Тотем Лазурного Дракона

Подножье обрыва в горах позади поселения «Кузницы мечей». Дождь постепенно стих. Бледный свет, пробиваясь сквозь ветви древних деревьев, отбрасывал на камни и кустарники причудливые тени. С глухим звуком Шань Чао воткнул Семизвездный Лунъюань в грязь, оперся о валун и поднялся, с трудом выпуская горячее дыхание с привкусом крови. Он провел рукой за спиной... ...Меч Тайа исчез. Следов Фу Вэньцзе тоже не было — скорее всего, с ним случилось недоброе. Вокруг царил хаос: каменистый склон был взрыт, земля пропиталась едким металлическим запахом, обломки мечей, еще липкие от крови, валялись на камнях. Здесь явно кипела жестокая битва. Но трупов не было. Обе стороны забрали своих павших — признак выучки и дисциплины. Шань Чао хрипло откашлялся, выплюнув кровавый сгусток, и сделал несколько шагов вперед. Внезапно что-то блеснуло в грязи между камнями. Он поднял предмет и внимательно рассмотрел: это была часть разбитого бронзового жетона с изысканной резьбой. В узорах угадывался нижний угол иероглифа... «Императорский». Императорский дворец Дамингун. «...Похоже, связь между нами — роковая». «...Глупый! В сладкой воде не было ни капли яда». «...У меня жетон императорской дворцовой охраны, дающий право в любое время являться во дворец и действовать в столице по своему усмотрению». ...Перед храмом Цыэнь на улице Чжунчжэн в двух шагах от алой кареты человек, казавшийся непреклонным и беспощадным, внезапно содрогнулся — и с кровавым кашлем осел на землю... Шань Чао несколько мгновений хрипло дышал, медленно сжимая в руке обломок жетона, пока острый край не впился ему в ладонь. «...Меня зовут Се Юнь. «Юнь» как в стихах "Одинокий сигнальный огонь в осенних тучах"». «... и с этого момента я буду твоим наставником». — Се Юнь... — Шань Чао сквозь зубы выдохнул это имя, подняв взгляд на уединенную усадьбу, едва заметную в просвете горного леса. Прошло несколько мгновений, прежде чем он наконец сжал в руке бронзовый жетон и шаг за шагом двинулся вперед. *** Передний двор усадьбы. Звук оглушившего его удара словно доносился сквозь толщу воды — приглушенный и неясный. Причина была проста: уши были заполнены кровью. Цзин Лин рухнул на спину. В полубессознательном состоянии ему казалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле — лишь несколько мгновений. Затем что-то холодное прижалось к его горлу, и сверху раздался низкий голос Се Юня: — И все еще думаешь, что сможешь убить меня? Цзин Лин открыл глаза и увидел, что битва закончилась. Десятки учеников различных школ, хоть и понесли тяжелые потери в схватке с убийцами из «Темных врат», теперь одержали верх. Убийцы, не выдержав мощи единственного удара Се Юня, отступили за пределы двора. Факелы догорали, с треском раскидывая искры, стоны раненых, на земле —отрубленные конечности и сломанные мечи... Мрачный, жестокий, почти нереальный пейзаж под темным небом. — Я вспомнил... Моя ошибка. Цзин Лин закашлялся, его грудь содрогалась, но он усмехнулся: — Каждый раз, когда проявляется тотем, ты внезапно обретаешь эту... демоническую силу. Что это? Запретная техника «Темных врат»? Или какой-то дворцовый секрет? Се Юнь, полуприсев на одно колено рядом с ним, лениво ответил: — Не твое дело, малыш. Позволь взрослым заниматься своими делами. — Хорошо, старший, — Цзин Лин язвительно ухмыльнулся. — Значит, ты уже научился контролировать эту силу, и больше не впадаешь в демоническое безумие из-за отклонения ци? Се Юнь пристально посмотрел на него и прищурился: — Похоже, между нами действительно есть незавершенные счеты... Но на этот раз Цзин Лин холодно ответил: — Нет, вестник Юнь. В «Темных вратах» и так слишком много убийц сводят счеты друг с другом... Так что забудь. Внутренняя борьба в «Темных вратах» была обычным делом, но что-то в словах Цзин Лина заставило Се Юня насторожиться. «Демоническое безумие из-за отклонения ци...» В этих словах сквозило нечто большее — намек, полный затаенной злобы. Се Юнь нахмурился — и вдруг Цзин Лин поднял руку. Его предплечье, поврежденное, когда он пытался отбить крюк Дохунь, было иссечено кровоточащими полосами. Се Юнь слегка отклонился, но Цзин Лин все же коснулся его шеи — легкое, почти невесомое прикосновение. — Тотем исчез, — произнес он многозначительно. — Сила, превосходящая человеческие возможности... Должна быть и расплата, не так ли? — ... — «Темные врата» давно укрепились в регионе Хуайнань, наши корни глубоки, а ветви могучи. К тому же Юйвэнь Ху сейчас ведет пятьсот элитных всадников из столицы на юг и вскоре достигнет этих мест... Как ты думаешь, сколько времени ты сможешь удерживать контроль, когда наступит время расплаты? В глазах Цзин Лина вспыхнула неприкрытая злоба. Се Юнь несколько мгновений смотрел ему в глаза, затем наклонился и тихо прошептал на ухо: — Раз ты так хорошо меня знаешь... Как думаешь, у меня хороший характер? ...