Своевременная замена

Дэ Шэн вздрогнул и сел на кровати. В груди стучало сердце, по телу бежали мурашки. Он был в своей комнате. Утро пробивалось сквозь шторы. Рядом на полу мирно лежал тот самый мягкий тапок. Он глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь. И вдруг... осознание пришло как озарение. Стена. Он повернул голову к тому углу, откуда появилась Мэй Ли. Обычные обои, ни единой трещины. Как она могла выйти из стены? В яви такое невозможно. Значит... «Это был сон, — прошептал он. — Весь этот хаос... это происходило во сне». Но почему тогда воспоминания были такими яркими? Почему он чувствовал прикосновение Ле Бина, слышал стальные нотки в голосе Юн Лу, ощущал запах озона после ухода Мэй Ли? Ответ пришёл сам собой, тихий и неумолимый: потому что это не был обычный сон. Это было пространство, полностью контролируемое ими. Жрецами Обители Юн Мэн. Они могли делать в нём всё что угодно — менять законы физики, материализоваться из стен, сражаться неведомыми силами. И всё это — внутри его же собственного сознания. Мысль была одновременно пугающей и унизительной. Его самый сокровенный внутренний мир, его личное пространство оказалось всего лишь игровым полем для могущественных незнакомцев. Он потянулся к стакану воды на тумбочке, и его взгляд упал на собственную руку. Там, на внутренней стороне запястья, проступал едва заметный, словно татуировка, выполненная серебристой пыльцой, символ — переплетение иероглифов *永梦居. ***Обитель Вечных Снов*** Дэ Шэн медленно провёл пальцем по знаку. Кожа в том месте была чуть теплее, пульсируя в такт его сердцебиению. Это не было сном. И не было явью в привычном понимании. Это было Приглашением в мир, где сновидения становились работой, а чужие прошлые ошибки — его настоящим. И его наставником в этом мире был циничный, язвительный Ле Бин, чьи подопечные, по словам Мэй Ли, «гибли с пугающей регулярностью». "Прекрасные перспективы", — мрачно усмехнулся он про себя. Но даже сквозь горькую иронию в нём шевельнулось что-то ещё — упрямое любопытство. Способность ходить по снам... Что это вообще значит? И почему они, эти всемогущие жрецы, так нуждаются в таких, как он? Он сжал руку в кулак, чувствуя под пальцами тёплый след символа. Похоже, у него действительно не было выбора. Но, возможно, в этом новом, абсурдном мире ему наконец-то представится шанс найти ответы на вопросы, которые он задавал себе всю свою непримечательную жизнь. И первый из этих вопросов был простым и ясным: как долго он продержится под началом жреца, который, судя по всему, ненавидел его уже за сам факт существования? Дэ Шэн сидел на кровати, вглядываясь в таинственный символ на запястье, когда знакомое искажение пространства нарастало у его письменного стола. Но вместо Ле Бина из него появилась Мэй Ли. Её тёмно-зелёные одежды казались почти чёрными в утреннем свете. — Ле Бин отстранён от твоего обучения, — без предисловий заявила она, её взгляд был твёрдым и не терпящим возражений. — Его методы... оказались неподходящими. Дэ Шэн почувствовал странный укол разочарования. Неужели он уже успел привыкнуть к своему циничному наставнику? — Что случилось? — Случилось то, что должно было случиться, — Мэй Ли скрестила руки на груди. — Совет узнал о твоём «инциденте» с флотилией. Ле Бин взял всю вину на себя, утверждая, что не обеспечил должной подготовки. Его отправили... на переосмысление. Она произнесла последнее слово с лёгкой гримасой, давая понять, что «переосмысление» — дело неприятное. — Сейчас, — продолжила она, подходя ближе, — у тебя есть выбор. Ты можешь отказаться. Символ будет стёрт, воспоминания — заблокированы. Ты вернёшься к обычной жизни. — А второй вариант? — тихо спросил Дэ Шэн. — Второй вариант... — Мэй Ли внимательно посмотрела на него, оценивая. — Ты продолжишь обучение под моим руководством. Будешь отправляться каждую ночь на планету примфов, проходить стажировку, а после экзамен. Но знай: я не Ле Бин. Я не буду тебя провоцировать и не стану ждать, пока ты совершишь ошибку. Я буду требовать. Жёстко. И если я решу, что ты непригоден... последствия