Ключ к бессмертию

Кейден сидел в седле, поводья липли к ладоням, разогретым полуденным солнцем и собственным раздражением. Сквозь кованую решётку ворот резиденции Гэлбрейта он вглядывался во двор, где отъезд разворачивался с лихорадочной точностью. Стражники в тёмных плащах, с вышитым гербом герцога — чёрный орёл над зазубренными горами на алом поле, — сновали между лошадьми, проверяя сбрую и клинки. Их голоса, резкие и отрывистые, тонули в звоне металла и ржании коней, которые переступали копытами, взбивая пыль. Она оседала на лакированных боках кареты, что стояла посреди двора — изящной, с резными узорами и позолоченными ручками, явно для приёмной дочери герцога. Поспешный отъезд, подумал Кейден, стиснув зубы. Если письмо не передать сейчас, к вечеру некому будет его принять — Гэлбрейт явно рвётся покинуть столицу. Письмо оттягивало карман плаща, как камень. Вчера он уже пытался вручить послание — якобы от принца Грегора для Элисон, но на деле от короля с приглашением на аудиенцию. Хитрость, чтобы не узнал Гиллас Маккрей, чьи шпионы, как крысы, шныряли по всем углам столицы. Но герцога не было, и никто — ни управляющий с постной гримасой, ни капитан стражи с взглядом, острым, как кинжал, — не посмел взять послание. Сегодня Кейден вернулся, но стража у ворот была ещё суровее. «Его светлость не принимает», — отрубил капитан, даже не став его слушать. Кейден сжал кулаки, проглотив колкость, и остался ждать, прислонившись к нагретой солнцем решётке. Раздражение пекло горло, но он знал: с людьми Гэлбрейта пререкаться — всё равно что дразнить хищника. Сквозь завитки решётки он видел, как двор гудел. Двое слуг, обливаясь потом, волокли сундук, обитый медными полосами, к карете, их сапоги скользили по булыжникам. Конюх, с пропылённой бородой и пятнами пота на рубахе, тянул за уздечку гнедую кобылу, которая мотала головой, звеня сбруей. Элисон Гэлбрейт выскочила из дверей резиденции, её шаги были резкими, подол тёмно-синего платья взметался от порывов ветра. Служанка следовала за ней, прижимая к груди зелёный плащ с серебряной вышивкой. Лицо Элисон было хмурым, как грозовая туча: брови сдвинуты, губы сжаты, глаза метали искры. Не хочет уезжать, отметил Кейден, прищурившись против солнца. Из-за Грегора? Принцу её отъезд точно придётся не по вкусу, но Кейден понимал Гэлбрейта. Дважды за неделю девушка оказывалась на грани гибели, и оба раза за этим стояли козни Маккрея. Этот хитрый лис, с его лощёной улыбкой и ядовитыми интригами, явно метил в герцога, а Элисон была лёгкой мишенью. Гэлбрейт не оставит её там, где Маккрей может нанести новый удар. И сам не останется: чем дальше от столицы, тем труднее графу дотянуться до него. Но это спасает Гэлбрейта, не Грегора. И не короля, чьё письмо всё ещё лежало в кармане. Суета во дворе начала стихать. Стражники выстроились в две ровные линии, их плащи с колыхались на ветру. Лошади стояли смирно, лишь изредка фыркая. Ворота заскрипели, открываясь с тяжёлым лязгом, и герцог Гэлбрейт выехал первым. Его тёмный плащ с серебряной каймой развевался, лицо было суровым, как гранит. За ним, на полкорпуса позади, следовал капитан, с золотыми нашивками на плечах и рукой, лежащей на эфесе меча. Ещё шестеро стражников, попарно, двигались следом, их доспехи отражали солнечные блики, как осколки стекла. Кейден тронул поводья, направляя лошадь к герцогу. Сердце колотилось, но он заставил голос звучать ровно. — Ваша светлость, — произнёс он, слегка наклонив голову. — Уделите мне минуту вашего времени, прошу вас. У меня важное послание. *** Ирвинг Гэлбрейт только миновал ворота