Проклятое везение

***

Ветер затих. Ветки дрожали от холода, но воздух был неподвижен — будто сам мир затаил дыхание, боясь спугнуть миг. Путешественник стоял среди белого леса, а напротив — гвардейка, с копьём, горящим мягким, как лунный лёд, светом. Первое движение было едва заметным — хищным изгибом тени. Копьё сорвалось с её рук и взвилось, рассекло воздух, оставляя за собой шлейф инея. Он уклонился, и в то мгновение снег вокруг них поднялся вихрем. Они двигались, как два призрака, — плавно, стремительно, без крика, без звука. Каждый её выпад был точен, как стрела судьбы, но он отвечал движениями, будто знал их наперёд. Он не бил — он резал пространство, не давая ей шанса осознать, где закончился прошлый удар и начался новый. Его тело двигалось с невероятной лёгкостью, словно снег под его ногами сам отступал, открывая дорогу. Клинок в его руке сверкал, как вспышка молнии среди белого мира. Она — сталь и дисциплина. Он — хаос и гибкость. Копьё ударило в землю — он парировал, шагнул вбок, и она ощутила резкий толчок в плечо. Удар, ещё удар — и воздух загудел. Гвардейка кружилась, теряя ритм. Каждое движение путешественника было небрежным, но безошибочным — без пыла, но с какой-то холодной уверенностью. Он будто не сражался — он существовал в этом мгновении, а мир вокруг лишь подстраивался под его волю. И когда последний удар прошёл, копьё вылетело из рук гвардейки, и снег опустился на землю, словно занавес. Она стояла, опустив голову, дыхание паром вырывалось изо рта. — Делай это, — прошептала она. — По обычаю, победитель должен убить поверженного. Так мы сохраняем честь. Он молчал. Потом покачал головой, просто отступил, вонзил нож в землю. — Обычаи — это просто слова. А я устал от слов. Она подняла взгляд — в нём было не унижение, а чистое непонимание. — Ты пощадил меня? Он не ответил и просто пошёл прочь, растворяясь в туманном лесу. Спустя минуту из-за деревьев вышел другой снежан-гвардеец, спешивший к месту боя. Он увидел её и воскликнул: — Ты… ты выжила? Тогда, по закону, ты теперь обязана следовать за ним. Стать его учеником. Гвардейка ошеломлённо уставилась на него. — Что?! Это… это шутка, да? — Нет, обычай прост. Если он пощадил тебя после боя — твоя жизнь принадлежит ему, пока ты не вернёшь честь. Она не ответила. Только посмотрела туда, где исчез странник, и впервые за долгое время не знала, что делать.

***

Лес дышал тьмой. Путешественник брёл, уставший, чувствуя, как снег скрипит под сапогами, как звёзды медленно рождаются на небосводе. Он нашёл старый ствол, сухой и удобный, развёл крошечный костёр и сел, раскинув плащ. Перед ним лежала карта. Почерневший свиток, на котором были линии — будто жилы древнего существа. Сокровища Короля Карла. Слова, которые когда-то звучали как миф, теперь были его дорогой. Он долго смотрел на карту, потом просто усмехнулся. — Что может пойти не так… — пробормотал он, заворачиваясь в плащ и засыпая под шёпот снега. Утро настигло его тихо. Проснувшись, он почувствовал лёгкое дыхание рядом. Повернув голову — увидел гвардейку, спящую почти вплотную, в той же броне, только теперь с распущенными волосами. Он дёрнулся, глаза распахнулись. — Что ты… ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?! Она вздрогнула, села, моргнула. — Эм… Я теперь твой ученик. Так сказали. Он закрыл лицо рукой. — Прекрасно. Просто… чудесно. Пара минут тишины. — Ладно, — выдохнул он наконец. — Если тебе так надо, будь учеником. Только добывай еду. Много еды. Она улыбнулась уголком губ. — Значит, я останусь. — Отлично, — буркнул он. — С тобой хотя бы не скучно. Пару минут спустя, когда они собирали лагерь, она взглянула на него с лёгким любопытством. — А кто ты вообще? На эльфа не похож, слишком приземистый. Он задумался, потом с абсолютно серьёзным лицом сказал: — Я чистокровный энт. Просто… неудачный экземпляр. Она засмеялась. Смех прозвучал, как колокольчик среди ветвей. — Ты странный. — Знаю. — Он поднял мешок. — Пойдём, странная ученица.

