Судьба Синклер. Дневник Первый

«Ненависть ранит, зависть калечит, безразличие убивает».

© Г. Москвин

Неделю спустя. Женский туалет. С того дня Алисия словно стала избегать меня. Сразу после звонка она исчезала в неизвестном направлении или, когда мы всё-таки сталкивались с ней, рыжая увлечённо разговаривала со своей соседкой по парте, Карлой, делая вид, что меня для неё больше не существует. Я не сразу заметила это — сказывалась увеличившаяся нагрузка в школе, а ещё много времени отнимало общение с Вудом, — но все мои попытки заговорить с подругой заканчивались неудачей. Я устала за ней бегать и решила однажды просто подкараулить у туалета, где нам никто не помешал бы поговорить. На перемене перед шестым уроком здесь было немноголюдно. — Алис! Я знаю, что ты там. Хватит прятаться от меня, — я постучалась в кабинку, где — точно знала — сидела рыжеволосая. — Мать моя Лама! Синклер, могу я хотя бы в туалете побыть одна? — донеслось возмущение из кабинки. Я видела, что вещи Алисии лежали тут, на лавочке, и рано или поздно она бы вышла. Нюанс состоял в том, что у нас могло уже не остаться времени на болтовню, а значит мне нужно было как-то вывести её на откровенный разговор прямо сейчас. — Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! — я решила проявить настойчивость, надеясь, что так она быстро сдастся, но не тут-то было... — Я не собираюсь с тобой разговаривать, — её голос звучал сухо и равнодушно, чего я никогда не замечала за ней. — Почему? Что я тебе сделала, что ты теперь меня врагом номер один считаешь? Тут послышался шум слива в соседней кабинке. У нашего разговора оказались нежелательные свидетели. Я только надеялась, что это не кто-то из наших одноклассниц. Сноуп так мне и не ответила на вопрос, и я решила просто сидеть тут, пока она выйдет сама. К счастью, долго ждать не пришлось. Но моя (бывшая?) подруга просто прошла мимо, направляясь к умывальникам. — Алис. Что происходит? Опять тебя опять Чак достаёт? — я сделала первое предположение, пришедшее на ум. Она продолжала придерживаться тактики игнорирования. — Так и будем в шарады играть или, может, ответишь мне уже? — вся эта ситуация начинала меня порядком злить. Если Сноуп считает, что нашу двухлетнюю дружбу можно просто так молча прекратить из-за каких-то — даже неизвестных мне! — обид, значит для неё это всё было шуткой. Игрой на публику. Я внезапно вспомнила, что Алисия всегда мечтала стать актрисой. Это я и высказала ей, на что рыжеволосая лишь хмыкнула, так и не повернувшись ко мне лицом.

— Значит, решила продолжать играть в молчанку? Или наша дружба совсем для тебя ничего не значила, если ты за один день решила всё прекратить? Так сложно сказать пару слов? В чём причина? — всё-таки мои слова дошли до неё, рыжая замерла, больше не торопясь покинуть туалет. — Ты же не дура, сама всё понимаешь, раз подстроила это. — ЧТО НАХРЕН БЛИН?! — вырвалось у меня. — Не нужно делать вид, что это не ты смеялась вместе с ними. Надо мной... Над моими волосами... и родимым пятном, — её голос стал глухим, словно она сдерживала эмоции. Её руки были сжаты в кулаки. Я всё же подошла к подруге, хватая её за руку. Надоело разговаривать так: то с туалетной дверью, то с её спиной. — Ты какой-то бред сейчас несёшь, Алис! Я никогда не смеялась над тобой! Я пришла на помощь, когда Миккельсен и Данкли снова начали обижать тебя. — Ага, как же! Ещё и Вуда притащила, чтобы вы вместе посмеялись! Голубки, блин! Всё, что она сейчас говорила, просто не укладывалось у меня в голове! Это ведь Алисия, ещё когда была в больнице, не особо горела желанием общаться со мной. Я думала, когда подруга снова пойдёт в школу, всё вернётся на круги своя, но вместо этого она что-то надумала себе!

— Ты только и ждала возможности подружиться с Мэнсоном! Думаешь, набилась ему в друзья, и теперь тебя никто не тронет? Думаешь, можешь смеяться теперь над остальными? Да он только пользуется тобой! Пока ты домашку за него делаешь. А потом ему надоест, и ты снова окажешься в аутсайдерах! Только к нам с Карлой больше не подходи, потому что мы... — я видела, что подругу уже конкретно заносит. Если Алисия вбила себе какой-то ерунду в голову, переубедить её будет сложно, но я всё же попыталась. — Алис... Что ты несёшь вообще? Вуд... Он сам мне написал. Первый! Он просто хотел подружиться. Думаю, он исправился. Он правда стал лучше и даже больше никого не достаёт. И я никогда не смеялась над тобой. Даже в тот раз Вуд защищал нас. От придурка Миккельсена. От идиота Данкли, — но Сноуп лишь фыркнула на мои аргументы. — Пфф! Нас? Нет, Мэнсону была интересна только ты. Думаю, он даже не заметил, что я снова появилась в школе... Но учти, Хелен, я знаю их с детского садика. Его и Данкли. Уолтер просто тупой урод, а Мэнсон попользуется, а потом растопчет тебя, — она говорила мне эти ужасные вещи с абсолютно серьёзным лицом. Словно... уже сама попадалась на эту удочку. Стоило разузнать у моего нового друга больше подробностей про то, что она сейчас сказала. — Нет, нет... Алис, это всё бред полосатой ламы! — я покачала головой. За эти полтора месяца мой новый друг ещё ни разу не дал мне повода для сомнений. — Может, тебе сложно поверить, ведь это ты сама отдалилась от меня, но Вуд не такой! Да, он не переплюнет твоего Алекса-рыцаря в сияющих штанах, но и в нём тоже есть что-то хорошее! — Из хорошего в нём только — его блестящая актёрская игра. Но я знаю его! И ещё не раз пожалеешь, что выбрала Мэнсона вместо меня! — Сноуп оставила последнее слово за собой, собрала вещи и скрылась за дверью. Её необоснованные обвинения всё ещё звучали у меня в голове. Вместо? Ну что за бред... Иногда подруга была настолько категоричной, что меня аж бесило. Но я не подозревала, что этот разговор станет для нас последним на ближайшие пару лет.