будут куда серьёзнее, чем просто стереть память. В её глазах горел холодный огонь. Это была не угроза, а констатация факта. — Почему? — не удержался Дэ Шэн. — Почему вы вообще предлагаете мне шанс? После того, что я не смог предотвратить то, что должен был? Мэй Ли на мгновение замолчала, её взгляд смягчился на долю секунды. — Потому что Ле Бин, несмотря на все свои недостатки, редко ошибается в людях. И перед тем, как его увели, он сказал мне одну вещь. — Она сделала паузу. «— Он не сломался. Испугался — да. Но не сломался. А это дорогого стоит.» Дэ Шэн завис на несколько секунд, а после в его глазах вспыхнули огоньки решимости и он твёрдо заявил — Я остаюсь. — Уголки губ Мэй Ли дрогнули в подобии улыбки. — Хорошо. Тогда первое правило: забудь всё, чему тебя пытался научить Ле Бин. Его подход — это грубая сила, вскрытие узлов напрямую. Мой метод... тоньше. Она провела рукой по воздуху, и пространство перед ними заполнилось сложным узором из серебристых нитей, но на этот раз они были тоньше, призрачнее. — Ле Бин видел в тебе молоток, способный разбивать проблемы. Я же вижу... скальпель. Или иглу. — Она указала на едва заметное дрожание одной из нитей. — Видишь? Это не разрыв. Это... намёк. Возможность. Задача посыльного — не чинить сломанное, а направлять. Подсказывать. Делать так, чтобы нужное решение пришло само. Дэ Шэн смотрел, заворожённый. Подход Мэй Ли был подобен искусству вышивки по самой ткани реальности. — Ты будешь не генералом на поле боя, — продолжала она, её голос притих, становясь почти шёпотом, полным силы. — Ты будешь шёпотом в ухе советника. Случайным встречным, который вовремя подскажет дорогу. Сном, который наведёт на верную мысль. Ты будешь не менять историю, а вдохновлять её на правильный путь. Она повернулась к нему, и в её глазах горела странная смесь строгости и одобрения. — Готов? Твоё первое задание ждёт. И помни — за тобой пристально наблюдают. Не только я. Она не стала уточнять, кто ещё. Но Дэ Шэн понял. Где-то там, в застенках Обители, остальные жрецы, возможно, тоже следили за ним. И от того, как он справится, зависело не только его будущее. Он кивнул, чувствуя, как на смену растерянности приходит новая, незнакомая решимость. Решимость не выживать, а учиться. И доказать — себе, Мэй Ли, и отстранённому Ле Бину — что их вера в него не была напрасной. Мэй Ли провела рукой по воздуху, и серебристые нити реальности расступились, открывая вид на необычный мир. — Это Примфа, — объявила она, и в её голосе впервые прозвучали нотки чего-то отдалённо похожего на теплоту. — Наш учебный полигон. Здесь правила… гибкие. Дэ Шэн смотрел, заворожённый. Перед ним раскинулся город, вокруг него вода, дальше горы, горизонт, солнце стоящее в зените, плывущие облака, где-то в далеке замки, будто другая эпоха. По улицам города, мощённым сияющим камнем, ходили существа, в которых причудливо сочетались человеческие и звериные черты. Девушка с кошачьими ушами и хвостом торговалась за фрукты с бородатым торговцем, чьи клыки выдавали в нём волчью природу. В небе пролетело существо с крыльями ястреба и телом человека. — Зверолюди? — не удержался Дэ Шэн. — Примфы, — поправила Мэй Ли. — Они не совсем люди и не совсем звери. Они — идеальные тренировочные партнёры. Достаточно разумны и сильны, чтобы создавать сложные ситуации, и достаточно инстинктивны, чтобы их реакции были непредсказуемыми. Здесь ты научишься читать тех, кого не понимаешь. Это пригодится, когда будешь работать с людьми из далёких эпох, чьи мыслительные процессы тебе чужды. Она щёлкнула пальцами, и пейзаж сменился. Теперь они парили над величественным замком, утопающим в облаках. — Но главное не они. Главное — это. — Мэй Ли указала на висящий в воздухе изящный медальон в форме падающей капли. — Артефакт *Юань Чэн. Один из многих, что разбросаны по Примфе. ***Медальон Юань Чэн — одно из воплощений «Дальнего Пути», может являться почти всеми предметами, широко используется.