Под покровом сна

      Сейчас Нора нуждалась в кружке кофе и сигарете больше, чем в чем-либо еще, однако ей пришлось довольствоваться очень крепким черным чаем. Она сидела на жестком стуле, наблюдая за танцующими чаинками, что никак не хотели улечься на дно.       — Ты чего не ешь? — возмутилась Элли. — Ты так осунулась, на тебе совсем лица нет.       Утро выдалось достаточно шумным, каким-то чудом почти все обитатели клиники собрались вместе на завтрак. «Почти», потому что среди них не оказалось Ребекки. Нора раздраженно вздохнула и откинулась на спинку стула, наблюдая за тем, как крупные капли дождя наперегонки ползут по запотевшему окну. После скандала все казалось преувеличенно спокойным, размеренным, комфортным, а Норе кусок в горло не лез, один вид приготовленной еды вызывал тошноту.       — Нора… — позвала ее Элли. — Ты чего?       — Девочка задумалась, — проговорила Лета, метая по тарелке скрэмбл с овощами. — Что-то на душе ее неладное, вот и унылая сидит, — она еле заметно подмигнула. Или Норе показалось?       — Или мы успели ее нормально так достать, — хмыкнула Барбара. — Неудивительно. Но что-то рановато психоз у нее начался.       Небольшие круглые столы в кафетерии сдвинули в один, чтобы все пациентки могли сидеть вместе. Нора начинала скучать по своим уединенным завтракам, потому что мелкие бессмысленные перепалки не утихали ни на секунду. Самым удивительным было то, что весь шум создавала Барбара на пару с Летой, а остальные просто были вынуждены терпеть роли безучастных зрителей на скверной постановке.       — Не говори глупости, — нахмурилась Элли. — Нора… — она запнулась. — Как я тебе сказала… Мы решили устроить что-то вроде большого совместного вечера. Это будет небольшая вечеринка или, скорее, девичник.       — Это идея Элли, — закатила глаза Барбара, всем видом показывая, что эта затея ее нисколько не интересует.       — Мы поняли, что за все время так и не успели с тобой толком познакомиться, узнать тебя по-настоящему… Обычно всем новичкам здесь устраивают приветственный вечер знакомства, а тут… — девушка несколько запнулась, задумчиво закусывая губу. — Тут вышла небольшая заминка. Наверное, поэтому ты так переживала и хотела уехать. Мы не должны были бросать тебя на произвол судьбы.       Опять. Нора почувствовала, как ее затылок закололо, будто тысяча игл вонзилась в кожу одновременно. Что-то было не так — это смутное предчувствие, интуиция, инстинкт раненной антилопы. Девушка принялась прокручивать в голове реплику Элли, пока не поняла, что беспокоило ее так сильно.       Приветственный вечер, тесное общение — все указывало на то, что пациентки тут достаточно давно. Кто они — актеры в постановке, декорация или пленники? Никакой из этих вариантов не походил на правду.       — Приветственный вечер знакомства? — переспросила Нора, прочистив горло. — Там будут все? — после сна голос был ломким, сиплым.       — Ты про Ребекку? — сразу уточнила Элли. — Если да, я вчера потратила весь вечер, чтобы убедить ее прийти и не дуться. Даже с Барбарой провела беседу.       — Лета угрожала устроить мне шоковую терапию, как в молодости, если я буду «язвить», — подтвердила девушка, усмехаясь.       — Вот негодница! — возмущенно воскликнула старушка, воткнув вилку в омлет. — Твой язык длинный тебя же и погубит, клянусь…       Нору эта бесконечная череда обмена однотипными колкостями стала порядком забавлять. Она слабо улыбнулась и крепче обхватила кружку с чаем. Невольно девушка взглянула на Кэрри, сидевшую совсем рядом. Несмотря на то, что их разделял всего один стул, девочка казалась невообразимо далеко, она бесцельно мяла руками зерновой хлеб, потихоньку отщипывая от кусочка маленькие крошки. Кэрри не особо интересовалась происходящим вокруг, но, видимо, для нее это состояние оцепенения было лучше острого приступа безумного страха и паранойи. Похоже, к такому выводу пришли все остальные пациентки задолго до появления Норы.       — В каком формате ты хочешь устроить этот… вечер? — спросила девушка, чтобы хотя бы немного разбавить атмосферу.       — Если этот дождь наконец закончится, я бы немного украсила внутренний дворик, вытащила пару столов из кафетерия и повесила что-то вроде гирлянды… Или, может быть, расставила бы свечи. С кухней я уже договорилась насчет закусок и ужина, так что до вечера планирую помогать там, чтобы все получилось просто идеально, — улыбнулась девушка. — Фредерика, кстати, идею одобрила, даже разрешила провести вечеринку вместо сеанса терапии при условии, что мы пригласим ее тоже. Это будет не совсем формальное мероприятие, но, думаю, будет крайне интересно и полезно.       Нора взглянула в окно. Она не узнавала родной край, в этом году погода стояла крайне неблагоприятная. Раньше осень была любимой порой: летний зной спадал, количество выставок и фестивалей для туристов увеличивалось, а мягкими ночами можно было прогуливаться по Голден-Гейт и наблюдать за пьяными подростками, плавающими в океане. Эта атмосфера откликалась в сердце самыми уютными воспоминаниями о временах, когда жизнь казалась такой простой и понятной несмотря на все невзгоды и проблемы, ведь огни города могли вылечить любые раны. Нора и не помнила, когда в последний раз осень а, в особенности, сентябрь, отличалась такими проливными дождями. Впрочем, наверное не стоило особо удивляться, учитывая, с какой стремительной скоростью происходят все климатические изменения в мире.       — Тебе понадобится помощь? — уточнила она из вежливости.       — На самом деле, было бы неплохо, — с долей неловкости ответила Элли. — Тут мало кого можно привлечь к такому, я, на самом деле, рассчитывала, что буду заниматься всем сама.       — Я помогу, но только не на кухне, — вздохнула Нора, в очередной раз ругая себя за излишнюю учтивость.       — Потрясающе! — воскликнула девушка, хлопнув в ладоши. — Тогда я поищу Ребекку, расскажу ей, а днем оценим обстановку, посмотрим прогноз и выберем место, хорошо?       — Да, отлично, — без особого энтузиазма ответила она.       — Ну ты и влипла, — фыркнула от смеха Барбара.       — Ты бы тоже помогла. Вон какая молодая, заняла бы себя хоть чем-то полезным, — с упреком произнесла Лета.       — А ты, бабуль, чего в стороне стоишь? Готовить-то точно умеешь. Хотя я бы тебя к еде не подпускала… Еще перепутаешь крысиный яд с солью.       — Барбара, — предостерегающе произнесла Элли.       Лета хотела было что-то ответить, однако в глазах ее вспыхнула недопонимание. Лицо мигом изменилось: морщины на лбу стали чуточку глубже, а тонкие сухие губы приоткрылись, очередная предосудительная колкость налипла на бледный сероватый язык. Старушка огляделась по сторонам, сильнее стискивая в дрожащих опухших пальцах вилку. Элли положила ладонь на плечо Леты и успокаивающе погладила ту по спине.       — Все хорошо, — полушепотом произнесла она. — Вы в порядке?       — Да-да… Не могу никак понять…       — Где ваш чай? — устало спросила Барбара.       — Да… — удивленно ответила старушка. — Где мой… Чай…       Девушка закатила глаза, шумно выдохнула и поставила перед Летой собственную кружку с нетронутым напитком. Элли пораженно подняла глаза на Барбару, а та лишь пожала плечами и поднялась с места.       — Не хочу просто, — лишь бросила она и направилась к выходу.       — Иногда мне даже кажется, что у нее есть сердце, — полушепотом произнесла Элли, продолжая успокаивать старушку.       — Да-да, — улыбнулась Лета. — Она может обмануть кого угодно, но не меня.       — Что?.. — нахмурилась Нора. — Разве вы не…       — Потеряла память? — улыбнулась старушка, обнажив желтоватые зубы. — О, нет, милая. Иногда болезнь оказывается крайне удобной отговоркой.       — А как вы…       — Милочки, я сорок лет провела в браке с одним мужчиной. Поверьте, там и не таким трюкам научиться можно, — она скрипуче засмеялась, пододвигая к себе кружку.       Невольно Нора задумалась, когда еще Лета лгала или использовала свою забывчивость, чтобы уйти от ответов на прямые вопросы? Если у нее выходит притворяться так правдоподобно, как можно быть уверенной, что она вообще больна? Девушка задумчиво откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.       Странностей становилось настолько много, что они стали новой нормальностью.