резиденции, поводья натянуты, жеребец шагал ровно по булыжникам. Полуденное солнце пекло плечи сквозь тёмный плащ с серебряной каймой, но его мысли были холоднее стали. Столица, пропитанная ядом интриг Маккрея, оставалась позади. Он увозил Элисон туда, где граф не мог дотянуться своими когтями, где она будет в безопасности — или, по крайней мере, подальше от его козней. Равно как и он сам. Короткий разговор с Гэвином, острый, как лезвие, лишь подтвердил: ввязываться в игры двора сейчас — значит сыграть на руку врагу. Ирвинг решил: уехать, не оставив Маккрею ни единого шанса. Внезапный голос прорезал топот копыт и скрип кареты позади: — Ваша светлость, уделите мне минуту вашего времени, прошу вас. У меня важное послание. Ирвинг натянул поводья, жеребец фыркнул, замедлив шаг. Стражники мгновенно напряглись: капитан Логан, на полкорпуса позади, потянулся к эфесу, а шестеро всадников за ним сдвинулись ближе, их руки легли на оружие. Ирвинг поднял ладонь, останавливая их. Его взгляд впился в юношу, преградившего путь. Молодой, лет двадцать пять, в плаще с гербом принца Грегора, он держался в седле с достоинством, но в глазах горела смесь упрямства и сдержанного раздражения. — Кто вы? — спросил Ирвинг, и его голос был холоден, как зимний ветер. — Кейден, барон Финдлей, — представился тот, слегка наклонив голову, но не отводя взгляда. — Оруженосец принца Грегора. Губы Ирвинга искривились в презрительной усмешке. Грегор. Этот мальчишка, ослеплённый чувствами к Элисон, всё ещё цепляется за надежду. — Его высочество снова решил проявить настойчивость, прислав вас? — в голосе герцога сквозила насмешка, но глаза оставались ледяными. — И да, и нет, ваша светлость, — спокойно ответил Кейден, и его ровный, почти дерзкий тон заставил герцога прищуриться. — Письмо мне поручил передать принц, но его написал король. — Вот как, — протянул Ирвинг, и насмешка в его голосе стала острее. — Хартвин всё же решил что-то предпринять… Забавно. И поздно. Как видите, я покидаю столицу. Кейден не дрогнул, хотя его пальцы, сжимавшие поводья, побелели. — Возможно, содержимое этого письма заставит вас изменить своё мнение, — сказал он, и в его голосе мелькнула тень вызова. Ирвинг почувствовал, как раздражение вспыхнуло в груди. Этот барон Финдлей был не глуп — в его взгляде читалась преданность, редкая для свиты Грегора. Но что с того? Хартвин, слабый и колеблющийся, слишком долго тянул, позволяя Маккрею плести сети. Разговор с Гэвином лишь укрепил Ирвинга: сейчас не время для подобных союзов. — Вы слишком самоуверенны, барон, — холодно произнёс он, его голос был как удар хлыста. — И излишне настойчивы. Наш разговор закончен. Передайте тем, кто вас послал, что у них было достаточно времени. — Но его величество… — начал Кейден, и его лошадь нервно переступила копытами. — Его величество сделал свой выбор давным-давно, — оборвал его Ирвинг, и в его тоне не осталось насмешки, только сталь. — То, что вы приехали только сейчас, доказывает, что он по-прежнему не готов принимать серьёзные решения. — Но ведь письмо… — Кейден потянулся к карману, где, видимо, лежало послание, но замер под взглядом герцога. — Маккрей держит их довольно плотно, — и в его голосе мелькнула горечь. — Король и принц… Ирвинг покачал головой, губы сжались в тонкую линию. Этот мальчишка всё ещё верит в своего господина, но его вера ничего не меняет. — Это не моя вина, барон, — отрезал он, и его голос был как лёд. — И я не собираюсь рисковать ради тех, кто боится определиться и пытается усидеть на двух стульях. Если король и принц действительно хотят что-то