Слово о Войне и Мире

9:27 3 августа 2029 года Объект строительства курортного комплекса "Горная жемчужина", Ставропольский Край, Российская Федерация Яркое солнце Ставропольского Края заливало горные вершины, но Александра Вишневская, ныне известная как Милана Новикова, почти не замечала их великолепия. Ее взгляд был прикован к пыльной, поросшей редкой травой площадке, которая должна была стать фундаментом одного из ключевых проектов региона. В начале июня, когда Александра, сбежавшая из отцовской золотой клетки, только-только стала помощницей губернатора, она выдвинула смелую идею. На фоне закрытой из-за недавнего крушения танкера с нефтью Анапы и общих пограничных ограничений, внутренний туризм был золотой жилой. Но туристы не едут просто «посмотреть». Им нужен сервис, комфорт, качественные отели и горнолыжные курорты, построенные по высшему разряду. Этот проект, её детище, мог бы принести краю колоссальную прибыль. И теперь, став уполномоченной губернатора – ведь сам он готовился к повышению до сенатора Совета Федерации – ответственность за него лежала на ней всей тяжестью. Однако, еще на этапе конкурса на строительство, ее что-то смутило. Сильное, почти агрессивное присутствие азербайджанских компаний в качестве подрядчиков. Причем одних и тех же. Это смахивало на классический картельный сговор. Александра попыталась поднять вопрос, но губернатор был непреклонен. «Азербайджанцы — наши давние стратегические партнеры, госпожа Вишневская. Не лезьте туда, куда не следует». Скрипя зубами, с ее бунтарским характером, подавленным жесткими рамками бюрократии и политической этики, ей пришлось согласиться. И вот, сегодня её приезд был закономерен. Всё началось несколько дней назад, когда она проезжала мимо этого объекта на служебной машине и увидела, как только заметив её приближение, строители внезапно засуетились, имитируя бурную деятельность. Такое отношение привело Александру в ярость. Теперь, стоя на пустой, продуваемой ветром площадке, она чувствовала, как тяжело скрываемый гнев поднимается в ней. Здесь должен был быть уже как минимум фундамент, а если не считать складированные где-то в стороне стройматериалы, вокруг не было ничего. Пустота. Ей на удивление быстро удалось найти прораба – мужчину лет пятидесяти, с выцветшими от солнца глазами и испачканной робой. И, что еще удивительнее, русского. – Василий Николаевич? – голос Александры был низким, но в нем уже прорезались стальные нотки. Прораб вздрогнул, узнав ее. – Так точно, Милана Владимировна. К вашим услугам. – К моим услугам, говорите? Замечательно. Так где же, Василий Николаевич, хоть какие-то подвижки в строительстве? Мы обещали людям курортный комплекс, а не поле для гольфа. — Она сделала жест рукой, указывая на пустоту. Василий Николаевич нервно сглотнул. – Делаем, что говорят, Милана Владимировна. Документация, согласования… – Не держите меня за дуру! Документация и согласования были готовы еще месяц назад, когда вы выиграли тендер. Меня интересуют рабочие руки и техника. Сколько рабочих у подрядчика вышло на смену? Сколько единиц техники? И где хоть один бульдозер, хоть один кран? Василий опустил взгляд. – Довольно мало, Милана Владимировна. Сегодня человек пятнадцать, может, двадцать. Техники пара самосвалов, да экскаватор. Глаза Александры сузились. – Сколько?! Пятнадцать человек? На объекте такой важности? И где остальные? У компаний-подрядчиков по штатному расписанию сотни рабочих и десятки единиц тяжелой техники. – На других объектах, Милана Владимировна. У наших, то есть, у них много объектов по краю. Там тоже работа идет. – Работа идет?! — повторила Александра, и в ее голосе уже не было прежней сдержанности. — Почему тогда ваш подрядчик берёт на себя контракты, которые заведомо не может выполнить в срок? На которые не хватает ни рабочих, ни техники? Это халатность или преднамеренный срыв? Прораб молчал, глядя в землю. Голос Александры смягчился. Она вдруг остро поняла, что перед ней не виновник, а лишь инструмент чужой жадности. В конце концов, Василий наверняка был просто наемным работником, пытающимся выжить. – Василий, ты же не первый год дома строишь, верно? — сказала она, и в ее голосе появились нотки понимания. — Ты сам понимаешь, что так нельзя, особенно когда такие деньги выделяются. Это же не какой-то сарай, а объект стратегического значения. Я понимаю, что ты тут ни при чем. Прораб поднял на нее потяжелевший взгляд, в котором читалось