***

      В дверь постучали, Нора, забаррикадировавшаяся в своей комнате, привычным движением спрятала блокнот под подушку и поднялась на ноги. Щелкнул замок — на пороге стояла Элли, державшая в руке несколько коробок.       — Что такое? — поинтересовалась Нора.       — Я проверила прогноз, дождь должен кончиться минут через пятнадцать, хотела предложить тебе пойти в сад, чтобы освободиться поскорее и успеть подготовиться к вечеру.       — Подготовиться? — переспросила женщина.       — Сходить в ванну, помыть голову, сделать укладку, накраситься… — начала перечислять девушка. — Ты тут недолго, разве не скучаешь по этому чувству уверенности в себе и гармонии?       — Я не думаю, что макияж поможет мне чувствовать себя в гармонии, — пробормотала Нора, стуча пальцами по дверному косяку. — Если тебе так надо — я свободна.       — Чтобы в твоей жизни ни происходило, ты всегда можешь выглядеть потрясающе, — улыбнулась Элли. — Имитируй, пока не станет правдой, да?       — Я даже не брала с собой никакой косметики, — пожала плечами женщина. — Не думала, что она понадобится мне в клинике.       — Тогда приходи ко мне в комнату, — радостно предложила девушка. — Я помогу тебе накраситься. У тебя довольно интересная фактура лица: выразительные скулы и острый подбородок… Я бы немного подчеркнула глаза стрелками, получилось бы прекрасно. Заодно перетянула бы внимание от тонких губ… Да, с ними определенно нужно что-то сделать.       Норе было неловко отказываться после такого сногсшибательного порыва воодушевления, поэтому она лишь устало кивнула, однако мысленно она невольно вернулась к разговору с Летой, которая будто бы пыталась предупредить, что в этих стенах не стоит доверять добрым улыбкам. А кто здесь светился больше всего, если не Элли? Пожалуй, спонтанная помощь в организации могла быть хоть сколько-то плодотворной в медлительном процессе закапывания в тайны клиники.       — О, у тебя тоже стоят георгины, — воскликнула девушка, заглядывая за плечо хозяйки комнаты. — Обожаю их.       — Да… Кстати, не знаешь, как часто тут меняют букеты? — прищурилась Нора.       — Без понятия, но мои стоят достаточно долго. Дома я обычно добавляю водку в воду, так цветы стоят намного дольше, но сомневаюсь, что местная администрация использует этот способ. Сама понимаешь, запах резковат может быть, не все проветривают комнаты… Я думаю, что они просто меняют воду и подрезают стебли во время ежедневной уборки.       — А сколько обычно георгины стоят в таком хорошем состоянии?       — Достаточно долго, они очень стойкие. Без подкормки, но с уходом до недели, если цветочный магазин хороший выбрать, — пожала плечами Элли. — Заинтересовалась флористикой?       Нора покачала головой. Слова девушки вызвали довольно противоречивые чувства. С одной стороны, Элли подтвердила, что никаких аномалий или странностей нет, с другой же, женщина начала подозревать, что ее мысли заражены паранойей.       — Я накину что-нибудь потеплее и приду к тебе, хорошо? — предложила Нора.       — Да… Я пока отнесу все коробки.