***

В один из вечеров после школы друг снова позвал меня гулять. Он написал довольно поздно, но на этот раз я рискнула согласиться. Правда, решила уйти, никого не предупредив, потому что знала, что мать всё равно меня никуда так поздно не отпустит, да ещё и бабушку подключит в качестве аргумента. Поэтому я тихонько оделась уже у себя в комнате, накинула пальто и прокралась через полутёмный коридор, который освещался лишь светом лампы из гостиной. В это время мама с бабушкой всегда смотрели одну мелодраму. Никогда не понимала, как кому-то могут нравиться эти слюнявые поцелуйчики на камеру... Фу! У меня не было слишком много времени на прогулку, так что мы с Вудом всего лишь прошлись по вечерним улицам Эвергрина и быстро разошлись до домам. Я переживала, что по возвращению меня будут ждать проблемы но, к моему удивлению, по телевизору всё ещё шла та передача. Фух, пронесло!

***

«Первая любовь требует лишь

немного глупости и много любопытства».

© Бернард Шоу

Тот же месяц. Двор школы после уроков. Так как я бросила музыкальный кружок, а после ссоры с Алисией уже не было никакого смысла ходить в шахматный клуб одной, после школы у меня появилось куча свободного времени. Я, не торопясь, вышла из здания, когда меня кто-то окликнул. — Подожди, Хель! — я обернулась и увидела Мэнсона. В последнее время у нас не получалось погулять то из-за ударивших морозов, то из-за навалившейся домашки. — А, это ты... — он замер на крыльце школы, когда я обернулась на голос. Почему-то брюнет выглядел смущённым и прятал от меня взгляд. — Да, я... В общем, я подумал и... Не хочешь пойти ко мне пограть в приставку? — его вопрос оказался неожиданным для меня. Я задумалась, стоит ли соглашаться. Бабушка, наверное, уже ждёт, что я приду со школы, и готовит ужин. С одной стороны, я могу соврать, что нас задержали после уроков. Или что я была у Алисии. Никто ведь не знает, что мы больше не друзья.

— Ну, если ты занята, так и скажи. Или если не хочешь играть в приставку, можем заняться чем-то другим. У меня есть карточки «Звёздных монстров» и... — Вуд расценил моё молчание по-своему, думая, что я ищу повод для отказа. — Нет, я согласна! Поиграть в приставку. Почему бы и нет, — поспешно ответила я, боясь, что и Мэнсон может обидеться и отвернуться от меня. Как объяснять родным моё долгое отсутствие я подумаю попозже. Может, позвоню бабушке, когда найду время. Мэнсон, конечно же, обрадовался моему положительному решению: — Ура! Круто, в смысле... Ну, идём тогда? Нам тут недалеко. Мой дом на соседней улице! Пять минут спустя. Квартира Мэнсонов. Дом моего одноклассника и правда оказался довольно близко. Из окон даже можно было увидеть здание школы. Повезло ему! Наверное, просыпается за полчаса до начала урока, а не так, как я, с рассветом, чтобы успеть собраться и дойти хотя бы вовремя. По дороге я опомнилась и подумала, что кто-то из его семьи может быть дома. Но Вуд успокоил меня, что его мама всегда задерживается на работе до позднего вечера. Больше он ничего не сказал, и я сделала вывод, что он живёт без отца. Чужая квартира встретила меня запахом чистоты, светлым интерьером, свеженьким ремонтом и огромным количеством комнатных растений, зелень которых сразу же бросалась в глаза. До этого момента я бывала только в квартире моей бывшей подруги Элизы, и мне всегда было неловко в подобных ситуациях. Я ощущала себя каким-то вором, вторгающимся в чужую собственность и ждала, когда мне скажут, что я могу делать, а что — нет. Но мой друг оказался гостеприимным хозяином, протянул руку, ожидая, пока я отдам ему свою куртку и шапку. Я сняла ботинки.

