Шрам к шраму

Глава 6. Гонка по краю Прошла неделя. Полина вернулась к своему графику, но что-то внутри сдвинулось. Привычный ритм — больница, бар, короткий сон — вдруг начал казаться пресным. Она ловила себя на том, что сканирует толпу в поисках длинных чёрных волос, а телефон, лежащий на столе во время операций, вызывал лёгкий всплеск адреналина. Она злилась на эту слабость, вышибала её из себя работой до седьмого пота, но образ Ирины, уязвимой и настоящей в свете утренней зари, возвращался снова и снова. В среду вечером, когда Полина заканчивала бумажную работу в ординаторской, в дверь постучали. —Войдите, — буркнула она, не отрываясь от отчёта. Дверь открылась, и в кабинет вошла Ирина. Полина узнала её по лёгкому шуршанию одежды и едва уловимому аромату дорогих духов, который теперь был знаком до тошноты. Она выглядела лучше. Цвет лица вернулся, в глазах снова горел тот самый стальной огонёк, но что-то в её осанке изменилось — было меньше напускной высокомерности, больше сдержанной уверенности. В руках она держала ключи с узнаваемым значком. — Приём без очереди? — спросила Ирина, и в её голосе слышалась лёгкая насмешка, но без прежней язвительности. Полина откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. —Это зависит от диагноза. С чем пожаловали? Ирина бросила ключи на стол. Они с грохотом приземлились рядом со стопкой бумаг. —Закрытый трек. Завтра. Хочешь прокатиться? Полина смотрела то на ключи, то на Ирину. В груди что-то ёкнуло — знакомое, давно забытое чувство. —На чём? — спросила она, стараясь сохранить равнодушный тон. — На моём «Порше». 911-ый Turbo S, — Ирина сказала это так же просто, как другая женщина сказала бы «на моей мазде». — Ты — за рулём. Полина рассмеялась. Коротко, хрипло. —Ты с ума сошла? Я не гонщик. — А я никогда не звонила врачам среди ночи, — парировала Ирина. — Есть первый раз для всего. Боишься? Это был вызов. Чистой воды. И Полина никогда не умела от них отказываться. К тому же, мысль о том, чтобы порулить таким автомобилем, заставляла кровь бежать быстрее. —Боюсь, что угроблю твою игрушку за полмиллиона долларов, — огрызнулась она, но рука её уже тянулась к ключам. — Страховка покроет, — махнула рукой Ирина. — Так что? — Ладно, чёрт с тобой. Я в деле. На лице Ирины расцвела такая яркая, победная улыбка, что Полина на мгновение ослепла. —Договорились. --- На следующий день Полина стояла на пит-лейн закрытой гоночной трассы и чувствовала, как адреналин бьёт в виски. Воздух дрожал от рёва моторов и пах жжённой резиной и бензином. Вокруг сновали механики, пилоты в комбинезонах. Это был чужой, шумный, агрессивный мир. И он был ей безумно близок. Ирина подошла к ней. На ней был простой чёрный спортивный костюм, волосы собраны в небрежный хвост. Она выглядела неуверенно, но решительно. — Ну что? — Полина повертела ключи в руках. — Ты точно уверена в этом? Там, знаешь ли, скорости не детские. — Я уверена в тебе, — просто сказала Ирина. Эти слова заставили Полину вздрогнуть. В них не было ни капли насмешки или сомнения. Была простая, глупая вера. Они сели в низкий, приземистый Porsche. Салон был стерильным, пахло новым пластиком и кожей. Полина провела рукой по рулю, чувствуя, как в пальцах затекает знакомое давнее желание. Она давно не сидела за рулём чего-то серьёзного. Только её потрёпанная Toyota да больничные машины скорой. — Пристегнись покрепче, — сказала Полина, заводя мотор. Машина взревела, заставив Ирину вздрогнуть. — И не ори. Если страшно — закрой