***

      Редкие капли еще срывались с неба, когда Нора помогала натянуть прозрачную пластиковую пеленку над тремя деревянными столами, которые пришлось вынести из кафетерия. Элли критически оглядывала свои труды, явно не пребывая в восторге от результата. Девушка то и дело поправляла завязки на деревьях, чтобы вода не накапливалась в навесе, когда капли стекали с желтеющих листьев. Нора втянула в себя свежий влажный воздух и прикрыла глаза. Острый холодок лизнул шею, по коже пошли мурашки. Женщина зябко переступила с ноги на ногу и плотнее запахнула полы кофты.       — Еще немного, — успокаивающе произнесла Элли, перенося еще одну коробку. — Надо расставить свечи и немного украшений.       — Как у тебя на все это хватает сил и мотивации? — невольный вопрос сорвался с губ Норы.       — А? — непонимающе переспросила девушка. — А как иначе? Если праздник к тебе не приходит, нужно самой стать праздником, жизнь новыми красками заиграет.       — Звучит как что-то, что вполне могла бы сказать Лета.       — Она милая женщина… Порой бывает немного странноватой или резкой, но она прошла тяжелый путь, ей нелегко тут. Если мы с тобой можем заняться чем-то вместе, то она еле с кровати поднимается. Представь, если бы тебе пришлось жить вот так: с постоянной болью, провалами в памяти, непонимающим окружением и отсутствием надежды на лучшее. Она знает, что станет только хуже, притворяется, что не замечает этого, но знает.       — Насчет провалов в памяти хотела поговорить… Часто она делает так, как утром? — Нора неловко облокотилась о край стола и скрестила руки на груди.       Элли на миг замерла, держа в руках восковую свечку.       — Не думала об этом, если честно. Раньше таких фокусов она не проделывала. Я считаю, что Лета слишком прямолинейная и открытая, чтобы долго обманывать кого-то или делать что-то в этом роде. Она божий одуванчик… Ну, почти.       — Барбара бы не согласилась.       — Она слишком похожа на Лету, вот и бесится вечно.       — Что это значит?       — Я уверена, что Лета в юности была копией Барбары. Если у нее и сейчас остался запал, представь какая она была в свои лучшие годы, — тихо засмеялась Элли. — Думаю, она была той еще оторвой.       — Представить сложно, — пробормотала Нора.       — Да, понимаю. Я тоже раньше воспринимала престарелых людей так, будто они всегда такими были… Будто родились сразу такими… — она запнулась, будто пыталась выбрать наиболее корректные слова. — Ты меня поняла, — махнула рукой Элли. — Сложно представить, что когда-то они были молодыми, еще сложнее представить, что и мы станем как они. Это ведь неизбежно.       — Тебя это не печалит? — задалась вопросом девушка. — Мне казалось, что ты вполне можешь бояться состариться и…       — Потерять молодость и красоту? — усмехнулась Элли. — Нет. Все мы там будем. Как сказала бы Барбара: все мы когда-то будем ходить под себя. Да, это неприятно, не буду скрывать, но, знаешь, я надеюсь, что к этому времени у меня будет нечто большее.       — Например?       — Семья, дети… Понимание, что моя жизнь принадлежит мне, что я счастлива и свободна от сожалений… Не знаю, я просто хочу быть спокойна. Вот и все.       Элли принялась расставлять свечи в определенном порядке, ведомом лишь ей самой, Нора не решалась вмешиваться в этот процесс, она была полностью погружена в размышления. При первой встрече Элли показалась несколько поверхностной и старомодной, но ее слова в этот день были наполнены особенной глубиной и вдумчивостью.       — А ты бы что хотела? — внезапно поинтересовалась девушка.       — Хотела бы не дожить до такой глубокой старости, — угрюмо ответила Нора.       — Почему?       — Это… — она тяжело вздохнула и прикрыла глаза. — Тяжело. Я не хочу наблюдать за тем, как время разрушает мое тело и разум, не хочу перестать узнавать себя в зеркале, не хочу ограничивать свою жизнь потому, что больше не могу встать с кровати без боли в коленях или пояснице.       — Это неизбежно, у каждого возраста есть свои минусы, но вопрос был не в этом. Чего бы ты хотела?       Нора задумчиво постучала кулаком по поверхности стола и оглянулась на деревья. Этот вопрос казался довольно простым, а на ум приходили достаточно привычные и очевидные ответы про успех в книгах, покупку коммерческой недвижимости и облигаций для пассивного дохода, путешествия, но это все было будто совершенно не тем, что хотелось говорить здесь, на свежем воздухе, в уединении и относительном спокойствии. Нора не раз ставила себе рубежи, после которых она должна была обрести счастье: закончить университет, устроиться на работу, заработать шесть тысяч долларов за месяц, издать книгу, уйти из компании, писать из дома. Но штука в том, что рубеж постоянно отодвигался, фокус менялся с одной задачи на другую, достижения не приносили удовлетворения. Нора не знала, что может сделать ее по-настоящему счастливой.       — Нормально не знать, — тихо проговорила Элли.       В ее голосе сквозила такая ласка, такое принятие, что Норе отчего-то захотелось заплакать. Это было нечто иррациональное и спонтанное, совершенно неконтролируемое.       — Хочу чувствовать себя нужной, — сдавленно ответила девушка. — Хочу, чтобы меня любили просто так, а не за какие-то достижения. Знаешь… Как в детстве, когда родители вдруг приходят после работы и предлагают поиграть в настольные игры или посмотреть фильмы, когда запоминают дурацкие увлечения или… — голос дрогнул. — Когда после всех неудач отвратительного дня тихо приносят на тумбочку шоколадное печенье и молоко, даже когда ты срываешь на них обиду и говоришь вещи, за которые стыдно до сих пор.       — Это редкая любовь, — грустно кивнула Элли. — Тебе в жизни очень повезло, если довелось такое испытать.       — Наверное, да. Жаль, что мы понимаем это, когда становится слишком поздно, да? — печально покачала головой Нора.       — Эй! У нас разговор в совсем грустное русло свернул…       Девушка поставила оставшиеся свечки на стол и взяла Нору за руки, крепко сжав замерзшие пальцы.       — Давай не будем о таком. В жизни и так слишком много печального, чтобы позволять прошлому вносить свою лепту в этот омут тоски.       — Хорошо сказано, — с блеклой полуулыбкой кивнула Нора. — Что еще делать будем?       — Я хочу слегка распотрошить пару букетов из коридора и украсить стол… Пока не знаю, взять отдельные цветы или временно перенести вазы…       — Вопрос в эстетике или в разрешении Фредерики? — уточнила женщина.       — Лучше просить прощения, чем разрешения, — подмигнула Элли и, подхватив коробку, понесла ее в здание.       Нора не хотела возвращаться. Здесь, в небольшом саду, атмосфера казалась совершенно непривычной в самом лучшем смысле этого слова. Впервые девушка задумалась о том, что решение лечь в клинику было хорошим не только для ее физического здоровья. За долгие годы непрерывной гонки за ложными идолами и пьедесталами она не успевала остановиться и позволить себе сделать выдох, оглянуться по сторонам и понять, куда она вообще карабкается, какую вершину так хочет покорить? Сейчас Нора пришла к неутешительному выводу, что цели нет, есть только задачи. Сейчас не было этапа, на котором она была бы готова остановиться, а это не сулило ничего хорошего.       Задачи сменяли одна за другой, если мозг не был занят работой, Нора мучила себя мелочными бытовыми вопросами, если привычное отходило на второй план, она пускалась в погоню за призраками просто чтобы не оставаться наедине с самой собой.       И все же она не могла отдаться этому внезапному чувству теплоты. Сегодня Нора не хотела задавать лишних вопросов или донимать кого-то со своими подозрениями, однако и избавиться так просто не получалось. Невольно она посмотрела в сторону живой изгороди и легко нашла проход. Легкий изъян в лощеной картинке, скрывавшей нечто тревожное. Нора покачала головой: сегодня она хотела расслабиться, сил после сна не оставалось совсем.

