RedRoom

Новый день, новая мантра: работа, только работа. Ана решительно вошла в офис, пытаясь бронёй из деловитости и холодного расчёта отгородиться от воспоминаний вчерашнего дня. Она не будет думать о насмешливой, раздражающей усмешке нового коллеги, которая словно говорила: «Я супер-крутой». Она не будет вспоминать его низкий, с лёгкой хрипотцой голос, который, как ни странно, не вызывал отторжения, а внезапно для неё самой интриговал. И это бесило ещё больше. И уж точно она не будет мысленно возвращаться к его портфолио, которое вчера вечером упрямо захлопнула на ноутбуке, как только поймала себя на том, что оно, чёрт побери, её впечатлило. Профессионально. Безупречно. Раздражающе талантливо. Работа. Горячий, крепкий кофе без сахара. Бесконечный список задач в Jira. Алекс Третьяков — просто досадный, раздражающий фактор где-то на периферии её внимания. Помеха. Статический шум. Она успела сделать всего пару шагов в направлении дизайнерской, предвкушая спасительное погружение в рабочую суету, когда услышала голос Макса, раздавшийся из-за приоткрытой двери его кабинета: — А, отлично, вы оба здесь. Вы оба. Эти два слова обрушились на Ану ледяным душем, мгновенно уничтожив всю её утреннюю решимость. Она замерла на месте, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок. Медленно, словно механическая кукла, повернулась на голос. Алекс уже стоял у кабинета Макса, небрежно прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди, смотрел на неё с тем самым выражением, от которого у Аны предательски начинало подниматься давление и учащаться пульс: Внешнее спокойствие, лёгкий, едва уловимый интерес в глубине глаз и… что это? Тень превосходства? Или ей снова кажется? Он смотрел так, будто ни на секунду не сомневался, что она рано или поздно появится именно здесь, именно в этот момент. Словно он этого ждал. — Проходите, — Макс кивнул в сторону своего кабинета, и его голос прозвучал преувеличенно бодро. Ана стиснула зубы так, что заболели скулы, и сделала шаг внутрь. Её бывший мужчина. И её новый… кто? Конкурент? Мучитель? Макс окинул их обоих быстрым, оценивающим взглядом, будто взвешивал на невидимых весах их потенциальную совместимость для совместной работы. Судя по тому, как он едва заметно поморщился, вывод оказался не самым радужным. — Нам нужно оперативно обсудить ваш первый проект. Ана резко вскинула брови, внутренне сжимаясь, как пружина. — Совместный? Ты уверен, что это хорошая идея? Учитывая… всё, что мы вчера обсудили? Лицо Макса осталось непроницаемым, но в глазах мелькнуло раздражение. — Да, Ана. Совместный. Вы оба — синьоры. Вы оба — ключевые фигуры в дизайн-направлении нашей компании. Это не про соперничество и не про выяснение, кто тут главный. Это про командную работу ради результата. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Ана шумно выдохнула через нос, пытаясь взять себя в руки. Командная работа. С ним. Звучало, как изощренная пытка. — И что за проект? Если не секрет. — Брендирование и полная айдентика для новой линейки органической косметики, — ответил Макс, выводя презентацию с мудбордами и общими тезисами на проекционный экран. — Крупный, очень перспективный клиент. Ана почувствовала укол профессионального интереса. Косметика — это всегда интересно: работа с формой, текстурой, цветом, эмоциями… Но тут же услышала, как Алекс, стоявший чуть позади неё, негромко хмыкнул. Этот звук, тихий, но полный какого-то скрытого смысла, мгновенно вывел её из равновесия. — Что смешного? Или косметика — это ниже твоего уровня, Третьяков? — Ничего, — он сделал до смешного невинное лицо, но в уголках его губ притаилась усмешка. — Просто интересно. Люблю новые вызовы. Макс с характерным звуком провёл ладонью по лицу, потом закрыл глаза на несколько секунд, будто пытаясь собрать всё своё ангельское терпение в один большой кулак. — Ребята. Пожалуйста, — в его голосе прозвучали почти умоляющие нотки. — Это проект с очень требовательным клиентом. Если мы его провалим или затянем сроки, это ударит по репутации и финансам всей компании. Вам нужно научиться работать вместе. Без… эксцессов. И истерик. Ана резко повернулась к Максу, чувствуя, как щеки начинают гореть. — Я что, по-твоему, похожа на человека, который склонен устраивать истерики на рабочем месте? Макс и Алекс одновременно, как по команде, посмотрели на неё. Их взгляды были настолько красноречивы, что слова были излишни. — Ладно, — Ана демонстративно скрестила руки на груди, принимая боевую стойку. — Проехали. Что конкретно нам нужно делать? Макс с облегчением выдохнул и снова переключил внимание на бриф. — Нам нужно проработать все ключевые элементы айдентики: новый логотип или редизайн существующего, основную и дополнительную цветовые схемы, шрифтовые пары, дизайн