Том 2. Аллегро под полной луной

Оставаться в купальнях долго было бы сейчас неразумной роскошью, и Лорентус попытался сосредоточиться на грядущем концерте, на встрече с почитателями, на той ответственности, которую налагала его роль, в попытках отбросить тяжелые думы… Но как он ни старался, всё тщетно: мысли о Лирисе вновь и вновь всплывали в чертогах разума, как отблеск света посреди беспросветной тьмы. «Как я все-таки мог предать своего лунного бога?! Как, демоны?! Почему вообще я полюбил чертова Каиана? За что?! Неужели правда лишь за внешний вид и за сладость лилий, вплетённую в его аромат? Нет, я не верю в эти объяснения! Как и не верю, что впервые увидел его всего цикл назад… О, не может всё сводиться к коже и запаху, ведь Лирис никогда не вел себя столь мерзко... Он не приказывал мне страдать. Даже тогда…» Он резко оборвал собственные рассуждения. «Нет, не вспоминать! Это было отвратительно! Наш первый день вместе… Я сам стал похож на тех, кого ненавидел! Это всё то проклятое лунное вино… под ним я бредил, под ним сам предложил себя в рабство моему эльфу... Но ведь он никогда не хотел этого… Никогда…» Юноша сдавил виски. «Но откуда тогда эти желания? И вообще… Почему я так отчаянно жажду быть вещью? Почему добровольное клеймение вызывает у меня не только ужас, но и дрожь сладостного подчинения? Только ли чувства к Лирису спрятались в моем влечении к Каиану? Или… или еще к кому-то?!» В памяти снова зажегся образ, подобно северному сиянию на пустошах Нордхейма… образ личного божества, образ носителя наследия Эльселанара в крови… «Нет! Нет, я не достоин спасения… О чём я только думал тогда?! Вообразил себе спасителя… что вытащит из бездны! Демоны! Как моя больная фантазия породила этот миф о Лирисе?! Как мне это в принципе пришло в голову?! Ведь мой эльф… он не мог… он не мог спасти меня в двенадцать… Ведь ему было всего девять, когда мы встретились! Он ведь родился через цикл после того…» Он принялся считать дни, луны, события… «Моя попытка умереть была в начале весны… День его перерождения… третья луна лиандрила… семь месяцев…» Юноша внезапно вскочил, осененный горькой догадкой. «Я вспомнил! Да чтоб меня разорвали демоны… В этот день я же и разрушал Академию. В день его перерождения я предал Союз. Вместо лилий моему эльфу я вручил смерть... десятки смертей… И что я скажу, если мы всё-таки встретимся опять? Прекрасный подарок! О, какое чудесное совпадение, правда, Лорентус?! Правда, ублюдок?!» Снежно-колючий буран памяти не прекращался, врезаясь в разум вновь и вновь. «И… как я мог забыть?! Я же был с Эйнаром! Все эти пять циклов я был с проклятым Снебьерном! Именно тогда, в Академии… Чёртова дырявая память. Я выбрал Эйнара с его волосатой задницей и накачанным торсом, выбрал простой, грубый секс без какой-либо иллюзии… Вот оно, настоящее падение… Не Каиан, о, нет! Эйнар — вот моё дно. Я предал душу ради плоти еще тогда. Я уже сделал свой выбор. И теперь мне остаётся лишь искупать вину… В своём персональном адском Лидстете…» Лорентус судорожно вздохнул. «Я и так теряю куски жизни… Я не помню, что было с пяти до двенадцати. Лишь клочья, выдранные из тех редких кристаллов Торвальда, что я успел лицезреть… Да отдельные мерзкие моменты вроде того дня, когда меня сковали в лед… или разрушили розы… А дальше — вечная диссоциация. Конечно, я забыл Лириса… я сам забыл… моя проклятая память подводит… Не думаю, что её стерли…» Тут в его душу вновь закрались сомнения… «Или… может, всё же стерли? Если и да, то это наверняка Селена… Она ведь явно преследует меня с детства, раз помнит мою мать. Но как? Откуда?!» Тем временем, пока Исиннскисон тонул в стенаниях, не в силах справиться с их бурным течением, в таинственных недрах Орды на бирюзовых чистых водах подземного канала лежал Живко Чистов. Лежал среди гигантских водорослей, что сине-зелеными змеями обвивали стены, среди переливающихся на камнях всеми оттенками лазури и изумруда мхов, среди белоснежных кувшинок… и он, в отличие