Заметки докторского общежития

Рано или поздно даже самая скромная невестка должна предстать перед свёкрами. Пытаясь отмахнуться, Су Инь торопливо пригладил растрёпанные волосы и захлопнул дверь: — Вы кто такой? Мы знакомы? Хоть раз виделись? Но Хуан Юйго ловко придержал дверь и, сохраняя военную выправку, шагнул внутрь. Хрупкий Су Инь отшатнулся, потирая ушибленный лоб и бормоча: — Ну и подло же вы играете, господин… Устроившись на диване, мужчина внимательно разглядывал его. Спустя мгновение он произнёс: — Вообще-то мы встречались. И не раз. Су Инь резко втянул воздух, и в голове вихрем закружились сюжеты вечерних телесериалов: частные детективы, слежка, покушения, убийства. Хуан Юйго заметил его смятение, усмехнулся и небрежно бросил: — О чём задумался? Ничего особенного. Просто листал твоё досье и пару раз заглядывал на базу спецназа, когда проезжал мимо. Хуан Цзянь в курсе, только тебе не сказал. Су Инь слабо выдавил: — Но я-то вас не видел. — Видел, — невозмутимо ответил гость. — По телевизору. Су Инь задумался и понял, что действительно мельком видел его на экране. Этот человек, хоть и не старый, был из рода военачальников. Прославился ещё на Корейской войне, а к рождению сыновей, братьев Хуан, стал влиятельной фигурой, настоящим «принцем партии». Су Инь знал об этом лишь со слов Хуан Цзяня, но никогда не вникал в детали. И уж точно не ожидал, что однажды этот генерал заявится к нему домой и запрёт его в собственной квартире. Су Инь присел в углу, поразмыслил, кашлянул и, встав с деланой серьёзностью, спросил: — Ну… вы завтракали? Может, перекусите? Хуан Юйго опешил: — Что? Су Инь расплылся в улыбке: — Сначала поесть, поесть! Он юркнул на кухню, прислонился к двери и лихорадочно набрал сообщение Хуан Цзяню: Чёрт возьми! Твой отец здесь! Хуан Цзянь ответил мгновенно: Шутишь? Мой отец в Нучжане! Су Инь торопливо отстучал: Хочешь верь, хочешь нет, твой отец явился один, без охраны, зато с пистолетом! Из гостиной донёсся кашель Хуан Юйго. Су Инь поспешил выключить телефон, сунул его в карман, плеснул водой на лицо и вынес скромный завтрак: два стакана молока и два яйца — по одному каждому. В молодости, на границе, он так изголодался, что желудок стал капризным, и теперь он ел, как привередливая кошка. Но каждый кусок сопровождался взглядом гостя, от которого по спине Су Иня бегали мурашки. Наконец он не выдержал: — У вас… всё в порядке? Су Инь был хорош собой. Утончённые черты, изящная внешность, следы молока вокруг губ, вид, от которого невольно поднималось настроение. Хуан Юйго откинулся на спинку стула, окинул взглядом комнату и, помедлив, улыбнулся: — Всё в порядке. Су Инь мысленно фыркнул: Ну и взгляд, будто на свинарник смотришь. Хуан Юйго вдруг спросил: — Ты правда полицейский? — Ага, — кивнул Су Инь. — Удостоверение здесь, хотите проверить? — Не обижайся, — медленно, с расстановкой произнёс гость. — Просто странно. Судя по твоему аппетиту, со здоровьем у тебя нелады. Обычные парни так не едят. А по твоему виду не скажешь, что ты выдержал бы спецподготовку. Записи в досье о десяти годах спецопераций, мягко говоря, удивляют. Не задумываясь, Су Инь огрызнулся: — А вам-то что за дело? Хуан Юйго не рассердился, лишь улыбнулся: — Не ершись. Я повидал всякое. Хуан Цзяню ничего не стоит подправить чьё-то досье, а протащить кого-то на такую должность, и вовсе раз плюнуть. Су Инь поперхнулся от возмущения. Хуан Юйго смотрел на него в упор, и на его лице ясно