***

      Нора остановилась возле двери с именем Элли. Изнутри раздавались приглушенные голоса, но как девушка ни старалась вслушаться, все было тщетно. В глубине души она надеялась или, быть может боялась, что это окажется Ребекка. Нора не была уверена, что этот день — лучший выбор для серьезного и самого странного разговора.       Качнув головой, Нора все же постучала. Голоса смолкли, послышался тихий цокот маленьких каблучков.       — Ты пришла! — радостно произнесла Элли, будто крайне удивилась этому.       — Я же согласилась, — пожала плечами женщина.       Нора вошла внутрь и огляделась. Первое, что бросилось в глаза, — Барбара, сидевшая на кровати, заправленном белым пушистым пледом, с полотенцем на волосах. Женщина пораженно остановилась и склонила голову чуть набок.       — Что? — задиристо спросила девушка, подняв подбородок.       — Ничего, не ожидала тебя здесь увидеть, — просто ответила Нора.       — Барбара тоже согласилась на макияж, — гордо сообщила Элли, раскладывая на тумбочке переносную косметичку. — Не уверена, что у меня найдется такой светлый тон, но постараться мы можем…       Барбара выглядела пристыженно, она опустила голову и тяжело вздохнула, словно ее застали за крайне непристойным занятием, однако Нора совсем не хотела осуждать девушку, совсем наоборот, ее крайне умилила эта картина. Элли походила на маленькую звезду, согревающую всех своим светом и теплом. В ее присутствии было легче дышать, легче улыбаться, от нее исходила крайне умиротворяющая аура, какая обычно чувствуется только в кругу самых близких людей.       — А ты можешь вытащить свои… — Элли жестом показала на пирсинг в носу и губе Барбары. — Я боюсь, что занесу инфекцию или что-то такое…       — Забей, я с пирсингом хожу сколько помню себя, — покачала головой девушка.       Она скрестил ноги и нервно постукивала пальцем по коленке, пока Элли, сидя на подушке, усердно перебирала баночки тональных средств.       — Нора, пока можешь присесть рядом, мы как раз обсуждали планы на вечер.       — И какие планы?       — Ну, я изначально хотела какой-нибудь фильм посмотреть, но угодить всем было бы тяжело, да и поговорить нормально не получится…       — А еще совместный просмотр телевизор напоминает психушку или тюрягу, — угрюмо отметила Барбара. — Я пас.       — Да, наверное. В общем, я чуть подкорректировала наш фуршет и одолжила колонку из кабинета, поэтому будем слушать музыку, играть в игры и есть… — стушевалась девушка, явно недовольная такой организацией. — Впрочем, если будут желающие посмотреть фильм, мы можем остаться в общей комнате до отбоя и начать что-нибудь.       — Отбоя? — скептически переспросила Барбара. — Мы не в детском лагере, это натуральный комендантский час.       — А как у вас вообще проходит лечение? — вдруг поинтересовалась Нора. — Ну, не поймите меня неправильно, но все, что мы делаем — бродим тут, ходим на странные терапевтические сессии и… все?       Обе девушки медленно повернулись к ней, а затем переглянулись. Элли чуть поджала губы и с надеждой взглянула на Барбару, но та никак не отреагировала на немую просьбу о помощи.       — Это не лучшая тема для обсуждения, — уклончиво произнесла Элли. — Все же это очень личный момент, я бы… Я бы не хотела портить вечер этим разговором.       Нора медленно кивнула. Она старалась выуживать информацию понемногу, чтобы получить хотя бы каплю понимания всего происходящего и наконец отбросить гложущие сомнения, избавиться от которых применением обычной логики не получалось. Девушка точно знала, что что-то не так, а все последние события это только подтверждали. Девушки смолкли. Элли в тишине наносила макияж Барбаре, а позже приступила к прическе. Она сняла махровое полотенце и перебрала уже высохшие редкие волосы. Критически оглядев Барбару, Элли решила заплести косу, накладывая желтоватые пряди на проплешины, усеянные небольшими красными ранками. Движения пальцев были хорошо отточены, словно девушке не раз приходилось делать кому-то прически.       — Хорошо вышло, — отстраненно произнесла Нора.       — Она вообще красотка, — довольно подтвердила Элли, отходя на пару шагов. — Господи, тебе бы моделью стать…       — Очень смешно, — раздраженно бросила Барбара, поднимаясь на ноги. — Героиновый шик уже не в моде.       Она торопливо прошла к зеркалу и на миг замерла. Нора сумела уловить миг ошеломления на лице девушки, когда она недоверчиво наклонилась ближе, рассматривая свое собственное лицо. Барбара аккуратно провела рукой по коже, дотронулась до пряди волос, нарочито отпущенной у лица, и пару раз моргнула. Она будто не узнавала себя.       — Нравится? — с надеждой уточнила Элли.       — У тебя… — Барбара поджала губы, будто собираясь сказать нечто крайне неприятное. — У тебя талант.       — Первый комплимент от тебя, — улыбнулась девушка, поворачиваясь к Норе. — Так… Ты! Садись на край кровати.       — Ты такая приторная, — внезапно произнесла Барбара.       — Ну да, ты не могла просто сказать что-то хорошее…       — Ага. Мне кажется, ты и убийцу к груди прижмешь, — покачала головой она, поворачиваясь к своему отражению.       Барбара не отходила от зеркала, рассматривая себя в непривычном образе, а Элли украдкой поглядывала в ее сторону, даже не пытаясь скрыть лучезарную улыбку.       — Знаешь, гораздо легче терпеть ее колкости, зная, что злость — это просто защитная реакция от осознания, насколько глубоко ее ранили, — прошептала девушка с нотой тягучей тоски. — Не будем о грустном. Есть предпочтения по макияжу? — уточнила она, придирчиво осматривая лицо Норы.       — Я обычно тон наношу и стрелки рисую, — пожала плечами та. — Можешь делать на свое усмотрение.       Довольная таким ответов, Элли приступила к творчеству.       — Если хочешь, можешь подключиться к колонке и включить что-то из своей музыки, — предложила девушка.       Нора согласно кивнула и потянулась к проводу. Музыка помогала заглушить горестные мысли, навеянные тихими словами Элли.

