Наперекор судьбе.

Бродячие кошки прятались в подъездах и дворах от шумной мокрой улицы. Чёрные тучи закрыли не просто солнце, они забрали их способность выживать, ливнем предотвращая охоту на слабых грызунов и птиц. Полина рискнула: пальцы напечатали короткое сообщение и после отправки, телефон лёгким броском закинулся на стол. Мысль о ненужности нарастала с каждой каплей, стучащей по стеклу, сомнения трелью барабанили в такт ливню. Неожиданно, она выпрямилась, как если бы кто-то невидимый подтолкнул её, и на лице появилась искренняя улыбка – первая за некоторое время. Дождь снова вызывал трепет, от которого девушка успела отвыкнуть. Когда-то на работе она услышала, что пасмурные дни к несчастью, за исключением дня свадьбы. Это казалось до безобразия глупым. Для Полины дождь приносил вдохновение: он смывал все горести и открывал мелкие радости, будь то спасение одинокого котёнка похожим на него мальчиком или счастливый смех парочек под проливным небом. Но запрограммированной на жизнь, а не существование она быть не могла. В тот день, когда Даша улетела, словно случилась ошибка в коде. Спустя долгое время её удалось исправить, но четыре дня назад выявилась регрессия. Слова подруги – холодные, острые, как нож – не позволяли переступить порог, внушая вину. Улыбка сползла, как только Полина вспомнила об этом. Она подошла к раковине и умыла лицо. Прохладная вода освежила, вернула временную стойкость. Раздался звонок в дверь, которую девушка тут же кинулась открыть. – Ты пришёл. Максим снял обувь и оставил возле обувницы. – Ты звала. Вызванное смущение поджало губы. Приятные ощущения заполняли с осознанием, что появился ещё один человек, ставший ценным для её сердца. Возможно, всё было предопределено, но девушка верила – только их общие усилия сделали его прошенным гостем. – Решил прийти в домашнем? – она оглядела его и мельком посмотрела на себя в зеркало. – Или это я в уличном..? Оба были в серых спортивных брюках и чёрных футболках. – Будем считать, первое. – Тогда мы квиты. Увидели друг друга не в уличной одежде. – И в парном наряде, – он улыбнулся. Полина зарделась и отправила его в свою комнату. Сама ушла на кухню, чтобы включить чайник. Максим остался наедине с местом, пропитавшимся запахом небезразличной. С интересом рассматривал всё, за что цеплялись глаза. Обои цвета пыльной розы походили на хозяйку, своей способностью адаптироваться к любым изменениям, они создавали спокойствие в любое время суток. На белом ковре стояло немного мебели: аккуратно застеленная широкая кровать посередине комнаты, с рядом находящейся прикроватной тумбочкой. Объёмистый шкаф и стол с наваленным на него разным барахлом слева от окна. Но взгляд остановился на доске, украшенной воспоминаниями. Среди фотографий и вырезок – рисунок с его лицом. Полина вошла бесшумно: – Это доска с важным для меня. Томный голос ласкал слух. Он обернулся. – Мой портрет важен настолько сильно? Девушка застеснялась, убрала руки за спину. – Конечно. Очень важен... Пауза, казавшаяся долгой, накрыла с головой. Всё вокруг замылилось, кроме его взгляда. От признания, атмосфера в комнате повисла интимностью, потянула их друг к другу. Полина робко приоткрыла губы, Максим сделал шаг вперёд и заговорил тише: – Значит... Телефон в её кармане отозвался короткой вибрацией. Она отступила от искушения, глянула на экран. На толику секунды в глазах мелькнуло разочарование. – Мама написала, что они с папой сегодня ночуют у друзей, – она неестественно улыбнулась и опустилась на край кровати. – Извини, просто... – осеклась, слов не нашлось. Парень сел рядом, ладонь коснулась её плеча: – Поделишься, что у тебя на уме? А я расскажу, что произошло у меня. Девушка хмыкнула, оценивая его попытку подражать: – В этот раз твоя очередь. Соглашаясь, Максим кивнул. – Бабушка Таня хочет передать тебе спасибо, просто предупреждаю. – Почему же? – глаза озорно блеснули. – Пока мы говорили, она намекнула на соседку моего возраста. Та посоветовала ей задать мне несколько вопросов... Он нежно ухмыльнулся и замолчал. В его лице можно было увидеть безграничную, личную благодарность. – Ты помогла... чтобы тебе снова дали шоколадку? Полина возмущённо раскрыла рот, но Максим уже достал из кармана плитку и протянул. – Держи. – Как ты мог подумать, что всё из-за этого? – она недовольно надула губы и отвернулась. Он