Заметки докторского общежития

На следующий день Шэнь Сюань, проигнорировав лекцию, умчался пить с капитаном спецназа Су Инем. Куда? В тот же гей-клуб, где они буйствовали накануне. Посетители, ещё вчера очарованные «принцем ночи», сегодня увидели его в строгой полицейской форме с национальной эмблемой на фуражке и пистолетом на поясе. Даже водитель сопровождал его в полном боевом снаряжении. Хозяин клуба, узрев это зрелище, едва не рухнул на колени от изумления. Су Инь, сохраняя утончённую вежливость, произнёс: — Продолжайте, господа, продолжайте. Хозяин, семеня мелкими шажками, удалился, бормоча себе под нос и утирая слёзы кружевным платочком: — Что за времена настали? Мир стал каким-то ненастоящим. Чиновников берут без конкурса, полиция набирает кого попало. Он вон спецназовцем стал, а я почему не начальник участка? Завтра же собираю чемоданы и еду домой жениться. Они заказали лёгкую закуску и море белого вина. Су Инь наблюдал, как Шэнь Сюань, не моргнув глазом, опрокидывает рюмку за рюмкой, и в его душе зашевелилось беспокойство. — Императрица, — начал он осторожно. Шэнь Сюань метнул на него взгляд, способный испепелить гору. — Нет-нет, я не то имел в виду! — замахал руками Су Инь. — Счёт, конечно, за мной, без вопросов! Просто я подумал, ведь здесь только ты и я, верно? Кроме тебя, никого. Я пить не буду, значит, пьяным останешься ты. А если ты, упаси небо, после выпивки начнёшь буянить, соблазнять меня, приставать? Что мне делать? Сохранять партийную дисциплину или поддаться твоему обаянию? Шэнь Сюань улыбнулся. Его улыбка, как луч света, излучала милосердие. — Сделай одолжение. Убейся. Через полчаса Су Инь, проигравший семь раундов в «камень-ножницы-бумага», с позором рухнул на пол, побеждённый алкоголем. Сияя довольной улыбкой, Шэнь Сюань присел рядом и ткнул его пальцем в щёку: — Сяо Су-су, — пропел он насмешливо, — ты пьян? Молчание. — Пьян, да? Тишина. — Совсем пьян? Никакого ответа. — Ну и слабак, — укоризненно покачал головой профессор и, с хитрой ухмылкой, добавил: — Так что, может, теперь ты начнёшь буянить? Приставать ко мне, соблазнять, искушать, ну хоть чуть-чуть? Шэнь Сюань, одной рукой поддерживая бесчувственного Су Иня, другой небрежно крутил ключи от машины. Выйдя из бара, он столкнулся с высоким незнакомцем, преградившим путь. Тот был в длинном плаще, высоких сапогах, тёмных очках и с сигарой в зубах. Сделав шаг вперёд, он отсалютовал по-военному и заявил: — Спасибо за труды. Он уже пьян, теперь за него отвечаю я. Поправив очки, Шэнь Сюань смерил его взглядом с ног до головы и цокнул языком: — Не пойдёт. — Почему это? — удивился незнакомец. — Ты шутишь? Отдать моего беспомощного друга, который не в состоянии отвечать за свои действия, какому-то незнакомцу? А если ты вырежешь ему почку и продашь? Или отправишь в горы в качестве невесты? Или, хуже того, изнасилуешь, убьёшь и продашь труп в мединститут для опытов? А может, запрешь его и будешь творить с ним что угодно сто раз на дню? Незнакомец, смущённо потрогав нос, пробормотал: — Я что, похож на такого мерзавца? И, подняв руку к небу, торжественно поклялся: — Клянусь, я только за романтику! Убивать не буду! — Тем более не пойдёт, — холодно отрезал Шэнь Сюань, протащив Су Иня мимо него. — Это моё дело. Незнакомец, задохнувшись от возмущения, не отступил. Завёл свой внедорожник, похожий