Тотем Лазурного Дракона

* «Биться чужим мечом» (借刀), букв. «Одолжить/взять взаймы меч», «воспользоваться чужим мечом». По нашему — «грести жар чужими руками».

***

—... и бросать вызов «Темным вратам». В теплом зале Цяньтай последние слова Инь Кайяна повисли в воздухе, пока он с улыбкой наблюдал за Се Юнем. Тот смотрел прямо перед собой, будто пытаясь что-то сказать, но не в силах издать ни звука. Никто не заметил, что зрачки командующего императорской стражей потеряли фокус, а сознание погрузилось в туман. Даже стоящие ближе всех Юйчи Юаньюй и остальные видели лишь двух мужчин, молча меряющих друг друга взглядами. Странная тишина длилась несколько долгих мгновений. Потом Инь Кайян закрыл и снова открыл глаза, спокойно повернувшись к императору: — Ваше Величество, относительно двенадцати бронзовых колоссов, я вполне ясно обозначил свое мнение за эти дни... Се Юнь оставался неподвижным, но в этот момент Шань Чао, чье внимание не ослабевало, внезапно вышел вперед под удивленными взглядами окружающих. Инь Кайян резко оборвал свою речь, обернувшись, чтобы остановить его, но было уже поздно — Шань Чао уверенно схватил Се Юня за запястье! Его внутренняя энергия устремилась по меридианам командующего, обжигающий поток пронзил тело, грубо вырывая его сознание командующего из плена иллюзий! — ...! Зрачки Се Юня резко сузились, затем расширились. Застрявший в горле воздух наконец вырвался наружу, и сознание прояснилось. Он резко повернулся к Шань Чао: — Ты... — В чем дело? — Инь Кайян внезапно, с улыбкой, прервал его. — Командующий Се плохо себя чувствует? Произнося это, он вновь блестнул тем самым странным белым светом в глазах — на этот раз направленным прямо на Шань Чао. Если с Се Юнем он обращался сдержанно, то сейчас атака была безжалостной. Там, где прежде было лишь предупреждение, теперь проявилось убийственное намерение. Однако Шань Чао отреагировал не так, как ожидалось. Он решительно встретил силу иллюзий Черной Черепахи лицом к лицу, но остался непоколебим, даже сделал шаг вперед, частично прикрыв Се Юня. В его голосе послышался лед: — Глава Инь, разве уместно так откровенно пренебрегать приличиями перед лицом Его Величества? — ... — На лице Инь Кайяна отразилось удивление, и он изучающе оглядел юного красавца сголовы до ног: — ...Гвардеец Шань. Се Юнь резко схватил его за руку под рукавом мундира: — Не смотри на него! Но Шань Чао не шелохнулся. Инь Кайян рассмеялся, игриво прищурившись. — Благодарю за напоминание, я проявил неучтивость. — Он неожиданно вежливо склонил голову, но в его словах сквозила двусмысленность: — Гвардеец Шань и вправду оправдывает свою репутацию... Похоже, умение А-Юня выбирать людей все еще вполне сносное. Придворные переглядывались в замешательстве. Если Се Юнь уже казался им загадочным, то Инь Кайян и вовсе выходил за границы понимания. Никто не осмелился проронить ни слова. — Приношу извинения, — Инь Кайян повернулся к настороженному императору и слегка склонился с улыбкой. — Просто, увидев столь выдающегося юного гвардейца, я не смог сдержать восхищения. ...— Что касается бронзовых колоссов, то за эти три дня я уже изложил свою позицию. Вспомните, как Первый император Цинь, конфисковав оружие по всей Поднебесной, отлил двенадцать статуй и тем самым заложил основу для вечного единства империи и обрел право на ритуальное жертвоприношение у горы Тайшань. Ныне Ваше Величество совершает Восточное шествие, следуя тем же путем, что и Цинь Шихуан. И вот Небеса, отвечая на это, явили Вам сон о двенадцати колоссах. Я полагаю, это знак свыше, призывающий последовать примеру древних и изъять оружие у населения. Едва он замолчал, в зале поднялся гул обсуждений. Император покашлял: — Не возражаю. Пусть драгоценный советник продолжает. Инь Кайян кивнул, игнорируя недоуменные взгляды сановников. — Управляя «Темными вратами» все эти годы, я, хоть и покинул столицу, скрываясь в мире цзянху, никогда не терял и капли преданности Вашему Величеству. Узнав о Вашем священном шествии на восток, я приказал расчистить путь и обеспечить охрану. Именно тогда до меня дошли тревожные слухи. Он сделал паузу. Несмотря на слова «тревожные слухи», видимая часть его лица оставалась безмятежной: — Согласно донесениям, группа так называемых героев мира боевых искусств, привыкших бунтовать и самовольно основывать школы, планирует воспользоваться церемонией жертвоприношения — событием, случающимся раз в тысячу лет — чтобы провести на горе Тайшань съезд мастеров улиня и избрать так называемого главу альянса улиня. — Мои соратники, возможно, не знают... — Инь Кайян усмехнулся, явно находя слово «соратники» забавным, — что этот глава альянса, по слухам, сможет отдавать приказы всем мастерам улиня и даже мобилизовать народное ополчение. И эти люди осмеливаются собираться в момент визита Вашего Величества, будто создавая второй  двор в противовес императорскому! Их волчьи амбиции, думаю, не требуют пояснений. Чиновники переглянулись. Наконец, самый старший по рангу Юйчи Юаньюй нахмурился: — И каково Ваше предложение, глава Инь? — Вместо того чтобы вечно быть настороже — изъять все оружие в Поднебесной, — Инь Кайян произнес это с деланной искренностью: — Я предлагаю Вашему Величеству арестовать их всех и казнить. — Что?! — Чушь! — Как можно предлагать столь варварские меры? Это же не детские игры! В теплом зале тут же раздались возмущенные голоса. Даже императрица не удержалась: — Ваше Величество... — Тишина! — раздраженно прервал ее император. — Кто имеет возражения — пусть выскажется по порядку! Что за шумная толпа?! — Я мало знаком с делами улиня, — не выдержал Юйчи Юаньюй, и в его голосе явственно прозвучало осуждение, — но известно, что «Восемь гор праведного пути» и «Четыре великих клана» — Шаолинь, Удан, Кунтун и Эмэй — древние и уважаемые школы. Съезд альянса наверняка привлечет почтенных мастеров. Как можно арестовывать всех подряд? Столь жестокая мера лишь спровоцирует хаос! Предложение главы Инь неприемлемо — умоляю Ваше Величество подумать! Слова Юйчи Юаньюя были разумны, но после трех дней бесед с Инь Кайяном император не желал ничего слышать: — Значит, по-Вашему, Мы должны их бояться? Покровительствовать этим так называемым героям?! — Восточное шествие — дело величайшей важности! Благоразумие и осторожность превыше всего, особенно когда речь о безопасности Вашего Величества! — вмешался Юйвэнь Ху. — Даже если крайние меры необходимы, действовать следует постепенно, а не рубить сплеча! Инь Кайян парировал, не повышая голоса: — «Ся нарушают запреты силой меча». Если позволить им собраться у Тайшаня, это и будет настоящей угрозой. Если упустим момент, потом это уже не искоренить. Шум в зале нарастал. Император, твердо встав на сторону Инь Кайяна, горячо препирался с осторожными сановниками. Тем временем Шань Чао, крепко сжимая руку Се Юня, оттянул его в угол. — Ты в порядке? — тихо спросил он. — ... — На лице Се Юня не дрогнул ни один мускул. — «Цветы в зеркале, луна в воде». — Что? — Тайная техника Черной Черепахи — «Цветы в зеркале, луна в воде». Именно ее Инь Кайян попытался использовать на тебе своим взглядом. «Звучит как название сложной техники нэйгуна, — подумал Шань Чао, — но на мне это никак не отразилось. Неужели эта тайная техника Черной Черепахи такая ненадежная?» — Тот, кто свободен от желаний и несгибаем духом, неуязвим для этой атаки, — Се Юнь сделал паузу, и в его усталом голосе зазвучала насмешка, — ...