упаковки для всей линейки, гайдлайны… В общем, полный комплект. Ана внимательно смотрела на экран, её мозг уже начал анализировать информацию, отсеивая лишнее. Все это было в зоне её прямой компетенции, её стихия. Она уже начала мысленно набрасывать первые идеи, представлять возможные цветовые сочетания, тактильные ощущения от упаковки… Уже видела перед собой элегантные флаконы, минималистичные этикетки, игру матовых и глянцевых поверхностей, когда услышала спокойный голос Алекса, прервавший её внутренний монолог: — А у нас есть подробные референсы по их основным конкурентам? Аналитика рынка? Позиционирование? — Да, всё первичные материалы от клиента есть в папке проекта, — ответил Макс, кажется, немного удивленный такой быстрой деловой хваткой новичка. — Есть ли какие-то жёсткие ограничения по стилю? Например, по степени минимализма? Они хотят скорее классику, проверенные решения, или готовы рассмотреть более смелые, возможно, даже провокационные концепции? Макс открыл было рот, чтобы ответить, но Ана заметила едва уловимое замешательство на его лице — он явно не ожидал, что Третьяков так сразу, с места в карьер, начнёт задавать настолько конкретные и глубокие вопросы. — Это… это нам и предстоит выяснить в процессе, — сказал Макс после секундной паузы, которая показалась Ане слишком долгой. Кажется, Алекс застал его врасплох. Этого хватило, чтобы девичье самолюбие получило очередную порцию яда. Она заметила, как едва уловимо дрогнула челюсть Макса, словно он сжал зубы, но быстро взял себя в руки, сохраняя лицо перед новым сотрудником. Ана искоса, не поворачивая головы, посмотрела на Третьякова. Тот либо действительно не замечал этой едва уловимой реакции начальника, либо мастерски делал вид, что не замечает, и просто продолжал смотреть на экран, ожидая дальнейших инструкций. Его поза выражала уверенность и спокойствие, не характерную для второго рабочего дня. Словно это он, а не она, был правой рукой Макса. «Да кто ты вообще такой, что включился в проект так стремительно, без раскачки?» Ана не могла избавиться от неприятного, сосущего под ложечкой ощущения, что прямо сейчас, на её глазах, он попытается перехватить инициативу, показать себя, задвинув её на второй план. Её территорию снова пытались завоевать. — Думаю, для начала нам нужно детально обсудить ключевой концепт и общую стратегию, — сказала Ана чуть громче, чем следовало, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией. И снова скрестила руки на груди в излюбленном защитном жесте. Алекс повернулся к ней, его брови вопросительно изогнулись: — Отлично. Полностью согласен. С чего начнём, напарник? Твои предложения? Ана прищурилась. «Напарник». Звучало почти как издёвка. — Я детально разберу всю доступную аналитику по рынку и бренд-буки основных конкурентов вместе с Лизой. Даня поможет мне собрать визуальные референсы по последним трендам в косметической отрасли. Мы подготовим несколько мудбордов с разными направлениями. Макс старался сохранять нейтральное выражение лица, но его пальцы чуть сильнее сжали подлокотник кресла, когда Алекс, не дожидаясь его одобрения, спокойно заговорил дальше, обращаясь скорее к нему, чем к Ане: — Тогда я, с вашего позволения, займусь первичными набросками по дизайну упаковки. У меня есть несколько идей. Если ты не возражаешь, Ана?! — последнюю фразу он адресовал ей, но в его голосе не было и тени вопроса, скорее — утверждение с лёгким налётом вызова. Макс резко поднял взгляд на Алекса, будто оценивая не только слова, но и скрытый смысл, интонацию, и явно взвешивая, стоит ли вмешиваться. Но вместо прямого ответа или комментария он перевёл взгляд на Романову, предоставляя ей возможность отреагировать. Внутри у неё все закипело. Адская смесь из ярости, уязвленного самолюбия и… какого-то странного, почти болезненного любопытства. «Какого чёрта он так спокоен? Почему он так невозмутимо реагирует на всё? Как будто не чувствует её явного антагонизма, её враждебности, которая, казалось, уже искрилась в воздухе. Или чувствует — и ему просто доставляет извращённое удовольствие её бесить.» — Хорошо, — процедила девушка сквозь стиснутые зубы, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более равнодушно. — Посмотрим, как ты с этим справишься. Упаковка — это не просто красивая коробочка, Третьяков. Алекс слегка наклонил голову, его глаза блеснули: — А ты постоишь в стороне, наслаждаясь процессом? И будешь ожидать моего провала? Макс издал звук, похожий на стон, и едва заметно нахмурился, но по-прежнему не вмешивался, превратившись в зрителя этой внезапной дуэли. — Если ты действительно хочешь, чтобы я наслаждалась, Третьяков, тебе придётся очень, очень сильно постараться, — сказала Ана, растягивая губы в улыбке, которая больше походила на хищный оскал.

