Корпорация

      Вместо обычного выхода они едут в лифте и спускаются на парковку. Готье абсолютно спокоен. Привычным движением он поправляет пистолет, закуривает и протягивает пачку Бонне. — А вы, герр, будете? Не переживайте, в машине можно курить, — карие глаза лукаво поглядывают на Эрика. — Можете покурить своё, только будьте в сознании на момент работы. — Спасибо, мсьё, — Эрик неловко выуживает сигарету и подходит поближе к Бонне, чтобы тот подкурил.       Зажигалка вспыхивает, огонь освещает три лица в полутьме парковки. Тени скачут по коже, бумага загорается, дым тянется к потолку. Готье садится на переднее сиденье и заводит мотор, Бонне опускается вместе с Эриком на задние. Они выезжают.       Ночью в центре Парижа горят фонари, поблёскивает Эйфелева башня и слоняются пьяные подростки и туристы. Улицы переполнены розовощёкими красавицами в коротких юбках и бледнолицыми наркоманами с дорогими телефонами. Город любви и греховности.       Эрик бездумно смотрит в окно, продолжая крепко сжимать ноутбук, Бонне сидит рядом и иногда задевает его плечом. Они словно в вакууме, сквозь невидимую стену не доносится музыка Готье, не слышно смех в переулках. Спокойное дыхание обдувает щёку, в воздухе пахнет одеколоном, сигаретным дымом и виски. — Хотите поднять настроение, герр? — в руках у Бонне серебристая фляжка. Он затягивается и протягивает её Эрику, наклоняет голову. — Сегодня в парке вы были более улыбчивы. — Извините, мсьё, — пальцы сталкиваются с чужой тёплой ладонью, по коже бегут искры, в паху знакомо жмёт; Бонне придвигается ближе. — Вы зачастили с извинениями. Выпейте и расслабьтесь. Мы сейчас заедем в мою квартиру, чтобы вы переоделись, — Бонне делает паузу и смотрит Эрику в глаза, — это важный клиент, вы должны выглядеть презентабельно. — Простите, — дыхание застывает в воздухе. — Никаких извинений, ваши шорты вполне милые, — последнее слово звучит от Бонне как издевательство, Готье фыркает.       Остаток пути Эрик молчит, изредка делает глотки из фляжки с виски и ёрзает на кожаных сиденьях. Ему неловко, тревожно и невероятно возбуждённо. Бонне сидит ближе, чем раньше, член не желает опадать. Жаль, что вместо работы переводчиком нельзя поработать ртом в другом смысле.       Через несколько минут они подъезжают к многоэтажке. Готье показывает охраннику пластиковую карточку и заезжает во двор, минуя шлагбаум.       На тротуаре перед парадной сидит рыжая ободранная кошка и облизывается. Грязная шерсть торчит клочками, жёлтые глаза с тревогой смотрят на машину. — Пока мы одеваемся, покорми Марселя, — Бонне хлопает Готье по плечу и выходит. — Герр Вебер, пойдёмте, нам надо поторопиться.       Эрик спрыгивает на дорогу, с трудом заставляет себя не открыть рот. Что в Германии, что во Франции он никогда не жил, да и не бывал, в настолько богатых районах. У лифта стоит мужчина в форме, готовится нажать на кнопку, за прозрачным стеклом сидит женщина и записывает что-то в журнал.       В подъезде идеальная чистота, в белых плитках пола отражаются грязные подошвы его кроссовок. — Добрый вечер, мсьё Бонне, — мужчина тянет губы в улыбке, женщина поглядывает на них сквозь толстые линзы очков. — Добрый вечер, Иве, — Бонне улыбается в ответ. На фоне него и его дома Эрик чувствует себя беднее в тысячу раз.       Мужчина в форме вызывает им лифт на семнадцатый этаж, в кабине играет классическая музыка. Едут молча. Эрик смущённо теребит край шорт, Бонне что-то хмуро печатает в телефоне.       