнять твои... – он подбирал слово, – распоряжения... в гостях неудобно. Напряжение прорезало воздух. – Ты не просто в гостях. Это твой второй дом. И, – тот на мгновение отвёл взгляд, – друзей ты выбрал не подходящих. Второсортных. – громко выдохнул, услышав скрежет зубов сына. – Мы это уже обсуждали. Но неважно. Подберёшь себе стоящих, когда повзрослеешь. А этих отсеешь. Максим не зацикливался на его словах, знал: добиться ничего не выйдет. Продолжил, – здесь проще. – У моих родителей бываешь всё реже. В ответ, взгляд ушёл в сторону. Отец явно тянул время принятия решения. Игрался, словно на работе, перенимая привычки в семью. Очередное сходство с дедом, которое парень ненавидел. – После них ты возвращаешься другим. Максим вздёрнул бровь. Внутри шевельнулась крошечная надежда, готовая легко разбиться о следующие слова. – Тревожный взгляд, - ухмыльнулся мужчина и наклонился к сыну, что поджал губы, недоверчивым взглядом впившись в лицо. – Скажи правду. Какова настоящая причина? – Дедушка... – пробормотал парень. – И что же не так? – смешок. – Объяснять не нужно. Я знаю, что он делает. Гнев поступал ближе. – Тогда почему не позволишь мне не ездить к ним? – А как же твоя любимая бабушка? Глаза Максима широко распахнулись. Отец рассмеялся, до жалости наигранно. – До твоего пятнадцатилетия год. После этого – ездишь к ним по своему желанию. В каждом движении чувствовалась временность уступки. Зачем тот решил потакать? Отец, словно прочитав мысли, добавил: – Скоро у тебя не будет времени на себя. Считай это бонусом. – Бонусом?! – взорвался Максим, больше не сдерживаясь. – Ты серьёзно решил, что я буду помогать с твоим чёртовым бизнесом? – Сынок, я уверен, – он выделил фразу. – Однажды, ты окажешься на моём месте. Процесс уже пошёл. Невзначай брошенное слово прозвучало сломано. В нём слышалась ирония, а не любовь, присущая отцам. Обещание, данное самому себе, постепенно рушило Максима изнутри. Хлопок ладоней по щекам вернул в реальность обоих: – Так. Я правильно понимаю, ты сейчас здесь только ради бабушки? А папа с дедушкой проводили с тобой время... не самым приятным способом? Кивок. – Дед... своеобразно воспитывал. – Он бил тебя? От прямолинейности Полины, парень выгнул бровь. – Нет. Но... Насилие ведь бывает разным? В детстве он держал меня по струнке, запугивал, высмеивал... Говорил: с отцом обходился ещё хуже, зато тот вырос прекрасным и сильным человеком. – Максим усмехнулся, – мне не хотелось это выслушивать и прятать свой гнев и страх за улыбкой, как только я видел бабушку. Потому и не приезжал долго... пока не повзрослел. – Это объясняет, почему я не видела тебя раньше. Но для чего такое воспитание? – Для закалки в бизнесе, полагаю? – У вас там что, группировка какая-то?.. Визуализировав его отца, тот предстал образом: со шрамами по всему телу, сигаретой во рту, и битой в руках, будто из клишированного фильма. – А дядя Вадим... Я знала, что у него свои скелеты в шкафу. Максим не сдержал ухмылку. – Я бы не выдержал. У отца основной бизнес в промышленном строительстве. А у деда контроль над сетью магазинов... но мы часто выполняем поручения отца, как на побегушках. Потому что дед уже давно работает на него. Полина отвела взгляд, думая о Даше. В её словах о папе всегда звучали и ненависть, и любовь. Максим же говорил о семье так спокойно, что у незнающего человека могло создаться впечатление о гармоничных отношениях между ними. – Сколько ещё собираешься поддаваться отцу, что использует тебя и бабушку Таню? Она ведь не глупая... вроде. Ты зря молчишь. Максим вздохнул, разглядывая покраснения по бокам её глаз. – Я очень ценю её и не хочу огорчать. Если бы в тот вечер я сказал, что её сын не самый хороший отец, как и муж... Даже представлять не хочется. – Но... Всю жизнь так не проживёшь, – девушка нахмурилась и поджала губы, ощущая на себе груз его тяжести. – Да... – он сделал паузу. – И я задумался об этом недавно. – Правда? – Полина приподняла брови, в ожидании подробностей. Максим повернул голову. Вдалеке люди торопились куда-то, побаиваясь чёрных туч, готовых в любой миг низвергнуть потоки воды. – Есть... одна девушка, с которой я познакомился случайно. Когда мы говорим, я невольно начинаю думать о многом, – парень покачал головой, глаза встретились с её, вызвав у обоих лёгкое смущение. – Именно она поменяла это в моей жизни. С ней я стал много думать... опять. Когда-то Полина даже не поняла бы, что речь идёт о ней. Тогда наивно полагала: в диалогах не может быть скрытого смысла. И сейчас, предпочла притвориться той версией себя. – И тебе нравится общаться с ней, несмотря ни на что? – Да, – ответ прозвучал слишком быстро, будто сам вырвался. – С самого начала. – Должно быть, это взаимно, – она замолчала на мгновение, и неожиданно улыбнулась. Максим приподнял правую бровь. Её улыбка стала шире: слишком много в нём напоминало Дашу. – Спасибо, что поделился. Ты молодец. И очень сильный. Парень собирался ответить, но её ладонь потянулась к его вьющимся волосам, ласково потрепала. Лёгкое прикосновение