*** Дэ Шэн потянулся к нему рукой, но медальон растворился в воздухе. — Они не материальны в привычном смысле, — объяснила Мэй Ли. — Это сгустки сновидческой материи, заякоренные в этом мире. Каждый обладает уникальными свойствами. Юань Чэн, например, на мгновение разжигает мысли о возможности которая может решит ситуацию. Другие могут на время обострить чутьё, дать видение будущего, или, напротив, стереть воспоминание. Она посмотрела на Дэ Шэна оценивающе. — Твоя задача — научиться их находить, распознавать их свойства и применять. Точечно. Аккуратно. Не как тот слон в посудной лавке, что устроил Ле Бин, вручая тебе меч, когда нужна была игла. — Но… как они помогут в реальных миссиях? — спросил Дэ Шэн. — На Земле же нет таких артефактов. Мэй Ли улыбнулась, и это была улыбка хранителя древних тайн. — Ошибаешься. Они есть везде. Просто в реальном мире они принимают другие формы. Старая кукла, передающаяся по наследству. Монетка, приносящая удачу. Любимая мелодия. Любой предмет, заряженный сильной эмоцией, может стать проводником. На Примфе ты научишься чувствовать эту энергию в её чистом виде. А потом… потом ты сможешь находить её и в обычных вещах. И использовать. Она сделала паузу, позволяя ему осознать масштаб. — Самый мощный артефакт, Дэ Шэн, — это не магический кристалл или зачарованный меч. Это правильное слово, сказанное в нужный момент. Взгляд, вселяющий уверенность. Знак, который заставляет одуматься. Всё, что может качнуть чашу весов в нужную сторону. Здесь, на Примфе, ты научишься быть этим знаком. Понимаешь? Дэ Шэн смотрел на мир зверолюдей и парящие артефакты, и понемногу до него начинало доходить. Это был не просто полигон. Это была школа тонкого воздействия. Ле Бин учил его ломать, идти напролом; Мэй Ли же показывала, как постепенно направить на нужный путь. — Понимаю, — тихо сказал он. — Вряд ли, — парировала Мэй Ли, но беззлобно. — Но начнёшь понимать. Сейчас твоя первая задача — найти Юань Чэн и с его помощью помирить двух поссорившихся друзей. — Она указала вниз, где у фонтана два молодых примфа с волчьими чертами яростно спорили о чём-то. — Они не должны расстаться врагами. От этого зависит слишком многое. Удачи. Не подведи. И с этими словами она растворилась, оставив Дэ Шэна одного наедине с шумным, странным и прекрасным миром, где ему предстояло научиться самому сложному искусству — искусству незаметно менять мир к лучшему. *** Дэ Шэн стоял на оживлённой улице города Примфов, пытаясь уловить то неуловимое ощущение, которое оставил в нём артефакт Юань Чэн. Память о нём была как тёплый след на коже — он чувствовал его манящее эхо, но не мог разобрать ни направления, ни формы. Он закрыл глаза, отсекая пестрое мельтешение зверолюдей, странные запахи и звуки. Внутри царила пустота, и в этой пустоте он искал тот самый отклик. И... да! Слабый, едва уловимый, но тот же самый — тёплый, манящий, сулящий что-то важное. Он шёл на это ощущение, как мотылёк на свет. Он свернул в узкий переулок, где пахло специями и влажным камнем. Энергия вела его к старой, покрытой мхом каменной стене. И там, в трещине между плитами, он увидел его. Это был не парящий медальон, а простая, отполированная временем и прикосновениями речная галька, испещрённая прожилками, которые складывались в узор, напоминающий бесконечную дорогу. «Дальний Путь» Он осторожно, почти благоговейно, коснулся её пальцами. Тепло артефакта тут же перетекло в его ладонь, мягкое и живое. Но что с ним делать? Мэй Ли не оставила инструкций. "Может, просто подержать, сконцентрироваться?" Он сжал камень в кулаке, закрыл глаза и попытался направить тепло в себя. Ничего. Только приятное ощущение. Тогда он попробовал «выпустить» его, представив, как энергия растекается вокруг. Снова ничего. Внезапно из-за угла выскочил молодой примф с заячьими ушами, явно за кем-то гнавшийся. Он на полном ходу врезался в Дэ Шэна, тот пошатнулся, и камень выпал у него из рук. Инстинктивно, желая его поймать, Дэ Шэн мысленно потянулся к нему. Он не поймал камень. Он... сдвинул его. Не физически, а в пространстве. Камень на мгновение исчез и материализовался на полметра ближе, прямо у его ног, с тихим щелчком сместившейся реальности. Дэ Шэн застыл с открытым ртом, глядя