Холл перед квартирами такой же невыносимо чистый, как внизу, хоть и безлюдный. Растения в кремовых горшках зеленеют на фоне белых стен с серебряной отделкой. На этаже всего три квартиры, каждая прячется за строгой дубовой дверью. На нужной — табличка с номером «63 А». — Проходите, не стесняйтесь. Воды не предлагаю, так как времени мало, закажете себе всё, что захотите в ресторане, — богатство с привкусом воды за десять евро, нищий стоит на пороге королевского дома.       Эрик неловко ступает внутрь, теребит краешек пачки в кармане шорт. Прихожая по размеру, как вся квартира, в которой они живут с Калебом и Хеннеси, в лабиринте дверей Бонне выбирает одну и заходит внутрь, не снимая туфель. Свои испачканные разводами грязи кроссовки Эрик оставляет рядом. — Раздевайтесь, герр, — Бонне стоит у открытого шкафа и кивает Эрику на кровать. Они в спальне. — Сейчас принесу вам парочку костюмов на выбор.       Спустить шорты означает показать стояк и влажные трусы, не спустить — вызвать лишние вопросы. Две стороны одной монеты, Эрик подбрасывает её в воздух и резко вздыхает; щёки обдаёт жарким румянцем. — Я могу воспользоваться туалетом? — Не стесняйтесь меня, у нас мало времени. Или вам действительно нужно? — карие глаза насмешливо щурятся. Начинает казаться, что Бонне понимает, что происходит.       Эрик мотает головой, подходит к кровати. Пальцы нервно дёргают пуговицу, мысли о сексе в этой самой комнате мешают сосредоточиться.       Обстановка минималистичная. Кровать, шкаф, зеркало и два прикроватных столика. На стенах не висят картины и фотографии, на окнах нет ваз с цветами. Простое чёрное покрывало и голые одноцветные обои выглядят недостаточно фешенебельным для такого человека, как Бонне. — Я здесь не живу. Приезжаю, чтобы переодеться между совещаниями. Какой вам больше нравится? — Какой… — Эрик поднимает голову и обрывает сам себя, Бонне стоит у шкафа, держит в руках костюмы. Линейка из последней коллекции Армани, выглаженные белые платки в нагрудных карманах, чёрный и бордовый галстуки; от них пахнет роскошью и дорогим виски. — Чёрный — бессмертная классика, бежевый — подходит к вашим глазам, — обыденный тон, насмешливый взгляд. — Оба будут великоваты, но это не проблема, оверсайз всегда в моде.       Эрик прикусывает губу, неосознанно спускает шорты до колен и продолжает пялиться на Армани. Бонне предлагает ему свои костюмы, сердце падает куда-то глубоко вниз. — Милые боксеры, я тоже какое-то время увлекался этим сериалом, — смешок прячется за бесстрастным голосом, на Эрике трусы с Патриком.       Он, как подросток, стоящий перед учителем. Стояк предательски натягивает ткань, язык намертво приклеивается к нёбу. Провал чередуется со взлётом, падение пахнет Армани. — Оставим бежевый, да, герр? — Бонне убирает второй костюм в шкаф и кивает на спущенные шорты. — Оденетесь или постоим ещё?       Вместо быстрой дрочки медленная прелюдия, Эрик представляет, как делает минет под Rammstein. Такие люди, как Бонне, обязательно любят грязный секс: элементы БДСМ, доминаторство и насмешливо-властный голос.       Они трахаются взглядами, минет заменяет еле уловимое движение губ. — Если я посмотрю ещё немного на ваши трусы, герр, то сорвусь и куплю себе такие же. Оденьтесь, пожалуйста, избавьте меня от соблазна, — Бонне наклоняет голову, опускается на край кровати.       Он абсолютно спокоен, ткань чёрных брюк непоколебима, в голосе тает приятная тягучесть. Между ними меньше двух метров, трясущимися руками Эрик забирает костюм и быстро одевается.       От возбуждения кружится голова, мир расплывается от пелены желания. Сегодняшний день напоминает хождение по грани, трюки на самом краю пропасти; Эрик боится упасть. — Вы великолепны, герр. Даже я в нём так не выгляжу, — Бонне аккуратно приобнимает его за плечи и подводит к зеркалу, карие глаза восхищённо сверкают. — Пара нюансов и можем ехать.       