от Лорентуса, прекрасно руководил потоками, которые держали его на поверхности. Юноша замер, ибо каждое лишнее движение отзывалось болью в позвоночнике и гулом в черепе; он лишь раскинул руки, будто отдыхал, однако на самом деле внимательно слушал… «Едва уговорил сестру снова отправить меня на дежурства! Какой толк мне валяться в лазарете Севербургской Академии, если я давно пришел в себя?!» — думал Живко, задумчиво проводя рукой по лёгкой броне с символикой капли, небрежно накинутой поверх удобной рубахи. «Вся одежда сидит теперь свободнее, чем прежде! За время восстановления я очень похудел! Ну и плевать! Отныне я хочу постоянно носить эту форму! Я горжусь… горжусь, что выжил, что все не напрасно! И Новомир, наставник, не зря спас меня два месяца назад, обменяв собственную свободу на мою жалкую жизнь! У меня теперь херова туча новых шрамов, переломы долго заживали, а зубы…» Он криво усмехнулся, обнажая зияющие пустоты во рту… «Зубы так и не удалось вернуть на место магией регенерации! Да и хрен с ними, с зубами! Главное, что живой!» Вода держала его бережно, как мать — ослабленного ребёнка, пока он предавался новым и новым воспоминаниям… «Помню, как мы с Водником однажды провели сложнейший ритуал на полнолуние в лабораториях Севербургской Академии. Тогда мы связали дворцовые бассейны Ка ор-Нага с нашей сетью подземных каналов. Доступ к ним нам обеспечили Карательные орки — их соблазнила моя сестрица… Тогда я был ещё всего лишь ассистентом. А Новомир уже в те времена слыл гением, подлинным мастером водной стихии…» Мысли Живко текли неторопливой рекой, внимая потокам, обнимающим серо-зеленую, словно речной камень, кожу… «Он умел направлять чистую жидкость куда душе угодно. Как же мне повезло, что я учился у него с самого детства, ещё до моего официального посвящения…» Он судорожно выдохнул. «А теперь его нет. Сгинул после того, как мы вызволили его из Полярной во время беспорядков… он просто исчез к чертям собачьим! Просто… не пришёл однажды. Не хочу думать о худшем, но…» Юноша коснулся ладонью зеркальной глади, пробуждая лёгкие круги, и усилием воли вернулся к изначальной теме… «Благодаря тому ритуалу мы случайно узнали о существовании черт знает где подземного замка. Оказалось, что купальни связаны с такими же резервуарами в недрах Орды… Тогда-то мы впервые начали ловить образы, слушать мысли, чувства, ускользающие оттуда… принадлежащие тем, кто погружался в те самые купальни… И то, что мы узнали о Каиане, оказалось не просто сраным предательством страны! Это было мерзостное самодовольство, дьявол бы его побрал! Пока народ голодал, умирал на фронтах, он, оказывается, утопал в роскоши и разврате! Пока ордынцы отдавали свою жизнь за еду для детей, он тратил состояние на шелка, редкие меха и драгоценности для своей свиты. Поганец!» Живко сжал кулак. «Каиан… тварь, мразь! Думаешь, я забуду твои удары!? Забуду, как ты пиздил меня своей шипастой дубинкой и хватал своими мерзкими когтями?! Да я плюну тебе в морду ещё раз, даже если останусь без челюсти!» Он сжал кулак еще сильнее, отчего боль пронзила кисть, а вода моментально отреагировала, создавая вокруг него бурляще-гневный водоворот… «А твой Шаман? Трусливая падаль, что лижет твои сапоги и дает в задницу гоблинам ради подачки! Продался тьме и думает, что крутой! Да он такая же шавка, как и все остальные прихлебатели при твоем фальшивом «дворе»! Каиан… Возомнил себя императором… мерзость! Какой ты, нахрен, император?! Ты никто! Тебя должны были просто выбрать главой центрального округа… помню… как сейчас помню, как ты «избирался» шесть циклов назад… как подставил остальных кандидатов… как покупал голоса… а потом… потом просто подмял под себя всю Орду, заявив, что это теперь якобы империя!» Потоки вздымались все выше, захлестывая юношу с головой… «Твари! Пусть сожрут друг друга, когда хозяин потеряет над ними контроль! Вы все — мерзавцы! Жрите золото, пейте чужую кровь, прячьтесь за орочьими спинами… однажды я сам