***

      Во дворе действительно собрались все. Фредерика сменила привычный белый халат, пропахший больничными лекарствами, на простые джинсы и кофту, Лета пришла без своего дежурного пледа, накинув на плечи длинный кардиган с цветочной вышивкой, а Кэрри помыла голову.       Нора оглядела столы, уставленные привычными белыми тарелками. Элли действительно постаралась: перенесла из коридора вазы с георгинами, нарвала садовых цветов и поместила их на блюда с закусками, зажгла дюжину свечей, воск с которых медленно стекал вниз, из колонок лилась тихая спокойная музыка.       — Ты такая умничка, Элли, — восторженно произнесла Лета, поднеся дрожащие руки к груди. — Давно такой красоты не видела, честное слово!       — Спасибо, но мне очень помогли, — девушка мягко обняла старушку и погладила ее по спине. — У меня для вас кое-что есть, — прошептала она и отстранилась.       Быстрым движением Элли подобрала со стола один из аккуратно сложенных георгинов и вплела его в седые пряди Леты. Та сжала ладонь девушки и приоткрыла рот, но слова никак не могли пробиться сквозь подступающие слезы. Элли улыбнулась и направилась дальше, вливаясь в вихрь приглушенных разговоров и тихих смешков.       Нора не последовала за ней, ее взгляд был прикован к копне рыжих волос. Ребекка сидела на скамейке, отстраненно наблюдая за происходящим. Женщины выдохнула и решительно направилась к ней с четким намерением положить конец всем недопониманиям и вопросам.

***

      Ребекка медленно повернулась к подошедшей девушке, окидывая ее цепким взглядом. Нора сохраняла маску спокойствия на лице, но внутри у нее разразился полномасштабный шторм самых противоречивых эмоций.       — Поговорить хотела, — произнесла она нарочито холодным тоном.       — И о чем же? — с долей насмешливости уточнила Ребекка.       — Ты знаешь что-то о моих снах, — прямо сказала Нора. — Знаешь, почему мне снятся эти кошмары и почему я вижу в них тебя.       — Смелое утверждение.       — Мне нужны ответы.       — А ты смогла придумать вопросы?       — Ты была в моем доме?       — Ну же, ты же знаешь, что мне нужна какая-то заинтересованность, чтобы отвечать тебе. Я не обязана разговаривать с тобой, говорить правду и терпеть такое неуважительное отношение. Дай мне повод это делать.       — Что ты хочешь? — прямо спросила Нора. — Я не собираюсь играть в какую-то игру, правил которой мне не объясняют.       — Но ты ведь уже это делаешь, почему бы не продолжить?       — Что ты хочешь за честность?       — Мне нужно будет, чтобы ты сделала мне одно одолжение, — туманно ответила Ребекка, склонив голову набок. — Это понадобится немного позже, но мне нужна гарантия того, что ты выполнишь обещание.       — Какое одолжение?       — Не все сразу.       — Я не могу обещать, если не знаю всех условий, — непонимающе нахмурилась Нора. — Я не прошу о многом, это ведь не сложно.       — Ты не представляешь, как много ты хочешь, — прошипела Ребекка. — Ты не знаешь цену своим словам и действиям, не знаешь, кому приходится эту цену платить.       — Тогда не лучше ли будет рассказать мне? — парировала женщина. — Это, получается, и в твоих интересах тоже.       — Пока слишком рано, — покачала головой девушка.       — Помню, ты сама говорила мне, что лучше рано, чем поздно, — фыркнула Нора.       — Не в этом случае.