на гальку. Так вот как это работает? Не грубая сила, а намерение? Тонкое воздействие? Сердце его забилось чаще. Он поднял камень и на этот раз не просто держал его, а захотел — ясно, чётко, — чтобы треснувший горшок с увядающим цветком на подоконнике напротив оказался целым. Он почувствовал, как энергия из камня тонкой струйкой вытекает из его ладони. Горшок... не изменился. Но в его сознании на секунду вспыхнул образ — тот же подоконник, но горшок был цел, а цветок — свеж и ярок. Образ был настолько живым, что Дэ Шэн на мгновение поверил в него. Он понял. Это был не ремонт. Это было... предложение. Возможность. Намёк для реальности. Внезапно тёплый след в его сознании вспыхнул с новой силой. Где-то совсем рядом был ещё один артефакт. Дэ Шэн, окрылённый первым успехом, почти побежал на его зов, сжимая в потной ладони тёплую гальку Юань Чэн. Он ещё не умел этим пользоваться, но он начал экспериментировать. И самый главный эксперимент только начинался. Дэ Шэн замер, всеми фибрами души пытаясь удержать это новое, звенящее ощущение. Оно было иным, чем у Юань Чэн — не тёплым и манящим, а прохладным, отстранённым и мелодичным, словно далёкий перезвон хрустального колокольчика. Этот «звук» вёл его сквозь шумный базар, мимо прилавков, ломившихся от диковинных фруктов и поблёскивающих безделушек, туда, где в тени развесистого дерева с серебристой листвой сидела старуха-примфа с чертами совы. Перед ней на потёртом коврике разложены были безделушки. И среди них лежал тот самый источник зова — изящное зеркальце в оправе из тусклого, некогда отполированного до блеска металла. Его стекло было тёмным, почти непрозрачным, но в глубине, словно далёкие звёзды, мерцали крошечные искорки. — *Мо Ин — прошептал в его сознании беззвучный голос интуиции. ***Зеркало Мо Ин — одно из воплощений «Безмолвного отражения», может быть всеми отражающими поверхностями.*** Дэ Шэн присел на корточки, делая вид, что рассматривает разложенный товар. Он боялся протянуть руку, боялся спугнуть это хрупкое, звенящее присутствие. — Интересуешься? — проскрипела старуха, её большие, круглые глаза внимательно изучали его. — Оно не для красоты, дитя. Оно показывает не то, что есть, а то, что могло бы быть. Иногда это полезно. Иногда... опасно. Дэ Шэн молча кивнул, его пальцы сами потянулись к зеркалу. В тот миг, когда кожа коснулась холодной металлической оправы, прохлада артефакта влилась в него, сливаясь с внутренним звоном. В его сознании что-то щёлкнуло, как ключ в скважине. Он не видел теперь перед собой старуху, базар, солнечный свет. Он видел... себя. Но не здесь и не сейчас. Он видел себя в том самом сне, на поле боя, в доспехах генерала. Он видел, как его рука сжимает приказ, и чувствовал леденящую уверенность в необходимости жертвы. Но затем, в глубине тёмного стекла, образ дрогнул. Он увидел другую возможность: тот же генерал, его лицо, искажённое не холодным расчётом, а мучительной внутренней борьбой, отдаёт другой, отчаянный приказ — к отступлению, к хитрости, к чему угодно, только не к огненной бойне. Видение длилось всего мгновение, но его хватило, чтобы Дэ Шэн почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. «Безмолвное Отражение» не меняло прошлое. Оно показывало альтернативу. Ту самую «иглу», о которой говорила Мэй Ли, — тончайший инструмент, не ломающий реальность, а предлагающий ей иной путь. Он опустил зеркало, его рука дрожала. Старуха с совиными чертами смотрела на него с бездонным, знающим взглядом. — Понял? — коротко спросила она. — Понял, — выдохнул он, ощущая тяжесть нового знания. В его левой руке всё ещё сжимала тёплую гальку Юань Чэн, а в правой лежало прохладное зеркало Мо Ин. Две разные энергии, два разных инструмента. Один предлагал путь вперёд, другой — оглянуться на развилку, которую он когда-то не заметил. Он оставил старухе несколько странных монет, которые нашёл в кармане, видимо позаботилась Мэй Ли, и побрёл прочь, чувствуя себя переполненным. Ему нужно было найти двух поссорившихся друзей. И теперь, с двумя артефактами в карманах и зарождающимся пониманием их