утоплю вас в ваших купальнях! Пусть вода станет вашей могилой... похер, что у меня нет боевой магии! Справлюсь и так! А пока… пока я слушаю. Я запоминаю. Я жду». Живко глубоко вздохнул, попытавшись устремить думы в иное русло. «Нужно успокоиться… неоскверненные каналы не любят напряжения… это нарушает их ауру… На мне и так огромная ответственность, у меня редчайший дар среди магов нашей стихии в Орде… дар слышать сквозь воду все, включая мысли и образы. Большинство могут лишь улавливать и передавать эмоции по чистым потокам, иногда — краткие сигналы геолокации… Исключением были лишь мы четверо… Новомир, разумеется… его младшая сестра Ясна… я… да моя сестрица Миряна…» Он с тревогой приподнял голову. «Где она сейчас, кстати? Я уже несколько раз передавал ей сообщение. Странно, черт возьми! Почему она не отвечает?.. Неужели…» — Живко, ты снова отвлекаешь меня, — раздался раздражённый голос, и из пучины стремительно вынырнула пышногрудая девушка в платье с капюшоном и глубоким декольте, открывающим такую же серо-зелёную кожу, как у самого Живко. Оставшиеся совершенно сухими, как и одежда, длинные каштаново-бирюзовые дреды с редкими серебристыми прядями рассыпались по плечам, когда она тряхнула головой и устремила серо-синий взор на юношу, оставаясь по талию в воде. — Я бы просто так тебя не позвал, Миряна, — усмехнулся он. — Думаешь, я весь день только и делаю, что развлекаюсь? — А разве не так? — воскликнула она. — Ты строишь из себя взрослого, но почти не участвуешь в нашей деятельности! Напросился на дежурство полуживой… лучше бы восстанавливался дальше! Да и прежде… Все, чем ты занимался — снимал свое дурацкое шоу «Голубая вода» про грязные секреты власти! — Ой, да ладно тебе! Всем в Орде, кроме тебя, оно нравится! — рассмеялся Живко. — Даже Новомир не был таким занудой. Он поддерживал нашу затею! — Поддерживал?! — фыркнула Миряна, но тут же осеклась. «Да… ему нравилось… он и сам принимал участие порой… К тому же это было весело! Как вспомню искривленное от слез пафосное лицо так называемого «символа империи»…» — Ладно, признаю… — улыбнулась девушка. — Серия выпусков про Шамана и его гоблинские развлечения была неплохой. Особенно магические проекции, что нам удалось выудить из его воспоминаний… Видимо, перед ним стояло зеркало, иначе вряд ли удалось бы поймать порнографические голограммы с ним самим! Живко расхохотался пуще прежнего, а через мгновение к нему присоединилась и сестра, однако внезапно волна веселья схлынула, оставив лишь пустой берег тревоги да серьезные лица. — Ты забываешь о рисках, — напряженно молвила Миряна. — Мы больше не можем себе этого позволить после того, как пропал Новомир... Кто теперь, если не мы, поможет орочьей оппозиции?! Она сжала кулаки, продолжая пылко вещать свою речь, точно оказавшись перед многотысячной публикой. — Кто донесет до Орды правду? Кто расскажет, какой должна быть настоящая, справедливая власть? Каиан ведь восстал из мертвых! Неизвестно, сколько он будет править! Потому такими темпами нас ждут новые поколения, которые даже не знают о Союзе и его принципах! Внезапно девушка с силой ударила по воде, отчего брызги взметнулись в воздух, сверкая в тусклом сиянии светлячков. — А вообще… — выдохнула она, посмотрев Живко прямо в глаза. — Вообще я волнуюсь за тебя лично! Ты мой самый близкий, ты мой брат! Забыл, что ли?! Так что хотя бы ради меня береги себя… пожалуйста… — Ладно, ладно! — примирительно бросил он. — Буду осторожен, я тоже тебя люблю и все такое… но сейчас я правда не просто так тебя позвал. Выяснились очень полезные факты о Шамане! — О ком? О Шамане? — Миряна, отбросив серьезность, вновь расхохоталась, запрокинув голову. — Не смеши меня! Конечно, он меня раздражает до зубного скрежета, даже Артемида так не бесит… «Хотя стоп! Они оба меня бесят!» — тотчас замолчала она, предавшись раздумьям. — «Но про нее и сказать-то нечего, никак грязных тайн! Волнует ее, кажется, только одно — как изуродовать Орду и загрести побольше