Прости меня, отец

Казалось, инкуб пропал на какое-то время. Словно дал фору юному малосхимнику, словно отпустил его, как пастухи отпускают скот прогуляться на воле пару часов. Эти беспечные пару дней Владислав спокойно спал, с аппетитом ел и искренне благодарил Господа Бога за это испытание. Он был счастлив осознавать, что всё ещё невинен, несмотря на такой огромный соблазн. Но теперь всё позади: теперь от демона остались лишь рисунки на пожелтевшей бумаге, сокрытые ото всех в ящике стола. Вернувшись в келью после вечерней службы уже тогда, когда солнце почти спряталось за горизонтом, юноша позволил себе облегчённо выдохнуть. И тут же подавиться. – Не берите вещь, не принадлежащую вам, если только она не является бременем для ее хозяина, – с важным видом озвучил Калле, заинтересованно глядя в книгу. Владислав замер, увидев лежащего на его постели инкуба, прикрытого лишь каким-то жалким куском чёрной ткани. Кровь застыла в жилах, а глаз нервно дёрнулся. – Опять т-ты?!.. – выдавил он сиплое из себя, вот-вот норовя упасть в обморок. Калле бережно положил книгу на стол, на чёрной обложке которой красовалась пентаграмма. – Видишь, мой маленький монах, я всё сделал правильно! – шепнул демон, резко оказавшись за спиной малосхимника и слегка наклонившись к его уху. – Я избавил тебя от такого тяжкого бремени, забрав твой крестик! Его хохот отразился от стен кельи и пробежался мурашками по коже Влада. Когда когтистая ладонь упала на его плечо, бедняга зажмурился и вздрогнул. – Я н-не припомню та-такой заповеди!.. – икнул инок, стараясь побороть волнение и не робеть перед грехом. – Конечно, милый святоша, – осклабился инкуб, слегка сжав плечо побледневшего юноши, словно намекая, что от него не требовалось восклицаний, и высказывание было риторическим. – это же шестая заповедь сатанизма! Калле тихо урчал, стоя за спиной монаха и наслаждаясь его чистым неопороченным запахом. Он действовал на него как афродизиак, заставляя тело сходить с ума. Хвост резво метался за спиной, никак не желая успокоиться. – Видишь, я тоже умею быть верующим!.. Прямо как и ты! – начал демон сладкую речь издалека, борясь с желанием не свершить задуманное прямо сейчас. – Так, может быть, отбросим все предрассудки и вместе отречёмся от… – Я не хочу тебя слышать! – выпалил Владислав, закрывая уши и опуская голову вниз. Горячие крупные ладони опустились ещё ниже, на талию, нежно поглаживая его по чёрной рясе малосхимника. – Я могу быть молчаливым для тебя… – почти простонал демон, чувствуя нарастающее напряжение в яйцах. – Пойми же, я не жажду насилия... Дай мне своё согласие!.. Его голос звучал жалобно и словно искренне. Юноша чувствовал, как пылают его уши и как начинает дрожать тело. Агрессивные руки сдержанно гладили спину и живот, инкуб пытался пристроиться сзади с тихим рычанием. – Мне нужно молиться! – вскрикнул Влад, отшатнувшись и подойдя к красному углу. Калле закусил губу. Его брови нахмурились, зрачки потемнели. Держа ситуацию под контролем, он приблизился к монаху и положил ладонь на его голову, медленно и властно надавливая вниз. Он наслаждался возможностью тактильно контактировать с его телом спустя такое длительное воздержание. – Вставай на свои очаровательные коленки… Молись своему Богу! – утробно прорычал инкуб, опуская дрожащего юношу на пол. – Но вечернее правило, обычно, читается стоя!.. – начал бормотать Владислав, испуганно озираясь и стукнувшись ногами о пол. – А сегодня помолишься на коленях! – тихо и авторитетно произнёс демон, дав лёгкий подзатыльник иноку. – Надо же, правильный до абсурда! Дрожа и едва выговаривая слова, монах начал чтение вечернего правила, смиренно сидя на коленях перед красным углом и искренне молясь. Украдкой он произносил и просьбы о том, чтобы демон покинул его хотя бы на эту ночь, но инкубу было всё равно – он встал за спиной молящегося и буквально рвал на себе волосы, не находя места. Осторожно положив горячие ладони на его голову и слегка обхватив за русые волосы, Калле закрыл глаза и представил, как Влад сидит лицом к нему. Его бёдра начали двигаться взад и вперёд непроизвольно, с губ сорвалось утробное рычание, когда даже просторная чёрная ткань стала