изменить, пусть докажут это не словами, а действиями. Оставьте ваше письмо при себе. Передайте Хартвину, что я не играю в его игры. И Грегору — что его чувства к моей дочери ничего не изменят. Либо они делают выбор, либо… Он не окончил фразу, тронул поводья, и жеребец шагнул вперёд, обходя Кейдена. Стражники сомкнулись за ним, их доспехи звякнули, отрезая оруженосца. Ирвинг не оглянулся, его челюсти сжались от злости. Этот мальчишка, с его наивной верой в короля и принца, лишь напомнил, как низко пал Хартвин. Он сам отдал свою власть, но теперь решил просить о помощи. Вот только Ирвинг не собирался её ему оказывать. По крайней мере, не сейчас. *** Маркус поднимался по скрипящим ступеням постоялого двора на северном тракта, сапоги глухо стучали по потёртому дереву, а в груди ворочалось раздражение, смешанное с беспокойством. Полуденный свет сочился сквозь мутные окна, высвечивая пыль в воздухе, и пахло прогорклым маслом, кислым элем и сыростью. Дорожный мешок оттягивал плечо. Гэвин, шёл впереди, тёмный плащ колыхался, а шаги были лёгкими, несмотря на усталость, отпечатавшуюся в осунувшемся лице, резких скулах и тёмных тенях под глазами. Маркус видел, как последние дни — полные магических и душевных перегрузок — выжали наставника, и это тревожило его больше, чем он готов был признать. — Удивлён, что вы всё же решили вмешаться, — сказал Маркус, переступая через скрипучий порог на второй этаж, где располагались жилые комнаты, одну из которых Гэвин только что снял. — Это необходимые меры, — проворчал идущий впереди наставник, с хриплой насмешкой, бросив взгляд через плечо. — И сразу говорю — мы не союзники для Гэлбрейта. Так что постарайся не проявить свойственную тебе рыцарственность, если он вдруг предложит тебе поучаствовать в очередной авантюре. Достаточно того, что для Маккрея и прочих ты жених его приёмной дочери. — Вот уж удружили, — со вздохом произнёс Маркус, сдерживая гримасу, его пальцы невольно сжали ремень мешка. Сплетня, появившаяся пару дней назад, когда Грегор увидел его с Элисон и решил, что Ирвинг выбрал его для неё, а герцог не опроверг, жгла, как заноза. — Перестань, — раздражённо махнул рукой Гэвин, сворачивая в узкий коридор с потемневшими балками, его плащ задел облупившуюся стену. — Это тебя ни к чему не обязывает. А кроме того, мы в замке долго не задержимся. Если я не буду отвлекаться, то с лечением мага герцога я закончу дней за пять. А потом мы просто попрощаемся, и каждый вернётся к своим делам. Маркус последовал за ним, хмурясь, его сапоги скрипнули на неровных досках. Магистр остановился перед облупившейся синей дверью, выудил ключ из кармана и провернул его в замке. Дверь распахнулась с протяжным скрипом. Гэвин шагнул через порог, прошёлся по комнате, небрежно пнув потёртый коврик, и распахнул мутное окно, впуская тёплый ветер, пахнущий пылью и сеном. Он пододвинул шаткое кресло с вытертой обивкой, рухнул в него с тяжёлым вздохом и откинулся на спинку, прикрыв глаза, словно собирался уснуть прямо сейчас. Маркус вошёл следом, аккуратно прислонив мешок к стене у двери, устроился на краю кровати, пружины которой жалобно скрипнули, и окинул взглядом пыльные половицы, облупившиеся стены и оплывшую свечу на колченогом столе. Место было убогим и выглядело соответствующе. — Я мог бы и остаться в цитадели, — заметил он, скрестив руки, его тон был ворчливым, но с ноткой осторожности. — Киннох мёртв, но Маккрей способен найти нового исполнителя, — отрезал наставник, с мрачной усмешкой, не открывая глаз, его пальцы барабанили по подлокотнику кресла. — Так что тебе лучше на