— Или ты полагаешь, что я не убью тебя и всех тех, кто здесь есть, в знак памяти о старых добрых временах? Хотя он говорил тихо, но не пытался скрывать свои слова. Несколько людей поблизости услышали это, и их лица моментально побледнели! Однако Цзин Лин лишь насмешливо взглянул на лезвие у своего горла: — Но если ты перебьешь всех свидетелей, то никогда не найдешь снежный лотос, командующий Се. Разве ты не боишься, что император с императрицей в столице одновременно отвернутся от тебя? — Командующий Се? — кто-то не смог сдержать возглас. — Се... Се Юнь... — Это Се Юнь! Командующий императорской дворцовой стражей Се Юнь! Страх, словно электрические разряды, мгновенно разбежался среди присутствующих. На мгновение воцарилась оглушительная тишина, прерываемая лишь сдавленными возгласами и шепотом. Се Юнь с холодным превосходством взглянул на Цзин Лина сверху вниз, а затем широко улыбнулся: — Я сначала убью тебя, потом всех остальных, а потом прикажу страже перевернуть всю «Кузницу мечей» до последнего камня и раскопать на три чжана в землю. Неужели мы не найдем какой-то жалкий цветок снежного лотоса?! Все взгляды были прикованы к нему, и никто не заметил, как в углу двора убийца из «Темных врат» в маске сделал несколько шагов вперед, едва заметно шевельнув рукой. И в тот же миг Се Юнь резко повернулся, безошибочно уставившись в сторону убийцы: — Как думаешь, молодой хозяин усадьбы Фу? Щелк!!.. Се Юнь взмахнул мечом, и в решающий момент рассек пополам летящую в него отравленную стрелу! Среди присутствующих поднялся шум: — Молодой хозяин Фу?! — Что?! — Разве он не погиб?! Чэнь Хайпин в смятении уставился на покрытое белым саваном тело: — Но мой двоюродный брат же... Пока все пребывали в замешательстве, убийца, поняв, что засада раскрыта, резко развернулся и стремительно рванул прочь со двора, оставив позади ошеломленную толпу! События разворачивались с быстротой молнии. Прежде чем кто-либо успел опомниться, Се Юнь развернулся и ударил рукоятью меча по виску Цзин Лина, свалив его на землю. В следующий миг он поднялся на ноги и, сконцентрировав ци, взмыл на крышу. Его силуэт растворился в воздухе, словно тень. Не обращая внимания на Цзин Лина и учеников школ боевых искусств, он без раздумий устремился вслед за убийцей в глубину усадьбы. ** Небо постепенно серело, окутывая окрестности легким туманом. В предрассветной дымке очертания предметов становились размытыми и зыбкими. Убийца пробежал через разрушенный задний двор, ловко петляя среди садовых тропинок и незаметно скрылся в руинах главного зала. После удара молнии повсюду валялись обломки черепицы и кирпичей, балки под потолком скрипели, грозя обрушиться при малейшем толчке. Но убийца, не обращая внимания на опасность, шагнул через полуразрушенную стену, обошел обуглившуюся ширму и, опустившись на колени, начал разгребать груду камней. Вскоре перед ним образовался проход размером в три чи. Под слоем пыли обнаружилась потайная дверь, почти сливавшаяся с плиткой пола. С усилием откинув ее, убийца ощутил порыв ветра — это был тайный ход! Он тяжело вздохнул, но вдруг закашлялся — глухие спазмы сотрясали его грудь, будто пытаясь разорвать ее изнутри. Лишь спустя несколько мгновений, зажав рот рукой, он сумел подавить приступ. Поднявшись, он, даже не зажигая светильника, шагнул в темноту и захлопнул люк за собой. Лестница вниз была крутой, но он, казалось, знал каждый изгиб и, продвигаясь в кромешной тьме, вскоре достиг ровного участка. Остановившись, он нащупал на стене факел и огниво. Щелк — и вспыхнувший огонь осветил обширное скрытое пространство. ...