тесна. – Достаточно. – отчеканил он спустя пару минут, рывком поднимая малосхимника на ноги и опускаясь к его рясе. – Н-но!.. Я не закончил молитву!.. – жалобно проскулил он, испуганно прижимая молитвенник к себе и надеясь, что священная книга сможет принести ему хоть какую-нибудь защиту. Инкуб приподнял чёрную ткань монашеского одеяния, не обращая внимания на восклицания юного монаха и с жадным удовольствием уставившись на его красные дрожащие колени. Его тело замерцало огненными искрами. – Сука, ты… Бесподобен!.. – облизнулся он, сжимая руки в кулаки и едва удерживая плоды возбуждения. Он схватился за голову, тормоша свои прекрасные чёрные волосы и утробно рыча. С его багряного тела словно стекала сама лава, а чёрная ткань прикрывала стоячий меч для совершения греха. Владислав перекрестился, с ужасом глядя на демона перед собой. Тот напоминал одержимого чем-то более крупным и зловещим. – Всё хорошо?.. – тихо спросил он, вжимаясь в стену и не выпуская молитвенника из рук. Его слова стали раздражителем и провокацией. Калле легко подхватил юношу на руки, прижав к себе и жадно втягивая запах с его шеи. Бедняга покрылся мурашками, испуганно дрожа и судорожно глотая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Пока вдруг не услышал бешеный стук сердца своего совратителя. Оно кричало, оно молило о близости, оно рыдало от пережитых страданий. Молитвенник выскользнул из потных ладоней. Владислав опустил взгляд вниз и с ужасом заметил, что подол его рясы начинает гореть и дымиться. Пискнув, монах стал брыкаться и стараться затушить его ногами, но инкуб слишком крепко держал его в своих странных объятиях. Ёрзая и тяжело дыша, малосхимник заставил Калле приоткрыть глаза своим беспокойством. – Что, мой милый святоша, горим? – обольстительно улыбнулся он, когтистой лапой поглаживая поясницу монаха, словно ничего не происходит. – Я горю! Отпусти меня! – напугано крикнул Влад, почти перестав дышать со страху. Инкуб одним рывком сорвал с юноши его рясу малой схимы, оставив в одном чёрном подряснике. Плотная ткань с тихим шипением затухла на полу. – Я горю, моё лоно в огне!.. – передразнил Калле, обхватив юношу за ягодицы и прижав к своим бёдрам вплотную. – Ты как будто Сатане молишься, мой милый монах! – Окстись! Не говори этой мерзости! – покачал головой инок, чувствуя, как когтистая ладонь развязывает пояс его подрясника. Демон вдруг словно взбесился: прошипел и размашисто ударил жертву ладонью по лицу. Тот тут же замолчал, схватившись за щеку и замерев. Его тело испуганно дрожало, дыхание сбилось от неожиданного хлёсткого удара. Пошатнувшись, Влад попытался сфокусировать взгляд на одной точке. Он вовсе позабыл, с каким злом имеет дело. – Как там у вас говориться, – хихикнул демон, тут же приласкав юношу за другую щёку, нежно грея её своей когтистой ладонью. – если кто-то ударит тебя по правой щеке, подставь ему и другую! Ещё один удар заставил Владислава значительно ослабеть и притихнуть. Пояс его подрясника упал на пол к чёрно-белой подпалённой рясе, вот-вот норовя утянуть за собой и всю остальную лёгкую чёрную ткань. – Да, ты прав… – вяло ответил малосхимник, потирая покрасневшую кожу и спокойно подняв горящие искренностью и покорностью глаза на инкуба. – Ты действительно прав… – Идеален! – закусил губу Калле, теперь желая войти в его храм прямо сейчас, но продолжая сдерживаться. Искры разврата промелькнули в его наглом взгляде. Бесовской хвост беспредельно метался за спиной, задевая то деревянный крест на стене, то ударяясь о край стола. Стол! Владислав вспомнил о недорисованных эскизах, лежащих в ящике вместе с кусочком карандаша. – Мы же не закончили рисунок тогда?.. – пробормотал он, пытаясь обхитрить инкуба и таким образом выйти сухим из воды. – Мне уже расхотелось. – фыркнул он, заинтересованно глядя на то, как подрясник начинает медленно оголять тело его сладкой жертвы. – Тебя хочу! – Нет-нет-нет, меня нельзя хотеть! – покачал головой инок, беспомощно пытаясь подхватить края одежды и прикрыться от жадного взора совратителя. – Давай порисуем! Тебе же нравится, когда я тебя рисую?.. Демон поморщился, словно рассуждая. Его эмоция сошлась на межбровье, образуя хмурый недоверчивый