— Ну, как бы... вот! — он вышел в центр гостиной, раскинув руки. — Чувствуй себя, как дома, короче. Здесь есть телик и приставка, будем играть. — Х-хорошо... У вас очень красивая квартира. Так много цветов... — я не знала, что сказать. — А, это мама притаскивает, — он закатил глаза. — С работы. Она ландшафтный дизайнер. Ещё немного, и тут будут джунгли, — брюнет хмыкнул, тряхнув кудрями. — Хорошо, что почти все они пластиковые, поливать не надо~ — он болтал о какой-то не значащей ерунде, мешая мне собраться с мыслями. Я продолжала осматриваться вокруг. — Вуд, послушай, — пришлось перебить его. — Я совсем забыла сказать... Я не умею играть в приставку. Никогда не играла раньше, поэтому может... — Да не парься ты, Хель! Думаю, ты быстро разберёшься. У тебя же «А» по математике. Играть в приставку — это намного проще, чем эти дурацкие уравнения решать. Я фыркнула в ответ. Его слова действительно меня успокоили. Он включил игру, показал мне джойстики, куда и чего нажимать, мы приступили к первому раунду. Мой одноклассник оказался прав, я быстро освоилась и за пару минут сравняла наш счёт, после обыгрывая его с каждым новым уровнем. — Ну вот, я опять выиграла, — я положила джойстик. Играть в одно и тоже немного поднадоело, и мне пришла мысль, что стоит уже собираться домой, но, Вуд, кажется, планировал ещё отыграться. — Чёрт! Ты жульничаешь! — его возмущению не было предела. Мальчишки не любили проигрывать, особенно девчонкам. — Ничего подобного, Мэнсон! Ты же сам видел, я только что научилась! — я оскорбилась его подозрениям в нечестной игре. — Пфф, тогда как ты вообще..? Ладно, давай ещё один раунд, последний. В этот раз я точно тебя сделаю! — Ну хорошо. Готовься проиграть, — я усмехнулась и взяла свой джойстик в руки. Конечно, и в этот последний, и ещё в следующий, на этот раз точно последний раз я обошла его. Игра оказалась довольно лёгкой, нужно было лишь немного подключить логику, чтобы заставить шар катиться туда, куда мне было нужно. Когда мой друг, кипя от негодования, швырнул джойстик на пол, я неловко улыбнулась. Может, стоило ему поддаться? Увы, но я всегда шла до победного. Решив, что на этом можно заканчивать, я сообщила Мэнсону о своих плана, на что он предложил мне показать свою комнату. «Это всего на пару минут!» Что ж, любопытство было ещё одной моей чертой. За окном только начинало смеркаться, и я, подумав, что даже полчаса ничего не решат, согласилась.

***

«Похищенный поцелуй лучше

завоёванного королевства».

© К. А. Гельвеций

Несколько проигрышей спустя. Комната Вуда. Вуд привёл меня в свою комнату. Она оказалась довольно... миленькой. И вовсе не такой, какую я ожидала увидеть. А чего я, собственно, ожидала? Наверное, чёрные стены, увешанные плакатами рок-групп, которые он любил слушать.

— Ну, вот и моя комната. Как тебе? — он словно ожидал моего одобрения, на что я просто пожала плечами. — Эмм... Тут уютненько. Хотя я ждала увидеть здесь кучу плакатов. — А, ну, это... Мне мама не разрешила стены дырявить кнопками, — он закатил глаза. — Только недавно ремонт закончили тут. Кстати, не хочешь поиграть в «Космических монстров»? — после небольшой паузы предложил друг. — Правда, если у тебя нет карточек, наверное, мы не сможем играть вдвоём... Конечно, никаких карточек у меня с собой не было. Да и я вообще впервые слышала про этих «Монстров». Поэтому мы просто завалились на кровать и немного поболтали. Двадцать минут спустя. Не знаю, как речь зашла об Алисии, но я вдруг захотела поделиться с Мэнсоном наболевшим и рассказала о ссоре с подругой. Вспоминая об этом, я словно заново переживала неприятные моменты. Решив отвлечься, я вспомнила один вопрос, который давно зрел в моей голове, а теперь вырвался вслух. Почему Вуд так внезапно стал защищать меня от Чака. На что он пожал плечами и легкомысленно ответил: — Просто захотелось. Не люблю смотреть, когда ты расстроена. Слово за слово, и мы опять вернулись к разговору о моей бывшей подруге. Мэнсон упомянул, что не может гарантировать, но постарается и будет иногда помогать Алисии тоже, и тогда эмоции неожиданно накрыли меня. Мне стало жутко стыдно, что я разревелась прямо перед Вудом, но вместо насмешек он, наоборот, стал утешать. — Ну и дура! — Я-я не д-дура, — его оскорбление вызвало у меня новый поток слёз, когда я только-только начала успокаиваться. — Да не ты, а Ржа... рыжая твоя. Дура она, вот кто! Даже слепой увидит, что ты всегда была с ней, а не против неё. — В-вот я т-тоже не пон-нимаю, почему она так со мной поступи-и-ила, — безуспешно я пыталась вытереть повлажневшие глаза. — Ну, всё, не плачь, Хель. Она не стоит этого, — он осторожно коснулся моей руки, пытаясь успокоить. Я очень ценила его поддержу в тот момент и раньше даже не смогла бы представить подобной ситуации. — Ну... Хочешь, я припугну её? Она тогда сразу к тебе прибежит. — Н-не надо, пожалуйста, — шмыгая носом, я убрала руку от лица и заметила, что брюнет сидит слишком близко и молча наблюдает за мной. — Т-ты чего так... — «близко» утонуло в шёпоте, когда он сократил расстояние и коснулся моих губ своими! Для меня было оказалось слишком неожиданно, и на несколько секунд я просто застыла, задержав дыхание. Мои глаза была открыты, и я смотрела прямо на Мэнсона: он прикрыл веки, кожа на его смуглом лице слегка покраснела, а чёрные длинные ресницы дрожали, словно он боялся открыть глаза. Он просто прислонился ко мне своими сухими губами и замер. Всё внутри меня кричало от противоречия: «Это не тот первый поцелуй, которого я хотела!»

Наконец я вышла из оцепенения и положила руку на его плечо, заставляя медленно отстраниться. Вуд сам отскочил в сторону, едва я коснулась его, шумно плюхаясь на кровать. Если бы в тот момент я посмотрела на друга, то увидела бы шок в его глазах. Кажется, он и сам не понял, что только что натворил.