время покинуть столицу. — Только мне? — уточнил Маркус, приподняв бровь, его голос смягчился, но тревога проступила. — Всем, — бросил Гэвин. — И что теперь? — спросил он, глядя на наставника, чьё бледное лицо в дневном свете выглядело ещё более измождённым. — Подождём, — отозвался Гэвин, не открывая глаз, с лёгкой насмешкой, его губы дрогнули в мрачной ухмылке. — Герцог скоро будет тут. — И дальше уже поедем с ним? — уточнил Маркус. — Дальше поедут его люди, для Ирвинга, Элисон и нас я открою портал, — буркнул наставник, лениво махнув рукой, словно отгоняя муху. — Но зачем такие сложности? — нахмурился Маркус, его голос стал настойчивей. — Потому что у герцога только один маг. И тот слегка не функционирует, — хмыкнул Гэвин, с мрачной иронией, приоткрыв один глаз и бросив на Маркуса насмешливый взгляд. — Так что Маккрей и прочие должны быть уверены в том, что герцог отправился своим ходом. — Вам бы отдохнуть… Вы уж простите, но выглядите хреново, — сказал Маркус, стараясь говорить небрежно, но искреннее беспокойство прорвалось. — И почему каждый считает своим долгом ткнуть меня в то, что я и сам знаю? — сварливо заметил Гэвин, открывая глаза и вперив в Маркуса острый взгляд с мрачной ухмылкой, его пальцы сжали подлокотник. — Вот чего ты хотел добиться? — Но… — растерялся Маркус, чувствуя, как щёки заливает жар. — Хорошо, допустим, я сейчас тебя послушаюсь и решу отдохнуть. И что дальше? — протянул магистр, приподняв бровь, его тон был насмешливым, но с ноткой усталого сарказма. — А вы так сделаете? — усмехнулся Маркус. — Естественно нет, — фыркнул наставник, откидываясь в кресле с мрачной усмешкой. — Мне нужно быть в замке герцога. Как минимум для того, чтобы не упустить пациента. — Но… — начал Маркус, хмурясь. — Ты сегодня поразительно тугодумен, — со вздохом произнёс Гэвин, потирая переносицу, его пальцы устало прошлись по лбу. — Я ещё утром открыл портал для того, чтобы отправить целителей и мага в замок. Дорога, даже столь короткая, убила бы Кристиана. — Это не я тугодумен, а вы снова скрытничаете, — обиделся Маркус, его голос дрогнул от раздражения. — В следующий раз потребуешь предоставить тебе письменный отчёт о намерениях? — насмешливо спросил наставник, с мрачной иронией, его губы изогнулись в кривой усмешке. — Ха, так вы его и напишите, — фыркнул Маркус, скрестив руки, его тон был ворчливым, но с лёгкой усмешкой. — Не напишу, — произнёс Гэвин, прищурившись. — Тебе стоит самому проявлять наблюдательность и включать логику. И не надо сейчас убеждать меня в том, что все твои мысли заняты заботой о моём здоровье — ты всегда ленишься это делать. — Иногда вы, как камешек в сапоге, — прошипел Маркус, поднимаясь и подходя к окну. Тракт внизу был пыльным, телега с сеном тащилась мимо, а вдали мелькали всадники — возможно, свита Гэлбрейта. Магистр промолчал, прикрыв глаза. На губах застыла мрачная усмешка. Маркус, глядя на него, почувствовал смесь раздражения и уважения. Гэвин, со своей манерой всё оборачивать в шутки, всегда был впереди, и это бесило не меньше, чем его умение видеть тебя насквозь. *** Пыльная дорога тянулась бесконечной серой лентой, и я, стиснув зубы, смотрела в окно кареты, где не было ничего, кроме унылых полей и чахлых деревьев. Колёса скрипели, карета тряслась на каждом ухабе, и это бесило ещё больше. Разговор с Ирвингом перед отъездом постоянно крутился в памяти. Он назвал меня ребёнком, неспособным к ответственности, упрекал в легкомыслии, будто я должна сидеть в углу и молчать. Я? Легкомысленная? Я просто хочу, чтобы меня уважали, а не оберегали, как куклу! Мойра сидела