***

Ана с преувеличенной аккуратностью поставила свою большую кружку с остывающим кофе — третью по счету — на угол стола, рядом с ноутбуком. Глубоко выдохнула, мысленно призывая на помощь всё своё самообладание и пытаясь не думать о том, насколько сильно, до зубного скрежета, её раздражает вся эта ситуация. И конкретно — один её участник. Алекс уже успел не просто устроиться за своим столом, а как-то обжить его. Ноутбук открыт, на экране какие-то подборки c Pinterest, рядом — блокнот и ручка, которую он задумчиво покручивал в пальцах. Эта его способность мгновенно адаптироваться и чувствовать себя «в своей тарелке» где угодно, выводила Ану из себя едва ли не больше, чем его усмешки. Рядом с ними, за своим рабочим местом, сидел Даня, уткнувшись в монитор, старательно делая вид, что поглощен правками какого-то макета, но его уши, кажется, удлинились и повернулись в сторону старших дизайнеров, как локаторы. Уголки губ чуть подрагивали, выдавая живейший интерес к разворачивающейся драме. — Начнём? — без лишних предисловий, словно продолжая давно начатый разговор, спросил Алекс, поднимая на неё взгляд. В его голосе не было ни вызова, ни наигранного энтузиазма, ни даже тени вчерашней иронии. Просто спокойная деловитость. Как будто он совершенно не замечал её с трудом скрываемой антипатии. Или замечал, но ему было глубоко, абсолютно всё равно. Ана медленно опустилась на стул напротив него. Их столы теперь стояли рядом, образуя некое подобие общего рабочего пространства, и это соседство ощущалось почти физически некомфортным. Она демонстративно сложила руки на груди — привычный барьер — и заставила себя смотреть на Алекса прямо, стараясь придать лицу максимально профессиональное и бесстрастное выражение. — Хорошо. Предлагаю для начала разработать и согласовать основную концепцию, видение проекта, а затем уже распределить конкретные задачи и зоны ответственности. — Логично, — коротко кивнул Алекс, его взгляд был внимательным, изучающим. Она развернула свой ноутбук так, чтобы ему было видно, подключила его к большому общему монитору на стене, открывая уже подготовленную Даней папку с референсами, и, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и авторитетно, начала говорить: — Итак, клиент делает основную ставку на экологичность, натуральность компонентов и минимализм в подходе. Поэтому, на мой взгляд, логично выбрать чистый, природный, возможно, немного крафтовый стиль. Землистые, пастельные оттенки, текстуры натуральной бумаги, переработанного картона, мягкие, плавные линии, возможно, акварельные элементы или деликатная ботаническая графика… — Банально, — спокойно, но твердо перебил он её на полуслове. Ана замерла. Слова застряли у неё в горле. Она даже не сразу поняла, что он сказал. Или не хотела понимать. — Что, прости? — переспросила она, чувствуя, как кровь начинает приливать к щекам. Даня тут же поднял голову от своего монитора, его глаза округлились от любопытства и предвкушения. Он быстро переводил взгляд с непроницаемого лица Алекса на вспыхнувшее лицо Аны. Кажется, шоу обещало быть интересным. Третьяков тем временем невозмутимо откинулся на спинку своего кресла и так же, как и она, сложил руки на груди. Зеркальный жест. «Он что, издевается?» — Минимализм с зелеными и бежевыми оттенками для эко-косметики? Это слишком предсказуемо, Ана. Так делают все. Половина, если не больше, брендов в этой нише используют один и тот же визуальный язык, одни и те же заезженные клише. Если наш клиент действительно хочет выделяться, быть замеченным, логичнее сразу пойти в более смелые, возможно, даже неожиданные решения. — Ты это сейчас серьёзно? — Девушка прищурилась, её голос стал ледяным. Внутри всё клокотало и вибрировало от возмущения. «Да кто он такой, чтобы с ходу критиковать ее подход?» — Абсолютно. А почему нет? — Третьяков чуть приподнял одну бровь, с таким видом, словно она только что сказала какую-то очевидную