силы, эта задача уже не казалась ему невыполнимой. Она казалась... интересной. Он был уже не слепым котёнком, а учеником, в руках у которого оказались первые, поистине волшебные инструменты. И он горел желанием научиться ими пользоваться. Только когда полез в карман за монетами, Дэ Шэн понял что на нём даосское одеяние темно коричневого цвета, идеально сидящее, и очень необычное для современного мира. Парень оглянулся, сейчас его окружали такие же наряды и отвлекаясь на зеркало и предстоящую задачу помирить волчат, Дэ Шэн направился к фонтану, намереваясь выполнить поставленную задачу. Струи фонтана, искрящиеся на солнце, орошали прохладной пылью двух молодых волкоподобных примфов. Они стояли спиной друг к другу, и напряжение между ними ощущалось почти физически — сжатые кулаки, подрагивающие уши, напряжённые спины. Казалось, ещё одно неверное слово — и шерсть полетит клочьями. Дэ Шэн замедлил шаг, наблюдая со стороны. Он сжал в кармане тёплую гальку Юань Чэн и прохладную оправу Мо Ин. "Как их применить? Подойти и просто показать зеркало? Сомнительно." Он решил начать с «Дальнего Пути». Сосредоточившись, Дэ Шэн представил ясный, как горный ручей, образ: они оборачиваются, их взгляды встречаются, и в них нет гнева, а лишь старая, проверенная временем привязанность. Он мысленно направил это намерение через тёплый камень в пространство между примфами. Эффект был мгновенным, но не таким, как он ожидал. Один из волчат, тот, что повыше, вдруг беспокойно повёл носом, словно уловил знакомый, давно забытый запах. Его плечи чуть расслабились. Второй, нахмурившись, потёр ладонью грудь, точно вспомнив старую рану, которая когда-то болела, но уже зажила. Они не помирились, но острота конфликта чуть спала. Артефакт не заставил их дружить — он напомнил им о самой возможности дружбы. Теперь очередь «Безмолвного Отражения». Дэ Шэн на секунду закрыл глаза, вызывая в памяти прохладу зеркала. Он не стал направлять его на обоих сразу, а выбрал того, кто казался более непримиримым — второго волка, с шрамом через бровь. Он не пытался показать ему счастливое будущее. Нет. Он послал ему крошечный, едва уловимый образ... самого себя, первого волка, сидящего в одиночестве у огня, с пустым, тоскливым взглядом, устремлённым в ту сторону, где обычно сидел его друг. Волк с шрамом вздрогнул, словно от внезапного озноба. Он украдкой, исподлобья, бросил взгляд на своего товарища. Его сжатые челюсти разжались. В его жёлтых глазах мелькнуло не гневное недоумение, а что-то более сложное — осознание, что его упрямство причиняет боль не только другому, но и ему самому. Этого оказалось достаточно. Первый волк, почувствовав изменение в атмосфере, медленно, нерешительно повернулся. —Вэнь... — произнёс он, и его голос, ранее полный ярости, теперь звучал устало. Тот с шрамом, Вэнь, тяжко вздохнул, его хвост дёрнулся. —Всё равно ты был не прав, — пробурчал он, но уже без прежней злобы. — Может, и так, — согласился первый. Они не обнялись, не рассмеялись. Они просто стояли, снова смотря друг на друга, но стена между ними рухнула. Задача была выполнена. В этот момент пространство рядом с Дэ Шэном дрогнуло, и появилась Мэй Ли. Она молча наблюдала за примирившимися примфами, потом перевела взгляд на Дэ Шэна. В её глазах не было ни похвалы, ни порицания — лишь глубокая, оценивающая внимательность. —Неуклюже, — произнесла она наконец. — Слишком много силы потратил впустую. Но... догадался использовать артефакты не в лоб, а на ощущения, на намёк. Это уже что-то. Она повернулась к нему, и складки её тёмно-зелёных одежд заколыхались. —Урок усвоен. Артефакт — не дубина. Он — семя. Брось его в нужную почву, и оно прорастёт само. Запомни это. А теперь... — её взгляд скользнул по его новому одеянию, — пора возвращаться. Твоя сестра уже начала волноваться, почему ты не выходишь из комнаты. И, Дэ Шэн... — она сделала паузу, — не привыкай к этим одеждам. В настоящих миссиях тебе редко придётся выглядеть уместно. Прежде чем он успел что-то ответить, мир снова поплыл. Шум базара, струи фонтана и фигура Мэй Ли растворились, как мираж.