напротив, прикрыв глаза, её дыхание было ровным — спит или притворяется, мне всё равно. Говорить с ней не хотелось. Хотелось кричать, топать ногами, выплеснуть эту злость. Или оседлать лошадь и нестись галопом, чтобы ветер выдул обиду. Но кто мне позволит? Никто. И эта мысль — что моё мнение никому не нужно — была самой горькой. Карета остановилась, и я, сдерживая гримасу, выглянула наружу. Постоялый двор? Облупившиеся стены, покосившаяся вывеска, грязный двор, где куры копались в пыли. Запах навоза и прокисшего эля заставил поморщиться. Неужели мы тут задержимся? До ночи далеко, а проехали пустяк — могли бы остаться в резиденции и выехать утром. Я сжала кулаки, злость вскипала сильнее. — Миледи, прибыли, — сказал кучер, открывая дверцу с поклоном. Я выбралась из кареты, подол платья зацепился за ступеньку, и я дёрнула его, чуть не порвав. Огляделась: герцог говорил с Логаном, капитаном стражи, тот хмурился, кивая. Стражники спешивались, лошади фыркали, копытами поднимая пыль. Ночевать здесь? В этом месте? Да я лучше в карете останусь! Но я знала: даже скандал ничего не изменит. Ирвинг ясно дал понять, что моё мнение — пустой звук. Герцог закончил разговор и подошёл, его лицо было холодным, как всегда, когда он не в настроении. Я скрестила руки, готовясь выдать всё, что думаю. — Идём, — сказал он, едва взглянув на меня. — А дальше нет более приличных постоялых дворов? — зло бросила я, мой голос дрожал от ярости. — Хватит капризничать, — холодно произнёс Ирвинг, его взгляд был как лёд. — Это не увеселительная прогулка, Элисон. Мы здесь не для твоего комфорта. — А для чего? — выпалила я, щёки горели. — Вы даже не объяснили, зачем мы сорвались из столицы! И теперь я должна ночевать в этой… конюшне? — Следи за тоном, — отрезал он, его голос стал жёстче. — Ты не в положении, чтобы требовать объяснений. Делай, что сказано, и без истерик. Я стиснула зубы, чтобы не накричать. Истерик? Я просто хочу, чтобы со мной говорили как со взрослой! Но Ирвинг шагнул к двери таверны, приказав следовать. Я бросила взгляд на Мойру, выбравшуюся из кареты, её лицо было непроницаемым. Никому нет дела. Скрипучая дверь распахнулась, и запах сырости с прогорклым маслом ударил в лицо. Внутри было хуже: потемневшие балки, грязный пол, мутные окна, едва пропускавшие свет. Трактирщик за стойкой, вытирая руки о засаленный фартук, ухмыльнулся, и я скривилась. Ирвинг прошёл к стойке, перекинулся парой слов с этим типом, а я осталась у входа, сжимая кулаки. Сверху скрипнули половицы. Я подняла глаза и увидела Маркуса, стоящего на площадке второго этажа. Он смотрел на нас, и я отвела взгляд — не хватало ещё с ним разговаривать. — Элисон, — резко позвал Ирвинг, уже поднимаясь по лестнице. — Не отставай. Я фыркнула, но пошла за ним, шаги по скрипящим ступеням отдавались в висках. Маркус кивнул Ирвингу, на меня не взглянул, и слава Созерцающему. Мы прошли по коридору, где пахло затхлостью, и остановились у облупившейся синей двери. Ирвинг толкнул её, и я вошла следом, ожидая увидеть убогую каморку. И тут моё сердце ёкнуло. Гэвин сидел в кресле у окна, откинувшись назад, с прикрытыми глазами. Его плащ свисал со спинки, а лицо, хоть и усталое, заставило моё дыхание сбиться. Гэвин. Тот, от которого всё внутри переворачивалось. Я замерла, забыв про злость, про таверну, про всё. Он открыл глаза, бросил ленивый взгляд на Ирвинга, и его губы дрогнули в насмешливой улыбке. Я по этой улыбке с ума сходила! — Ваша светлость, — кивнул он Ирвингу, затем коротко глянул в мою сторону. — Миледи. Добрались без приключений? Я почувствовала, как