облегчение. – Как только я вернусь в Ставрополь, я вызову всех этих коммерсов на ковер и заставлю отчитываться за каждую потраченную копейку. Заставлю батрачить в три смены, всем составом, с наймом субподрядчиков, если понадобится. Этот объект будет сдан в срок, даже если мне придется приставить к каждому пистолет к затылку. Василий Николаевич покачал головой. – К сожалению, Милана Владимировна, это невозможно – Это ещё почему? – ее гнев снова начал подниматься. – Потому что… потому что не они решают, куда и сколько людей отправлять. У них есть хозяева. И эти хозяева… они сейчас другие проекты ведут. Более прибыльные, говорят. — Он достал из кармана мятую записку и протянул ей. — Вот. Это информация. Может, пригодится... Александра взяла листок. На нем были написаны фамилии, телефоны, названия офшорных компаний. Ее глаза метнулись по строчкам. Знакомые имена. Те самые, из тендера. С информацией о владельцах компаний, Александра Владимировна отправилась обратно в Ставрополь. Теперь у нее были не только догадки, но и конкретные имена. И она знала, что с этим делать. Ее бунтарский характер, долго сдерживаемый, наконец-то получил разрешение проявиться в полную силу. И горе тем, кто встанет у нее на пути. Вернувшись в Ставрополь, Вишневская почти не ощущала усталости, только жгучую, всепоглощающую решимость. Слова Василия Николаевича о "хозяевах" и "других, более прибыльных проектах" въелись в ее сознание. Бунтарская жилка, которую она так долго подавляла под грузом бюрократии и политической этики, теперь вибрировала в ней с новой силой. Губернатор, поглощенный своим будущим сенаторским креслом, явно не собирался ни во что вникать. «Хочешь сделать хорошо – сделай это сам», – эта старая поговорка никогда не была так актуальна. Она провела следующие несколько дней, погрузившись в изучение предоставленных прорабом фамилий. Ее доступ к административным ресурсам и знание того, куда копать, оказались бесценными. Часы уходили на прочесывание открытых источников, баз данных, регистрационных документов. И чем глубже она копала, тем сильнее сжимались кулаки. Первая зацепка оказалась взрывоопасной. Один из ключевых коммерсантов, чья компания регулярно выигрывала тендеры, оказался не просто бизнесменом, а давним и очень близким другом Адама Кадырова. Будущим потенциальным главой Чечни. Это объясняло многое: и странное молчание губернатора, и его настойчивое "не лезь", и абсолютную безнаказанность подрядчиков. Это была не просто коррупция – это были связи на самом высоком уровне, политический щит, прикрывающий откровенный саботаж. Вторая находка была не менее возмутительной. Те же самые компании, или аффилированные с ними структуры, совсем недавно приобрели права на добычу полезных ископаемых в Ставрополье. Цена, по которой они получили эти лицензии, была значительно ниже рыночной стоимости. Это были не прямые доказательства сговора по курорту, но косвенные улики были неоспоримы: системное злоупотребление положением, использование административного ресурса для личного обогащения, при котором интересы региона попросту игнорировались. Именно эти "более прибыльные проекты", о которых говорил прораб, оттягивали ресурсы и рабочую силу от жизненно важного строительства. Вооружившись этой информацией, Александра приняла единственно верное решение. Ей нужен был тот, кто мог бы действовать вне рамок губернаторской администрации, кто обладал полномочиями и, главное, кому она могла доверять. Вскоре ее служебный автомобиль остановился у невзрачного здания УФСБ по Ставропольскому краю. В кабинете её ждал Матвей Князев, полковник, начальник краевого УФСБ. Недавнее знакомство и первые совместные, хоть и незначительные, политические успехи уже успели перерасти в шаткий, но крепкий союз. Князев был человеком старой закалки, немногословным, с проницательным взглядом, за которым скрывался острый ум и непоколебимая принципиальность. Он был одним из тех немногих, кто, казалось, еще верил в справедливость. – Полковник, мне нужна ваша помощь, — произнесла Александра, садясь напротив него. Она положила перед ним аккуратно сложенную папку с распечатками и заметками. Князев кивнул, предлагая ей чашку чая, но Александра лишь мотнула головой. – Спасибо, не сейчас. Дело срочное. – Слушаю, Милана Владимировна. Она быстро, но четко изложила суть проблемы: – Помните проект по развитию горнолыжных курортов и отелей? Мое детище, по сути. Те самые азербайджанские подрядчики, которых