Ладно, неважно. Он оглянулся: в зале две стороны все еще яростно спорили. Уголок его губ презрительно дернулся. Высвободив руку из захвата Шань Чао, он повернулся, чтобы вернуться в центр зала. Но едва он сделал шаг, как его запястье снова сжали. Се Юнь обернулся и увидел нахмуренного Шань Чао: — Куда ты? Се Юнь указал на покрасневших от крика генералов: — Думаешь, эта бесполезная толпа справится с Инь Кайяном? Шань Чао пристально посмотрел на него: — А если и не справтся? — Если они не справятся, император поступит, как советует Инь Кайян — отправит войска разгромить съезд мастеров улиня и перебьет все праведные кланы до последнего человека. Тогда секта «Духов и призраков» действительно объединит улинь, и нам останется только кланяться Инь Кайяну как Великому владыке. Се Юнь раздраженно фыркнул: — Тебе нравится такая перспектива? Любой из присутствующих в зале чиновников, услышав такие слова, содрогнулся бы от ужаса. Но Шань Чао лишь покачал головой, глядя в глаза Се Юню с выражением, в котором боролись сомнение и надежда. — Но даже если он объединит Поднебесную на тысячу лет... — медленно, почти шепотом произнес Шань Чао, — ...даже если его власть затмит солнце, какое это имеет отношение к нам? ...— Если мы уедем на край света и заживем своей жизнью, пусть даже вокруг льется кровь... Даже если он убьет императора и сам взойдет на трон, разве это будет нас касаться? Се Юнь не стал спорить. Даже привычная язвительная усмешка не тронула его губ. Прошло много времени, прежде чем его мышцы наконец расслабились, и он тихо, глубоко вздохнул. — Тебе, похоже, никогда не стать жертвой «Цветов в зеркале», — в его голосе звучала горькая самоирония. — Мое умение выбирать людей... Иногда я действительно безнадежно ошибаюсь. *** — Безрассудное развязывание войны не только запятнает имя Вашего Величества в веках, но и напрямую угрожает безопасности ритуала у горы Тайшань! Осмелюсь категорически не согласиться с предложением главы Инь и умоляю Ваше Величество проявить мудрость! Юйчи Юаньюй с размаху опустился на колени. Генералы, подхватив инициативу, тут же последовали его примеру, и в мгновение ока пол зала покрылся рядами склоненных фигур в пурпурных одеждах с золотыми поясами. Император наконец замолчал. Его взгляд скользнул по этим черным, сгорбленным спинам, прежде чем он нехотя вымолвил: — Раз так... Мы не исключаем возможности пойти на уступки... Все присутствующие обрадовались, но тут же император спросил: — Любимый советник Инь, есть ли у тебя другие предложения? Инь Кайян, совершенно невозмутимый, явно подготовился заранее: — Отвечаю Вашему Величеству: есть. — О? Говори. Се Юнь холодно наблюдал за их дуэтом, и, как он и ожидал, Инь Кайян спокойно продолжил: — Если массовая казнь неприемлема, есть иной способ обуздать этих своевольных героев — победить их по их же правилам. Остальные еще не поняли намека, но Юйвэнь Ху, выросший в знатной семье и видавший всевозможные уловки, вздрогнул и поднял голову. — Если титул лидера альянса улиня столь значим, нельзя позволить ему оставаться в руках простолюдинов, где его могут узурпировать злоумышленники, угрожая императорскому двору. Но если «Темные врата» примут участие в этом съезде под видом мастеров улиня и завоюют этот титул, все праведные школы подчинятся престолу, а их ученики станут орудием в руках Вашего Величества. ...— Конечно, «Темным вратам» в одиночку не одолеть альянс Удана, Шаолиня, Кунтуна и Хуашаня... Поэтому потребуется поддержка императорских войск. Инь Кайян сделал паузу, наслаждаясь всеобщим потрясением, затем с деланным любопытством спросил: — Ну как, достопочтенные чиновники? По-вашему, этот способ лучше, чем всех казнить?