щёки теплеют, и отвернулась, притворяясь, что разглядываю комнату. Убогая, но теперь плевать. Гэвин здесь, и это меняло всё. — Когда будете готовы открыть портал? — спросил Ирвинг, его голос был сухим, но уважительным. — Как только вы скажете, — ответил Гэвин с лёгкой усмешкой. Я едва сдержала улыбку. Портал? Значит, никакой кареты, пыльных трактов, ночёвок в сараях! Сегодня я уже окажусь дома, и Гэвин будет там. Я украдкой взглянула на него, но он смотрел куда-то в сторону, не замечая меня. Неважно. Его присутствие стоило всей этой дурацкой поездки. — Мы готовы, — сказал Ирвинг, скрестив руки. Гэвин кивнул, поднялся с кресла, его движения были лёгкими. Он шагнул к центру комнаты, поднял руку, и воздух задрожал, словно от жара. По коже пробежали мурашки — магия всегда завораживала. Тонкая голубоватая дымка закружилась, формируя арку портала. Я затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от Гэвина. Он выглядел… невероятно. — Прошу, — сказал он, кивнув Ирвингу, его взгляд скользнул по комнате, но меня не задел. Герцог шагнул к порталу, я поспешила за ним, стараясь держать подбородок повыше, чтобы никто не заметил, как колотится моё сердце. Маркус оттолкнулся от стены, его шаги зазвучали за мной, и я почувствовала его взгляд на своей спине. Он что, заметил, как я смотрела на Гэвина? Я стиснула губы, но в глубине души мне было всё равно. Пусть смотрит. Гэвин будет в замке, и эта мысль заставила меня выпрямиться, скрывая улыбку. Может, эта поездка и началась как наказание, но теперь она обещала кое-что получше. *** Маркус шагнул из портала вслед за Элисон, чувствуя лёгкое покалывание магии на коже. Наставник, идущий последним, взмахнул рукой, и голубоватая арка растворилась в воздухе. Главный зал замка Гэлбрейта встретил их тёплым светом бронзовых люстр, сиянием полированного мрамора и тонким ароматом лаванды от свежих гобеленов на стенах. Высокие своды украшали резные узоры, а огромные окна пропускали мягкий свет закатного солнца. Маркус поправил пыльную куртку, оглядываясь. Элисон стояла чуть позади Ирвинга, её подбородок был вздёрнут, но Маркус уловил, как её взгляд жадно следил за Гэвином. Она явно мечтала оказаться ближе к наставнику, но держалась на месте, теребя рукав платья. Маркус мысленно хмыкнул. Значит, девица, ты затеяла охоту? Жаль, но твои стрелы пролетят мимо — наставник не из тех, кто клюёт на такие взгляды. — Магистр, нам нужно обсудить один вопрос, — сказал Ирвинг, его голос был ровным, с уважительной ноткой. — Прошу, следуйте за мной. Гэвин кивнул, не оглядываясь, и пошёл за герцогом к резной двери в конце зала. Элисон стиснула губы, её щёки вспыхнули от досады. Она бросила злой взгляд на спину Ирвинга, развернулась и направилась к лестнице, ведущей в жилые покои. Её каблуки звонко цокали по мрамору, выдавая раздражение. Маркус проводил её взглядом, ухмыляясь про себя. Будет весело смотреть, как она будет метать молнии, пытаясь завоевать неприступную крепость по имени Гэвин. Бедняжка, ей бы понять, что шансов у неё — как у мухи против дракона. — Вы, должно быть, прибыли с магистром? — раздался голос с лёгкой насмешкой. Маркус обернулся. К нему подходил молодой человек, высокий, с тёмными волосами и живыми глазами, в которых плясали искры любопытства. Его тёмно-зелёный камзол был безупречен, а в движениях сквозила уверенность аристократа. — Маркус, Хранитель грани, — представился он, прищурившись. — А вы, судя по всему, здешний хозяин? Лорд Дэниел, если не ошибаюсь? Тот рассмеялся, его смех был открытым. — Просто Дэниел, — сказал он, хлопнув Маркуса по плечу, будто