Красная метка

      В покоях Лисандер была духота, будто их не проветривали всё то время, что он провёл в ступоре, терзаясь мыслями о Люциане. Он стоял перед картой города, но видел не её, а пустую скамейку в саду.       В дверь постучали. Вошёл не адъютант, а Синешаль. Его оранжевая метка пульсировала ровным, уверенным светом. — Лисандер. Ты наконец решил покинуть свой пост наблюдения? — его голос был мягким, но в нём слышалась стальная насмешка, — пока ты предавался самоистязанию, я вёл войну.       Лисандер медленно повернулся. Он чувствовал себя выжатым, но где-то в глубине, под слоями апатии, загоралась искра. Искра гнева. — Какую войну? Я не отдавал приказов о наступлении. — Приказы? — Синешаль мягко улыбнулся, подходя к столу, — милый мой мальчик… Иногда приказы — это просто слова. Дела — вот что имеет значение. Пока ты следил за своим юным омегой, я действовал по твоему молчаливому согласию.       Он бросил на стол свёрток с бумагами. Лисандер машинально развернул его. Это были отчёты о «зачистках» в приграничных с Каменными Джунглями кварталах. Оцепление, обыски, аресты «сочувствующих мятежникам». Среди пунктов — «нейтрализация мятежников с применением огня».        Он поднял взгляд на Синешаля. — «Нейтрализация с применением огня»? Ты сжёг дома? С людьми внутри? — Я очистил участки бунта, — поправил Синешаль, его глаза блестели, — как и должно было быть сделано с самого начала. Твоя политика полумер дала чуме укрепиться. Я лишь исправляю твои ошибки. Ради королевства.       Это было не предательство. Это было хуже. Это была узурпация. Синешаль больше не был советником. Он был тенью, которая поглотила трон, пока настоящий наследник был парализован.       Ярость, которую Лисандер так долго направлял на себя, на брата, на весь мир, наконец нашла истинную цель. Она была бесконечной и целиком сосредоточенной на человеке перед ним. — Ты... — голос Лисандера сорвался на низкий, опасный рык, — ты посмел отдавать приказы от моего имени? Ты начал карательную операцию, пока я... — он не договорил, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. — Пока ты плакал над разбитой игрушкой? — Синешаль закончил за него, и его маска доброжелательности окончательно упала. Взгляд стал злобным, — да, мой дорогой внук, потому что кто-то должен был принимать решения. Ты оказался слишком слабым. Слишком похожим на своего отца.       Он сделал шаг вперёд, и его аура, обычно скрытая, обрушилась на Лисандера всей своей мощью. Это была не магическая сила, а сила бескомпромиссной, хищной воли. — Но не волнуйся, — прошипел Синешаль, — ты останешься наследником, король умер тремя часами ранее, мне нужно новое красивое лицо на троне. А я буду тем, кто будет держать настоящую власть, как и должно быть.       Лисандер стоял, не двигаясь. Вся его жизнь, всё его воспитание, все мучительные сомнения — всё это привело его к этому моменту. К выбору. Остаться марионеткой, позволить Синешалю выжечь его королевство дотла, превратить его в подобие самого себя. Или...       Он выпрямился. Его плечи, сгорбленные под тяжестью вины, расправились. В его зелёных глазах, помимо ярости, вспыхнуло нечто давно забытое — холодная, безжалостная решимость Вальмондов. — Нет, — тихо сказал Лисандер. И это одно слово прозвучало громче любого крика.       Синешаль на мгновение замер, удивлённый. — Что «нет»? — Ты больше не мой наставник, и тем более не часть моей семьи. Ты — мятежник, — голос Лисандера набрал силу, становясь металлическим, как у его деда герцога Вальмонда, — Ты узурпировал власть, отдавал незаконные приказы, сеял хаос. Ты объявляешься врагом короны. Он не стал звать стражу. Он знал, что многие из них уже на стороне Синешаля. Вместо этого он медленно, не спуская с него глаз, отошёл к камину, где на полке лежал длинный, церемониальный кинжал — подарок Синешаля на его шестнадцатилетие. — Ты совершил ошибку, Синешаль, — сказал Лисандер, его пальцы сомкнулись на рукояти кинжала, — забыл, чему сам же меня учил. Никогда не недооценивай врага. И никогда не считай победу одержанной, пока он не мёртв.       Они стояли друг напротив друга в роскошном кабинете, ученик и учитель, наследник и узурпатор, внук и дед. Воздух трещал от напряжения. Война за королевство только что перешла из тайных интриг в открытую фазу. И её первая битва должна была произойти здесь, между этими стенами.       Лисандер больше не был мальчиком, разрывающимся между долгом и чувством. В этот момент он был просто Вальмондом. И он был готов убить.