Код Тьюринга | 图灵密码

— Ты чуть не забыл меня в его кабинете. — Неужели ты думаешь, что твой основной корпус находится лишь в одном bluetooth-наушнике? Груда ломанного серверного оборудования, которая тебя обеспечивает, до сих пор бесконечно выкачивает мои деньги. Тяньхэ вышел в коридор за пределами компании «Цинсун» и несколько раз нервно нажал на кнопку лифта. Про сказал: — Серверный комплекс TU3 вовсе не сломан. В нём сто тысяч процессорных чипов, иначе я бы не смог за два года пройти самообновление. Тяньхэ, ты всё испортил. Сейчас с вероятностью 76% он сидит в кабинете и плачет, с вероятностью 23% — крушит всё вокруг, и с вероятностью 1%... Тяньхэ тихим, серьёзным голосом произнёс: — Про, с этого момента прекращай подавать мне свои дурацкие идеи. За всю жизнь я ни разу не видел, чтобы он проронил хотя бы слезинку... Как раз в этот момент подбежал финансовый директор, задержал дверь лифта и протянул Тяньхэ конверт со словами: — Господин Вэнь, это вам от босса. — Спасибо, — Тяньхэ взял конверт, вытряхнул оттуда кольцо, которое Гуань Юэ когда-то ему подарил, небрежно надел его и уехал на машине домой. В самый неподходящий момент через автомобильный Bluetooth раздался голос Про: — Тяньхэ, ты всё ещё любишь его. В это время все возвращались с работы, поэтому Тяньхэ застрял в пробке. Он произнёс: — Знаешь, Про, сегодня в его кабинете ты был ужасно шумным. Твой голос так на него похож, что какое-то время я даже не мог понять, кто из вас двоих говорит. Про ответил: — Но я не думаю, что это было поводом для того, чтобы снять наушник. Изначально у нас был более чем 90% шанс на успех. — Успех? — Тяньхэ легонько хлопнул по рулю Бентли и сказал: — Успех в том, чтобы обманом вытянуть из него деньги? Это с самого начала было одной большой ошибкой. Про сказал: — Гуань Юэ влюбился в тебя, когда тебе было шестнадцать. Каждое мгновение того периода частота его сердцебиения фиксировалась в базе данных. Рядом с тобой его пульс учащался, повышалась выработка дофамина, а когда он разлучался с тобой... Тяньхэ перебил его: — Сяо Лю, будь добр, выключи-ка эту слащавую читалку любовных романов... А, забыл, Сяо Лю уже уволился. Тяньхэ проехал на красный свет, отключил bluetooth-динамик и наугад нажал несколько кнопок на автомобильной аудиосистеме. Раздался радостный голос чтеца: — «Глубокая привязанность властного генерального директора». Том первый, глава первая, часть первая. «Утром она проснулась на огромной кровати, открыла глаза и с изумлением обнаружила, что на ней дорогая шелковая пижама, под которой совсем ничего нет... Ах! Кто я? Почему я оказалась здесь...» Тяньхэ решительно выключил аудиокнигу и заново подсоединил автомобильный Bluetooth к телефону: — Я передумал, Про, продолжай. Про договорил: — ...Он готов пойти на это ради тебя. Стоит тебе только попросить, он будет только рад. Тяньхэ ответил: — Как у тебя сложилось настолько неверное представление о нём, Про? Разве CEO уровня делового партнёра станет использовать доверие инвесторов для таких вещей? Ты ведь разработан из финансовой программы, но у меня складывается ощущение, что больше ты похож на продвинутый аудиоплеер. Тебя что, испортили аудиокниги? Про произнёс: — Во-первых, твой темперамент, вкус, внешность и внутренние качества обладают для него смертельной притягательностью. За всю жизнь он не найдёт другого возлюбленного, похожего на тебя... — Это правда, — без тени скромности ответил Тяньхэ. — Я заметил, что помимо «впечатляющие» теперь ты используешь и слово «смертельная». Как ИИ, ты способен делать соответствующие выводы по аналогии. Очень хорошо. Про продолжил: — Во-вторых, воспоминания