Красная метка

      Воздух в их штабе снова был наполнен напряжением, но теперь его природа изменилась. Раньше это было чёткое разделение на «Тейп» и «Наиль». Теперь между ними висела невидимая, плотная завеса из общих воспоминаний, стыда и того первобытного знания, которое не нуждалось в сложных объяснениях.       Тейп, стоя у карты, отдавал распоряжения. Его голос был ровным, каким был и раньше, но Наиль, сидевший в углу и проверявший запасы медикаментов, снова видел мельчайшие сбои. Как палец Тейпа на долю секунды задерживался на контуре нейтральной территории, куда их вызывали. Как его взгляд, скользя по комнате, на мгновение цеплялся за Наиля, прежде чем резко отводился, словно обжёгшись. — Встреча опасна, — констатировал Рей, скрестив руки, — очевидная ловушка от королевства. — Вероятность ловушки — 78%, — согласился Тейп, не отрываясь от карты, — но вероятность того, что у него есть реальные данные об источнике «немочи» - 65%. Риск оправдан. — А если он просто хочет тебя выманить и захватить? — Тогда мы используем план номер 7, — холодно ответил Тейп, — тогда он пожалеет об этом.       Наиль слушал и чувствовал, как по его спине бегут мурашки. Он смотрел на Тейпа — на этого человека, который несколько часов назад был диким, неконтролируемым зверем, а теперь снова стал холодным, расчётливым стратегом. Контраст был пугающим. Кто он настоящий? Механизм? Или животное? Или что-то третье, что балансирует на грани? — Я пойду с тобой, — неожиданно для себя сказал Наиль.       Тейп резко обернулся. В его глазах вспыхнуло что-то острое, почти паническое: — Нет. Абсолютно исключено. — Почему? — Наиль встал, чувствуя, как нарастает странная смесь упрямства и обиды. — Я лучше любого из твоих людей разберусь в медицинских данных. Если он действительно что-то знает о происхождении болезни, мне нужно это услышать. — Это слишком опасно, — голос Тейпа стал тише, но твёрже, — ты... — он запнулся, не в силах подобрать логичное обоснование, которое скрывало бы истинную причину его запрета. Причину, которая была иррациональна. Причину, которая заключалась в том, что он не мог вынести мысли о том, чтобы снова подвергнуть Наиля опасности. Особенно теперь. — Я не твоя собственность, чтобы ты мог мной распоряжаться, — отрезал Наиль, и его голос зазвучал с вызовом. В его собственных ушах это прозвучало громко и странно. Он и раньше бросал настолько резкие слова, но сейчас что-то внутри него изменилось. Что-то, что зародилось в том туннеле.       Рей смотрел на них обоих, и на его лице медленно расползалась понимающая ухмылка. Он видел не спор стратегов, а первый, неуклюжий танец влюбленных, которые ещё не поняли, что между ними что-то есть, но уже инстинктивно начинают друг другом обладать. — Он прав, Яйцеголовый, — встрял Рей, — если там и впрямь будут какие-то медицинские заморочки, нам без своего лекаря крышка. А что до опасности... — он хлопнул Тейпа по плечу, — мы его прикроем. Как всегда.       Тейп посмотрел на Рея, потом на Наиля. Он видел решимость в тёмных глазах лекаря. Глупую, но непоколебимую. Его логика протестовала. Каждая клетка его существа, всё ещё чувствительная после гона, кричала, чтобы он запёр Наиля в самой дальней и безопасной комнате. Но он также понимал, что Рей прав. И что, возможно, именно присутствие Наиля — этой новой, сложной переменной в его уравнении — даст им преимущество. — Хорошо, — сквозь зубы произнёс он, — но вы выполняете все мои приказы без обсуждения. Мгновенно.       Наиль кивнул, чувствуя странное торжество, смешанное со страхом. Он добился своего. Однако теперь ему предстояло встретиться лицом к лицу не только с наследником королевства Вальмондом, которого годами Империя раскрывала как жестокое, гениальное существо, но и с последствиями той ночи, которые висели между ним и Тейпом тяжёлым, невысказанным грузом.       Тейп развернулся и снова уткнулся в карту, но его плечи были неестественно напряжены. Он добавил в свой расчёт непредсказуемую переменную. Переменную «эмоциональная привязанность и её влияние на оценку рисков». И впервые за всю жизнь он не мог вычислить, как эта переменная повлияет на исход операции. Это было неприятно и даже страшно.       Где-то в самой глубине, под слоями страха и логики, таилось крошечное, тёплое чувство, которое он не решался проанализировать. Чувство, что идти навстречу опасности плечом к плечу с Наилем было правильно.