глаза. — Пошла нахуй, — автоматически бросила Ирина, но её пальцы вцепились в подлокотник. Полина усмехнулась и плавно тронулась с места. Первые круги она ехала аккуратно, привыкая к машине, к её отзывчивости, к мощи, которая таилась под капотом. Она украдкой поглядывала на Ирину. Та сидела, замерши, глядя перед собой широко раскрытыми глазами. — Расслабься, — сказала Полина. — Я же тебя не убью. Обещаю. — Легко тебе говорить, — прошептала Ирина. — Ты тут как рыба в воде. Полина улыбнулась и прибавила газу. Машина рванула вперёд. Она почувствовала, как всё её тело ожило. Каждый нерв, каждая мышца. Это было то, чего ей так не хватало — контроль, скорость, власть. Она входила в повороты на грани срыва, чувствуя, как шины цепляются за асфальт. Мир сузился до трассы, до руля в её руках, до рычания мотора. Она забыла о Ирине, о больнице, о баре, о всех своих проблемах. Была только она и машина. Танец на грани. Когда она наконец заглушила мотор на пит-стопе, в салоне воцарилась оглушительная тишина. Полина сидела, тяжело дыша, чувствуя, как у неё трясутся руки от переизбытка эмоций. — Ну что? — она повернулась к Ирине. — Жива? Та сидела, прижавшись к спинке кресла, белая как полотно. Она медленно повернула голову. —Блядь, — выдохнула она. — Это было... блядь. Полина рассмеялась — громко, искренне, от всей души. —Значит, понравилось? — Я чуть не обосралась, — честно призналась Ирина. — Но... да. Понравилось. Они вышли из машины. Ноги у Ирины немного подкашивались. Полина почувствовала прилив странной нежности. — Спасибо, — сказала Ирина тихо. — Я... я никогда так не жила. Полина смотрела на неё — на эту женщину, которая только что доверила ей свою жизнь, свою дорогую игрушку, свой страх. И которая сейчас стояла перед ней с уязвимым, почти детским выражением лица. — Да не за что, — буркнула Полина, отводя взгляд. — Машина огонь, кстати. — Она твоя, — неожиданно сказала Ирина. Полина замерла. —Что? — Я дарю её тебе, — Ирина улыбнулась, видя её шок. — Ты и машина — вы созданы друг для друга. У меня таких ещё три в гараже. — Ты совсем ебанутая? — Полина смотрела на неё, не веря своим ушам. — Я не могу принять такой подарок! — Можешь, — Ирина подошла ближе. — Считай это... благодарностью. За ту ночь. За сегодня. За то, что показала мне, что такое скорость. Настоящая. Они стояли рядом, плечом к плечу, глядя на закат, окрашивающий трек в багровые тона. Воздух между ними снова наэлектризовался, но на этот раз не ненавистью, а чем-то гораздо более опасным. — Я не могу, — повторила Полина, но уже без прежней уверенности. — Можешь, — прошептала Ирина. — Пожалуйста. Полина смотрела в её голубые глаза и видела в них не насмешку, не жалость, а что-то тёплое и искреннее. И она поняла, что проиграла. Проиграла этой странной, сложной женщине, которая умела быть такой разной — надменной стервой, испуганной девчонкой, а теперь — щедрым и уязвимым человеком. — Ладно, — сдалась она. — Но только на условиях. — Каких? — насторожилась Ирина. — Ты будешь иногда позволять мне катать тебя. Чтобы ты привыкла к скорости. На лице Ирины расцвела улыбка — яркая, счастливая, настоящая. —Договорились. Они стояли молча, и Полина чувствовала, как стена между ними продолжает рушиться, уступая место чему-то тёплому, тревожному и невероятно желанному. Гоночный трек оказался куда опаснее оперы. Здесь не было кулис, за которыми можно спрятаться. Здесь была только прямая, на которой они неслись навстречу чему-то, что уже нельзя было остановить.