о том, как вы вместе росли, породили в нём родственную привязанность к тебе... Тяньхэ выехал с территории Международного финансового центра, свернул в подземный паркинг одного из зданий, остановил машинка и надел bluetooth-наушник: — Мне нравится только мастер домашнего уюта Бах. К Бетховену я равнодушен. Про сказал: — Что бы тебе ни нравилось или не нравилось, это можно постепенно примирить. — Но суть в том, что невозможно примирить наши души, — ответил Тяньхэ. Про спросил: — Не хочешь выпить? Я могу найти рестораны поблизости. Но советую тебе взвешенно оценить остаток средств и рационально распределить траты. В конце концов, в следующем месяце предстоит оплата за аренду серверной комнаты в Канаде. Тяньхэ вышел из здания, взглянул на бесконечный поток людей, уходящих с работы и присел на скамейку у дороги. Небо было хмурым, нависали тяжёлые тучи, и надвигалась гроза. — Я что-нибудь придумаю, — пробормотал Тяньхэ. — Прошло так много времени... Не думал, что в такой момент снова решусь заговорить с ним. Про сказал: — Неужели действительно было необходимо расставаться? Если ты не против, расскажешь, почему? Тяньхэ спросил: — Тебе интересно наше с ним прошлое? Про ответил: — Конечно. Я же учусь. Тяньхэ произнёс: — Кажется, это было в аэропорту Лхасы. Да, точно, в аэропорту Лхасы. Изначально он хотел взять меня с собой на восхождение на Эверест... Когда же состоялся их последний разговор, если не считать сегодняшнего дня? Тяньхэ вспомнил, что год назад, в день их фактического расставания, после того, как они оба согласились разорвать отношения, Гуань Юэ предложил вместе взойти на Эверест. Если уже расстались, к чему этот Эверест? Даже если бы они всё ещё были вместе, он совершенно не верил, что сможет взобраться на вершину. Вдруг Гуань Юэ внезапно сойдет с ума и решит вместе свести счёты с жизнью? Это определённо того не стоило. В конце концов, фразу «Разлучить нас может только смерть» когда-то произнёл сам Тяньхэ. Но в конечном счёте он всё же поехал. В то время Гуань Юэ уже три года работал в Нью-Йорке и, наконец завершив текущий проект, пересёк Атлантический океан, вернулся в Лондон и постучал в дверь дома №12 на Сент-Ниот-Хилтон. Дворецкий — пожилой джентльмен, нанятый матерью Тяньхэ, — вопреки неоднократным указаниям Тяньхэ не открывать дверь, всё же впустил Гуань Юэ и подал ему чай с пирожными. — Ты ведёшь себя как сталкер, — недовольно сказал Тяньхэ. — Я уже говорил, что не хочу никуда ехать. У меня ещё не закончен исследовательский проект. С каждым годом работы Гуань Юэ становился всё более зрелым, а говорил всё меньше. Его прежняя студенческая манера поведения полностью преобразилась*, и он превратился в настоящего взрослого. Специалисты среднего звена в финансовой сфере обычно демонстрируют обходительность, умеют шутить и располагать к себе. Но топ-менеджеры, сохраняя внешнюю учтивость, на деле держат дистанцию. * Досл. «родиться вновь и сменить кости» (脱胎换骨). Гуань Юэ постепенно стал таким же. Тяньхэ оставался единственным, с кем он мог обсуждать что-то помимо работы, но они уже давно не разговаривали. Гуань Юэ взглянул на часы и ответил: — Я подожду тебя дома. Отправимся, когда закончишь. Тяньхэ уже двое суток не спал и занимался исследовательским проектом, но он понимал, что если не согласится поехать, то Гуань Юэ никогда не отступит. Пришлось тихо отдать распоряжения дворецкому, слуги начали собирать вещи, а сам Тяньхэ отправился в душ. — Летим в Лхасу, — Гуань Юэ, одетый в спортивный костюм, сделал глоток чая, терпеливо ожидая в гостиной. — Ничего брать не нужно, я всё для тебя подготовил. Тяньхэ расчесал волосы, переоделся в