читалось: Ну, давай, взорвись! Капитан глубоко вдохнул, встал и с натянутой улыбкой произнёс: — Я наелся. Знаете, я такой человек. Стоит разозлиться, и аппетит пропадает. — Он помолчал, глядя в лицо гостю, и отчеканил: — А злюсь я часто. Потому что то и дело натыкаюсь на людей, которые, не зная меры, смотрят на других свысока. После завтрака Су Инь собирался на работу, но незваный гость, похоже, уходить не собирался. Это так выбило его из колеи, что он плюнул на всё, забился в кабинет и уткнулся в книгу. Но не успел он дочитать до середины, как за спиной послышался голос: — Убийца — тот бородач. Су Инь рассмеялся: — Да ладно, быть не может! Убийца явно… — Он перелистал книгу к финалу, удивился, а затем резко обернулся: — Вы… когда сюда вошли?! Склонившись над спинкой стула, Хуан Юйго медленно выпрямился: — Да я просто заглянул на тебя посмотреть. Молодой человек, у тебя и правда слабая реакция. Су Инь глубоко вдохнул, указал на дверь и рявкнул: — Вон! — Почему? Су Инь метнулся в спальню, вернулся с документами на квартиру, шлепнул их перед гостем и, тыча в своё имя, отчеканил: — Потому что это мой дом! Моя квартира! Хуан Цзяня я сюда пускаю, а вас не звал. Откуда пришли, туда и идите. Дверь там, провожать не буду, прощайте! Хуан Юйго медленно улыбнулся, опустился в кресло, постучал по столу и сказал: — Сядь. Поговорим спокойно. Его голос звучал с властной интонацией привыкшего командовать человека. Хуан Цзянь тоже умел так говорить, но дома сдерживался, проявлял терпение, порой даже до беспринципности. Су Инь напомнил себе, что это отец Хуан Цзяня, мысленно повторил «спокойно, спокойно» и, сев в кресло, скрестил руки: — И что вы хотите обсудить? — Ничего особенного. Просто мне кажется, что Хуан Цзянь слишком затягивает с этим делом. Что думаешь? Не сидевший спокойно и минуты, капитан принялся листать настольный календарь. Рукава рубашки были закатаны, обнажая тонкое белое запястье. Спустя минуту он лениво зевнул: — Ну так спросите у него. — Я спрашивал. Он ответил, что кроме тебя ему никто не нужен. — Ну и всё, — Су Инь развёл руками. — Это дело ваше с сыном, разбирайтесь сами. Кого любит ваш сын, его выбор. Он лениво поднялся и направился к двери. Наполовину заправленная в брюки рубашка подчёркивала тонкую талию. Улыбаясь с ленцой, как богемный хлыщ, он пропел: — Разлучать влюблённых нехорошо. Дверь там, прошу. Но выйти из комнаты ему не удалось. Хуан Юйго в мгновение оказался у двери кабинета, перекрыв выход. Су Инь попробовал обойти слева, и не вышло. Справа — тоже. Отступив на полшага, он холодно спросил: — Что вы задумали, господин? Сохраняя учтивую манеру, мужчина приказал: — Сядь. Су Инь взвился, указывая на дверь: — Вон отсюда! — Сядь! — голос Хуан Юйго стал строже. Хозяин квартиры хотел снова рявкнуть «вон», но не успел, тут же перед глазами мелькнула тень, и удар в живот заставил его согнуться. Хуан Юйго не дал ему опомниться; парень, схватившись за живот, попытался ударить локтем в подбородок, стремительно и точно. Хуан Юйго хмыкнул, перехватил его запястье, вывернул руку за спину и прижал Су Иня лицом к столу. Тот успел лишь простонать: — Чёрт побери! Наклонившись к его спине, Хуан Юйго спокойно произнёс: — Малыш, сядь и поговори нормально. Зачем так? Су Инь разразился бранью: — Да чтоб тебя! Мой локоть, который я с таким трудом лечил! Ты, гад! В своё время из-за травмы руки он не смог продолжать выполнять высокоточные снайперские задачи и ушёл