Такой же

Мир родился заново в оттенках серого. Свинцовое небо давило на грудную клетку земли, а пепел, сухой и безвкусный, как прах сожженных архивов, медленно хоронил под собой очертания былого. Он лежал в липкой прохладе, в ямке, что была его колыбелью. Его кокон, похожий на гнилой стручок, лопнул по шву, извергнув его в этот беззвучный апокалипсис. Он открыл глаза. Зрачки цвета мокрого асфальта вобрали в себя слабый свет солнца. Он поднял руку — бледную, длинную и изящную — и наблюдал, как частицы пыли оседают на кожу, не вызывая ни холода, ни отвращения. Он встал. Движения были ломаными, словно кто-то дергал за ниточки, привязанные к его конечностям. Мускулы сокращались с странной, чужеродной плавностью. Он повертел головой, пытаясь поймать фокус. Кругом, куда ни кинешь взгляд, расстилалась одна и та же картина: серая, безликая равнина под серым же, низким небом. Не было ни ориентиров, ни троп, только ветер, гоняющий по земле волны пепла. Он не понимал, где находится. Это место было огромным, открытым со всех сторон и абсолютно одинаковым. Чувство направления, если оно когда-либо и существовало, покинуло его. Оставалось лишь одно — идти. Куда? Не имело значения. Его задачей было лишь наполняться образами этого нового, непонятного мира.

***

Пустоши простирались до горизонта, усеянные скелетами машин и зданий, чьи ребра торчали из-под земли. Он шел. Без цели, без памяти. Его шаги были бесшумны. Время потеряло форму, растянувшись в бесконечное «сейчас». Он наткнулся на первых мертвецов у сгоревшего бронетранспортера. Тела были высохшими мумиями, застывшими в последних судорогах. Он склонился над одним, изучая пустые глазницы, оскал зубов. Это не было страшно. Это было интересно. Так выглядел конец? Его пальцы коснулись грубой ткани на теле солдата. Камуфляж был артефактом из другого мира, мира организации и принадлежности. Сейчас это не имело значения. Он хотел лишь попробовать, быть похожим. Методично, все с тем же любопытством, он снял одежду с безжизненной плоти и облачился в нее. Ткань пахла окислением, потом и тлением. Грубая ткань непривычно обтянула его плечи, и это новое ощущение — граница между ним и миром — показалось странным, но значимым. Теперь он носил на себе чужую смерть, как униформу, но для него это был первый шаг к тому, чтобы обрести форму самому.

***

Его странствие продолжалось. Однажды пронзительный, многоногой тенью нечто промчалось мимо. Существо не просто бежало, оно рассекало пространство, как торпеда, издавая ультразвуковые импульсы, читающие страх и тепло. Он замер. Не от ужаса, а потому что резкий звук и стремительное движение вызвали мгновенную реакцию. Он инстинктивно втянул голову в плечи, затаив даже само ощущение собственного присутствия. Импульсы существа, как невидимые щупальца, прощупали воздух вокруг, сканируя тепло, запах, вибрацию жизни. Они скользнули по нему... и прошли сквозь него, словно сквозь пустое место. Существо пронеслось мимо, не замедляя бешеного ритма, унося с собой вихрь пепла и угрозы. Он медленно выпрямился. В его сознании, до этого просто фиксировавшем факты, родилось новое, странное ощущение. Это было интересно. Он посмотрел на свою бледную руку, затем в сторону, где исчез монстр. Что-то похожее на легкую, почти электрическую искру пробежало по его нервам. Это не было радостью. Он не знал, что это такое. Возможно это было чистым удивлением от открытия. Довольный, хотя и не могущий назвать это чувство по имени, он тронулся дальше, теперь уже с чуть более уверенным шагом. Позже он увидел новое существо, отличное от того что он видел ранее. Тварь плыла над руинами, как медуза в мутной воде, ее щупальца прощупывали землю в поисках чего-то. Он снова замер, но на сей раз направил на нее фокус своего внимания. Он чувствовал, как ее поле скользит по нему, не задерживаясь. Для нее он был неодушевленным предметом. Камнем с бьющимся внутри холодным разумом. Существо уплыло прочь, оставив после себя лишь сладковатый запах.