уличную одежду и последовал за Гуань Юэ в самолёт. Он проспал больше десяти часов в частном самолёте Гуань Юэ и, когда увидел безоблачное ясное небо Лхасы, всё же почувствовал себя прекрасно. — Не самое подходящее место для прощального постельного матча, — сказал Тяньхэ. — Вдруг не сможешь перевести дух, и проекты твоей компании на десятки миллиардов останутся без присмотра. — Я не это имел в виду, — холодно ответил Гуань Юэ. — Я пришёл не для того, чтобы заняться сексом. Тяньхэ огляделся и спросил: — Здесь только мы вдвоём? Не было ни водителя, ни помощника. На залитой солнцем улице Лхасы стояли только они двое. Гуань Юэ не ответил, надел солнцезащитные очки, взвалил на спину их с Тяньхэ рюкзаки и медленно зашагал. На вершине мира, на высоте почти четырех тысяч метров над уровнем моря, Тяньхэ внезапно ощутил смутное чувство обособленности и непостижимого одиночества. Словно в тот момент, когда он ступил на эту землю, Лондон, Нью-Йорк, Пекин, Шанхай... весь этот напыщенный мир, разнообразный шум с дымовыми испарениями тихо растворились, и под синим небом, которого, казалось, можно было коснуться рукой, остались лишь он и Гуань Юэ. Жизнь, пронизанная множеством мирских забот, наконец обрела свой первозданный вид. Гуань Юэ молча пошёл вперёд, чтобы арендовать машину, а затем нашёл небольшую закусочную напротив дворца Потала*. Оставив их вещи, он заказал термос молочного чая и сел с Тяньхэ внутри. Ярче всего в памяти Тяньхэ отпечаталось, что лхасский молочный чай на самом деле был очень вкусным, а за соседним столиком сидела пара тибетских влюблённых, оба с румянцем от высокогорья. Парень выглядел грубоватым, а девушка — немного застенчивой. * Буддистский храмовый комплекс, расположенный на возвышающемся над городом холме. Являлся основной резиденцией Далай-ламы, до того как Далай-лама XIV, после вторжения Китая в Тибет, вынужденно покинул страну в 1959 году. В 1994 году внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Тяньхэ читал книги о Тибете и знал легенды о реинкарнации. Он невольно задумался: если бы они с Гуань Юэ родились и выросли здесь, без всего того, что имели сейчас, может, их любовь не была бы столь мучительной? Гуань Юэ тоже взглянул на ту парочку, но не проронил ни слова. — Завтра поедем на машине к подножию, — бегло бросил он. — Туда невозможно взобраться, — сказал Тяньхэ. — Ты с ума сошёл? Гуань Юэ ответил: — Мы не будем восходить на вершину. Пройдём сколько сможем. Это ещё куда ни шло, поэтому Тяньхэ сдался и произнёс: — Я хочу заглянуть на Баркор*. Давай послезавтра. * Квартал из улиц и городской площади, расположенных вокруг храма Джоканг в Лхасе, Тибет. Одна из основных туристических достопримечательностей. В четыре часа дня, после ужина, они заселились в отель. Гуань Юэ забронировал двухместный номер, и они легли на отдельные кровати. Вскоре Гуань Юэ начал беспрестанно отвечать на звонки. Большую часть времени он молча слушал, изредка говоря «ОК» или давая краткие указания. Когда солнце уже село, у Тяньхэ от высокогорья невыносимо разболелась голова, в ушах стоял звон, и он не выдержал: — Может, хватит говорить по телефону в номере? — Извини. Гуань Юэ вошёл в ванную, закрыл дверь и продолжил разбираться с рабочими вопросами. В темноте Тяньхэ вздохнул. Они уже расстались, так зачем продолжать мучить друг друга? Глубокой ночью, закончив со звонками, Гуань Юэ вышел. Тяньхэ лежал на кровати, тяжело дыша. Высотная болезнь усиливалась, и он был словно в агонии. Гуань Юэ подошёл, потрогал лоб Тяньхэ и срочно отправился за кислородом и родиолой розовой, а затем заварил чай из листьев коки. После беспокойной ночи, проведённой