глупость. — Потому что, если бренд позиционирует себя как экологичный и натуральный, логично, чтобы его айдентика это отражала и поддерживала, а не пыталась быть оригинальной ради самой оригинальности и эпатажа! Потребитель должен считывать философию бренда с первого взгляда! — Так мы и не говорим про «оригинальность ради оригинальности» или эпатаж, — Алекс спокойно, без тени раздражения, повернул свой ноутбук в её сторону и открыл несколько заранее подготовленных примеров на экране. — Вот, посмотри. Эти бренды тоже позиционируют себя как экологичные, придерживаются принципов устойчивого развития, но при этом используют совершенно неожиданные цветовые решения, яркие акценты, сложную, акцидентную типографику, абстрактную графику. Они отходят от привычного «зелёный плюс крафтовая бумага» и заходят на территорию современного искусства, высокой моды, сохраняя при этом суть. Ана почувствовала, как внутри у неё что-то неприятно сжалось. Она заставила себя посмотреть на экран. Проблема была в том, что… он, чёрт бы его побрал, был прав. Хотя бы отчасти. Она быстро пробежалась глазами по представленным примерам. Действительно, некоторые современные нишевые эко-бренды очень смело отходили от стандартного «зелёного» визуала, перенося философию экологичности и натуральности на уровень состава продукта, этичности производства и упаковки из переработанных материалов, а в дизайне позволяли себе быть яркими, почти авангардными. Это было… свежо. И запоминалось. — Блин, это реально круто! — вдруг восторженно выдал Даня, наклоняясь ближе к экрану Алекса, чтобы лучше рассмотреть. Его глаза горели неподдельным интересом. Ана медленно, очень медленно повернула голову к нему. Её взгляд не предвещал ничего хорошего. — Прости, Даниил, что ты сказал? Даня, не заметив или сделав вид, что не заметил грозовых туч над головой начальницы, беззаботно пожал плечами. — Ну, он же прав. Мы как-то привыкли, что «эко» — это обязательно зелёный цвет, текстура дерева, листики… А тут всё совсем по-другому, но всё равно как-то… ощущается эта идея чистоты, натуральности. При этом смело, ярко. Это свежо и запоминается. Я бы такое купил, просто из-за упаковки. — Спасибо за поддержку, — Алекс едва заметно усмехнулся и ободряюще кивнул младшему дизайнеру. Даня восхищенно кивнул в ответ: — Да не за что! Если тебе ещё нужна будет моральная поддержка или свежий взгляд со стороны, просто скажи, я всегда здесь. Мы, новички, должны держаться вместе! — он подмигнул Алексу, совершенно не замечая, как лицо Аны приобретает цвет перезрелого томата. Романова на секунду закрыла глаза, вдыхая и выдыхая, чтобы не взорваться. — Даня. — М? — Он обернулся к ней с самой невинной улыбкой. — Ты. Уволен. Парень рассмеялся своим обычным добродушным смехом и повернулся обратно к ноутбуку, но по выражению его лица было совершенно очевидно, что он уже проникся глубоким уважением и симпатией к новому ментору. Ана почувствовала себя преданной. — Всё равно, — бросила она, демонстративно выпрямляясь на стуле. — Важно не просто выделяться и быть «не таким, как все». Важно делать это осмысленно, чтобы дизайн не противоречил философии бренда, а усиливал её. Иногда проверенные решения — самые правильные. — И я говорю именно об этом, — спокойно, без тени превосходства, ответил Алекс. — Об осмысленности. О том, чтобы найти ту самую грань между узнаваемостью ниши и уникальностью бренда. — Ладно, — Ана с усилием откинулась на спинку стула, снова скрестив руки на груди. Её поза кричала о несогласии, но в голосе уже не было прежней уверенности. — Допустим. И что конкретно ты предлагаешь? Какой «небанальный» подход? Алекс чуть наклонил голову, его взгляд стал серьезным, внимательным. — А ты готова меня выслушать? Без предубеждений? Девушка сделала глубокий вдох, левый глаз предательски дернулся. — В отличие от некоторых, я не воспринимаю рабочие обсуждения как арену для личной вендетты или самоутверждения. Так что да, я готова выслушать твои гениальные идеи. Он улыбнулся. Лёгкая, едва заметная улыбка, которая почему-то взбесила Ану ещё больше, чем его открытая ирония. Это была вторая его ошибка за сегодняшний день, по её внутреннему подсчёту. — Хорошо, — кивнул он, проигнорировав её сарказм. — Тогда давай попробуем следующий подход…