Из зеркала смотрит кто-то посторонний и совершенно незнакомый. С помощью пары движений расчёски и геля для укладки лохматые волосы зачёсываются в бок. Из красивой коробочки на запястье появляются часы, кожи касается знакомый аромат одеколона.       По ту сторону стекла стоит юноша, сошедший со страниц модного журнала, в груди роется странное чувство. Он не узнаёт себя и хмурится, обида затапливает грудную клетку. Рядом с Бонне не может стоять взъерошенный Эрик в трусах с Патриком, ему нужен вылощенный принц в дорогом костюме. — Без костюма вы выглядите не хуже, — Бонне тонко улавливает перемену настроения, — но сегодня мероприятие иного класса. — Да, конечно, спасибо, — собственный голос кажется чужим, разочарование размягчает стояк. — Знаете, герр, есть люди, которым не нужна красивая одежда, чтобы выглядеть привлекательно. Костюм делает вас строже, причёска увеличивает возраст. Иногда важно немного изменить свою ауру, чтобы привлечь внимание нужных лиц. Не печальтесь, как мы закончим, сможете вновь надеть свои шортики, — комплимент без комплимента, Эрик тает от услышанных слов. — Спасибо за костюм, — в шёпоте сквозит смущение, Бонне улыбается уголками губ.       Они покидают квартиру, вновь едут в лифте под классическую музыку, скрипки выводят Брамса. Эрик прикрывает глаза и представляет, как опускается на колени. Бежевые брюки трутся о красный ковролин, начищенные чёрные туфли скрипят, влажные от волнения ладони касаются крепких бёдер мистера К.       Брамс написал свою Симфонию №3 для того, чтобы Эрик Вебер отсосал Ксавье Бонне; скрипки идеально заглушают стоны. Классика создана для нежного секса, метал и хард-рок — для извращённого. Эрик готов поучаствовать в обоих, если мистер К. согласится.       Минета не случается. Рыжей кошки нет на улице, Готье курит у сквера, сизый дым поднимается к крышам домов и растворяется в небе. Желания вынуждены уступить действительности, жизнь ужасно несправедлива.

*****

      До ресторана они доезжают за двадцать минут, возбуждающие скрипки сменяет голос популярного французского поп-певца; романтика обрубается на корню. Машина подъезжает к ресторану и останавливается на парковке.       Готье выходит на улицу, поправляет кобуру и складывает руки за спиной. У него из уха торчит наушник, незамеченный Эриком ранее, из нагрудного кармана выглядывает рация. Вместо улыбки на лице каменная маска, попса затихает. — Антонин и Матис на позициях, босс, Валери мониторит камеры. — Хорошо, будьте предельно внимательны и не высовывайтесь. Герр Дальмайер уже внутри, ждёт за пятым столом, — Бонне не удивляют перемены. Он спокойно поправляет галстук и идёт к дверям. — Не отставайте, герр.       Невинная работа переводчика мгновенно превращается в опасное задание. Эрик сглатывает слюну, следует за Бонне и думает о пистолете Готье. Случалось ли так, что ему приходилось его применять?       Они входят в здание, поднимаются в полупрозрачном лифте на двадцать третий этаж. Вновь играет классика, только Брамса заменяет Бах, но Эрик больше не думает о сексе; голову занимает чёрная блестящая рукоятка.       Для ресторана помещение слишком мрачное, девушка-хостес провожает их к столику у окна. За ним сидит мужчина с рыжими волосами и аккуратно стриженной бородой. Морщинистые пальцы листают барную карту, но взгляд зелёных глаз направлен куда-то сквозь ламинированные листы. Слушает и наблюдает, как гепард перед атакой. — Видите парней за дальним столиком, в углу который? — Бонне не смотрит на Эрика. — Герр Дальмайер привёл подмогу, как и мы. На случай, если сделка пойдёт не так, как хотелось бы.       