застало врасплох. Он опустил взгляд, потеряв слова. Не желая оставаться в такой позиции, бережно взял и накрыл её руку своими. Благодарность уложилась в короткой улыбке, но Полина не заметила – уставилась на ладонь, спрятанную мужскими. Лицо её налилось краской, приобретая естественный оттенок. Максим резко отпустил: – Извини. – Нет-нет, – она торопливо заправила влажные волосы за уши, застеснявшись. – Спасибо тебе. Что выслушал... и всё такое, – девушка поднялась со скамейки. – Мне стало легче, поэтому, пойду домой. Парень встал следом, взял зонт и её промокшую сумку. – Я с тобой. Проводил Полину до квартиры: – Позволю себе сказать, если будет совсем тяжело – зови меня. – А ты не улетишь в Испанию? – нервный смешок прозвучал пугающе. – Не переношу жару, – ответ был необычайно серьёзен. Полина попыталась улыбнуться, но не смогла. Воспоминания о Даше затягивали обратно в пучину тоски. – Хорошо. Она забрала сумку, что он протянул, и тут же ушёл. Резкий выдох обрушился вместе с усталостью, девушка сползла по двери, опустившись на пол. Закрыла глаза. Перспектива снова загнать себя в пропасть пугала. Тогда, решила потянуть время, и поднялась на ноги, что повели её в магазин. Есть не хотелось, а от сладкого мутило. Она взяла воду – просто постоять в очереди. Замедлить возращение туда, где будет наедине с собой, хотя бы на пару минут дольше. Перед ней стоял зрелый мужчина, любезно болтая с кассиршей. Его продукты пробили, он протянул дисконтную карту с обычной: – И сигареты. Пальцы стиснули бутылку так, что пластик жалобно затрещал. Полина прикрыла глаза, уговаривая себя отказаться ещё одной покупки. На кассе решила бездумно листать ленту новостей в телефоне, не поднимая глаза на табачный стенд. – Что-то ещё? – вежливый тон продавщицы опьянил. И тогда, словно под гипнозом, девушка произнесла: – Ещё, пожалуйста... – Здравствуй, Полина, – знакомый голос выдернул из транса. Голова повернулась влево: – Здравствуйте. Уже на улице, она благодарила себя и не только, что смогла совладать с желанием. Но пальцы продолжали потрясываться. – Не пронесло... – выдохнула девушка тихо. – Что не пронесло? – позади оказалась бабушка Таня. Полина чуть вздрогнула. – Н-ничего. Быстро вы меня догнали, с таким-то тяжёлым пакетом... Помочь? – Да не надо. Это я на радостях накупила всего самого вкусного. Надеюсь, внуку понравится. Зная, о ком речь, девушка спросила с нескрываемым любопытством: – Какой-то повод? – Наверное, так и надо говорить. Он решил остаться ещё на время. Она хмыкнула, – прямо сам? – Да. Уже второй раз за пару недель. Обычно приезжал только, чтобы Вадиму помочь, – соседка вздохнула, но тут же улыбнулась, – а сейчас сказал, что хочет остаться, со мной время провести. – Он вас очень ценит. – Знаю. Но чувствую, Ваде не хочет помогать. Видно какое-то напряжение, когда они рядом, понимаешь? Полина вскинула брови, зацепилась за её слова: – Так надо спросить! Обсудите это. Вдруг он молчит только потому, что боится вас обидеть? – А я-то причём? – Бабушка Таня с удивлением уставилась на внезапно громкую девушку. – Вот именно! Поинтересуйтесь! – Полина закивала, словно пытаясь придать вес своим словам. – Всё может быть. – Всё может быть... – повторила соседка уже задумчиво, затем кивнула. – Ладно, спрошу. Ты права. – Вот и славно, – губы расплылись в облегчённой улыбке. – Надеюсь, всё распутается. Та рассмеялась. – Спасибо. Остановившись у подъезда, выудила ключи из сумки, что выглядела тяжелее пакета. – Заходишь? Полина замерла, засомневавшись всего на секунду: – Да... спасибо. Прошло несколько дней. На календаре красовалось седьмое августа, а это означало, что до дня рождения мамы оставалось десять дней. Взгляд девушки скользнул по числу «двадцать семь», обведённым красным маркером, и рядом – надпись того же цвета: «Самый лучший день!!!» Она не спешила убирать титул подруги с той, из-за кого эта дата стала особенной. Но связаться с ней так и не решалась. Страх перед неизвестным захватывал, крича, что она больше не нужна. В дверь постучали. – Заходи. В комнату прошла мама. Увидев рядом стоящую дочь, поджала губы: – Скоро её день рождения... Поздравишь? Полина пожала плечами, – да. Я её просто так не оставлю. Улыбка тронула лицо женщины. Взгляд скользнул к календарю. – Так мило, что теперь ты пишешь это за неё. В последний раз Даша сама отметила там... Три года назад? Девушка кивнула, – а ты зачем зашла? Тут, вообще-то, подарки для тебя спрятаны! – она театрально закатила глаза и встала возле шкафа, скрестив руки на груди. Мама прищурилась и подошла ближе, – А подарки, значит, в шкафу. Дочь всплеснула руками: – Нет же, детектив, они на шкафу! Та подняла взгляд, но верх был пуст. В тот же миг Полина оказалась рядом, схватила её за плечо и потащила на кухню. – Десять дней подождать не можешь?! Она рассмеялась, позволяя дочери вести, – кто бы говорил. Солнце и южный ветерок создавали приятную атмосферу, делая всё вокруг по-настоящему лёгким. Но синоптики прогнозировали: это последний день, перед дождливой неделей.