Загадай желанье...

29 июля

Сегодня Ведьма пришла к нам прямо с утра, только-только бабушка с пастбища вернулась, куда коров отводила, а она уже у ворот стоит. — Чего это, — говорит, — внучки твои бездельничают? Может, отдашь одну мне в помощь? Мы с Любой так друг в дружку и вцепились, на бабушку смотрим: неужели согласится? И что за несправедливость, почему это мы бездельницы? За Верочкой следим, по огороду помогаем, в доме чисто! Из леса грибов-ягод притаскиваем целыми корзинами каждую неделю! А бабушка на неё посмотрела и говорит: — С чего это тебе помощь понадобилась? Вроде сама всегда справлялась, — и руки на груди сложила, хмурится недовольно. А Домовиха словно и не заметила: — Годы своё берут, — вздыхает, — трудно уже справляться. Местных родители не отпустят, чтоб семье убытка не было. Да я их даже на двор заводить не буду, на пустыре поработают. — Это какая же там работа? — нахмурилась бабушка. — Пустырь-то даже не твой, крапивой весь зарос! — Вот-вот, крапивой, — кивнула Ведьма. — А что не мой, так всё одно, только я там и хожу. Пусть твои крапивку подёргают, она там нетронутая, высокая… Они ж в городе-то небось ни щей, ни пирожков с крапивой не ели… И тут она прямо на меня посмотрела и вроде как подмигнула. Я и поняла: здесь же деревня. Если она просто будет со мной говорить, то скоро об этом все узнают, и тогда бабушка ругаться будет. А так — посудачат, что Домовиха помощи у Авдотьи попросила, ну и пусть судачат! Главное, никто не удивится, что я с Ведьмой хожу. — Бабушка, — шепчу, — давай я ей помогу. Я же пионерка и тимуровка, должна помогать старым и одиноким. А Люба с Верочкой справится и одна, Верочка не капризная. А если хочешь, — это я уже к Любе повернулась, — завтра поменяемся, я дома останусь, а ты… — Не хочу, — буркнула Люба. И за бабушку спряталась, ну как маленькая. Хотя я Ведьму тоже боюсь, но пошла с ней. А что поделать, если с медальоном только она может помочь? Бабушка не очень довольна была, но отпустила. Только сказала штаны надеть, носки и кофту с рукавами, чтоб меня крапива не жалила. А ведь жара на улице! Я ещё пока шла, вспотела. Пришли мы на пустырь. Ведьма мне рукавицы дала и ножик. — С корнем не выдирай, так она свойства теряет, — предупредила. И лукошко протягивает, с такими мы с ребятами в лес ходим. — Часть бабушке отнесёшь. Ты что вообще про крапиву знаешь? Ну, крапиву мы по биологии в школе изучали, так что знала я немало: — Жгучее растение, — отвечаю, как на уроке. — Распространено по всему Северному полушарию. На территории СССР наиболее распространены двудомная и жгучая. Бывает однолетней и многолетней… — Ничего ты, девочка, не знаешь, — оборвала она меня. И как начала рассказывать. О том, что из крапивы готовит вкусные супы и пирожки, да и в салаты её крошат, и как в голодные военные годы она выручала многих не только деревенских, но и городских жителей. Что из крапивы много веков делали ткань, как из льна и шерсти. И что она многими не только лечебными свойствами обладает, но и волшебными. — Это какими? — Сказку про диких лебедей читала? — Мультик видела. — Ну так чего же спрашиваешь? — рассердилась Ведьма. — Видела же, как сестра братьев расколдовала, сшив им крапивные рубашки! А всё потому, что крапива от зла оберегает, проклятья разрушает, и даже всё плохое может изменить на хорошее. — Это как? — удивилась я. — Это так, — передразнила она. — Что вот подумаешь ты плохо, медальон исполнить захочет, а если оберег крапивный будет, у него ничего злого не получится, либо потом это зло добром обернётся. Всё, что ни делается, к лучшему, слышала такое? Вот уж не знаю, как бы крапива помогла мне, если бы тогда, весной, у меня была, но спорить не стала: Ведьма в таком лучше меня разбираться должна. — И что мне теперь, рубашку себе из крапивы делать? Или для всей семьи? — Для медальона, — вздохнув и закатив глаза, совсем как наша Елизавета Сергеевна, когда кто-то неправильно отвечал на простые вопросы из тем, которые ещё в шестом классе проходили. — Вот ему рубашечку и сделаешь. Мешочек, вернее. Уж нитку-то из крапивы спрясть и ткань сделать я тебя научу. Прясть я не умела. У бабушки была прялка, на которой она пряла кроличью шерсть, а потом вязала нам, своим внучкам, шарфы и варежки. Но самих нас прясть не учила, говорила — прошли те времена, не надо вам это. Только шерсть разрешала вычёсывать. Она сначала такая грязная-грязная, а потом становится лёгким-лёгким пухом… И тут меня собираются учить прясть, и кто — Ведьма, от которой все дети местные шарахаются! — Бабушка не разрешит, — прошептала я. — Она нам говорила к вам не ходить. Сказала и испугалась: вот сейчас она скажет мне уходить, и не будет у меня никакой защиты, чтоб медальон злое не исполнял. А ведьма усмехнулась: — Это чтоб вы глупостей не делали, да по ночам в чужие сады не лазили. Ну, придёшь? И я согласилась. Любе только говорить не стала. Интересно же узнать то, чего в школе не расскажут. И не только про крапиву.