***

Свернувшись почти калачиком в огромном бесформенном кресле-груше, она поставила ноутбук на колени и попыталась заставить пальцы стучать по клавишам. Нужно было работать над концепцией для злосчастной косметики. Нужно было доказать — и себе, и Максу, и этому придурку — что она лучшая. Но мысли, как непослушные дети, упорно разбегались, уводя её совершенно в другую сторону. В сторону высокого блондина с раздражающе спокойным взглядом. После утреннего обсуждения концепции, где Алекс так легко и непринужденно оспорил её идеи (и, что хуже всего, был в чем-то прав), она практически сбежала из дизайнерской. Оставаться там означало бы добровольно подвергать себя пытке наблюдением за двумя вещами, которые планомерно сводили её с ума. Первая — это сам Третьяков. То, как он мгновенно освоился, как начал углубляться в материалы проекта, задавать уточняющие вопросы Дане, словно работал здесь уже не меньше года, а не жалкие полтора дня. Его уверенность была почти осязаемой, и это бесило. Вторая — это Даня. Ее Даня, её младший дизайнер, которого она взяла под крыло, теперь буквально заглядывал Алексу в рот, ловя каждое его слово. Глаза его блестели таким щенячьим восторгом, будто Третьяков был не просто новым коллегой, а его личной, только что обретенной дизайнерской иконой. «А как бы ты сделал здесь, Алекс?», «А какой шрифт ты бы посоветовал для этого, Алекс?». Тьфу! Она не собиралась это выносить. Поэтому и сбежала сюда, в относительное уединение зоны отдыха, подальше от главных раздражителей. Здесь было почти тихо, если не считать приглушенного гула голосов и стука клавиатур из соседнего открытого офисного пространства. Мягкий свет, удобные пуфы, кофейный автомат — всё располагало к работе. Или к самокопанию. Ана почти сосредоточилась. Почти. Сделала пару набросков логотипа, даже начала подбирать цветовую палитру, отличную от той, что предлагал Алекс, просто из принципа. Через большую стеклянную перегородку, отделяющую зону отдыха от коридора, ведущего на кухню, она заметила знакомую фигуру. Алекс. И он был не один. Он разговаривал с Юлей, их HR-менеджером. Той самой, которая вчера пускала слюни при его появлении. Юля стояла непозволительно, почти интимно близко к нему, чуть наклонив голову. Миниатюрная, ладно скроенная блондинка в светло-бежевом, облегающем фигуру платье, которое недвусмысленно подчеркивало её тонкую талию и округлые бедра. Безупречные блестящие локоны каскадом ниспадали на плечи, яркая коралловая помада хищно блестела на губах. Она смеялась — легко, непринужденно, запрокидывая голову и демонстрируя изящный изгиб шеи. Алекс, напротив, выглядел… до тошноты, до зубного скрежета спокойно. Черный джемпер плотно облегал широкие плечи и руки, подчёркивая спортивную фигуру. Часы, с виду дорогие, с массивным кожаным ремешком небрежно выглядывали из-под чуть закатанного рукава. На шее, на фоне тёмной ткани, выделялась тонкая серебряная цепочка, а чуть ниже, в вырезе джемпера — небольшой серебряный крестик на чёрном кожаном шнурке. «Черт, черт, черт, зачем она вообще все это замечает? Эти детали?» Он что-то сказал, вероятно, очередную свою невозмутимую банальность, и Юля игриво прикусила нижнюю губку, ещё больше наклоняя голову в откровенно кокетливом жесте. Третьяков сказал что-то ещё, и Юля звонко рассмеялась, легко, мимолетно коснувшись его локтя своей ухоженной рукой с идеальным маникюром. Касание было коротким, но Ана его зафиксировала. Алекс не выглядел особенно заинтересованным или польщенным. Но и не отстранялся, не делал ни малейшего движения, чтобы увеличить дистанцию. Просто