— Х-хел-лен... Я-я-я... Это... — я впервые слышала, как он заикается, но, кажется, от нервов Мэнсон просто не мог подобрать слова. Я наконец повернула голову в его сторону. На его смуглом лице расцветал яркий румянец. — Зачем ты?.. Я думала, что мы друзья! — слёзы вскипали на глазах, но сильнее разочарования была только моя злость. — Друзья? — он непонимающе хлопал глазами. — Мне казалось, что ты тоже... Ну, сама всё понимаешь. Я никогда этого не говорил, что хочу быть друзьями, — он отвечал довольно спокойно, но тихо и буравил взглядом кровать, не поднимая головы. Но он был прав. Мэнсон никогда не говорил ничего подобного и не навязывал свою дружбу. Он просто не объяснял своих мотивов, да. Но это я осознала уже много позже, когда давно отпустила эту ситуацию и немного повзрослела...

— Ты!.. Ты украл мой первый поцелуй! И даже не спросил у меня разрешения на это! — эмоции кипели во мне, и я, не думая ни о чём, срывала свою злость на нём. Брюнет совсем поник и не решался больше произнести ни слова. После этого я вскочила с кровати и выбежала в гостиную, где накинула куртку, забрала рюкзак и покинула теперь ненавистную мне квартиру. Фантомное ощущение чужих губ не покидало меня всю дорогу до дома. Я тёрла их в остервенении, словно это помогло бы мне забыть о случившемся. Я вернулась позже обычно, и бабушка встретила меня в прихожей, чтобы узнать о причинах, но я даже не помню, что ответила на её вопрос. Что-то явно невразумительное. Отказавшись от ужина, я сразу же сбежала в свою комнату. Почти успокоившись за время пути до дома, снова почувствовала, как эмоции берут надо мной верх. Мэнсон всё испортил. Абсолютно всё! «Ну зачем он так сделал?» «Опять он всё испортил!» «Я так хотела, чтобы мой первый поцелуй был с Максом...» Такие мысли роились меня в голове, когда я осела на пол, едва сдерживая слёзы. Это было крушением моих воздушных замков, всех мечт и надежд. Я не хотела никого целовать, но думала, что через пару лет меня поцелует сам Макс Макгинли… А теперь уже ничего не вернуть. Придя в себя, переодевшись и приняв душ, я села за домашку. Вот она уж точно никуда не денется, даже если очень захотеть... И только я закончила с заданиями по Симлишу, как меня отвлекло уведомление из Кволика. Я открыла приложение. «У вас новое сообщение от ‘Мэнсон-придурок’ — гласило уведомление. Опять он! Разговаривать с Вудом у меня не было никакого желания. Хотя бы ближайшие пару дней, но тут булькнуло ещё одно сообщение. И ещё. Конечно, любопытство взяло надо мной верх, и я открыла приложение чат. «синклер ты уже дома?» «не будь букой ответь!» «ладно прости миня я виноват. давай забудим?» Я впервые видела, как он извинялся, особенно передо мной. Поразмышляв несколько минут и заставив его потомиться в ожидании, я всё-таки написала ответ. «Привет. Хорошо, забыли, всё ок. Только больше так не делай, идёт?» Кажется, я в очередной раз пошла у него на поводу. Он спросил про домашку, и я помогла ему дописать сочинение по Симлишу, а после мы уже болтали ни о чём. Пока речь не зашла про Макгинли… «и почему вам всем так этот макгинли нравиться? еще эта сережка бабская у него» Я знала, что Вуду неприятен наш новый одноклассник, и всякий раз он не упускал момента как-то оскорбить Макса или принизить. Такой подход мне совершенно не нравился, и я не собиралась с этим мириться. Каждый раз мне приходилось доказывать другу, что Макс вообще хороший парень. «Неправда! Макс классный парень. И серёжка вообще идёт ему :D » «пфф и это все? только по этому он тебе нравиться» «С чего ты взял, Мэнсон? Ладно, он просто красивый, и умный, и крутой, и добрый. Только он совсем меня не замечает...» Видимо, в тот сложный день, на эмоциях я сболтнула много лишнего и уже хотела удалить своё последнее сообщение, когда Вуд прочитал его и ответил: «ну с последним могу помочь ;) » Меня даже пробило на смех. Я давно поняла, что Макгинли меня в упор не видит, а пытаться в открытую просто не видела смысла. Безнадёжная ситуация, как ни крути. И как же друг собрался мне помогать, интересно? Но Мэнсон не спешил вдаваться в подробности, пообещав всё объяснить завтра. Ну завтра, так завтра!

***

«Чем больше ты доверился

человеку, тем больший у него

соблазн предать тебя».

© Ольга Громыко

Следующее утро. Холл школы. А на следующий день я умерла... Не буквально, конечно, но мне безумно этого захотелось. А всё началось с того, что я, как обычно, пришла в школу минут за десять до первого звонка. Перед началов уроков в холле было многолюдно. Я переобулась в сменку, отдала куртку гардеробщице и заметила небольшое столпотворение у доски объявлений. Причём там стояли почти все мои одноклассники. Интересно, это расписание на следующее полугодие вывесили? Или сегодня нам предстояли какие-то изменения в предметах? Помимо них, там стояли ещё и старшеклассники, которые загораживали весь обзор и не собирались отходить, чтобы дать мне пройти. Кто-то усмехался, кто-то недовольно кривился. Из обрывков разговоров тоже было ничего не понять... Может, случилось что-то непредвиденное, что могло коснуться всей школы?

Увы, я так ничего и не сумела разглядеть, поэтому решила просто отправиться к нашему кабинету. Потом обязательно узнаю, что там случилось. Может, Вуд расскажет... Вот, кстати, у него и спрошу! Его до сих пор нигде не было. Наверняка он даже ещё не проснулся! Мэнсон часто опаздывал на первый урок, несмотря на то, что жил ближе всех к школе. Я пошла в сторону лестниц, чтобы подняться на второй этаж, где и находился наш класс.