***

      Нора раздраженно стучала пальцами по столу, отстраненно наблюдая за тем, как Лета учит Барбару танцевать твист. Фредерика напряженно вглядывалась в свой телефон, после чего решительно направилась в сторону клиники. Похоже, долго оставаться на вечеринке она не могла. Элли разочарованно глядела ей вслед. Секунду подумав, она подхватила Нору под локоть, взяла со стола тарелку с брускеттами и направилась прямиком к Кэрри.       — Что ты делаешь? — ошеломленно прошептала Нора.       — Ей очень одиноко. Все думают, что ей никто не нужен, но правда в том, что она хочет нуждаться, но не может себе этого позволить. Если мы проявим немного внимания, она может пойти на контакт. Слышала, у тебя это однажды получилось.       — Ты слишком благодетельная, — скептически отметила она.       — Лучше так, — пожала плечами Элли.       Кэрри медленно подняла голову, будто постепенно выныривала со дна глубокого озера. В ее глазах не было ни света, ни искры заинтересованности в общении. Элли широко улыбнулась и протянула вперед тарелку.       — Я сегодня готовила, — защебетала она. — Подумала, что ты захочешь попробовать.       Кэрри смотрела сквозь всех. Казалось, что она видит нечто неуловимое для всех остальных, душой живет в другом мире. Она никак почти не реагировала на внешние раздражители, будто пребывала под действием транквилизаторов.       — Брускетты с вялеными томатами, не представляешь, как трудно было их достать, — продолжила Элли.       Нора хотела провалиться под землю от непонятного чувства неловкости. Девушка очевидно навязывала свое общество той, кто не желала видеть никого. Это было бесполезное и неблагодарное занятие, однако Нора могла понять ее порыв, ведь ее сердце точно также разрывалось при одном взгляде на тощую девочку, добровольно заточившую себя в мысленную тюрьму. Она не могла злиться на Кэрри даже после того, как та наговорила ей кучу жестоких вещей.       — Ты же пришла сюда, — проговорила Нора. — Так будь здесь с нами сейчас. Хотя бы попытайся, — шепотом проговорила женщина.       Кэрри сжала тонкие пальцы и прикрыла глаза. Пересилив себя, она протянула руку и взяла одну брускетту. Элли пораженно приоткрыла рот, но Нора тут же толкнула ее под ребра, намекая, что не стоит смущать девочку.       — Спасибо, — проговорила Кэрри, прожевав крохотный кусочек.       — Не хочешь потанцевать с нами? — предложила девушка.       Кэрри поджала губы, на которые налипли крошки поджаренного багета, и покачала головой. Сейчас она была похожа на самую обычную застенчивую школьницу, что давало надежду на то, что когда-нибудь она действительно сможет пойти на поправку.       — Не все сразу, — вздохнула Нора, когда они с Элли отошли на приличное расстояние.       — Слушай, уже произошел большой прогресс, раньше Кэрри никогда не ела ни у кого из рук, практически не разговаривала. Сейчас я слышала ее голос второй раз за все время. У тебя получается найти с ней общий язык.       — Штука в том, что ты общаешься с ней как с маленькой. Это не работает со всеми подростками, но с ней особенно, учитывая все… У меня есть двоюродная сестра в Модесто, мы редко видимся, но лет с тринадцати она всегда и от всех требует общение на равных. Наверное, это честно, просто иногда сложно признать, что дети вырастают и хотят скорее вступить во взрослую жизнь.       — Как же они ошибаются, — засмеялась Элли.       — Не сказала бы. Я чувствую себя комфортнее, когда могу сама принимать решение и нести ответственность за последствие. При ином раскладе я бы чувствовала себя ограниченно.       — У кого как… — пространно ответила девушка. — Колонка садится, я схожу к себе за зарядкой, а ты проследи, чтобы в мое отсутствие никто не начал скандалить, хорошо?       — Ты у них как воспитатель? — с сомнением спросила Нора.       — Скорее миротворец и заместитель надзирательницы Фредерики. Я мигом.       Элли быстрым шагом направилась к зданию. Ее каблуки застревали во влажной земле, однако она приложила все усилия, чтобы сохранить грациозность походки. Нора неловко оглянулась по сторонам и заметила Барбару, курящую сигарету на скамейке. Она выглядела почти умиротворенно, казалось, что прежнее напряжение наконец испарилось из ее тела. Неосознанно Нора двинулась в ее сторону и аккуратно села на чуть влажную поверхность.       — Пришла сигареты клянчить? — приподняла брови Барбара, не вынимая сигарету изо рта.       — Нет, я бросила, — покачала головой девушка, тут же почувствовав легкий укол стыда от ненужного вранья.       — Ага, — она расстегнула молнию на высоких берцах и достала из вакуумного пакета чуть смятую сигарету. — На. От сердца отрываю.       — Зачем ты хранишь их так? — нахмурилась Нора, осторожно принимая подарок.       — Чтобы Лета не стащила.       — Понятно… А где ты достаешь сигареты?       — Вообще из разных мест. Парочку вот недавно стащила из твоей пачки, — пожала плечами они. — Ты ее как раз держишь, кстати. Считай, получила возврат.       — Из моей пачки? — переспросила Нора. — Каким образом?       — Ага, сейчас. Раскрою все секреты и мне тут же перекроют каналы поставки.       — Каналы кражи, — поправила ее девушка.       — Не ной. Купишь себе еще.       — А ты? Не можешь купить?       — Не могу, очевидно.       Она крутила меж пальцев пачку, нервно смотря по сторонам. Нора, скользнув взглядом по ее запястьям, заметила необычный шрам. Барбара, проследив за ее взглядом, усмехнулась и оттянула рукав полосатого лонгслива, обнажая достаточно длинный витиеватый участок бледной рубцовой кожи.       — Что это такое? — шепотом спросила Нора, прищурившись. — Ты пыталась…       — Не то, что ты могла бы подумать. Я выводила тату. Марганцовкой. Сдуру набила хрень, пришлось разбираться с этим.       — Больно было?       — Капец как. Ну, если бы не… обезболивающие, — многозначительно произнесла она, нервно усмехнувшись.       — И что ты такое набила?       — Думаешь, я страдала месяцами, снимала пласты кожи с мясом, чтобы потом каждому прохожему рассказывать, что там было?       — Почему нет? Мы ведь… Случайные знакомые. Пересеклись здесь, а позже не встретимся никогда. Я думала, именно на этом и основана терапия. Мы можем рассказать что угодно, зная, что не увидим друг друга больше, — в словах Норы очевидно читался второй вопрос, более глубокий и волнительный, однако озвучить его напрямую она никак не решалась.       — Ага…       — Так что за тату?       — Какая настырная. «Стань главным героем этой жизни». Дурацкая, банальнее нее только «memento mori» и бесконечность.       — Ты из-за этого стерла? Сдирала кожу с руки только потому, что она показалась тебе избитой? — непонимающе спросила Нора.       — Слушай. У меня были дерьмовые времена. Настолько дерьмовые, что я была готова купать в марганцовке, в кислоте…       — Ладно. Извини. Ну и… И как, тебе легче тут?       — Легче, чем где? — непонимающе спросила Барбара. — Чем в подворотне с грязными шприцами, чем в реабилитации, чем в коме? Да, тут будет получше, чем во многих местах, куда меня закидывала жизнь. Так что я бы предпочла вообще не выходить отсюда.       — А… Зачем ты в клинике?       — Зачем? За тем, что и все остальные, — пробурчала Барбара. — Не хватило смелости в петлю залезть.       — А сколько ты тут? — неловко продолжила Нора, проворачивая в пальцах незажженную сигарету.       — А ты? Или у тебя тут привилегия на душещипательные расспросы? Одно и то же спрашиваешь, таскай уже с собой блокнот, чтобы не задалбливать всех своей забывчивостью. Ты лучше мне скажи… А, Нора, слышишь? Ты тут сколько? Можешь посчитать, а?       — Четыре дня, — нахмурилась она.       — Четыре дня, — произнесла Барбара и усмехнулась. — Да. Такая ты дура, конечно.       — Зачем ты себя так…       — Господи, да хватит уже. У меня сегодня нет настроения терпеть это все снова, прилипни к кому-нибудь другому, серьезно.       — Снова? — переспросила девушка, хмурясь. — Ты сказала «снова»…       — Да, сказала. И нет, я не повторю. Возьми свою сигарету и марш куда шла, пока я не вспомнила, что могу быть еще менее приятной.

