Красная метка

      Три года спустя.       Война с Империей Единого Лика затянулась, превратившись в изматывающую борьбу на истощение. Королевство напоминало раненого зверя – истекающего кровью, но по-прежнему опасного. Для пятнадцатилетнего Тейпа Торрена эта война была не абстракцией, а набором конкретных, безжалостных цифр: цены на хлеб, статистика заболеваний из-за грязной воды, графики рейдов городской стражи.       Его чердак в Каменных джунглях больше не походил на комнату подростка. Это был штаб. Стены были увешаны схемами водопроводов и вентиляционных шахт, на столе лежали тщательно составленные досье на чиновников среднего звена, а в углу стоял его последний проект – примитивный, но эффективный печатный станок, собранный из металлолома.       В дверь постучали особым ритмом – два быстрых стука, пауза, один. Это был Рей. Он вошел, смахнув с плеча дорожную пыль. В четырнадцать он уже был не тем уличным сорванцом, а худощавым, жилистым юношей с цепким взглядом. Между ним и Эвелин, которая расцветала с каждым днем, витало невысказанное напряжение – он ловил на себе ее теплый взгляд и спешил отвести глаза, сурово хмурясь.       «Призраки» – название, которое народ дал их деятельности, – действовали все смелее. Они не просто воровали, они перехватывали целые обозы с продовольствием, чтобы распределить их в трущобах, выводили из строя механизмы на ненавистных «трудовых» объектах. – За нами началась настоящая охота, – без предисловий сказал Рей, бросая на стол смятый листок – копию приказа, – лично наследник из замка короля, Лисандер Вальмонд, взял нас под свой контроль. Это будет его первое такого рода дело.       Тейп, не отрываясь от чертежа системы оповещения, кивнул. Имя «Вальмонд» не вызвало в нем ни страха, ни ненависти. Оно было просто новым фактором в уравнении. – Повышает уровень угрозы, – констатировал он, – но предоставляет возможности для дискредитации всей системы управления. Его устранение станет приоритетной задачей, если он продолжит демонстрировать эффективность.       Рей смотрел на него, на его густые рыжие волны, склонившиеся над столом, и чувствовал знакомый холодок. Тейп говорил об убийстве члена правящей семьи с той же отстраненностью, с какой говорил о починке замка. ---       В это время в Зале Военных Карт тринадцатилетний Лисандер Вальмонд выслушивал доклад. Он больше не был ребенком, играющим в стратегию. Его юное лицо было серьезно, а оранжевая карта над головой пульсировала ровным светом. – Группа «Призраки», ваша светлость, – докладывал капитан стражи, – их действия наносят ущерб, сравнимый с диверсиями вражеской агентуры. Ими руководит кто-то с невероятным умом. Мы подозреваем... возможно, некая новая сила. – Найти их, – холодно приказал Лисандер, – я возглавлю операцию лично.       Им двигало не только чувство долга. Где-то в глубине души шевелилось смутное, тревожное предчувствие. Оно тянуло его в ту часть города, где он, под именем «Лис», навещал семилетнего Люциана. Тянуло с силой, которую он не мог объяснить логически.       Той же ночью, закутавшись в темный плащ, он снова прокрался в Каменные джунгли. Его люди наконец-то сообщили точный адрес. Он не планировал штурмовать дом. Ему нужно было увидеть. Услышать. Понять.       Из окна на чердаке лился свет. И там, за грязным стеклом, склонившись над столом, сидел тот, кого он в глубине души надеялся и боялся увидеть. Это был подросток. Лет пятнадцати. С плеч его ниспадала густая, ярко-рыжая грива волос, точь-в-точь как у его отца, Кайдена, когда тот был моложе. В свете лампы они горели, как медь.       Их взгляды встретились через окно. Всего на миг. Взгляд незнакомца был быстрым, как вспышка, и таким же безжалостно-аналитическим. Он скользнул по Лисандеру, оценил, отбросил как незначительный шум. Но в этом мгновенном контакте Лисандер успел увидеть главное – глаза. Холодные, ясные, ярко-зеленые. Глаза своего отца.       Лисандер отшатнулся в тень, сердце бешено колотилось в груди. Это был не просто лидер «Призраков». Это был призрак его собственной крови. Его старший брат. И в том равнодушном, полном презрения к самой системе взгляде, он увидел не просто врага. Он увидел свое будущее и будущее всего королевства. Война из окопов и полей перенеслась на узкие, вонючие улочки его собственной столицы. И противником его был не фанатик с Востока, а его собственная плоть и кровь.