Коридор второго этажа. Едва ступив на второй этаж я заметила странное оживление. Сразу у лестниц располагались кабинеты Физики и Литературы. Вроде бы всё было, как обычно, но какое-то странное предчувствие не давало расслабиться. До меня донёсся обрывок разговора: — ...бедная девочка! Не завидую я ей. Какой-то придурок взял и распечатал личный чат, — говорила худенькая девушка в очках, которая занимала лавчоку у кабинета Физики. Чуть правее сидел парень, а рядом с ним стояли две его одноклассницы и тоже что-то с жаром обсуждали, показывая на какой-то лист на стене. — ...я даже никого не знаю из переписки, но моя младшая сестра сказала, это кто-то из её параллели, — шатенка с флегматичных выражением лица опиралась плечом на стену, сложив руки на груди. — Да уж, вроде мелкие, а так жестоко пошутили! — её подруга с длинной чёлкой и хвостиком выглядела более обеспокоенной, активно жестикулируя руками во время разговора. — Да ладно, вам-то что? Пошумят — и забудут, — старшеклассник в очках равнодушно пожал плечами. Подходить к ним близко я не решилась, но тут заметила на противоположной стене ещё один точно такой же лист. Подойдя ближе, я поняла, почему всполошилась почти вся школа... Я сразу же узнала, что это за объявление. Точнее, это был скриншот диалога из Кволика. Нашего с Вудом диалога! Именно тот момент, где я в красках расписывала, как и почему мне нравится Макс Макгинли. Моё тело тут же стало ватным. Все звуки, смех, разговоры где-то за спиной пропали. Или это стучал шум в ушах? Мысли судорожно метались в моей голове. Как? Кто? Почему? За что?.. Я не могла заставить себя пошевелиться, но звук внезапно хлопнувшей двери класса привел меня в чувство. Опустив голову, чтобы никто не заметил моих льющихся слёз, я поспешила к уборным. Единственное место в школе, где я могла найти хотя бы видимость уединения.

Женский туалет. К счастью, именно сейчас здесь никого не оказалось. Заперевшись в самой последней кабинке, я наконец дала волю слезам. Не сразу, но осознание пришло ко мне: это мог сотворить только один человек. Мэнсон сделал меня посмешищем перед всей школой! За что он так со мной?! Из-за того дурацкого поцелуя? Неужели Вуд на самом деле такой, как и предупреждала Алисия? Наверное, глупо было верить и надеяться, что он исправился... Да Миккельсен по сравнению с ним ангелочек просто. Прозвенел звонок. Надоевший уже за годы звук оповестил о начале урока, но я не сдвинулась с места. Меня всю трясло, а рыдания то и дело прорывались наружу. Как я пойду в таком виде на уроки? Да я и не смогла бы сейчас спокойно войти в класс и сесть за парту, словно ничего не случилось. Сесть прямо рядом с Макгинли, которого посадили ко мне совсем недавно. Я бы не рискнула посмотреть ему в глаза после такого... Я мечтала провалиться сквозь землю и никогда больше не выходить отсюда.

Безумная мысль пришла неожиданно. Сбежать. Нужно сбежать из школы, пока никто не видит. Я выждала половину урока, чтобы убедиться, что точно никого не встречу, и осторожно вышла в коридор. Быстро спустилась по лестнице, молясь не встретить ни одного учителя или — не дай Наблюдатель! — директрису Ротшильд. На улице стоял последний месяц осени и было совсем не жарко, но я знала, что никто не позволит мне взять куртку и просто без причины уйти из школы. Оставался один выход — идти как есть. В тонкой кофточке и туфельках, надеясь, что я не замёрзну, пока добегу до дома. Спустившись на первый этаж, я первым делом проверила коридор. Из открытой столовой доносился звон посуды, повара готовили первый приём пищи для самых младших. Единственный класс на первом этаже — кабинет Технологии и Труда — оказался закрыт. Видимо, на первом уроке сегодня там не было занятий. Мне сильно повезло: путь был свободен! Я быстро свернула налево, в тёмный закуток, где находился запасной выход. Я однажды видела, как один из старшеклассников беспрепятственно покинул школу через эти двери. Значит ли, что двери чёрного входа всегда открыты? На пробу я толкнула деревянные створки, и они легко поддались. Я оказалась в небольшом коридорчике. Здесь всё значительно отличалось от того, что было за дверью. Трубы на стенах были ничем не прикрыты, какие-то электрические щитки с проводами наружу... Но разглядывать всё это великолепие мне было некогда. Я спешила поскорее покинуть здание школы, пока меня не поймали. Задний двор школы. Вторая дверь, ведущая прямиком на улицу, тоже, к моему счастью, оказалась незаперта. Ноябрь встретил меня свежим морозным воздухом, но я не ощущала холода — лишь бешеное сердцебиение. Только сейчас я поняла, что стены школы словно давили на меня, мешая глубоко вздохнуть. Буквально на секунду я замерла, переводя дыхание. Но тут же вспомнила, что здесь меня всё ещё могут увидеть из окон школы, и поспешила подальше от этого места. Я не знала, куда я бегу, но точно понимала, что домой мне сейчас нельзя. Едва четырёхэтажное жёлтое здание с красной крышей пропало из виду, я наконец замедлила шаг. Солце только-только начинало выглядывать из-за облаков, но, увы, уже совсем не грело. Становилось холодно. Я потёрла руки, безуспешно пытаясь согреться, пока брела по улицам Эвергрина. Ну, и куда мне податься? В такой холод я не смогу долго гулять без куртки... Центр города. Пекарня «Хрустящий Круассан». Решение пришло само собой, когда я остановилась у самой популярной в нашем городе пекарни. Сейчас здесь было довольно многолюдно — посетители приходили сюда насладиться свежей выпечкой за завтраком, — но я заметила пустующий столик у окна. Это место было не из дешёвых. Мама однажды водила сюда нас с братом, и меня удивили высокие цены тут по сравнению с обычными кафе в нашем районе. Денег с собой у меня оставалось не так много. Я всегда брала с собой наличные только на один обед, чтобы не было соблазна потратить лишнего. На тридцать симолеонов я смогла приобрести тут только шоколадную булочку и какао, в который пожилая бариста щедро насыпала мне маршмеллоу. Этим, конечно, сложно было наесться, но чтобы скоротать время, это место было как нельзя кстати. Теперь, по крайней мере, меня никто не мог отсюда выгнать.