так упорно продвигал губернатор… Князев поднял бровь. – Помню. Что-то пошло не так? – Не так – это мягко сказано. Там до сих пор конь не валялся. Объект, где должен быть фундамент, представляет собой голое поле. Я выяснила, что они попросту перебросили большую часть ресурсов на другие проекты. Более прибыльные, как мне объяснили. Она открыла папку. – Вот список компаний и фамилий, которые мне дал прораб. Я копнула глубже. И нашла кое-что весьма интересное. Князев взял папку, его взгляд пробежался по первому документу. – Один из ключевых владельцев этих компаний, Амир Мехтиев, как выяснилось, является очень близким другом Адама Кадырова. Того самого, который готовится стать главой Чечни. — Александра выдержала паузу, позволяя информации осесть. Князев лишь еле заметно сжал челюсти, его глаза стали холоднее. — Это объясняет, почему губернатор так рьяно защищал их и отказывался вмешиваться. – А вот второе, – продолжила Александра, перелистывая страницу. – Эти же компании или их дочерние структуры недавно приобрели права на добычу полезных ископаемых в нашем крае. Цена, по которой это было сделано, мягко говоря, вызывает вопросы. Она в разы ниже рыночной стоимости. Коррупция налицо. Князев молча листал документы. Его лицо оставалось невозмутимым, но Александра знала его достаточно, чтобы понять: он был возмущен. Князев медленно закрыл папку, откидываясь в кресле. Его взгляд, обычно такой пронзительный, на мгновение стал задумчивым, устремленным куда-то в пустоту. — Адам Кадыров… — пробормотал он, словно проверяя на вкус это имя. — Это не просто коррупция, Милана Владимировна. Это уже политика. И очень опасная. Тут палка о двух концах. Мы их тронем – и поднимем такой шум, что мало не покажется. Не говоря уже о риске нарваться на конфликт с Кадыровым лично. Это не наместники в областях. — Именно поэтому действовать нужно нестандартно, — твердо ответила Александра. — Прямое уголовное дело в отношении Мехтиева поднимет слишком много волн. Это обернется против нас. Но есть другой способ. Она подалась вперед, ее глаза горели решимостью. — Мы их не будем арестовывать сейчас. Мы их поймаем на горячем. По принципу операции «Трест». Князев непонимающе нахмурился. — «Трест»? Что вы имеете в виду? — Мы создадим для них иллюзию невероятной возможности. Настолько заманчивой, что они потеряют голову и сами раскроют все свои карты, дав фактические признательные показания. Или, по крайней мере, сделают такой шаг, который станет неопровержимым доказательством их схем. Князев внимательно слушал. — Мне нужно, чтобы вы организовали закрытое мероприятие. В самом дорогом ресторане Ставрополя. Приглашения должны быть строго личными, через нужных людей, чтобы создать максимальный ажиотаж. Легенда такая: влиятельный московский олигарх, Владимир Вишневский, ищет новые объекты для инвестиций в регионе. И он готов вкладывать баснословные суммы. На мероприятии будет присутствовать его дочь, как представитель. Она будет там, чтобы оценить перспективы. — Его дочь… — переспросил Князев, его взгляд снова скользнул по Александре. — А зачем она? — Она будет посредником. Человеком, который будет озвучивать детали сотрудничества. Предлагать им контракты, от которых нельзя будет отказаться. Князев покачал головой. — И кто в это поверит, Милана Владимировна? Какое отношение вы, как чиновник краевой администрации, имеете к дочери московского олигарха Вишневского? Никто не свяжет вас. Александра медленно улыбнулась. Улыбка была хищной и полной скрытого знания. Не отрывая взгляда от Князева, она провела рукой по своим идеально уложенным темным волосам. Затем, одним плавным движением, она сняла черный парик-каре, обнажая свои настоящие волосы – копну золотисто-русых локонов, спадающих на плечи. Глаза Князева расширились. Он моргнул, словно не веря своим глазам, затем в его взгляде читалось полное изумление, граничащее со ступором. — Потому что я и есть Вишневская, Матвей Аркадьевич, — произнесла Александра, ее голос звучал чуть ниже, чем обычно, с новым, почти бархатным тембром. — Александра Владимировна Вишневская, это, так сказать, секрет. И поверьте, папаша научил меня вести дела. Они поверят. На лице полковника отражалась целая гамма эмоций: шок, недоверие, быстро сменяющееся пониманием, и наконец, кривая усмешка. Он медленно кивнул, его принципиальность не позволяла ему отказаться от такого шанса, даже если он был обманут. — Что ж, Вишневская… — произнес