За угловым столиком действительно сидят трое мужчин. В отличие от большинства гостей, они собранные, спокойные и абсолютно не пьяные. Посередине салфетки стоит закупоренная бутылка вина; никудышные актёры. — А…разве., — язык заплетается от волнения. — Не переживайте, герр, вам ничего не угрожает. Герр Дальмайер — не кровожадный убийца, он отлично понимает, что мой переводчик не заинтересован в смерти, — Бонне фыркает и кладёт ладонь на плечо Эрику. — Вежливо улыбнитесь и поздоровайтесь, и вас никто не убьёт!       Очевидно, что это шутка, но в груди всё сжимается, когда они подходят к столику. Дальмайер поднимает голову, оценивающе оглядывает их и кивает. Ни улыбки, ни приветствия. — Monsieur Bonne, sollen wir anfangen? — у него грубоватый, дребезжащий голос. — Мсьё Бонне, приступим? — Эрик делает короткую паузу, чтобы осмыслить, и краснеет. — Всё в порядке, садитесь. Если вам потребуется время, чтобы перевести, не стесняйтесь попросить паузу, мы никуда не спешим, — Бонне пускает его на диваны первым. — Сейчас закажу вам воды.       Он спокоен и нетороплив. Подзывает официантку лёгким мановением руки, вежливо улыбается Дальмайеру. Эрик жутко нервничает, но не может отвести взгляда от крепких пальцев, постукивающих по краю стола. Рядом с Бонне невозможно сосредоточиться, он влюблён и рассеян.       Следующий час проходит совершенно не примечательно. Вопреки опасениям Эрика никто не наставляет на него пистолет, не кричит и не угрожает. Дальмайер сухо задаёт вопросы по транспортировке груза «Реми», узнаёт о количестве ящиков, работников склада и местоположении. Бонне спокойно отвечает.       Они разговаривают негромко, обмениваются бумагами, но с Эриком ими не делятся. Он лишь переводит Дальмайера и пьёт воду из стакана. — Скажи ему, что «Реми» готов к отгрузке. Завтра Матис и Антонин будут ждать его ребят там в три часа дня. Без опозданий, пароль — «В ваших лесах легко заблудиться!», им ответят — «Тогда не ездите здесь», — Бонне ставит в документе свою подпись, закрывает папку. — «Remy» ist versandfertig, — Эрик переводит всё на немецкий. Он не знает, что это за груз, но не решается спросить. По крайней мере не здесь и не сейчас.       Дальмайер кивает и протягивает Бонне жилистую руку: — Bis morgen, Monsieur. Herr. — До завтра, мсьё, — трое трезвенников за угловым столиком уходят, оставив официантке хорошие чаевые; бутылка так и остаётся не вскрытой.       Стена, отделяющая их от остальных гостей наконец испаряется, голоса проникают в вакуум, звучит негромкая музыка. Пока Бонне убирает папки со стола в портфель, Эрик пьёт воду так жадно, словно не пил несколько дней.       Жар от волнения распространяется по всему телу, и по коже бегут мурашки. Если он правильно понял, то сделка заключена. Его первая сделка в качестве переводчика. — Поздравляю вас, герр, ваши навыки впечатляют. Как я и обещал, с меня ужин, выбирайте всё, что хотите. Готье сейчас вернётся, а я закажу нам коктейли, — тёплые пальцы задевают его запястье. — Только не стесняйтесь.       Бонне уходит в сторону барной стойки. Эрик наблюдает, как по пути он сталкивается с Готье и что-то шепчет ему на ухо. Рации и наушника уже нет, чёрные волосы убраны в привычный слегка взлохмаченный пучок.       В дверях ресторана стоит высокий мужчина и неотрывно смотрит на говорящих. Он одет точь-в-точь как Готье, отличие лишь в проколотом ухе и ёжике тёмных волос.       «Матис или Антонин», — догадывается Эрик, шмыгает носом, совершенно забывая про меню. В ответ его мыслям мужчина кивает Бонне и выходит на улицу.       Сделка прошла успешно, личная охрана короля разъезжается.