без сна, к утру Тяньхэ был совершенно измотан. — Ты же был в Боливии, я думал, что ты справишься, — нахмурив брови, проговорил Гуань Юэ. Он всю ночь просидел у кровати. — Почему на этот раз такая сильная реакция? Тяньхэ подумал: «Этот твой план довольно эффективен. Возможно, даже не придётся добираться до базового лагеря на Эвересте, я отправлюсь в мир иной уже на полпути». — В последнее время я постоянно работал ночью над проектом с профессором и недосыпал, — устало сказал Тяньхэ. — Ничего, дай мне немного отойти, и поедем. Сегодня мне уже лучше. Гуань Юэ купил завтрак, но Тяньхэ съел пару кусочков, и его вырвало. — Ладно, спускаемся вниз, — сказал Гуань Юэ. — Нет, — Тяньхэ, наоборот, вдруг проявил характер. — Это ведь первый раз за три года, когда мы вот так выбрались куда-то? Гуань Юэ молча смотрел на Тяньхэ. Тот поднялся с кровати и твёрдо заявил: — Я ещё никогда не был в Лхасе и хочу на Баркор. Гуань Юэ пришлось надеть куртку и выйти с Тяньхэ из отеля. Он настойчиво повторил: — Съешь ещё немного. Тяньхэ ответил: — Не могу. Не беспокойся обо мне, всё нормально. Гуань Юэ сказал: — Тогда приедем в следующий раз. Послушай меня, давай вернёмся. Тяньхэ усмехнулся: — Какой ещё следующий раз? Следующего раза не будет. Это последний. Солнечный свет проникал сквозь зазоры между молитвенными барабанами*. Тяньхэ в тибетской шапке и традиционной одежде прошёл вдоль рядов колёс, длинными пальцами вращая полуметровые цилиндры по часовой стрелке. Гуань Юэ стоял у входа в храм Джоканг и молча наблюдал, как он медленно подходит к нему. * Колесо с текстами буддийских канонов на поверхности. — Первая заповедь — не встречайтесь, чтобы не влюбляться. — Вторая — не узнавайте друг друга, чтобы не тосковать в разлуке. — Третья — не оставайтесь вместе, чтобы не быть друг у друга в долгу. С лёгкой улыбкой Тяньхэ приподнял брови, глядя на силуэт Гуань Юэ в конце пути. Закатное солнце размывало его прекрасные черты, и он, стоял, словно готовый ждать его до скончания времён. Весь этот путь будто запечатал долгие годы их встреч, душевной близости и неразлучности с самого детства. — Четвёртая — не дорожите друг другом, чтобы не терзаться воспоминаниями. — Пятая — не любите друг друга, чтобы не пришлось расставаться. Тяньхэ тихо произнёс: — Шестая — не встречайтесь друг с другом взглядом, чтобы не свидеться вновь. — Седьмая — не опаздывайте, чтобы не подводить друг друга. — Восьмая — не давайте клятвы в любви и верности, чтобы не продолжать отношения... — Девятая — не полагайтесь друг на друга, чтобы не льнуть друг к другу... Десятая — лучше не встречайтесь вовсе, чтобы не сходиться вместе*... * Строки из стихотворения «Десять заповедей». Оригиналом является стихотворение Далай-ламы VI Цаньян Гьяцо (1683-1706 гг.), которое состоит только из первых двух строчек. Позже его стихотворение появилось в дораме «Поразительное на каждом шагу» (步步惊心), и усилиями фанатов дорамы были придуманы еще 8 заповедей. Этот путь был долгим, но всё же подошёл к концу. Когда Тяньхэ остановился, Гуань Юэ, ждавший его в конце, держал телефон и показывал ему запись о бронировании. Билеты на семь часов вечера уже были куплены. Тяньхэ, избегая встречи взглядом с Гуань Юэ, отвернулся и кивнул. Гуань Юэ указал на землю, предлагая Тяньхэ подождать здесь. Тот сел у входа в храм Джоканг, скрестив ноги. Он смотрел синее небо и землю, чувствуя себя совершенно свободно и непринуждённо. Гуань Юэ подошёл к группе тибетцев, поднял обе руки высоко над головой, развёл их в стороны и повалился всем телом на землю. Встав на колени, он совершил полный поклон. Отступив на шаг, он снова рухнул на землю, снова