на маленький танк, и погнался за ними через весь город, от центра до университетского городка, от ворот кампуса до самого общежития. Когда Шэнь Сюань доставил Су Иня домой, незнакомец остался внизу, обнимая гитару и распевая: — Дорогая, лети не спеша, берегись шипов розы впереди…*1 Профессор, чьи нервы были на пределе, бросился к Су Иню, яростно растолкал его и, указывая на окно, прокричал: — Интай*2! Твой Ма Вэньцай*3 опять пришёл за невестой! Су Инь, еле продрав глаза, пробормотал: — Где он? — Снаружи! Говорит, что влюбился в «нашу розу»! Коп кивнул, пошатываясь, добрался до кровати, схватил горшок с колючим розовым кустом, открыл окно и с силой швырнул его вниз. — Лян Шаньбо*4, давай спать, — буркнул он и рухнул на кровать. В тот момент, когда снаружи послышался душераздирающий вопль незнакомца, Су Инь уже сладко спал. *** Утром следующего дня Су Инь, мучаясь похмельем, плёлся на работу в сопровождении Шэнь Сюаня. У подъезда они обнаружили лишь осколки горшка, лепестки роз и кроваво-красную надпись на асфальте: Сяо Инь-Инь! Я тебя люблю! В следующий раз, когда будешь дарить мне цветы, вынимай их из горшка! Профессор, пожав плечами, спросил: — Это ещё кто такой? Зевая и утирая слёзы, Су Инь простонал: — Я был в таком состоянии, откуда мне знать? Шэнь Сюань решил, что этот незнакомец, вероятно, пришелец из другого времени, но к утру вернулся в свою эпоху, и больше не стал обращать на это внимания. Но незнакомец оказался злопамятным. Горшок оставил на его голове солидную шишку, которую пришлось зашивать в больнице. Доктор, увидев его, весело спросил: — Принц, какую девицу вы на этот раз не смогли охмурить? Скрипя зубами, незнакомец прошипел: — Это у меня пытались соблазнить, мою жену уводят! Пока вопрос, является ли Су Инь женой этого незнакомца, оставался открытым (Су Инь: — Что? Я же холост!), сам незнакомец был человеком дела. Если жену соблазняют, нужно мстить. Но вот кому? Это был вопрос. *** Тем временем Тан Фэй снял трёхкомнатную квартиру рядом с институтом. Редактор донимал его звонками, требуя новые главы, и измученный Тан Фэй, дни напролёт стучал по клавиатуре. Он писал фэнтези. Древние дворы, дворцовые интриги, войны, магия. Главный герой, конечно, был списан с его обожаемой Императрицы. Такой же мудрый, благородный и всеведущий, разбирается абсолютно во всём, от высших материй до куриных перьев и чесночной шелухи, знатный, но одинокий, прославившийся в один день. Правда, никто не смел его полюбить, ибо все влюблённые в него герои в книгах Тан Фэя гибли от стрел, не успев обрести счастья. Редактор, возвращая рукопись, проворчал: — Тан Фэй, твой герой слишком идеален! Знает всё на свете, благороден, но одинок, мастер боевых искусств, прославился в один день. Это же Мэри Сью! Читатели будут смеяться! Посмеиваясь, писака соглашался на правки, но, вернувшись домой, мучился над каждым словом. Спускаясь за сигаретами, он выглядел так, будто готов был разнести всё вокруг. Глаза налились кровью, лицо пылало яростью. У подъезда его поджидал тот самый незнакомец с забинтованной головой, похожий на героя драмы. Вежливо, но с холодком в голосе, он спросил: — Вы Тан Фэй, верно? — Чего надо? — буркнул Тан Фэй, не глядя на него. Не говоря ни слова, незнакомец с размаху врезал ему в челюсть и рявкнул: — Чего надо? Твоя жена увела мою, вот чего! О, пламя и кровь! Мужчины, пылающие гневом! За кого они бьются? Великие воды реки уносят их любовь и ненависть! (Заголовок 385-го номера очень популярного журнала, уж простите, мои строки далеки от такой поэзии.)