стоял, чуть склонив голову, и слушал её щебет с легкой, едва заметной полуулыбкой на губах. И именно это — его непроницаемое спокойствие, его вежливая отстраненность на фоне явного Юлиного флирта — взбесило Ану больше всего. «Почему он такой? Почему его ничего не трогает?» — Ой, ну началось представление, — вдруг раздался знакомый, чуть насмешливый голос совсем рядом. Ана подпрыгнула от неожиданности и резко повернулась. Лиза уже успела материализоваться на соседнем кресле-груше, грациозно закинув ногу на ногу и небрежно потягивая дымящийся латте из бумажного стаканчика. «Как она это делала? Появлялась из ниоткуда в самые неподходящие моменты?» — Тебя это тоже бесит? — не подумав, пробормотала Ана, кивнув в сторону стеклянной перегородки. Лиза проследила за взглядом подруги, и её губы изогнулись в хитрой усмешке. — Абсолютно нет. Мне, наоборот, крайне интересно, почему тебя это так напрягает? — Меня? Не смешно, — фыркнула Ана, поспешно возвращая взгляд к экрану ноутбука, на котором застыл первый слайд новой презентации. — Сделаю вид, что поверила, — протянула Лиза с издевательской интонацией. Романова демонстративно застучала по клавиатуре, делая вид, что полностью поглощена работой. — Ты сейчас дырку в нём просверлишь своим взглядом, — не унималась подруга. Ана медленно повернула голову и встретилась с её откровенно самодовольной ухмылкой. — Чего? О ком ты вообще? — Я говорю, если ты продолжишь смотреть на нашего новенького так же грозно, он сам подойдет и смиренно спросит, в чем он так сильно провинился перед тобой сегодня. — Не говори ерунду, — отрезала Ана, снова утыкаясь в ноутбук. Щеки пылали. Лиза сделала ещё один глоток кофе, явно наслаждаясь каждой секундой этого момента. — Слушай, я, конечно, понимаю, что это, возможно, трудно принять и осознать, но… ты похоже залипла. Ана подавилась воздухом. Кофе, который она только что отхлебнула, едва не пошел носом. — Что? В смысле?! — Ну, классика же жанра, — Лиза театрально развела руками. — Новенький. Симпатичный, не отнять. Дерзкий, язык как бритва. Бесит тебя до потери пульса. Ну явно твой типаж, признайся! Ана нервно рассмеялась, не отрывая взгляда от экрана — буквы заголовка предательски расплывались. — Лиз, он здесь работает меньше недели! Какая ревность, ты о чем? — Ну, это же не помешало тебе с первой секунды знакомства испытать к нему мощнейшую, испепеляющую неприязнь. Или, как говорят психологи, сильное эмоциональное влечение со знаком минус? — Да он вообще, наверное, гей, — беспечно, как бы между прочим, бросила Ана, махнув рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Гей?! — Ну да, гей, — на удивление уверенно повторила Романова, сама поражаясь своей внезапной идее. — А что? Это многое бы объяснило! — С чего ты это взяла, позволь поинтересоваться? — Ну, он слишком ухоженный. Слишком хорошо и дорого одевается. И вот этот его крестик на кожаном шнурке… Странно это все для обычного мужика. Лиза заливисто расхохоталась, запрокинув голову на мягкую спинку кресла. — Романова, ты сейчас серьезно? Это твои аргументы? — Абсолютно, — не моргнув глазом, заявила Ана. — А может, он просто… ну, я не знаю… нормальный современный чувак, который просто следит за собой, имеет хороший вкус и носит украшения, которые ему нравятся? Не все же должны ходить в растянутых футболках и пахнуть трёхдневным потом, чтобы считаться натуралами. — Точно, гей, — упрямо повторила Ана. Эта версия, с каждой минутой, нравилась ей все больше. — Может, ещё скажешь, что ты последние полчаса не пялишься в его сторону, а усердно работаешь над проектом? Ана театрально закатила глаза к потолку. — Да пусть он хоть в розовой пачке с блестками скачет! Мне-то какое до этого дело? Лиза продолжала хитро ухмыляться. — Никакого, разумеется. За соседним столиком в зоне отдыха пара сотрудников из отдела маркетинга — Катя и Игорь — что-то негромко, но оживленно обсуждала, украдкой посматривая по сторонам