***

«Когда ты открываешься людями, они,

как правило, используют твои откровения против тебя,

и совсем не для того, чтобы

перенять жизненный опыт».

© Холли Берри

Утром я проснулась с отвратительным самочувствием. Всё же моя прогулка без куртки не прошла бесследно. К счастью, никто из домашних не заметил отсутствие одной вещи на вешалке. Горло так сильно саднило, что можно было говорить только шёпотом, тело ломило, и я не смогла заставить себя встать с постели. Так и лежала, ожидая, что мама зайдёт ко мне в комнату, чтобы узнать, почему я до сих пор дома. Обычно, я уходила рано, когда она ещё спала. Она пришла ко мне уже собранная и готовая идти на работу. Она так любила своё детище — собственный магазин, который только процветал, что проводила всё свободное время там, забывая уделять хоть немного внимания своим детям — нам с Ивоном. Но я не жаловалась — уже давно привыкла к такому.

— Хелен? Доченька, что с тобой? Плохо себя чувствуешь? — её голос звучал обеспокоенно. Я не знала, сколько прошло времени с тех пор, как я проснулась. — Да, мам... — сипло. — Кажется, кх! Горло болит сильно, кха-кха~ — говорить было трудно. — Да ты вся горячая! Температура невысокая, но в школу так ты точно не пойдёшь, — как бывшая медсестра она точно определила моё состояние. — Да, мам... Очень плохо, кх-кха! — я и правда чувствовала себя прескверно, но в душе хотела оставаться в постели подольше, чтобы отсрочить своё возвращение в ненавистную мне теперь школу. — Я вижу... Попрошу бабушку сделать тебе чай с имбирём лимоном. Голова не болит? — Немного, — соврала. — Сейчас принесу тебе таблетку, а потом поспишь, и будет лучше, — после этих её слов я кивнула и повернулась на другой бок, ожидая, что мама сейчас уйдёт из моей комнаты. Но тут я почувствовала, как прогнулся матрас под весом чужого тела. — Мам, т-ты чего? — дрожащим голосом спросила я, когда она улеглась рядом и обняла меня. — А что, мне нельзя полежать со своим ребёнком? Только не говори мне, что ты уже большая, для меня ты всегда будешь маленькой малышкой, — спокойным голосом ответила она. У меня на глазах даже навернулись слёзы, и я прижалась к ней, зарывшись лицом в свитер, чтобы мама ничего не увидела. Но причиной моей слёз стала вовсе не внезапная нежность, а её поддержка, которой так явственно я не ощущала уже очень давно. — Р-разве тебе не нужно на работу? — спросила я, когда убедилась, что в голосе не слышно моих настоящих эмоций. — Магазин подождёт. Сегодня у меня нет срочных дел. Ничего страшного, если я открою его на пару часов позже, — после этих слов мы, кажется, заснули и проспали так до обеда.

***

Спустя пару дней. Температура спала быстро благодаря чудодейственному бабушкиному отвару из дикой бузины. И вот уже целый день я успешно имитировала, что мне всё ещё плохо. Но вечером, после работы, мама зашла ко мне в комнату, и я не сомневалась, что о чём она сейчас заведёт разговор. — Как ты себя, Хелен? Тебе уже лучше? Выглядишь бодрее, чем сегодня утром. — Не очень. Мам, можно я ещё пару дней дома посижу? — я ответила, не поворачиваясь к ней. Врать матери прямо в лицо было сложновато. — Не хочешь в школу идти? — Не особо, — я отвечала кратко и максимально отстранённо, чтобы она ничего не заподозрила. Но материнское чутьё провести оказалось не так просто. — Хелен, у тебя всё нормально? — в её голосе были слышны нотки беспокойства. — Да, всё отлично! — хоть я и пыталась казаться грубой, но злость во мне была направлена вовсе не на неё, а на Мэнсона и ситуацию в целом. — Что-то не похоже... — Это из-за того мальчика? Как его там... Винс, кажется? — спросила родительница. — Вуд, — я нахмурилась и выдала машинально, не подумав, а потом шокировано посмотрела на женщину. Моё сердце забилось где-то в районе желудка. — Откуда ты..? — Два дня назад мне позвонила твоя учительница, всё рассказала. Правда, я ждала, что ты сделаешь это сама. Почему ты молчала, что тебя обижают в школе? — Разве ты что-то могла сделать? — я с печалью посмотрела на мать. — Конечно, я бы поговорила с мамой Вуда, и он бы перестал, — на этих словах у меня вырвался истеричный смешок. Я, как никто, понимала, что это не поможет. Травля продолжится, только будет уже не такой очевидной.

В тот вечер у нас с мамой состоялся первый откровенный разговор. Она рассказала мне, что в детстве её тоже обижали в школе, дразнили, устраивали обидные розыгрыши, даже воровали её вещи, пока она не рассказала своему отцу, моему дедушке, который пришёл в школу и своей тяжёлой рукой поставил всех задир на место. Конечно, моя мать не стала бы никого бить, а папа, наверняка, даже был не в курсе происходящего, но это навело меня на одну занимательную мысль. Чувство жалости к себе слегка притупилось злостью, которая с каждой секундой овладевала мной всё больше. Я всей душой захотела отомстить Мэнсону!