старого друга. — Хранители, значит? Слышал про ваш орден, но живого Хранителя вижу впервые. Пойдём в сад, там беседка, вино. Не откажешься же от бокала после дороги? Маркус ухмыльнулся. Парень явно умел расположить к себе, да и его предложение звучало заманчиво. — Не откажусь, — ответил он, и они направились к выходу из зала. Сад встретил их мягким светом раннего вечера — солнце ещё не село, окрашивая небо в золотисто-розовые тона. Беседка, увитая цветущим клематисом, стояла у фонтана, чьи струи тихо журчали. Слуга поставил на стол кувшин вина и бокалы. Дэниел разлил рубиновую жидкость, и Маркус, пригубив, отметил её богатый вкус с нотами южных ягод. — Маркус? — раздался резкий голос, нетерпеливый. Элисон стояла у беседки, её лицо было раздражённым. — Ты не знаешь, где магистр Гэвин? — спросила она, скрестив руки. Маркус подавил смешок. Охота продолжается, и так скоро? — Видимо, всё ещё с герцогом, — ответил он, не скрывая ехидной искры в глазах. — Оставайся с нами, — предложил Дэниел, жестом указав на свободное место. — Я как раз хотел расспросить Маркуса про Хранителей. Элисон фыркнула, но всё же села, бросив на Маркуса взгляд, полный недоверия. Он мысленно закатил глаза. Их первая беседа, когда она вывалила ему свои терзания, до сих пор вызывала у него лёгкий холодок. Но сейчас она вряд ли снова начнёт изливать душу, так что он расслабился. — Итак, Хранители грани, — начал Дэниел, откинувшись на скамью. — Читал о вас, но всё как-то смутно. Древний орден, спасший мир от Безликого. Как становятся частью этого? Маркус усмехнулся, глядя в бокал. Любопытство молодого лорда было искренним, но с лёгкой насмешкой, будто он ждал занятной истории. — Не так романтично, как в книгах, — сказал он. — Сначала пьёшь эликсир, называется «Первый шаг». Потом у тебя семь дней, чтобы добраться до цитадели Хранителей и завершить ритуал. — И что за ритуал? — Дэниел подался вперёд, его глаза блестели. — Можно назвать это испытанием, но, к сожалению, никто из тех, кто смог его завершить, не помнит, что именно происходило, — ответил Маркус, пожав плечами. — Наставник говорит, что, возможно, так выходит, потому что у каждого оно своё, вот и не остаётся в памяти, чтобы не навредить другим ненужным знанием. — А что происходит с теми, кто не смог завершить испытание? — внезапно спросила Элисон, её голос был тихим, но твёрдым. Маркус взглянул на неё, слегка удивлённый. Её глаза были прикованы к нему, и в них было любопытство. — В основном умирают, — ответил он коротко, не смягчая правды. Элисон побледнела, её пальцы сжали подол платья. Дэниел замер, держа кувшин вина, но не наливая. Тишина повисла тяжёлая, почти осязаемая. — Это… неправильно, — наконец сказал Дэниел, нахмурившись. — Безликий был побеждён тысячелетия назад. Какой смысл идти на такой риск? — Возможно, вам, милорд, нет смысла, — холодно отрезал Маркус. — А я посчитал, что это мой долг. Дэниел смутился, его щёки слегка покраснели. Он открыл рот, но не нашёл слов. Элисон молчала, глядя куда-то в сторону. Неловкая пауза затянулась, и Маркус уже пожалел о своей резкости. — Маркус, — раздался голос Гэвина. Наставник стоял у беседки, его плащ был слегка помят, а лицо — усталым, но собранным. Маркус поднялся, чувствуя облегчение. — Пойдём, — сказал Гэвин, кивнув Дэниелу и Элисон. — Нам нужно поговорить. Он последовал за наставником, бросив взгляд на беседку. Элисон смотрела вслед Гэвину, её губы были упрямо сжаты. Дэниел, всё ещё держа кувшин, казался погружённым в мысли. Маркус усмехнулся про себя — замок Гэлбрейта обещал быть местом, где скучать не придётся.