Мелом по сердцу

Ли всегда опаздывала. И всегда — красиво. Влетала в класс так, будто за дверью её снимала скрытая камера: растрёпанный ёжик волос на голове, полосатая рубашка навыпуск, в руках кружка кофе, который в школе вообще-то пить было нельзя. Я делала вид, что злюсь на неё за то, что она снова толкнула мою парту, проходя мимо. На самом деле мне просто нужно было как следует нахмуриться, чтобы спрятать улыбку. Меня зовут Милли Лэйн, я обычная ученица старшей школы. По крайней мере, так считают все вокруг. Я хожу на уроки, делаю домашку, сижу на четвёртой парте и пью газировку на переменах. Ничем не отличаюсь от остальных. Даже что делать с моим поступлением, я не знаю: я понятия не имею, чем хочу заниматься и куда идти учиться после школы. Моя жизнь могла бы быть скучной и предсказуемой… если бы не Ли. Ли Милкшутерка — главный источник хаоса в нашей школе и, кажется, в моей голове. Она не умела проходить мимо тихо: то ввяжется в спор с учителем по истории, то сорвёт весь класс на спонтанную пробежку под дождём. Её смех можно было услышать за два коридора, а её взгляд… да, лучше не думать о её взгляде. Я клялась себе держаться подальше. Но, похоже, Ли решила иначе. Мало того, что мы с ней учимся на одном потоке, так она ещё и вечно меня задевает! Хотя… Ли для всех как солнечный всплеск — врывается в твоё утро, ослепляет, а потом исчезает, оставляя только остаточное тепло, лёгкое головокружение и разноцветные пятна в глазах. Для большинства она — раздражающий комок энергии, безнадёжная хулиганка и радикальная феминистка. «Милкшутерка» — так её прозвали после того, как она встала посреди столовой и метко запустила картонный стакан молочного коктейля прямо в парня, который ляпнул мерзость одной первоклашке. Говорят, это был розовый клубничный, и пятно на его белой рубашке так и не отстиралось. После того случая Ли собрала вокруг себя компанию девушек, таких же шумных и дерзких, как она сама. Вместе они выглядели как банда из клипа: джинсовые куртки с нашивками, особенный стиль в одежде, яркие волосы, вечные споры и смех на полкоридора. Я старалась делать вид, что мне всё это безразлично... Но когда Ли, проходя мимо, задевает моё плечо... признаюсь: я всё-таки оборачиваюсь. Даже если клянусь себе, что это в последний раз. Но с каждым днём врать самой себе становится всё труднее. Что касается меня – я неудачница. Прекрасно понимаю, что Ли на меня даже не посмотрит. Да о чем это я! Я скрываю от всех, что я лесбиянка. У меня никогда не было отношений... Я просто серая мышка на фоне всех остальных. Да, серая мышь - неудачница! Поэтому я и не хочу признаваться никому, даже своей лучшей подруге Джесс о том, что мне нравятся девушки, да ещё и такие, как Ли. Точнее, мне нравится только Ли... Но об этом я буду молчать всегда. Не хочу, чтобы у меня начались проблемы. Джесс толкает меня в бок и шипит, чтобы я не отвлекалась от урока, а то мне влетит от Миссис Фостер, очень строгой преподавательницы высшей математики. Я киваю, пытаясь изобразить прилежную ученицу и оторвать взгляд от пушистого светло-русого ёжика и блестящих серёжек, обрамляющих небольшие ушки, как тающие на солнце сосульки зимой украшают заиндевелую крышу. Ли сидит через один ряд, подперев щёку рукой, и делает вид, что записывает формулы. На самом деле она пишет что-то на уголке тетради. А возможно, просто зачеркивает квадратики на листе. — Лэйн! — резко произносит миссис Фостер, и я вздрагиваю. — Может, вы решите у доски? Нервничая, я подымаюсь с места и медленно иду к доске. В голове пусто, даже формулы от страха смешались в одну кучу. Я неплохо знаю математику, но вот сейчас только и могу, что думать о Ли и её зубастой улыбке. И вот я уже у доски, чувствую, как моё дыхание замерло насовсем, и вместо него остался лишь громкий стук сердца в груди. Мел в руке кажется скользким, как будто он тоже нервничает вместе со мной. — Итак, Лэйн, найдите корни уравнения, — миссис Фостер указывает на примеры, испещрённые дробями и квадратными корнями. Я смотрю на доску, но ощущаю спиной чужой взгляд. — Давай, генийка, — едва слышно произносит Милкшутерка, и, чёрт, даже отсюда я узнаю её насмешливый тон. — Не позорься. Я глубоко вдыхаю и пытаюсь сосредоточиться, но мысли путаются от смешков девчонок из её свиты за моей спиной. Каждая из них ждёт, что я оступлюсь, чтобы потом это разлетелось по школе быстрее, чем свежие сплетни из столовой. Мел скрипит по доске, когда я вывожу первую строчку решения. Пальцы чуть подрагивают, и я чувствую, как щеки начинают предательски теплеть. — Лэйн, ты, кажется, забыла минус, — тянет Милкшутерка, и в классе прокатывается тихое хихиканье. Нахмурив брови, я обрачиваюсь, но вижу только, как она откинулась на спинку стула, вращая ручку между пальцев, будто ничего и не говорила. — Милли, продолжайте, — строго обрывает её миссис Фостер, а в голосе преподавательницы сквозит усталость от всего этого подросткового цирка. «И как она вообще ещё не рассыпалась от старости и такой работы...» – мелькает у меня в голове и эта посторонняя мысль помогает собраться. Я делаю ещё одну попытку, на этот раз решая до конца. Миссис Фостер проверяет мою писанину, медленно проскрипывает своё "садись", я гордо поворачиваюсь, собираясь вернуться на место. Стреляю глазами в Ли, чтобы увидеть её реакцию на мой блестящий ответ, но увы – она уже давно переключила внимание на своих подруг, обсуждая, кажется, чьи-то свои проблемы, словно никакой Милли Лэйн и не было в центре внимания буквально минуту назад. Что ж, прекрасно. Моя победа в этом раунде явно осталась незамеченной для единственной зрительницы, ради которой я вообще старалась не сгореть со стыда у доски. Опускаюсь на своё место, и Джесс тихо шепчет: — Забей. Эти курицы просто боятся признать, что ты умнее. Я киваю, но внутри уже начинает зудеть знакомое раздражение вперемешку с… ну да, с разочарованием...