золота! А вот Шаман — совсем другое дело. Простая шлюшка для императорских гоблинов… Хотя, увы, мы так больше ничего и не выяснили… ну, сосет и дает он всем подряд, что с того?» — Неужели опять принесешь очередную жалобную песнь? Она картинно вскинула руки, передразнивая: — «Ох, я не верну свою былую красоту, ах, я останусь уродцем, никто меня не захочет, даже гоблины!» Или: «Повелитель позволил мне пить его скверну, это великое счастье! Но как же жаль, что моя задница не интересна ему!» Что из этого ты мне сегодня продекламируешь? Как это вообще поможет нашей работе? — Погоди-погоди! — Живко, скривившись от боли, с трудом сел на воду. — Честно говоря, я сам в шоке… Но в него будто вселился другой человек! Юноша округлил свои светящиеся глаза, изображая драматическое потрясение. — Он… представь себе… оказался способным любить. По-настоящему! — Ой, да ладно! — расхохоталась Миряна еще громче. — Это разве новость? Любить Каиана он точно умеет! Да и его слуг тоже. Значит, мне можно плыть обратно? Вообще-то у меня дела на юге, надо переправить в Севербург полуорков, которые наконец-то поняли, что война с Союзом — бессмысленна. Каиан прочел это в их мыслях, угрозы уже поступали… значит, скоро за ними явятся Каратели, а я здесь время теряю! — Да ты лучше сама послушай! — Живко схватил сестру за запястье и потянул вниз. — Ложись давай на воду! Думаешь, я шучу? Я полностью серьезен! Я бы сам не поверил, что это мысли Шамана, если бы не тот самый визжащий тембр голоса разума! — Хорошо… но если ты все придумал… пеняй на себя! Девушка расслабилась, укладываясь на бирюзовых потоках, и прикрыла веки, прислушиваясь… однако уже спустя пару мгновений ее моря очей резко распахнулись. — ЧТО?! Кого он там любит с детства?! Голос-то Шамана… но на него и впрямь не похоже! Это точно не чары той твари, Ночного Шепота, о которой ходят слухи в Орде?! Миряна нервно замотала головой из стороны в сторону в поисках слежки. — Может, это ловушка? Нас затуманили, и скоро за нами придут?! — Ловушка? — Живко ухмыльнулся, наматывая на палец тонкую синюю косичку. — Тогда почему за сутки, что я здесь, никто не появился? Он взглянул на сестру с легким вызовом. — Я ведь весь этот день слушаю его романтические бредни! Ты забыла, что моя смена началась уже давно? Я нарочно не звал тебя сразу — хотел убедиться, что это не подстава. Если бы нас вычислили, Карательные отряды уже давно пришли бы за мной. Больше часа они с мятежниками не церемонятся. Так что скажи спасибо, что я готов был взять удар на себя, сестрица! Миряна фыркнула, а затем вновь улеглась на воду, вслушиваясь в потоки дум и эмоций Лорентуса. — Черт… — прошептала она, хмурясь. — Ладно мысли… но чувства… какие же они искренние… ошибки тут быть не может… и до чего же красиво… «Все, чего я хочу, — это зарыться в твои серебристые водопады волос, пахнущие дивными лилиями, мой эльф из снов…» Я даже прониклась… Впрочем, особой романтичностью девушка не отличалась, посему очередной гневный удар кулака по воде заставил брызги опять затанцевать в мерцающих огнях светлячков. — Черт возьми, я не хочу проникаться чувствами Шамана! — Вот и я не хотел! — звонко рассмеялся Живко.— Но, похоже, это нечто серьезное. И, думаю, такая информация может нам пригодиться! — Признаю, ты был прав, беру свои слова обратно! Ты меня позвал не зря… — Миряна потеребила выбившуюся прядь, погрузившись в раздумья. — Только одно непонятно… Откуда взялась любовь с детства к какому-то мифическому эльфу, если раньше Шаман пел оды лишь нашему самозваному императору? Лилии, кажется, в его прежних восхвалениях тоже встречались… но волосы-то у Каиана точно не серебристые! Что-то тут не сходится! Она задумчиво почесала затылок. — Забвение, конечно, — охотно откликнулся Живко. — Ты же знаешь, наш ублюдок-правитель обожает этот метод. И, похоже, даже недалекий Шаман начал догадываться, в чем дело. Я, как и ты, не слышу всех его мыслей. Но и среди того, что удалось уловить, слишком часто