взгляд. – Просто натурщиком быть скучно!.. – капризно вздохнул он, наигранно задумавшись и ненароком крепче сжав юное тело в своих руках. – Вот если бы ты мне что-нибудь предложил взамен… – Ты предлагаешь сделку?! – напугано вскрикнул Владислав, вздрогнув и на секунду выпустив свою рясу, но тут же подхватив её вновь. – Нет, это ты предлагаешь сделку! – взъелся Калле, пытаясь охладить свой пыл через агрессию. Его руки разгорячились, почти прожигая монаха насквозь. Бедняга закрыл глаза, силясь усмирить волнение и своё дыхание. Сердце колотилось в грудь, просясь выйти с обратной стороны и не возвращаться, пока этот кошмар не закончится. – Я просто предлагаю тебе порисовать… – сипло выдавил инок из себя, приоткрыв глаза и уставившись на перевозбуждённого демона. – А я просто предлагаю трахнуть тебя! – прорычал инкуб, уже пристраиваясь и пытаясь усадить монаха на своих руках поудобнее. – Нет-нет-нет! Нельзя! – опять покачал головой малосхимник, заставляя совратителя взвыть от боли ниже живота и пресекая его жаргонизм. – Ай, да чёрт с тобой! Рисуй! – рыкнул он, швырнув лёгкое тело на постель и с грохотом опустившись на край кровати. Тонкий матрас провалился вниз под весом Калле, но удержал свою непосильную ношу. – Не чёрт, а ангел-хранитель! – поучительно возразил Владислав, но поймав недовольный и разъярённый взгляд инкуба, тут же смолк и молча достал листы с набросками. В этот раз он даже не стал пытаться зажигать свечу – демон и без того был зол, потому сейчас самым верным решением было просто покориться и смиренно взяться за рисунок. Усердно вырисовывая всё новые детали, вроде непослушной пряди угольно чёрных волос или удачно прикрывающей достоинство ткани, юноша не заметил, как к его груди подполз проворный хвост и слегка откинул края подрясника. Инкуб взвыл, дёргая ногой, как кобель дёргает хвостом перед сношением с сукой. – У тебя что, и волос на груди нет?.. – прошептал он, облизываясь и пытаясь приблизиться к своему художнику. – Н-нет! С-сиди на месте! – дёрнулся малосхимник, прикрывая грудь подрясником и вытягивая руку вперёд. Косматая рогатая голова стукнулась о его ладонь. Демон блаженно заурчал, почувствовав чистую нетронутую плоть и скосив на неё целеустремлённый взгляд. Словно собирается откусить и проглотить. Влад тут же одёрнул руку, укутавшись в чёрную ткань и прижав колени к себе. В полумраке комнаты инкуб выглядел ещё зловеще: горящие похотью голодные глаза, огромные когтистые ладони и тихое рычание – создавалось впечатление, что перед ним сидит хищник, готовый разорвать в любой момент. Отчасти так и было. Только разорвать не ради пищи, а ради… Физического и духовного удовлетворения. – Я не буду ничего делать. Просто дай взглянуть. – требовательно произнёс Калле, вновь подцепляя монашеское одеяние причудливой кисточкой хвоста. – Просто взглянуть… – медленно кивнул головой малосхимник, позволяя совратителю оголить его грудь и слегка впалый живот. И пока Калле удовлетворённо и откровенно пялился на девственное тело Владислава, тот украдкой успел нарисовать демона в разных позах и ракурсах: его профиль, его хитрый взгляд, его в полный рост, его длинный изворотливый хвост и его массивные ладони. Он не знал, зачем делал это так тщательно – наверное потому, что привык работать на совесть. Увлёкшись работой, жертва не заметила, как хищник подобрался совсем близко. Между неплотно сжатых коленей пролезла рогатая голова, уткнувшись своим горячим носом в его пах и втянув такой чертовски соблазнительный запах. – Эй, мы же договорились! – вскрикнул Влад, неловко обхватив инкуба за рога и пытаясь вызвать хоть каплю сопротивления. – А я и не нарушаю договора. Просто смотрю! – расплылся в блаженной улыбке Калле, высунув свой длинный язык и подмигнув. Инок невольно сглотнул огромный ком, чувствуя жар между ног. Нет-нет, не из-за одоления похотливых мыслей и идей, а из-за того, что пыл гостя из царства мучеников был слишком горяч. Настолько горяч, что по его татуированному, багряному, мускулистому телу гуляли искрящиеся огоньки. – Ты закончил рисовать? – проурчал демон, глядя на Влада снизу вверх и хлопая бесстыжими глазами. – Н-нет! – попытался соврать тот, прижимая желтоватый лист к