***

День тянулся лениво. Лес становился плотнее, солнце скрывалось за вершинами. Они шли без карты — она висела у него на поясе, как символ того, что даже удаче нужно направление. — Куда мы идём? — спросила гвардейка. — За сокровищем. Сокровищем Короля Карла. — Это миф. Сказка для детей. — Она вздохнула. — Никто не находил его веками. — Зато кто-то рассказывал. А если кто-то рассказывал — значит, кто-то видел. Она покачала головой. — Ты безумен. — Зато не скучно, — ответил он и шагнул дальше. Вскоре они вышли к деревянным воротам. Над ними висела вывеска с резьбой снежинки и пером: **Лесная школа Снежан**. Здание стояло в окружении старых деревьев, покрытых инеем. Тёплый свет из окон делал его похожим на дом, где живут сказки. — Может, переночуем здесь, — предложил он. — Места безопаснее, чем на морозе. Внутри их встретили добродушные снежаны-учителя. Маленькие, в пушистых мантиях, с улыбками до ушей. — Как мило! — воскликнула одна из учительниц. — Муж и жена путешествуют вместе! Гвардейка покраснела, как будто впервые увидела солнце. — Мы не… то есть, он не… я не… Путешественник вздохнул: — Нет. Мы учитель и ученица. Тишина. Потом взрыв восторга. — Учитель и ученица! Прекрасно! Значит, вам нужен класс! Через минуту они уже сидели за низким столом, а вокруг них толпились десятки маленьких снежан, наблюдая, как путешественник пытается объяснить, чему он, собственно, учит. — Итак… — он вздохнул, взглянув на свою «ученицу». — Первый урок: если видишь дверь — не входи. Там может взорваться дом. Снежаны слушали, записывая каждое слово. Гвардейка едва сдерживала смех. — Второй урок, — продолжил он, не поднимая глаз. — Если жизнь кажется слишком спокойной — беги. Значит, где-то рядом я. Учителя зааплодировали. Гвардейка рассмеялась, а он лишь закатил глаза, понимая, что удача вновь решила над ним пошутить.

***

Сумерки опустились на Лесную школу, и воздух наполнился запахом хвои и слегка поджаренного костра в камине. Коридоры школы были тихими, лишь слабый скрип старых половиц нарушал спокойствие. Путешественник и гвардейка вышли на тренировочный двор: снег под ногами хрустел, а лучи уходящего солнца превращали каждый сугроб в мерцающий кристалл. — Ладно, — сказала гвардейка, держа копьё как символ дисциплины, — покажи, чему собираешься меня учить. Только честно: я хочу видеть, что ты называешь «мастерством». Путешественник лишь слегка приподнял бровь. — Хорошо, — сказал он, — но предупреждаю: это может не понравиться твоим чувствам прекрасной души. Она фыркнула: — Моя душа к бою готова. Только покажи уже. Он сделал вид, что размышляет, затем вдруг завёл нож за спину и одним резким движением — удар, который почти не виден глазом. Гвардейка моргнула, но ничего не заметила. — Что это было?! — воскликнула она. — Ты просто помахал рукой! — Ага, — он усмехнулся, — назывется «удар забытого энта». Никто его не видит, но эффект есть. Она скрестила руки и подняла бровь. — Звучит как отговорка для ленивых. Попробуй что-то с пылом! Он кивнул, сделал серию движений: резкие шаги, внезапные выскоки, резкие перекаты. Каждое движение выглядело хаотично, почти комично — то он притворялся, что падает, то делал вид, что уронил нож, но каждый удар попадал с точностью хирурга. — Ты что, спотыкаешься специально? — воскликнула гвардейка, отскакивая назад. — И где здесь пыл? Он, не останавливаясь, ответил, не глядя: — Пыл — для театра. Смерть везде, и она не ждёт аплодисментов. Главное — чтобы цель была поражена, а твоя жизнь осталась цела. Она сделала паузу, тяжело дыша. — Ты сумасшедший… или действительно мастер, — пробормотала она, с трудом сдерживая смех от абсурдности его движений. Он закончил серию, поставил нож на землю и откинулся на снег. — Всё. Я спать. — А где я спать буду? — осторожно спросила она, словно предчувствуя, что её мир снова изменится. И в этот момент раздался треск, громкий, как раскат грома. Огромная ветка старого дерева проломила крышу комнаты, где гвардейка собиралась устроиться, оставив зияющую дыру и дождь обломков. — Чёрт! — выдохнула она, не успев встать. — Моя комната… Путешественник лениво оглянулся. — Похоже, придётся спать вместе. Она уставилась на него, потом на дыру в крыше. — Ты каждый раз находишь способ сделать всё… ещё хуже. — Или лучше, — усмехнулся он. — Зависит от того, с какой стороны смотреть. Ветер просочился через трещины, снег слегка скрипел под тяжестью ветки, но они устроились рядом на полу, молчаливые, готовые к новой буре, которая, казалось, уже ждала их на рассвете. Снег медленно падал, ветер шептал, а в этой странной близости между ними появилась редкая гармония: один был усталым странником, другой — непокорной гвардейкой, и оба знали, что завтра они снова будут смеяться, драться и спасаться от хаоса, который постоянно их преследовал.