опустился на колени и снова поклонился. Тяньхэ молча наблюдал за Гуань Юэ, забывая считать, сколько раз он поклонился. Когда Гуань Юэ закончил и направился к нему, на его лбу красовалось красное пятно. Это показалось Тяньхэ немного забавным, и он не смог сдержать улыбки. Гуань Юэ взвалил рюкзак на спину и молча проводил Тяньхэ в аэропорт. — О чём ты молился, пока вращал барабаны? — спросил Гуань Юэ. Тяньхэ ответил: — Я думал о своём коде с надеждой, что проект окажется успешным. А ты? О чём ты молился, когда совершал поклоны? Гуань Юэ ответил: — Я просил богов, чтобы они дали своё благословение, и компании, в которые я вложился, успешно вышли на биржу. Тяньхэ усмехнулся, внимательно посмотрел на Гуань Юэ и сказал: — Ты ответственный инвестор, твоё желание обязательно сбудется. Ну что ж... я пошёл. Гуань Юэ молча смотрел на Тяньхэ. Тот больше ничего не сказал. Пока он проходил контроль, Гуань Юэ всё это время тихо стоял за пределами зоны досмотра и наблюдал за ним. Когда Тяньхэ поднял руки, позволяя сотруднику сканировать себя, Гуань Юэ наконец произнёс: — Ты ещё любишь меня? — Немного, пожалуй, — обернувшись, со смехом ответил Тяньхэ. — Но когда вспоминаю о том, что после смерти меня не похоронят в родовой усыпальнице вашей семьи Гуань, то думаю, что лучше краткосрочная боль, чем длительный недуг. Давай оба просто потерпим. Гуань Юэ сказал: — Ты найдёшь кого-нибудь лучше меня. Тяньхэ кивнул и помахал ему на прощание. Спустя неделю после отъезда из Лхасы Тяньхэ не удержался и заглянул в Facebook Гуань Юэ. Он опубликовал фото с видом на Эверест. В итоге он в одиночку через Чжанму добрался до Непала, дошёл до базового лагеря у подножья горы, но на вершину не поднялся. С проводником-шерпой он достиг лагеря на высоте 6400 метров, откуда сделал снимок бескрайних заснеженных горных хребтов. Подпись гласила: «Когда-то я думал, что заснеженные вершины хребтов остаются неизменными сотни тысяч лет, что они существуют всегда, и горы остаются горами, а снег — снегом. Но даже если многое внешне кажется неизменным, в глубине души оно уже претерпело огромные перемены». Но стоило встретиться, и мы узнали друг друга. Лучше бы мы и вовсе не встречались. Как бы я хотел на совсем расстаться с тобой, чтобы не испытывать мучительную тоску*». * Перевод того же стихотворения Цаньян Гьяцо с тибетского на китайский. — Про, — закончив рассказывать о своих воспоминаниях, Тяньхэ вдруг спросил. — Ты когда-нибудь любил? Испытывал ли то трепетное чувство, когда сердце замирает от любви к человеку? Про промолчал. Тяньхэ наблюдал за пробегавшей мимо парой влюблённых. Парень разминал лодыжку, стоя у обочины, и оглядывался, ожидая, когда девушка догонит его. — Догонялки, — усмехнулся Тяньхэ. — Мы всё бежим вперёд по длинной дороге жизни, лишь иногда неминуемо сворачивая на разные тропы. Про, с тобой лучше всего говорить о любви, жаль, что ты ничего в этом не смыслишь. Про хранил молчание. Вдруг Тяньхэ услышал в наушнике весёлую музыку, а затем соединение, и раздался оживлённый голос: — Привет, детка. Выйдешь развлечься? Тяньхэ: «...» Цзян Цзыцзянь спросил: — Ты всё ещё на улице? Пошли поедим? Как раз хочу с тобой посоветоваться, это жизненно важно! Тяньхэ предложил: — Давай поедим в Финке, сегодня вдруг вспомнил о нём, и немного охватила ностальгия. Тяньхэ договорился о месте, повесил трубку и замер среди толпы, оглядывая окружающие небоскрёбы. Про сказал в наушнике: — Я не до конца понимаю твои чувства, но думаю, что друг, с которым ты чаще всех разговариваешь по телефону, возможно, поможет тебе справиться с тревогой. Уголки губ Тяньхэ слегка приподнялись: — Спасибо, Про.