Перед ним открылось просторное подземное помещение. Тайная комната отнюдь не была убогой — напротив, она была роскошно обставлена. Стены, покрытые ароматной краской, изысканные цветочные вазы, резные ширмы и мебель. Здесь было все: письменный стол, кушетка в иноземном стиле. Пол был выложен серыми каменными плитами с узором лотоса, на столе из дерева хуали с мраморными инкрустациями аккуратно располагались кисти, тушь, бумага и тушечница, а на стене висела обрамленная в золото картина «Красавица, любующаяся цветами». Но была и жуткая деталь. В центре комнаты стоял гроб. Гроб из драгоценного дерева наньму, покрытый черным лаком, блестящий, будто только что изготовленный, но сколько он пролежал здесь — оставалось загадкой. Убийца медленно подошел, не глядя, придвинул табурет и сел рядом с гробом. Внезапно его тело содрогнулось от приступа кашля — такого сильного, будто он вот-вот выплюнет собственные легкие. Кашель постепенно перешел в рыдания, которые уже невозможно было сдержать. Он склонился над гробом, плечи его тряслись, а слезы капали на лакированное дерево. Сорвав маску, он швырнул ее на пол. — Молодой хозяин Фу... — из темноты за его спиной раздался хриплый мужской голос. Убийца резко вскочил, обернувшись: — Кто здесь?! ...Огонь осветил его бледное, залитое слезами лицо. Это и вправду был Фу Вэньцзе! Из тени появилась высокая атлетичная фигура. Монашеские одеяния и буддийские четки контрастировали с острым, как клинок, взглядом. Он держал меч скрещенными на груди руками, и хотя от виска спускались кровавые дорожки, это не умаляло мужественной харизмы его черт. Это был Шань Чао. Фу Вэньцзе отшатнулся, опрокинув табурет с грохотом: — Ты... Как ты нашел это место? Откуда тебе известно о нем?! Шань Чао медленно оглядел комнату, его взгляд ненадолго задержался на портрете улыбающейся красавицы, прежде чем вернуться к Фу Вэньцзе: — Эта комната... точная копия ваших с молодой госпожой покоев, не так ли? — ... — Гроб выглядит новым. Похоже, с момента ее смерти ты так и не предал ее земле. Фу Вэньцзе долго смотрел на Шань Чао, его грудь бурно вздымалась. Наконец он прошипел: — Я думал, тебя убили «Темные врата» под обрывом. Видимо, господину Цзину действительно нельзя доверять. Он резко положил ладонь на крышку гроба, его голос сорвался на хрип: — Зачем хоронить ее? Для меня она никогда не уходила! Она всегда здесь! С первой встречи у Западного озера молодой хозяин Фу казался образцом утонченности — бледный, хрупкий, но исполненный достоинства, вызывающий симпатию с первого взгляда. Но сейчас он был напряжен как натянутая тетива, с вздувшимися венами на шее и красными, полными слез глазами. Казалось, еще мгновение — и он бросится в последнюю атаку, как зверь, загнанный в угол. — ... Шань Чао тихо вздохнул и произнес с грустью: — Так вот в чем дело. В твоих глазах все стали убийцами твоей жены — даже собственный ребенок, погибший при родах... Поэтому ты похоронил младенца отдельно в родовой усыпальнице, а после убийства сестры выкопал его останки и подбросил в ее комнату. Потом специально заманил вдовствующую пожилую госпожу в загородную усадьбу, чтобы на глазах у всех, пользуясь подземным ходом, взорвать ее, имитируя удар молнии... Фу Вэньцзе неотрывно смотрел на Шань Чао, даже не пытаясь отрицать. — ...Когда ты совершал все это, — Шань Чао с трудом подбирал слова, — разве в твоем сердце... не было хоть тени сомнений? В потайной комнате стояла тишина, лишь пламя факела колебалось, отбрасывая дрожащие тени на стены. Внезапно на лице Фу Вэньцзе появилась безумная кривая улыбка. — Сначала ответь мне на один вопрос, наставник. Тебе когда-нибудь приходилось навсегда расставаться с любимым человеком? Навеки, без надежды на встречу даже в следующей жизни? Шань Чао хотел сказать «нет», но в этот миг перед его глазами возникли бескрайние пустынные просторы и лунная ночь. Бесконечные серебряные пески, Млечный Путь, раскинувшийся по небосклону, древнее море сверкающих звезд. Теплый голос тихо произнес: — Синьсу, Тяньшу, Яогуан... тот самый свет в лунных стоянках Ковша и  Быка. И тут же его сменил другой голос — холодный, звенящий над раскаленными дюнами: — Сияние в лунных стоянках Ковша и Быка — это духи двух мечей. И сегодня Семизвездный Лунъюань отнимет твою жизнь. ...В подземелье Шань Чао открыл рот, и даже сам услышал, как его голос наполнился нерешительностью и смятением: — Я не знаю. ...— Возможно... нет.