себе, но инкуб оказался проворнее. Хлёсткий хвост резво схватил юношу за запястье, заставляя того вздрогнуть и развернуть свой рисунок к его лику. Чёрные глаза зажглись каким-то другим интересом. Он завороженно смотрел на листок, наклоняя голову то вправо, то влево, пытаясь разглядеть изображение со всех сторон. Елозя шевелюрой между ног бедного малосхимника, не то намеренно, не то случайно, Калле даже не замечал упорных попыток Владислава оттолкнуть его. Тот покраснел от непроизвольного трения о его пах и обхватил своего строптивого натурщика за рога. – Я не дорисовал!.. – попытался жалобно возразить он, дрожащей рукой разворачивая рисунок к себе. – Ах, не дорисовал?.. – закусил губу демон, вдруг резко обхватив художника за бёдра и вжимаясь между его ног ещё сильнее и ближе. – Тогда дальше работаешь с санкциями!.. Он жадно облизнул обнажённый живот юноши, словно это самое вкусное лакомство в мире, после чего с обжигающе жарким дыханием придвинулся поближе. Что-то твёрдое упёрлось во внутреннюю часть бедра, но вот что, Влад так и не понял. Опешив, он выронил свой карандаш, его паху резко стало тесно и больно. Слегка отодвинув демона в сторону, как бы парадоксально это не звучало, монах свесился с кровати за упавшим предметом. Хвост инкуба вытянулся в полную длину, тело заискрилось, а перед глазами поплыл туман. Его руки нагрелись и задрожали от одного только зрелища на слегка задравшийся подрясник. Стоит ли говорить, что стало с его мужским достоянием под никчёмной чёрной тряпочкой?.. Проскулив, он попытался пристроиться сзади, в итоге сделав ещё хуже – Владислав быстро вернулся в сидячее положение, вдруг оказавшись не на кровати, а на чём-то ужасно твёрдом и неудобном. – Что за?.. – удивлённо поёрзал он, обернувшись и увидев похотливый лик прямо сзади. Густые тёмные брови свелись в умоляющем жесте, горячие когтистые руки прижали так близко, что малосхимник проскулил. – Я молю тебя!.. – прошептал он, не отпуская монаха и пытаясь заглянуть в его глаза даже тогда, когда тот силился слезть с крепкой эрекции. – Слышишь?! Я молю тебя, позволь мне подарить тебе райское наслаждение!.. – Нет-нет-нет! Нельзя! – жалобно вскрикнул Влад, крутя головой и ёрзая всё активнее. Демон утробно зарычал, опрокидывая юношу вперёд и прижимая к кровати. Явно не предназначенный для такого каркас хрустнул. – Я могу взять тебя в любую секунду, я могу сделать с тобой такое, что ты забудешь, кем ты являешься и кто твой Бог! – тяжело дыша, процедил Калле, прижимаясь к желанному ароматному телу ещё ближе. – Но я не делаю этого! Так прояви хоть каплю сожаления ко мне!.. Его член болел от длительной неудовлетворённости. От слишком длительной неудовлетворённости. Прозорливый хвост обвил слегка волосатую пушистую ногу, словно это живая лиана. – Я могу помолиться за тебя!.. – прикрыл глаза руками Влад, сбивчиво дыша и стараясь не смотреть в гипнотизирующие глаза совратителя. – Позволь мне помолиться в тебе! Позволь мне нырнуть в тебя с головой! Позволь взять тебя под взором луны и Святых!.. – простонал Калле, учащённо дёргая ноздрями и жадно втягивая ароматный запах. Его речи походили на абсурдный слащавый бред. На него купился бы любой, но только не Владислав. С искренним страхом и недоумением он шептал молитву, прикрывая лицо и дрожа. Словно перед ним стоит сам Господь Бог на небесном суде. Инкуб тихо выругался, кусая губу и глядя в маленькое келейное окошко. Светает. Переведя взгляд на напуганного юношу, он вдруг выпустил его из своей хватки и мягко опустился на кровать подле него. Его косматая голова и разлохматившиеся волосы упали на обнажённую грудь юного малосхимника, слегка обжигая чистую кожу. Русоволосый юноша удивлённо воззрился на своего резко сдавшегося совратителя, всё ожидая подвоха. Он тяжело дышал, стараясь усмирить свой бешеный стук сердца. Почему-то Владислав вспомнил, как в храме отец Андрей успокаивал его перед сном, поглаживая по голове и читая молитву. Сглотнув, монах осторожно прикоснулся к рогатой голове, мягко погружая руку в его горячие чёрные волосы. Сердце на секунду перестало биться. – Ты слишком невинный… – тихо шепнул Калле, прежде чем первый луч света коснулся его багряной кожи.