он, делая ударение на фамилии. — Кажется начинаем интересную игру. Гул дорогого ресторана «Парадиз» был приглушенным, но ощутимым. Хрустальные люстры бросали мягкий свет на столы, уставленные изысканными блюдами и элитным алкоголем. Здесь собралась вся местная элита — чиновники, крупные бизнесмены, региональные «шишки». Матвей Князев, неуловимый в своей обычной деловой форме, наблюдал за всем с небольшой платформы под видом охранника мероприятия. Он видел, как Александра, теперь уже истинная Александра Владимировна Вишневская, грациозно двигалась среди гостей. Ее светлые волосы были уложены в элегантную прическу, а дорогое вечернее платье лишь подчеркивало ее стать. Она была безупречна, воплощение того, что она должна была олицетворять – дочь баснословно богатого и влиятельного человека. Ее взгляд скользнул по залу, и она сразу выделила нужную группу. Амир Мехтиев и его двое ближайших компаньонов стояли чуть в стороне, их взгляды были прикованы к каждому движению Вишневской. Они жаждали этой встречи, этого шанса. Вишневская направилась прямо к ним, ее улыбка была одновременно приветливой и отстраненной, тщательно выверенной. — Господин Мехтиев, — произнесла она, протягивая руку. — Я — Александра Вишневская. Отец говорил, что вы весьма перспективны. Мехтиев расплылся в подобострастной улыбке, поспешно пожимая ее руку. — Большая честь, госпожа Вишневская! Мы наслышаны о вашем отце. — Давайте не будем тратить время на светские беседы, — ее тон стал деловым, властным. — Отец не терпит пустой болтовни. Мне нужно обсудить с вами детали нового проекта, но не здесь. Прошу за мной. Она повела их в заранее подготовленную ВИП-комнату, обставленную тяжелой мебелью, с толстыми стенами, обеспечивающими полную звукоизоляцию. На массивном столе стояли графины с водой и несколько бокалов. Под столом, незаметно для непосвященного глаза, был закреплен миниатюрный диктофон, активированный задолго до их прихода. Вишневская прошла к столу, плавно опустилась в кресло напротив трех мужчин и взяла один из графинов. С едва заметной задержкой она наполнила свой бокал прозрачной водой. Ее движения были размеренными, взгляд — спокойным, оценивающим. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда она не предложила воды им. Мехтиев и его компаньоны переглянулись, но не смели протестовать, лишь поспешно опустились на стулья, создавая легкий скрип тяжелой кожи. Иерархия была установлена без единого слова. – Итак, господа, — начала Александра, отпив глоток, ее голос звучал низко и отчетливо в тишине комнаты. — Отец намерен серьезно инвестировать в этот регион. Речь идет о проекте на сумму, не имеющую прецедентов в вашей финансовой истории. Он ищет не просто партнеров, а людей, способных обеспечить абсолютную эффективность и предсказуемость результата. Она сделала паузу, позволяя этим словам осесть. В глазах Мехтиева и его спутников загорелся откровенный блеск жадности. "Закон 3: Скрывай свои намерения – они видят лишь возможность, а не угрозу. Закон 11: Сделай людей зависимыми от тебя – я держу в руках их шанс на баснословное богатство." — Подумала Вишневская. – Отец очень избирателен. Его интересуют лишь те, кто доказал свою... гибкость в решении вопросов на местах. В конце концов, мы все понимаем, что в регионах бизнес имеет свои особенности, верно? — Она слегка приподняла бровь, ее взгляд был пронзителен. — Иногда нужно не только строить, но и... оптимизировать процессы, согласования, выделение земель. Ведь, скажем, проекты вроде строительства курортов в горах, как те, что уже есть, требуют не только инвестиций, но и умения работать с местными властями, с подрядчиками, с фондами… Матвей, наблюдавший за ней с монитора в своем импровизированном штабе, невольно усмехнулся. Она даже не назвала цифры, но уже заставила их лизать губы. Слова «оптимизировать процессы» были для этих акул бизнеса эвфемизмом для «отмыть деньги» и «дать взятки». — Абсолютно, госпожа Вишневская! – поспешно закивал Мехтиев, опережая своих спутников. — Мы прекрасно осведомлены о специфике. Наша компания, «Азимут-Строй», не единожды доказывала свою... состоятельность в самых сложных проектах. Вспомните те же горнолыжные комплексы, о которых вы упомянули. Там были такие препоны! Но мы смогли!» Он гордо расправил плечи. — Да-да, – подхватил второй, Саркисян, – мы не просто строили, мы... развивали регион. А те средства, что выделялись, мы... осваивали так, что ни одна