***

      Нора не знала, сколько времени прошло с момента ухода Элли. Барбара успела один раз повздорить с Летой по очередному надуманному поводу, а потом дискуссия вылилась в обсуждение конфликта поколений и деградации общества, Кэрри больше не подходила к столу, а Ребекка пропала из поля зрения вообще. Про себя женщина отметила, что она не справлялась с задачей «клея» разношерстной компании.       — Мы будем смотреть кино? — спросила Лета, подходя к столу. — Господи, какие же божественные закуски сделала Элли… Ей бы впору работать шеф-поваром.       — Я передам ей, — улыбнулась Нора. — По поводу фильма ничего сказать не могу, надо узнать у Элли.       — А куда она запропастилась? — волнительно спросила старушка, оглядываясь по сторонам. — Была же тут совсем недавно.       — Не знаю… Я схожу за ней, может помощь понадобится.       Колонка издала протяжный писк и музыка смолкла. Нора поджала губы и направилась к жилому блоку. В здании стояла мертвая тишина, не виднелось ни следа персонала или кого-то из пациенток. Женщина тихо шагала по коридору, вглядываясь в полумрак.       Почему-то света нигде не было.       — Элли! — громко позвала Нора.       Ответа не последовало.       Женщина дошла до нужной комнаты и постучала. Дверь, скрипнув, приоткрылась. В нос ударил непонятный запах: резкий, тошнотворный. Нора узнала его, потому что так пахла кровь.