и понижая голос, когда мимо кто-то проходил. Ана не хотела подслушивать. Честно. Но и не услышать их было практически невозможно — акустика в этом «тихом» уголке была специфической. — …этот новый дизайнер, Алекс… ты видела? — Ага, сегодня утром столкнулась с ним у кофемашины. Вообще не похож на стажёра или рядового сотрудника, правда? — Да ты видела его портфолио?! Мне Марина из HR шепнула, что там просто космос! Уровень топовых агентств. — А кто-нибудь вообще знает, откуда он взялся? — Говорят, Макс его лично привел. Чуть ли не за руку. Сказал — наш новый спаситель. — Серьёзно? То есть это не обычный найм через отдел кадров? Ана почувствовала, как внутри у неё всё неприятно сжалось и похолодело. Она не единственная видела его. Она не единственная замечала его. Офис постепенно, но неумолимо заполнялся его незримым, но ощутимым присутствием. Его обсуждали, им интересовались, строили догадки. И это почему-то злило её ещё больше. Это было несправедливо. Она здесь столько лет, а все внимание достается ему, новичку. Девушка снова покосилась на стекло, за которым Алекс все так же невозмутимо беседовал с Юлей, но тут же заставила себя резко отвернуться. Не её проблема. Не её дело. Не её забота. Алекс Третьяков был просто коллегой. Просто работой. Просто временным раздражителем. Просто работой. Просто работой. Просто работой. — Ана? Она вздрогнула так сильно, словно её ударило током, и едва не выронила ноутбук. Алекс стоял рядом с её креслом-грушей, чуть наклонившись и с лёгким любопытством заглядывая в её экран. «Когда он успел подойти? Она даже не слышала его шагов!» — Ч-что? — голос её предательски дрогнул. — Ты три раза подряд написала одно и то же словосочетание, — спокойно, без тени насмешки, констатировал он. В его голосе слышались какие-то… непонятные ей нотки. Заинтересованность? Сочувствие? Ана медленно опустила взгляд на экран. И увидела строку, которую, очевидно, набирала вслепую, пока ее мысли были далеко: «Просто работой. Просто работой. Просто работой.» — Мне… мне срочно нужно покурить, — выпалила девушка, с силой захлопывая крышку ноутбука. Она резко поднялась, едва не споткнувшись о собственные ноги, и, не глядя на Алекса и ошарашенную Лизу, быстрым шагом направилась к балкону. *** Осенний воздух ударил в лицо — колючий, свежий и до одури влажный. Небо над головой было тяжёлым, свинцово-серым, готовым вот-вот разразиться полноценным ливнем. С металлического козырька над балконом медленно, нехотя стекали крупные капли дождя, глухо шлёпая на бетонный пол. Мир казался выцветшим, приглушенным, как старая фотография. Ана достала из пачки тонкую сигарету, чуть помяла фильтр пальцами, поднесла её к губам. Привычным, отработанным жестом щелкнула серебряной зажигалкой Zippo — подарок Макса еще с тех времен, когда они были… не просто коллегами. Язычок пламени на мгновение качнулся, и она прикурила. Глубокая, почти судорожная затяжка. Выдох. Голубоватый дым смешался с серым воздухом, уносясь за перила балкона. Злилась ли она? О, да. Определенно. Ана пыталась убедить себя, что это просто профессиональное раздражение, досада на собственную несдержанность, на то, что этот новичок так легко выбил её из колеи. Но где-то глубоко внутри копошилось что-то еще — более сложное, более личное, что-то, что она отказывалась признавать даже перед самой собой. Раздражение не спадало, а лишь тлело, как уголек её сигареты. Легкий, порывистый ветер залетел на балкон, неприятно пробираясь под тонкую ткань шёлковой блузки. Она поежилась, но не ушла. Прижалась лопатками к холодной кирпичной стене здания, к которой примыкал балкон, прикрыла глаза и сделала ещё одну, более медленную и глубокую затяжку. Никотин на мгновение притупил остроту мыслей, принес обманчивое успокоение. — Плохая привычка, — раздался спокойный, чуть насмешливый голос прямо за её спиной. Ана замерла, сигарета едва не выпала из похолодевших пальцев. Сердце сделало кульбит