в отставку. Эта старая рана до сих пор была его больным местом, а теперь, после рывка и вывиха, боль стала невыносимой, почти до потери сознания. Гость, склонившись к его уху, спросил: — Сядешь или нет? Су Инь, стиснув зубы, выдавил: — Вы что, пришли сюда переговоры вести или разбойничать? — Ну, раз так, буду разбойником. И одним резким ударом по затылку отправил Су Иня в беспамятство. *** Очнулся парень в небольшой комнате с задернутыми шторами, в полумраке. Он лежал на кровати, руки связаны за спиной, и было чертовски неудобно. Оглядевшись, он заметил, что комната обставлена со вкусом: толстый шерстяной ковёр, горшки с растениями у стен, мебель в ретро-стиле, без намёка на современность. Внезапно он вспомнил, как Хуан Цзянь описывал свой дом: Везде растения, снаружи большой двор, ни капли современности, как в Чжуннаньхае*1… Су Инь взвыл: — Похищение мирного гражданина! — Это не похищение, — раздался голос за спиной. — Просто приглашение в гости. Капитан с трудом повернул голову. Хуан Юйго сидел у кровати, скрестив ноги, с книгой в руках, выглядя донельзя довольным. Су Инь пробурчал: — Развяжите меня… Мужчина развязал верёвки. Они были затянуты крепко, и на нежной коже Су Иня проступили багрово-синие следы. Как только путы спали, он попытался вырваться, но Хуан Юйго удержал его за локоть: — Что с этим местом? — Столкнулся с торговцами оружием, — проворчал Су Инь, выдергивая руку. — Получил осколок. Ещё раз тронете, и я останусь калекой. Мужчина смотрел, как тот, баюкая локоть, морщится от боли. В тусклом свете его лицо, с чуть нахмуренными бровями, было потрясающе красивым. Неудивительно, что Хуан Цзянь потерял голову. Красота этого парня была как дурманящий, сводящий с ума яд. Потирая нос, Су Инь сказал: — Чего уставились? Вы же человек с положением, а занимаетесь похищением граждан. Это что, теперь так принято? Хуан Юйго отвёл взгляд и улыбнулся: — Я подумал… как отреагирует Хуан Цзянь, если не найдёт тебя? — Порвёт с вами все связи. — Тогда я тебя убью, — спокойно ответил Хуан Юйго. Су Инь побледнел. Похититель поднялся и рассмеялся: — Шучу. Ты слишком красив, кто ж тебя убьёт? Он направился к двери, на пороге обернулся и с улыбкой сказал: — Если что-то нужно, еда, там, или развлечения, говори. Сиди смирно и не думай о глупостях. Всё равно ничего не выйдет. Дверь закрылась, но Су Инь успел выкрикнуть: — Гад! Хуан Юйго, уже за дверью, подумал: Да, пожалуй, гад. На миг его посетила постыдная мысль, в которую он сам не мог поверить. Этот парень был слишком красив, слишком дерзок, слишком притягателен... И опасен. Но избавиться от него проще простого. С позиции Хуан Юйго убрать человека не составляло труда. Сделать так, чтобы кто-то исчез без следа, жил в забытьи, под полным контролем, не видя света, тоже не проблема. Но он не хотел этого. С возрастом сердце становится мягче. Некоторые вещи уже не хочется контролировать, за некоторых людей не хочется бороться. Руки уже не так жестоки, будто копишь добродетель для будущей жизни. Если бы Хуан Цзянь не заявил дома, что хочет официально съехаться с мужчиной, Хуан Юйго, возможно, и не стал бы вмешиваться. Ведь это человек, которого его сын так долго берёг, как сокровище. Если пойти до конца, будет неловко всем, не так ли? Сноски: *1. Чжуннаньхай, главный правительственный комплекс, где находятся рабочие кабинеты и резиденции высшего руководства Китайской Народной Республики. *** Перевод команды Golden Chrysanthemum