Богиня милосердия слышит ваши молитвы

Ши Цинхуа медленно просыпался, какой странный ему приснился сон. А потом он открыл глаза и увидел, что лежит на кровати, рядом с которой стоят Янь Цзэтянь и Фэн Сюань и не отрывают от него взгляда. Чуть позади прислонился к стене Ли Минши. Ши Цинхуа тут же накрыл себя одеялом с головой. Все, он в домике, извините, приходите позже. — Цинхуа, все в порядке, — голос Янь Цзэтяня. — Просто не волнуйся ни о чем, ладно? — это уже Фэн Сюань. Ши Цинхуа частично высунулся из-под одеяла, закрыв почти все лицо и оставив только глаза. Он понимал, что ведет себя как ребенок, но ничего не мог поделать. Он понятия не имел, как ему теперь себя вести. — Все хорошо. Тебе не стоит переживать об этом, — мягко сказал ему Фэн Сюань, словно уговаривал ребенка. Янь Цзэтянь и Фэн Сюань посмотрели друг на друга, словно посылая какие-то телепатические сигналы, после чего Янь Цзэтянь обратился к нему: — Тебе нужно время, чтобы восстановиться. Отдыхай спокойно. Ли Минши останется рядом на случай, если тебе что-то понадобится. А потом они оба вышли из комнаты. — Ты здорово всех перепугал, — подошел к кровати Ли Минши. — Что произошло? — Ты разволновался, у тебя кровь пошла носом, и ты потерял сознание. Могла ли ситуация стать еще нелепее? Он никогда не вылезет из-под этого одеяла! Но, вообще-то, ему нужно что-то с этим делать. По какой-то странной причине учитель запал на него, а его ученик мечтает только о подвигах. Как бы их подтолкнуть в нужном направлении? Ши Цинхуа скинул с себя одеяло и сел. — Просто это было немного неожиданно. — Разве ты не знал? — Не знал о чем? — подозрительно спросил Ши Цинхуа. — Что они оба в тебя влюблены, — спокойно ответил Ли Минши, будто это было само собой разумеющееся. — Но они же теперь в курсе, что я мужчина! — возмутился Ши Цинхуа. — Не думаю, что для них это имеет значение, — покачал головой Ли Минши. Да как это может не иметь значения! Чертова книжка, где все мужские персонажи геи. Внезапно Ши Цинхуа пристально посмотрел на Ли Минши: — Ты-то хоть в меня не влюблен? — О, нет, прости, я искренне восхищаюсь тобой, но у меня нет к тебе романтических чувств. Извиняешься-то ты за что? Ну хоть с ним проблем не будет. Ши Цинхуа усмехнулся: — Я бы удивился, если б это было так, учитывая, что ты живешь на одной горе с самым красивым человеком в мире. Ли Минши удивленно на него посмотрел, а потом понял: — Ты про Учителя? Видимо, он и правда тебе сильно нравится. — Он мне нравится, но не в таком смысле, — покачал головой Ши Цинхуа. — Он невероятный человек, идеальный во всем, и я искренне хочу, чтобы он был счастлив. — У Учителя довольно скверный характер, — с сомнением ответил Ли Минши. — Ты ошибаешься, А-Мин. Твой учитель прекрасен. Я до сих пор удивлен, что, живя рядом с ним так долго, ты не смог разглядеть сокровище, что все время было у тебя перед глазами. — Но он же мой Учитель. Я никогда не думал о нем таким образом. — Видимо, ты более невинен, чем я, — улыбнулся Ши Цинхуа. — Я бы на твоем месте точно не удержался от таких мыслей. — Но ведь... он же мой Учитель... и он никогда бы не согласился... — зерно сомнения уже было посеяно в уме Ли Минши. — Минши, что ты будешь делать, если тебе понравится девушка? — Буду ухаживать за ней, — был мгновенный ответ. — А если это не поможет? — Буду ухаживать более настойчиво. — Значит, суть ты все же понимаешь. — Но Учитель не девушка, к тому же он любит тебя. — А-Мин, нельзя любить того, кого совсем не знаешь. В его голове существует какой-то мой идеализированный образ, не имеющий со мной ничего общего. По-настоящему любить можно только живого человека. У старейшины Яня много достоинств, но есть и недостатки, именно это и делает его настоящим. Если бы ты только мог разглядеть его, то понял бы, насколько он на самом деле хрупкий, хоть и кажется сильным. Он заботится обо всех вас, но кто заботится о нем? Ли Минши задумался: — Я и правда никогда не думал об этом. Учитель заботился обо мне, и я считал это само собой разумеющимся, он же мой Учитель. Но сейчас я понимаю, что это несправедливо. Мы все время на него полагаемся, но ему-то положиться не на кого, кроме себя. Должно быть, ему нелегко. — А еще ему очень одиноко. Люди, глядя на него, думают, что он холоден и высокомерен, но на самом деле он очень чувствительный и тянется к другим, просто не знает, как найти с ними общий язык. Никто его этому не научил, он рано остался без матери, а его отец видел в нем лишь будущие достижения. Его никто никогда не любил, понимаешь? — Откуда ты все это знаешь, Цинхуа? — Оттуда же, откуда знаю про твое прошлое и не только твое. Но это всего лишь прошлое, оно неизменно, а вот будущее все время меняется, — развел руками Ши Цинхуа. — И то, каким оно станет, зависит от твоего выбора. Ли Минши глубоко задумался. — Раз уж я выспался, то нет смысла валяться без дела. Я хочу как можно быстрее вернуться в орден. В конце концов, его время теперь ограничено, и он хотел закончить все земные дела. Пятеро заклинателей взмыли на мечах в направлении запада. Ли Минши всю дорогу молчал и время от времени бросал задумчивые взгляды на своего учителя. Ши Цинхуа был доволен, главное — заронить семя в его сердце и, если почва будет благодатной, оно само прорастет. В конце концов, этим двоим самой судьбой было предназначено быть вместе. Надо было просто немного подтолкнуть их друг к другу.