повторялось: «Как я мог забыть своего эльфа?..» Имя, увы, утекло мимо меня. Наверняка он и его называл… — Да, самой любопытно, как зовут его возлюбленного! Однако личные рунические данные всегда теряются в водных потоках, поэтому невозможно даже узнать, каково настоящее имя Шамана… — Ха-ха, я тут подумал: если бы не наши амулеты с чистой водой и респираторы, кто знает… Может, я бы тоже забыл, что ты моя сестра, и сейчас развлекался бы с гоблинами! Брат и сестра одновременно рассмеялись, но вскоре Миряна вновь посерьезнела. — Каким бы ни было это забвение, оно не оправдывает того, что Шаман натворил в Орде за целый цикл! Его убогое творчество… Эти бесконечные парады несуществующей победы с его пением, которые в последние недели стали почти ежедневными… Его пытки наших людей, его участие в поимке оппозиции… Не удивлюсь, если именно он убил Новомира. Хотя, конечно, правду нам никто не скажет! Она хищно прищурилась. — Но ты и впрямь наткнулся на нечто полезное, братец. Если у Шамана есть кто-то дорогой… кроме, конечно, Каиана… то вдруг через него получится отомстить! Девушка с довольной улыбкой вытянулась на воде, словно кошка на солнцепеке, и вдруг лик ее озарило мечтательное выражение после того, как в сознании всплыли очередные образы. — Какой красивый… Боги… — Надеюсь, ты сейчас не о Шамане! Или все происходящее – какая-то заразная болезнь восхищения всеми подряд, передающаяся через воду?! — Да чтоб тебя! — фыркнула Миряна. — Конечно, не о нем, а об этом эльфе! Шаман сейчас его внешность воспроизвел… не удивлена, что он в него влюбился! Ведь это у нас в Орде однополые союзы под запретом… «Но это мало кого останавливает! Даже в Ка ор-Наге лично знаю одну такую парочку… а уж в Севербурге… Впрочем, неважно!» — А вот в Союзе, откуда Каиан притащил Шамана, это и вовсе нормально! Она провела ладонью по воде, глядя на собственное отражение. — Ты сам-то наверняка видел образы этого эльфа и поймешь меня! Он ведь такой… чистый… невинный… ммм… Я бы и сама не отказалась с ним заняться сексом… — Я вообще-то по девочкам, если ты забыла! — Живко театрально закатил глаза. — Оценить, увы, не могу. А эльф… Ну, видел я его, конечно. Эльф как эльф. Все они одинаковые! Затем он ухмыльнулся и добавил: — А тебе бы только невинных совращать! Понятно, чем ты развлекаешься! Выросла среди южных орков, где все начинают трахаться с пеленок, вот теперь тебя и тянет на противоположности. Совсем неудивительно! Миряна внезапно встрепенулась и, вместо того чтобы хлестко отвечать брату, быстро вскочила на ноги, сбрасывая наваждение. — Все, больше не задерживаюсь тут! — она вытащила синий кристалл, пристегнутый к поясу, и опустила его в воду. — Сохраню проекции на всякий случай, посоветуюсь с наставниками Севербургской академии, как только вернусь с миссии. Если это может помочь Орде… то, Живко, ты просто гений! — Да что там, это моя работа! — хохотнул тот, картинно поклонившись. — Я лишь верен принципам Адептов Чистой Воды! Хотя, конечно, голограммы с эльфом ты, скорее всего, для себя сохранила. Орки и полуорки достали, вот и ищешь кого-нибудь поинтереснее… Договорить юноша не успел. Миряна, взмахнув рукой, обрушила на него удар волной, удар столь сильный, что Живко рухнул прямо в глубины канала. — Думаешь, пощажу, раз ты после лазарета?! Ну уж нет! Давай-ка лучше дальше слушай, может, выяснится, что и Артемида в кого-то влюблена! — бросила Миряна через плечо и, развернувшись, нырнула в воду, моментально растворившись в ней. Лорентус же вскоре покинул серебристые топи, не ведая о том, что внутренний мир его был подвержен варварскому вторжению, сравнимому с жестоким насильственным вмешательством самого Каиана. Вместо юноши, отправившегося на концерт в Ка ор-Наг, в купальню вновь погрузился император, дабы растиражировать собственные копии по разным уголкам Лофодиса… И его сознание, в отличие от любого из приближенных, оставалось для Адептов неведомо-слепым полем в силу того, что соткано было из чистой тьмы…