и ухнуло куда-то вниз. Она знала этот голос. Уже знала. Медленно, очень медленно, она повернула голову. Алекс стоял в проеме балконной двери, небрежно прислонившись плечом к косяку. В руках — пустая кофейная чашка. Чёрт. Она не услышала, как он вышел следом. «Он что, всегда так бесшумно передвигается? Сколько он наблюдал за ней? Секунду. Две. А может, и дольше?» — Сейчас будет лекция о вреде курения? — Ана сделала ещё одну вызывающую затяжку и демонстративно выдохнула облако дыма в сторону города, расстилавшегося внизу, подальше от него. Но Алекс не шелохнулся, лишь чуть усмехнулся, уголки губ едва заметно дрогнули. — Нет, — он легко пожал плечами. — Я вообще-то тоже курю. Романова ничего не ответила, но не смогла сдержать удивленного взгляда, когда он, поставив чашку на небольшой столик у стены балкона, медленно достал из кармана джинсов слегка помятую пачку сигарет — и извлёк одну. Зажал её между губами и так же неторопливо щелкнул своей зажигалкой — простой, металлической, без изысков. Оранжевый огонек на мгновение осветил его лицо — резкие, почти хищные черты, упрямый подбородок, несколько капель дождя, запутавшихся в светлых волосах и теперь медленно стекающих по щеке. Алекс не сразу убрал зажигалку. Лёгкая тень, почти мимолетная гримаса, пробежала по его лицу, когда он прикрыл один глаз от едкого дыма, сделал медленную, глубокую первую затяжку, чуть вытянув губы, и наконец выдохнул, слегка запрокидывая голову к хмурому небу. Дым вырвался изо рта плотным, сизым облаком. «Чёрт. Проклятый фетиш на курящих мужчин!» Ана поймала себя на том, что непростительно долго, почти завороженно, смотрит на него. На то, как двигаются его губы, как напрягаются мышцы на шее, как подрагивают ресницы. Резко отвела взгляд, уставившись на стальные перила балкона. «Не смотри. Не думай. Не анализируй.» Он сделал пару шагов и остановился рядом с ней у перил. Лениво провёл пальцами по широкому кожаному браслету на запястье. Ветер снова усилился, чуть растрепав его волосы, и Ана, против своей воли, мельком отметила, как резко и почти вызывающе тёмные корни на затылке контрастируют с холодным, обесцвеченным блондом основной массы волос. — Ты всегда так реагируешь? — его голос прозвучал неожиданно близко. Девушка нахмурилась, не поворачивая головы. — В смысле — «так»? — Ну, так остро. Когда кто-то тебе не нравится. Она, наконец, повернула голову и столкнулась с его прямым, внимательным, пронзительным взглядом. В нём не было ни насмешки, ни превосходства — только чистое, почти детское любопытство. И это обезоруживало. — С чего ты вообще взял, что ты мне не нравишься? — Ана сделала очередную затяжку, стараясь, чтобы голос звучал как можно более безразлично. Сигарета в её руке едва заметно подрагивала. Он усмехнулся, на этот раз более открыто, и в его глазах появились смешливые искорки. — А если и нравлюсь, хоть немного, то ты это никогда не признаешь, даже под пытками, я правильно понимаю? Она молча выдохнула очередную порцию дыма, глядя куда-то вдаль, на крыши соседних зданий, поверх его плеча. Слова застряли в горле. — Просто держись от меня подальше, Алекс. Он снова усмехнулся, едва заметно приподняв уголок губ, но на этот раз в его усмешке проскользнула какая-то горечь. — Я просто пришёл сюда работать. Я не собирался ни у кого ничего отнимать, ни с кем воевать и уж тем более — портить тебе настроение. Ана до боли сжала зубы, но ничего не ответила. Что она могла сказать? Что он уже все это сделал? Она резко, почти грубо, затушила сигарету о пепельницу, прикрученную к перилам, развернулась и быстрым шагом направилась обратно в офис через балконную дверь, оставив его одного под серым, плачущим небом. Алекс молча проводил её напряженную спину взглядом, сделал последнюю глубокую затяжку и медленно, с каким-то странным выражением на лице, выдохнул дым в холодный осенний воздух: — Добро пожаловать в дружный коллектив, Алекс. Добро пожаловать…