Посланник хаоса

      На следующее утро Каиса проснулась от стука в дверь. Ещё не осознавая происходящего, она поднялась и медленно направилась к двери, размышляя, кто же мог прийти так рано. Неужели валькирии начинают свои тренировки ещё до рассвета?       Приложив руку к холодному дереву, она активировала руну Кеназ в центре двери, и та открылась. В комнату тут же влетела запыхавшаяся Брюнхильда.       — Ты ещё спишь? Срочно собирайся, случилось непоправимое, нам нужно со всем разобраться. Надевай всё, что нужно, тебе снова нужно в Хельхейм, — тараторила она, расхаживая туда-сюда вдоль кровати. — Успокойся, пожалуйста. Какой Хельхейм? Что случилось? — Каиса потерла сонные глаза и рукой остановила валькирию за плечо. — Присядь.       — Всё шло как нельзя лучше. За одни сутки мы охватили почти все девять миров. Нам удалось заставить плакать почти всех. Почти всех, кроме великанши Токк, которая отказалась оплакивать того, кого не уважает, — Брюнхильда чуть ли не плакала, сидя на кровати. Её голос дрожал, а руки не могли найти себе места: то сжимались в кулаки, то переплетались пальцы, то гладили мягкую поверхность кровати. — Нам нужно поговорить с Хель, может, она сможет простить нас и выдать сына Одина с таким условием.       — Что конкретно сказала Токк? Может, ей тоже можно что-то предложить? — девушка села рядом с подругой и аккуратно погладила её по спине. Да, может, в ней тоже бушевал страх, и она тоже не знала, что теперь делать, но если сейчас сломается самая главная из валькирий, то кто сможет найти лучшее решение и исправить ситуацию?       — Она посчитала, что для неё не будет никакой выгоды от его возвращения. И что она уж точно не станет проливать слёзы за такого, как он, — Брюнхильда встала. — И, может быть, мы и могли бы убедить её в обратном, но она просто исчезла. Никто не может выйти на её след или хоть как-то предложить её местоположение.       — И поэтому нам надо в Хель? — К Каисе медленно возвращался рассудок, и она начинала понимать, насколько серьёзной становится ситуация.       — Да! — Валькирия сама пробежалась по комнате, собрав какие-то безделушки. — Тебе надо в Хель.       Девушки вышли из комнаты, оставляя тот мир, где ещё пару минут назад всё было прекрасно и спокойно. В воздухе висело напряжение. Никто не решался заговорить, каждый думал о своём, пытался найти пути решения и верил, что всё получится. Брюнхильда шла впереди, но Каиса чувствовала, что и её спутницу одолевает беспокойство. Ведь теперь никто не знал, как отреагирует Один на такие известия и что теперь будет с миром.       — Почему возвращение Бальдра так важно? — Каиса нарушила молчание. — Я понимаю, что он сын Одина и одна из значимых фигур в Асгарде, но неужели Всеотец стал бы идти против законов смерти, лишь бы успокоить жену?       — Ты правда не понимаешь? — Брюнхильда остановилась, из-за чего девушки чуть не столкнулись. — Это первое событие, знаменующее Рагнарёк. В пророчестве была предсказана его смерть, и именно после неё наступят ужасные вещи: начнёт гибнуть всё живое, и от всех девяти миров ничего не останется. Вот почему нам так важно вернуть Бальдра.       — Но разве Хель сама не хотела бы, чтобы всё закончилось хорошо?       — Это ты заключила с ней сделку, откуда мне знать?       — Я мало знаю о пророчестве. Может, если ты расскажешь мне всю его суть, мне будет легче договориться с Хель о новых условиях? — «Да и знать, о чём же всё-таки идёт речь, было бы неплохо, учитывая, что, как оказалось, не всему можно верить, и даже пророчества могут быть переписаны в зависимости от планов правителя».       — Я не знаю всей информации дословно. Лишь Один разговаривал тогда с Вельвой, но из его речей мы поняли, что изначально старуха описывала начало времён и те события, что пережил Всеотец, когда земля только зарождалась. После её голос стал мрачным, и она поведала, что грядёт закат богов, великая битва, что поглотит все миры. Столкнутся огонь и лёд, грубая сила и колдовство. Начнётся первая война между асами и ванами, где погибнет Бальдр. Тогда Сурт разрежет миры пополам, и не останется ничего. И в этом хаосе Вёльва видела лишь девушку, что стояла во главе всех асов, что только она способна закрыть врата между мирами и уберечь всех.       — Но Бальдр умер же не в битве? — девушки продолжили путь, но Каисе приходилось прикладывать много усилий, чтобы держаться с валькирией наравне.       — Да, именно поэтому нам так важно вернуть его. Тогда пророчество не сбудется, и всё будет как прежде.       — А вы уверены, что это именно так работает? — поинтересовалась Каиса, обдумывая слова Локи о её судьбе. Брюнхильда не ответила. Видимо, для неё это была больная тема. Всё-таки Один так сильно пугает всех этим пророчеством, что теперь каждый из асов старается сделать всё возможное, дабы предотвратить Рагнарёк. Каиса спорить не стала, но теперь и у неё появилась мысль по поводу правдивости всех пунктов этого предсказания. Что же ещё может скрывать Всеотец? Зачем ему потребовалось изменять пророчество, и только ли строчка про Каису была добавлена? Определённо, нужно было разобраться в этом получше. Так девушки добрались до стойла с лошадьми, но каким было удивление Каисы, когда она увидела не просто милых лошадок, на которых каталась в детстве, а огромных коней с крыльями, что грозно рычали и своим топотом распугивали всех зверюшек вокруг.       — Это наши пегасы, — заметив её удивление, сказала Брюнхильда. — Пока нет времени подбирать тебе собственного, поэтому придётся полететь на моём. Они подошли к великолепному белому коню. Его мягкая грива, также заплетённая в косу, переливалась от нежно-розового до тёмно-синего цвета, словно радуга, отражающаяся в кристально чистой воде. Его мощные крылья были подобны парусам и отливали серебром, как будто и были сделаны из металла. Голубые умные глаза следили за происходящим вокруг и оценивали обстановку. Он бил копытом о землю, готовясь вновь отправиться в небо и выполнить ещё одну непростую задачу. На его спине висела ткань, вышитая золотом, что служила седлом для наездницы. Брюнхильда подготовила всё необходимое и запрыгнула на коня.       — Его зовут Виндфанг, — она протянула руку ошеломлённой Каисе, у которой был лишь небольшой опыт верховой езды, да и то на обычной лошади. Такое существо было для неё в новинку. Что-то внутри сжалось от мыслей о полёте. Она не сильно боялась высоты, но лететь верхом на лошади без какой-либо экипировки звучало безумно. — Не бойся, он добрый. Виндфанг ещё раз ударил копытом и протяжно фыркнул, словно успокаивая девушку.       Кое-как забравшись на коня, Каиса прижалась к спине валькирии и зажмурила глаза, чтобы не думать о падении. Через мгновение появилось ощущение невесомости. Виндфанг взмахнул крыльями, из-за чего поднялась пыль, и взлетел прямо к облакам. Девушка чудом удержалась на его спине, стараясь как можно сильнее прижиматься бёдрами к телу животного. Глаза открывать не хотелось, но с каждым новым взмахом крыла она чувствовала, как набирается скорость.       — Как тебе? — крикнула Брюнхильда. Её голос пропадал где-то в потоках ветра, поэтому Каиса лишь уткнулась лбом в спину спутницы и всеми силами напрягла мышцы. Как вообще такие полёты могут быть обычным делом? Неужели все валькирии настолько бесстрашные?       Как оказалось, это и вправду был самый быстрый вид транспорта. Девушки оказались на границе с Хельхеймом почти за считанные минуты, хотя пешком их путь занял бы несколько суток. Каиса спрыгнула с коня, как только он приземлился. Ощущать землю под ногами было так приятно, что девушка невольно улыбнулась, забыв об их изначальной цели.       Они не переходили границу между мирами, дабы не заморачиваться со специальными амулетами и магическими атрибутами. Их целью был лишь диалог с Хель, которая, на удивление, спокойно согласилась лично подойти к краю Хельхейма. Коммуникации между мирами довольно странные: обычно всем этим занимаются животные, но здесь, где нет ни единой живой души, приходится использовать различных существ, что спокойно перебегают с одного мира в другой без каких-либо рисков для своей жизни.       Хель появилась из тени, следом за ней шёл мужчина. Бальдр выглядел совсем иначе, чем представляла себе Каиса: волосы поседели, лицо покрылось морщинами и пигментными пятнами, одежда скорее напоминала лохмотья. От того сияния и света, что так страстно описывали боги, не осталось и следа. Он был похож на отшельника, путешествующего уже много лет с минимальными запасами еды и воды, а не на того самого бога весны и сына Одина.       — Heilsa, — заговорила Хель. Её спутник же просто опустил голову вниз, не произнося ни слова.       — Уважаемая Хель, мы пришли сообщить вам, что все условия были выполнены. Все народы, все люди и существа проливают слёзы, лишь бы вернуть сына Одина, — говорила Брюнхильда, поглядывая на Каису, словно ожидая поддержки в столь непростых переговорах.       — Я слышу, как льются слёзы, но слышу совершенно не всех. Кто-то в Асгарде до сих пор остаётся счастлив, — возразила царица мёртвых. Её гнилая половина словно стала ещё чернее, словно желая поглотить оставшуюся прекрасную и живую часть.       — Мы обошли каждого, — ответила валькирия, но не успела закончить фразу, как вступилась Каиса.       — Мы были не совсем честны с тобой, уважаемая Хель. Я знаю, на каких условиях мы заключили с тобой сделку, и знаю, как важно отвечать за каждое сказанное слово. Асы и вправду обошли все миры буквально за одну ночь. Непокорна осталась лишь великанша Токк, но мы не смогли напасть на её след. Возможно ли нам пересмотреть условия сделки или же могли бы мы рассчитывать на твою помощь в поисках Токк? — она понимала, что ложью эту ситуацию не выиграть. Насколько можно было понять, Хель отличалась особой импульсивностью и закрытостью. Ей были безразличны асы и их жизни, именно поэтому нельзя было допустить ни единой ошибки, что могла бы разозлить её.       — Токк? — удивилась Хель. — Токк, которую я знаю, давно пребывает в Хельхейме и ни разу за всё время не выбиралась наружу. Она мертва уже много лет, а её кости до сих пор грызёт Гарм в своей пещере. Так о чём же ты говоришь?       Каиса с Брюнхильдой переглянулись. Но если Токк мертва, то кто же тогда отказался возвращать Бальдра?       — Видимо, и вас старались обмануть, — Хель с презрением посмотрела на валькирию. — Я не отменяю условия сделки, но и помочь вам ни с чем не могу. Ищите того, кто может менять свой облик, возможно, тогда вы и найдёте истину. Однако вы потревожили меня слишком рано, поэтому я вынуждена сократить данное вам время. Если через девять часов все миры без исключения не будут лить слёзы, то ваш бог весны навсегда останется здесь.       Хель развернулась и приказала Бальдру следовать за ней. Сын Одина в последний раз посмотрел на девушек. Его глаза были полны отчаяния и боли. Та надежда, что ещё у него оставалась, медленно угасала, как гаснут угольки, над которыми ещё недавно горело пламя.       Брюнхильда молча вернулась к Виндфангу. Как найти того, кто может менять свой облик? Хватит ли им времени? Что будет с миром, если они так и не спасут Бальдра? Вопросов было слишком много. Они вновь сели на пегаса и отправились к Цитадели. В этот раз Каиса решила не закрывать глаза, наблюдая за ландшафтами Асгарда. Они пролетали над лесом, который, как оказалось, называли Железным, над стеной, тоже имевшей свою историю, над садами и водопадами, над полями и совсем крошечными домиками, где жили асы, верившие в спасение. Неужели всё это исчезнет? Неужели Каисе не суждено узнать ещё столько всего интересного об этом мире, научиться магии и совсем иначе взглянуть на свою жизнь? Неужели конец богов правда может наступить?       С каждым днём ситуация становилась всё запутанней. Появлялись новые обстоятельства, новые проблемы. Видимо кому-то очень не выгодно возвращение Бальдра. Но кому под силу пойти наперекор Одину и совершить преступление против родины? Неужели что-то может быть важнее чужой жизни?       Небо медленно затягивалось облаками, словно предсказывая мрачное будущее. Как может светить солнце, когда каждое живое существо плачет от горечи утраты, когда в сердцах царит страх или ненависть, когда каждый подозревает другого в предательстве? Воздух словно стал слезами, что обволакивают лёгкие и душат тебя за бездействие, презирают и насмехаются над жизнью. Ведь если мертв Бальдр, то зачем жить всем остальным? Они опустились на землю и бросились внутрь дворца, дабы не терять драгоценное время. Пересказав Одину случившееся, девушки стояли в ожидании ответа.       — Значит, Токк на самом деле не существовало? — заметил Всеотец.       — Она была совсем не той, за кого себя выдавала. Где-то среди нас есть предатель, что пожелал скрыть свою личность, — ответила Брюнхильда, склонив голову.       — Есть предположения?       — Никаких, Всеотец. Один на мгновение задумался. Хугин и Мугин что-то шептали ему на ухо, а после вылетели в окно, громко крича.       — Мы устроим праздник в память о Бальдре, куда пригласим абсолютно всех в Асгарде. Так мы сможем отыскать предателя и вывести его на чистую воду, — Один встал. — Мой хороший приятель Эгир, бог моря, с удовольствием закатит пир. Ваша задача — лишь проконтролировать, чтобы туда явились все приглашённые. Не говорите им всей правды, пусть все думают, что Хель согласилась вернуть Бальдра даже на таких условиях. А нам же остаётся лишь наблюдать.       С этими словами Всеотец велел девушкам покинуть зал и отправился навестить свою жену, дабы та не проболталась раньше времени.