По итогу разговора мы с ней пришли к тому, что до конца недели я буду делать уроки дома, за это время она поговорит с матерью Мэнсона, с Директрисой Ротшильд и миссис Финчли, чтобы последние получше следили за тем, что творят дети в школе. В конце концов, это ведь их работа.

***

«Лучший способ узнать,

можете ли вы доверять кому-то, —

это довериться ему».

© Эрнест Хемингуэй

Вчера мне написала моя одноклассница, с которой мы никогда особенно не общались. София Гилберт. Она была неплохой девчонкой училась, возможно, где-то даже лучше меня, но проводила время в компании тех девчонок, которые всегда надо мной смеялись. Почему-то она решила рассказать мне, что произошло в школе с тех пор, как мою переписку с Вудом расклеили по всем коридорам. Учителя заметили не сразу, но после разгорелся большой скандал. А ещё она сказала, что миссис Финчли попросила её передать мне все записи с уроков, которые я пропустила. Она общалась со мной так, будто мы давние подруги, и меня поначалу это сильно напрягало, но ввиду того, что мне больше не у кого было брать домашку, я пошла на компромисс с гордостью. Она пообещала зайти ко мне на следующий день после уроков. Агапия Чио вернулась с магазина и застала у дверей их квартиры незнакомую девочку. Подруга внучки? Раньше она не видела её здесь. С тех пор, как Уэйны, жившие этажом выше, развелись, Хелен больше не водила своих друзей домой. Агапия не была даже уверена, что у внучки есть друзья. В последние годы, после развода родителей, она совсем закрылась ото всех. — Мисс, вы кого тут поджидаете? — спросила пожилая женщина. — А? Простите, я ищу Хелен. Хелен Синклер. Мне казалось, она живёт тут, — блондинка обернулась. Она оказалась вежливо воспитана и умела разговаривать со старшими. Агапия нахмурилась, девочка сильно напоминала ей кого-то. — Да, вы правы... Хелен — моя внучка. Она не говорила мне, что к ней сегодня придут друзья. Вы, наверное, учитесь вместе? Как ваше имя, говорите? — Я не говорила, мадам. Меня зовут Софи Гилберт, — назойливая старушка стала напрягать Софию. Почему нельзя просто пустить её в дом? К чему этот допрос? — Гилберт? Ваша... бабушка, случайно, не Аделия Гилберт? — Д-да, — девочка удивилась странному вопросу. — Это же просто замечательно! Она моя давняя подруга. Давно не обащалась с ней, надо бы позвонить на днях... — мадам Чио уже, кажется, говорила сама с собой, отпирая дверь ключом. Она зашла в дом, пуская и гостью. Я услышала, как кто-то из семьи вернулся домой. Мама? Слишком рано. Брат сейчас был на секции и не мог вернуться до начала обеда. В прихожей я обнаружила бабушку и... свою одноклассницу. Неожиданно. — С-софи? Привет, ба, — я поздоровалась с вошедшими. — Хелли, дорогуша, почему ты не говорил, что твоя подруга мисс Гилберт? — А, ну... Я... Мы как бы не~ — Это же так замечательно! Её бабушка моя хорошая подруга. Пойду позвоню ей, сообщу новость! А вы пока проходите, София, не стесняйтесь... Что вы там, уроки делать собирались? Можете сесть в гостиной, я не буду вам мешать, — бабушка засуетилась, а я вздохнула. — Не, ба, мы в моей комнате будем. Идём, Софи, — я позвала одноклассницу, которая находилась в лёгком недоумении. — Ну, в общем, проходи. Я сейчас быстренько перепишу все задания... — я постаралась быть гостеприимной, хотя чувствовала неловкость между нам. Или, может, напряжена была только я одна? — Ого, какая у тебя красивая комната! У меня тоже голубые стены, представляешь? — Софи, кажется, была только рада прийти ко мне. — Кстати, я даже не знала, что мы рядом живём. — Что? Правда? А где ты живёшь? — я села на постель и предложила моей гостье тоже устроиться рядом. — В соседнем доме, на Пайнкрест. — Ого! Никогда не замечала. Ты, наверное, на автобусе в школу ездишь? — Ага... Пешком лень идти, далеко, — Софи фыркнула. Тема иссякла, мы помолчали. — Кстати, как ты? — спросила блондинка. — Ну... — я пожала плечами. Разве тут нужны были объяснения? — Вуд теперь две недели будет после уроков оставаться. Типо отбывать наказание. А ещё ему знатно от Директрисы влетело. Слышала бы ты, как она орала в кабинете на нас всех! — Гилберт, кажется, вся эта ситуация лишь веселила. Ну конечно, это ведь не её выставили посмешищем перед всей школой! — Да ты не грусти! Почти все в классе на твоей стороне, и я тоже, — она постаралась подбодрить меня. — Я считаю, этому придурку давно нужно было настучать по голове. Он ведь и меня обзывал раньше... После немного неловкого разговора мы, наконец, приступили к учёбе. Софи предложила сделать домашку на следующую неделю вместе, заодно помогла мне разобраться с пропущенными темами. Между делом, она спросила то, что, наверное, хотела узнать у меня ещё с того дня. — А тебе правда, что ли, Макгинли нравится? Я замерла, не донеся карандаш до листа, ошеломлённая этим беспардонным вопросом. И точно не готовая на него отвечать.