слегка сжал её плечо, в надежде вернуть взгляд. – Шутка. Просто не хотел, чтобы воспоминания о ней у тебя были плохими. В прошлый раз я был слишком... неприветливым. Девушка закатила глаза. – Когда я вышла на улицу знакомиться с тобой, все, как ты говоришь, «плохие воспоминания» улетучились. – она взяла шоколадку, и положила на колени. – Получается, смог признаться бабушке, какой у неё сын говнюк? Максим вскинул бровь, услышав от неё грубое слово, но улыбнулся. – Не совсем. Она знает лишь половину правды, но этого хватило. Честно, я почувствовал лёгкость... Договаривать тот не стал, но знал, что по ощущениям обещание, превратившееся в проклятье, наконец отпало. Но за этим пришло новое... Одна мысль, что заполняла голову, вызывая новый страх. Полина покосилась на его руку, что до сих пор лежала на плече. – Значит, тебя здесь больше ничего не держит? Парень отнял ладонь, перевёл взгляд на рисунок, прикреплённый к доске. – Не знаю. Наверное, как судьба решит. – Судьба? – Девушка прыснула. – Ты веришь, что всё решает она? Надо идти наперекор! Он задумался и вдруг сказал мягко: – В этой жизни, ты – мой наперекор. Это должно было её смутить или растрогать, но вместо этого, брови вздрогнули, а мысли ускорились в спутанном состоянии: – Вы с ней так похожи... Полина поджала губы, посмотрела на телефон, так и не издавший желанную вибрацию, и тихо добавила: – Даша мне говорила то же самое, когда мы обсуждали её отца. Она прикрыла глаза, покачала головой. – Вот и моя очередь. Разблокировав экран, Полина показала раскрытый чат: – Написала ей. Но, пока без ответа. – нахмурилась. – Может, она тогда была права? А я лишь внушаю себе какие-то глупости, что Даша просто хотела как лучше. Максим пожал плечами, – ты знаешь её от корки до корки, и у тебя сомнения? – Я не уверена, что знаю её на все сто... с ней это невозможно. Парень поднялся и подошёл к настенной доске. Осторожно снял красную канцелярскую кнопку с открытки, которую Полина всегда обходила взглядом. Картонка сразу упала ему в ладонь. – Прочитаю вслух, если не против. Она кротко кивнула, сомневаясь, хочет ли слышать. – «Я тут тухну уже полтора года, и только эти фотографии спасают меня от грусти. Не волнуйся, это копии, оригиналы у меня». Максим сделал паузу, пока рассматривал два полароидных фото. На них – подруги: носы испачканы в белой глазури, щёки прижаты, улыбки сияют. Близость момента. – «Не хотела это говорить, но... Я так боюсь, что потеряю тебя. Буду скучать и никогда не забуду. Ты же там не плачешь, да? Я вот вообще не плачу, потому что знаю: прилечу обратно. И будем снова делать классные фото, есть у дядюшки в кафе. Даже если тирамису пропадёт, я с радостью съем твои макаруны. Хотя нет, это перебор... Не скучай и жди.» Парень усмехнулся, смущённо глянув на последние строчки, и прикрепил открытку на прежнее место. – Как думаешь, она хочет перестать с тобой дружить? Полина сосредоточилась на одной точке в полу. Пальцы судорожно сжимались и разжимались. – Не знаю... не знаю... В груди расползалась вина. Надо было оставаться дома, не лететь к подруге... Но ведь ещё можно всё исправить. – Надо удалить сообщение, – девушка разблокировала телефон, но Максим, оказавшийся рядом, легко выхватил его. – Отдай! – Полина вскочила, шоколадка упала на ковёр. Девушка дотянулась к поднятой руке, но он остановил её фразой: – И это твой «наперекор судьбе»? Она замерла. Глаза встретились с его. – Если она не ответит, тогда смиришься. – парень протянул телефон. – Но сейчас не позволяй своим мыслям управлять тобой. Ладно? Полина до боли сжала кулаки. Так, что ногти впились в ладони. Словно обессилившая, уткнулась лицом в его грудь. А он шумно выдохнул и обхватил её плечи руками, как бы показывая, что рядом и на него можно положиться. Он не сказал ни слова – но этого оказалось достаточно. Под этим куполом время не измерялось. Прошло две минуты, пять или десять – неважно. Девушка отстранилась, подняла с пола шоколадку и взяла телефон, только чтобы оставить на кровати. Сказала необычно просто: – Пошли чай пить. Я же тебя для этого звала. Максим приподнял правую бровь, застыв в изумлении, но не стал давить. Повторил, – пошли. Она схватила его за ладонь и потянула на кухню. Внутри что-то маленькое, хрупкое, начало расти. Росток, который наконец начал постепенно расцветать, насыщаясь удобрением.