*5 Шэнь Сюань, случайно проходивший мимо, взревел: — Какого чёрта вы тут устроили? Тан Фэй и незнакомец, сцепившиеся в схватке, рухнули на землю. Профессор подскочил, схватил Тан Фэя за воротник и прошипел: — Опять с кем-то сцепился? Писатель, потирая ушибленную челюсть, жалобно протянул: — Он первый начал! Пылая праведным гневом, Шэнь Сюань выпалил: — Он тебя ударил, и ты просто дал сдачи? Хотя, если он начал, надо было ответить! Но ты, — он повернулся к незнакомцу, — с чего это ты на людей кидаешься? Незнакомец, с бинтами на голове, как герой из аниме, дрожал от ярости, в которой смешались старые обиды и свежие раны. Не находя слов, он ткнул пальцем в Тан Фэя: — Не умеет держать свою жену в узде! Это всё из-за него! И моя жена из-за этого швырнула в меня горшок посреди ночи! Конечно, я его ударил! Шэнь Сюань прищурился, будто не расслышав: — Что ты сказал? Незнакомец отступил на полшага: — Я его ударил, да. — Не то. До этого. — Моя жена швырнула в меня горшок. — Опять не то, — мягко, но настойчиво перебил профессор. — Ещё раньше. — Это всё из-за него… — Всё ещё не то, — Шэнь Сюань ободряюще улыбнулся. — Самое первое. Тан Фэй, отойдя в сторону, еле сдерживал хохот. Незнакомец, нервно кусая губу, задумался: — Погоди. Это про «Не умеет держать свою жену в узде»? *** — Трагедия, — поделился Тан Фэй с Су Инем, — настоящая трагедия! — Читал про Лу Тися, который побил Чжэнь Гуаньси*6? — воодушевился Су Инь. — Вот и здесь. Тот удар был как открытие лавки с соусами: солёное, кислое, острое, всё разом хлынуло! Или как разложенный прилавок с шелками: красное, чёрное, пурпурное, всё наружу! А ещё будто в храме ударили в колокола, цимбалы и гонги, всё вместе! Вот это стиль письма древних, ничего не скажешь! Тан Фэй, всё ещё под впечатлением, кивнул: — Я всегда говорил, что Матушка-Императрица может нокаутировать любого за двадцать секунд, но сегодня я увидел легендарный мгновенный нокаут! Даже инопланетяне и люди в чёрном не смогли бы с ней тягаться! Схватившись за сердце, Су Инь бросил взгляд на корчившегося на земле незнакомца. Молодой полицейский рядом спросил: — Капитан, везти его в больницу? Су Инь, с тоской в голосе, ответил: — Лучше сразу в крематорий… Сноски: *1. Это строки из очень известной и старомодной китайской поп-песни «Две бабочки» (《两只蝴蝶》Liǎng Zhī Húdié). *2. Чжу Интай, героиня классической китайской легенды. В ней Чжу Интай переодевается юношей, чтобы учиться, влюбляется в Лян Шаньбо, но её выдают замуж за другого (Ма Вэньцая). Упоминалось в предыдущих главах. *3. Ма Вэньцай, богатый и настойчивый жених, которому прочили в жёны Чжу Интай против её воли. Он символизирует нежеланного, навязанного ухаживателя, который «крадёт» невесту. *4. Лян Шаньбо, герой той же легенды, возлюбленный Чжу Интай. *5. Авторское слово. *6. «Как Лу Тися побил Чжэнь Гуаньси». Эпизод из романа «Речные заводи» (《水浒传》 Shuǐhǔ Zhuàn), классического произведения китайской литературы, приписываемого Ши Найаню. В этой сцене Лу Дашэнь (Лу Тися), отважный монах-воин, жестоко избивает мясника Чжэнь Гуаньси за его несправедливые действия. *** Перевод команды Golden Chrysanthemum