***

Дальнейшие скитания привели его к низким, оплывшим развалинам, которые когда-то были сторожевой будкой. Войдя внутрь, он увидел не хаос, а застывший порядок: металлический шкаф валялся на боку, и из него веером рассыпались желтые листы, испещренные ровными рядами черных значков. Он поднял один. Бумага хрустела под пальцами, пахла пылью и плесенью. Он водил пальцем по символам, не понимая их смысла, но ощущая их систему, их строгий ритм. Это был код. Код, в котором была заключена информация. Он провел в развалинах неизвестное количество времени, перебирая страницы. Его разум, лишенный прошлого, работал с чистого листа, схватывая закономерности. Он пытался понять, что это за символы и зачем они вообще нужны. Сопоставлял повторяющиеся знаки в разных сочетаниях. Медленно, с нечеловеческой скоростью обучения, черточки и точки начали складываться в логические цепочки. Он еще не понимал смысла, но начал постигать принцип письма. Это был ключ, который он искал, даже не зная, что существует замок. И только тогда, с уже отточенным восприятием, он заметил под грудой обломков у стены тусклый блеск. Его пальцы наткнулись на холодный металл. Он вытащил жетон. Свинец был шероховатым, край истерся. Большая часть надписи стерлась, но два иероглифа сияли с упрямой четкостью, будто бросив вызов самому времени. Шэн Юэ. Его губы, никогда не произносившие слов, беззвучно повторили очертания значков. Звуковая оболочка отпечаталась в его сознании — четкая, как узор на стекле. — Шэн Юэ. В этом не было озарения или глубокого смысла. Это было просто... интересно. Новое сочетание звуков, которое теперь принадлежало ему. Что-то вроде найденной и подобранной блестящей пуговицы — бесполезной, но приятной для взгляда. Он повторил про себя эти слоги еще раз, и что-то похожее на легкое, беззвучное веселье, на игру, коснулось его. Он сунул жетон в карман своей новой куртки, как клад. Имя было просто еще одним фактом о мире, но фактом, который касался лично его. И этого пока было достаточно.

***

Огни на горизонте манили его не теплом, а аномалией. Упорядоченным скоплением энергии в хаосе. Он двинулся к ним. Заброшенный мост, арочный хребет древнего левиафана, перекинулся через высохшую реку жизни. На его спине он заметил движение. Две фигуры в камуфляже, таком же, как его собственный. Они были живы. Он видел микродвижения, слышал ускоренный ритм их биологических часов. Ощущал даже так издалека их страх и осторожность, словно легкий электрический разряд в воздухе. — Цзинь, смотри....— прошептала Мэй Лин, ее пальцы белели от напряжения на бинокле. — Он... он прямо на нас смотрит. И он... бледный, как тот, кого мы тогда на вылазке видели... Обесцвеченный. Заражённый шепчущим? — Не похож, — сквозь зубы процедил Цзинь, уже прицеливаясь. — Не шатается. Движется слишком плавно. Слишком... целенаправленно. Аномалия. Чертова аномалия. Юноша вышел из-под тени опоры. Его бледное лицо, белые волосы, ниспадающие вниз по спине до самого пояса, и серые глаза должны были кричать об опасности. Но он не знал этого. Он видел их замершие позы, слышал учащенный пульс. В его памяти всплыл образ с истлевшего плаката: жест приветствия. Медленно, чтобы не спугнуть, он поднял руку. Совершил несколько взмахов ладонью против гнетущего неба — беззвучный сигнал в эфир, полный помех. — Твою мать, он нам машет! — Цзинь резко вскочил во весь рост, подняв автомат. — Стоять! Не двигаться! Парень замер. Он не понимал слов, но резкий, агрессивный тон и движение оружия были универсальным языком. Он заметил изменение — волну напряженности, которая исходила от мужчины. Он опустил руку. — Мэй, вызывай подкрепление по рации. Говорим, что контакт с неопознанной гуманоидной формой. Поведение не соответствует паттернам заражения. Просим протокол „Альфа“, — скомандовал Цзинь, не спуская с него глаз. Вскоре подъехал бронированный вездеход. Из него высыпало еще трое солдат в полной экипировке. Они окружили его плотным кольцом, стволы автоматов направлены в его сторону. Он не сопротивлялся. Он наблюдал за их сложными, скоординированными движениями, за тем, как один из солдат, не отрывая от него взгляда, достал наручники. — Руки за спину. Понял? Покажи, что понял! Парниша посмотрел на блестящий металл, потом на лицо солдата. Медленно, повторяя его жест, он завел руки за спину. Холод стали сомкнулся на его запястьях. Ощущение было новым, но не пугающим. Ему накинули на голову мешок из грубой ткани, и мир погрузился в темноту. Его грубо погрузили в машину. Через некоторое время, пройдя через грохот тяжелых ворот и несколько проверок, его вывели наружу. Мешок сняли. Он стоял в просторном помещении с металлическими стенами, залитом ярким светом. Перед ним, скрестив руки на груди, стоял человек. Молодой и с темными глазами, в которых жила вся тяжесть этого мертвого мира. Его форма была чище, а поза говорила о непререкаемой власти. Это был Командор Лу Сянь. Его взгляд, холодный и испытующий, сканировал парня с ног до головы, задерживаясь на белых волосах и серых глазах. В воздухе висела тишина, более громкая, чем любой взрыв. Юноша был вопросом, заданным пустоте. И теперь Пустота в лице командора смотрела на него в ответ, ожидая объяснений..