— Ну... Я... — Прости, это не моё дело, наверное. Но если скажешь, я никому не расскажу, обещаю! Я могила, — она сказала это настолько серьёзно, что мне захотелось поверить... но я не могла. Не после недавнего предательства. Разочарованно покачала головой. — Разве ты не читала нашу с Мэнсоном переписку? Я не шутила, — слёзы словно сами начали наворачиваься на глазах, и я постаралась незаметно смахнуть их. — Ну, это круто, наверное. Влюбиться в кого-то. Мне вот никто не нравится. Совсем. Вокруг одни идиоты, — она пожала плечами, но мои слёзы было уже не остановить. Теперь каждое упоминание того позора будет заканчиватсья для меня именно так. — А как же Колдуэлл? Вы же, ну, сидите вместе, — отвлечься не помогло. Заговорив об Алексе, я вновь вспомнила про Макгинли. Дурацкие эмоции! Почему я просто не могу перестать плакать?! — Алекс? Да хватит тебе, он же просто друг!.. Хелен, прости, что я спросила! — она заметила, как я вытираю слёзы. — Ты только не плачь из-за этого придурка, ладно? — Софи, кажется, уже успела пожалеть, что влезла в это. — Да, я... Я не из-за этого п-плачу, — прошептала я. — Макс, наверное, ненавидит меня теперь, — я вновь всхлипнула. — Эй, ну, перестань! Это вовсе не так! — её рука коснулась моего плеча в попытке утешить. — Он, конечно, в шоке тогда был. Даже с Мэнсоном чуть не подрался, — эта новость была для меня в новинку. Подрался? С чего бы это? — Да к-какая теперь разница. Он больше на меня никогда не посмотрит. И из-за Мэнсона у меня теперь даже друзей нет, — я уже не соображала кому и что говорю. Сил держать всё в себе уже не осталось. — А как же я? — Ч-что ты? — я удивлённо подняла голову. Гилберт сидела близко ко мне и, кажется, была абсолютно искренна. — Ну, разве мы не можем быть друзьями? С тобой интересно, ты много знаешь... Не ноешь постоянно, как Изабель, — она фыркнула, вспомнив надоедливую близняшку. — Ну... Только если ты тоже хочешь дружить, — пожала плечами, на деле сомневаясь, что из этого что-то выйдет. — Клянусь на мизинчиках! — Ах-хах, вот это серьёзно, — детская дурацкая клятва заставила меня улыбнуться и на время позабыть все печали. Я приняла это предложение, цепляясь за её мезинец своим.

— Дружба? — Дружба, — согласно кивнула. — Навсегда? — Навсегда, — тихо повторила я, ещё не подозревая, что в моей жизни наконец начнётся белая полоса. Мы ещё немного посидели у меня, заканчивая домашку, а потом блондинка ушла. Но с того дня я и Софи действительно стали неразлучны, даже когда пошли вместе в старшую школу.

«Даже в самой худшей судьбе

есть возможности для

счастливых перемен».

© Эразм Роттердамский

Я предпочла бы не думать о том, что случится, когда на следующей неделе я вернусь в школу. Но мыслями то и дело возвращалась к этому... Мой брат только что вернулся домой. Я услышала шум в коридоре и разговоры. Вскоре дверь в спальню приоткрылась. Я не рассказывала ему о произошедшем, а он никогда не лез мне в душу, но, думаю, всё равно был в курсе скандала в школе. — Эй, систр, — он неуверенно сел на край кровати. — Чего тебе? — я листала видео с котиками, и настроения общаться с кем-либо не было. — Ты как? В порядке? — А что должно быть не в порядке? — нахмурилась, отложила телефон в сторону. Ложь. Со мной всё было не в порядке, но я хотела знать, что именно мелкому нужно от меня. — Ну, ты уже неделю дома сидишь... — У меня была температура. И... Ты же видел, что было в школе. — Да, — тихо ответил Ивон и отвёл взгляд. — Я не хочу туда возвращаться, — я поджала губы. — Знаешь, сейчас в школе устроили проверки. Как раз из-за этого. Проверяют, нет ли в классах жертв буллинга. — Пфф, правда, что ли? — грустная ухмылка исказила моё лицо. Было совсем не до смеха. — Почему-то когда проблема была очевидна с самого начала, всем было наплевать. Почему~ — голос подвёл меня. — Почему обязательно надо было дойти до этого, чтобы они обратили внимание, — я еле сдержала слёзы, но всхлип всё же вырвался наружу. — Хель! Ты только не плачь! — мой младший брат, мелкий, который раньше раздражал одним своим существованием, сейчас пытался утешить меня. Я ощутила огромную волну нежности к нему и крепко обняла. — Т-ты чего, сис? — Всё нормально, Ив, — ответила я уже спокойным голосом. Почувствовала, как его руки осторожно приобнимают меня в ответ. — А, ну, хорошо... Ты только не рыдай на мне, ладно? — Не буду.

***

Кстати, когда я вернулась в школу на следующей неделе, всё было тихо. Вуд больше не подходил ко мне и даже не смотрел в мою сторону. Как и его противные друзья. В целом, все вели себя так, словно ничего не случилось, но вплоть до конца года меня не покидало ощущения, что одноклассники всё ещё обмусоливают эту тему за моей спиной... И хотя моя мама сказала, что Мэнсон подойдёт ко мне, чтобы принести извинения, этого так и не произошло, и у меня появилась ещё одна причина для ненависти к нему. Эта злость тлела во мне, но я пока что не позволяла ей сильно кипеть, чтобы не пролить через край. Мне хотелось подставить Мэнсона. Унизить его на глазах всей школы. Как он сделал это со мной. Осталось придумать, как это провернуть. Нужно было лишь выждать подходящий момент. Кто бы мог подумать, что ждать мне придётся не так уж и долго... La fin.