Красная метка

      Теория, как выяснил Тейп, имела одно досадное свойство — она постоянно сталкивалась с непредсказуемой переменной под названием «реальность».              Его последний проект — схема оптимального патрулирования улиц силами самих жителей для защиты от воров — был безупречен на бумаге. На практике же он трещал по швам, потому что Тейп не учёл десяток потайных ходов, три незаметных прохода через крыши и тот простой факт, что местные бандиты платят детям за информацию.       Именно в момент его очередной бесплодной попытки скорректировать схему, сидя на ящике у себя во дворе, с крыши соседнего сарая на землю спрыгнул парень. Лет на десять, одетый в поношенную, но прочную одежду, с насмешливым блеском в глазах и следами грязи на щеках. — Яйцеголовый, — констатировал незнакомец, кивая на испещрённый формулами листок в руках Тейпа, — ты всё не так делаешь.       Тейп поднял на него взгляд. Его мозг мгновенно проанализировал данные: мальчик, 10-11 лет, мышечная масса выше среднего для его возраста, признаки недоедания, но не критичные, движения экономичные и точные. Оценка угрозы: низкая. Оценка потенциальной полезности: требует уточнения. — Твое заявление голословно, — ответил Тейп, — я основываюсь на законах вероятности и теории графов. — Основайся на чём хочешь, — парировал парень, подходя ближе и тыча пальцем в схему, — вот этот «оптимальный маршрут» ведёт через двор Старой Мэг. Её пёс сожрёт патрульного, не разобравшись, свой он или чужой. А здесь, — палец переместился, — кирпичная кладка сыпется. Прошлой неделей Бородатый Доктор свалился и чуть шею не сломал. Твои книжки тебе такого не расскажут.       Тейп замер. Это были эмпирические данные. Неопровержимые. Его глаза загорелись знакомым интересом. — Ты обладаешь информацией, которой нет в открытых источниках, — заявил он, — как тебя зовут? — Рей, — коротко бросил парень, — а тебя и так все знают. Странный Торрен, который всё вычисляет. — Тейп, — поправил он. — А твои данные… они систематизированы?       Рей фыркнул: — У меня в голове не алфавитный указатель, если ты об этом. Я просто знаю.       С этого дня начался их странный симбиоз. Рей стал для Тейпа живым воплощением хаотичной, но невероятно эффективной «уличной логики». Он показал ему город с его высоты — с крыш, из водосточных труб, из-под мостов. Он объяснил негласные правила районов, показал, как читать по глазам торговца, обманывает ли он, и как по положению теней определить, кто засел в заброшенном доме.       Взамен Тейп предлагал то, что было его валютой — решения. Он рассчитал для Рея самый быстрый путь бегства от городской стражи, усовершенствовал его самодельную рогатку, увеличив дальность стрельбы на 15%, и помог вычислить, кто на самом деле обкрадывал лавку доброй булочницы, просто проанализировав расписание и манеру движения подозреваемых.       Однажды, глядя, как Тейп пытается объяснить Люциану, почему нельзя строить башню из кубиков под углом, Рей не выдержал: — Да просто покажи ему! — он взял кубики и ловко возвёл неустойчивую, но пока стоящую конструкцию, — видишь? Работает! — Но она вот-вот рухнет, — возразил Тейп.— Ну и что? — Рей усмехнулся. — Он сейчас счастлив. А когда рухнет — построит новую. Ты всё пытаешься сделать идеально. А иногда нужно просто сделать.       Это высказывание противоречило всем принципам Тейпа. Но, наблюдая за сияющим лицом брата, он впервые задумался, что, возможно, в этой иррациональности есть своя, недоступная его пониманию, эффективность.       Лео и Финн, наблюдая за этой дружбой, молча одобряли. Рей был груб, но честен. Он был тем якорем, который связывал гениальный ум Тейпа с землёй. А Тейп, в свою очередь, давал Рею то, чего тот был лишён — уважение к его уму и настоящую, не основанную на выгоде, дружбу.       И пока в дворцах плелись интриги, а на границе лилась кровь, здесь, в сердце трущоб, закладывался фундамент другого союза. Союза логики и инстинкта. И этот союз однажды мог перевернуть всё с ног на голову.