проверка не придерется! — Он самодовольно улыбнулся, не заметив, как взгляд Александры стал чуть более холодным. "Они сами ныряют в капкан," – мелькнуло в мыслях Александры. – "Горнолыжные комплексы в горах... Моя вотчина, которую я пыталась защитить от их хищных лап. И они еще хвастаются, как „осваивали“ бюджетные средства. Закон 21: Играй простака, чтобы поймать простака. Они считают меня наивной столичной барышней, не подозревая, что я знаю каждую их грязную схему." – Именно об этом я и хотела услышать, — тон Александры стал еще более отстраненным, почти аналитическим. — Мой отец, естественно, интересуется максимально эффективным вложением средств. Но также, он ценит... инновации в подходах. Расскажите мне, господин Мехтиев, вот, к примеру, если возникает необходимость ускорить процесс получения разрешений на особо ценные земли, скажем, под строительство пятизвездочного отеля в заповедной зоне, где до этого было... ну, скажем, природоохранное предприятие. Как бы вы поступили? Мехтиев, окрыленный ее вниманием, подался вперед. – Госпожа Вишневская, вы задаете вопрос, на который у нас есть отработанные схемы! Через аффилированные структуры, через подставные фонды, через... — Он на секунду запнулся, оценивая, насколько далеко можно зайти. — Через "нужных" людей в комитетах, в администрации. Мы уже имеем опыт перевода земель, которые изначально были, скажем так, не совсем пригодны для коммерческого использования, в категорию "стратегически важных для развития региона". А потом, под видом социально значимого проекта, провести все тендеры. Вы, должно быть, слышали о проекте «Горная Жемчужина»? Лицо Александры оставалось непроницаемым. «Горная Жемчужина…» – повторила она задумчиво, как будто вспоминая. «Это же мой проект! Проект, который они разворовали под видом «развития туризма», пока я пыталась удержать его в рамках закона. Их наглость поражает. Закон 14: Позиционируй себя как друга, действуй как шпион. Они раскрывают свои карты, думая, что это ключ к успеху.» Третий компаньон, Бабаев, до этого молчавший, не выдержал и вклинился: – Да там и без «Горной Жемчужины» таких проектов было! Возьмите «Эдельвейс-Парк» – мы его через три фирмы-прокладки провели, а деньги, что на экологию были заложены, ушли… на развитие инфраструктуры, конечно. А если нужно было смету увеличить, то всегда находился подрядчик, готовый завысить цены, оформив фиктивные акты. В итоге, из каждых десяти миллионов… — Он запнулся, поняв, что заходит слишком далеко, но было уже поздно. Мехтиев, раздраженный тем, что Бабаев перехватил инициативу и болтанул лишнего, тут же попытался перебить его, но Александра не дала им опомниться. – Понимаю. Значит, речь идет о... создании благоприятной экономической среды, не так ли? — Она сделала акцент на каждом слове, фиксируя их в памяти и на диктофоне. — И, конечно, эти «благоприятные условия» порой требуют весьма... нетрадиционных подходов к распределению бюджетных средств, полученных, скажем, через государственные программы поддержки туризма, или через инвестиционные фонды, созданные для развития депрессивных районов? Как, например, фонд «Возрождение Гор», из которого финансировались те же отели в горах? В комнате повисла напряженная тишина. Мехтиев и его компаньоны внезапно осознали, что их слова складываются в нечто очень конкретное. Они обменялись тревожными взглядами. Слишком много деталей, слишком много совпадений. – Госпожа Вишневская… — начал Мехтиев, его лицо побледнело. — Мы… мы лишь описывали гипотетические ситуации, методы… – Гипотетические? — Александра вскинула бровь, ее улыбка исчезла, уступив место ледяной маске. — Вы только что с упоением рассказывали мне о том, как ВЫ разворовали миллиарды, предназначенные для развития региона, как вы ОСВАИВАЛИ бюджетные средства под видом инфраструктурных проектов. Вы хвастались, как ВЫ использовали подставные фирмы, ВЫ давали взятки, ВЫ переводили земли, предназначенные для заповедников, под строительство ваших доходных отелей. Вы думали, что я настолько наивна, чтобы поверить в вашу "эффективность"? Ее голос приобрел стальной оттенок. – Вы зашли слишком далеко, господа. Вы дали признательные показания на самих себя, в деталях описав ваши преступные схемы. Все это записано. Каждое слово. Лица коммерсантов исказились от ярости и паники. Мехтиев, осознав глубину провала и отчаяния, вскочил, собираясь броситься на Александру, чтобы заглушить запись или, возможно, просто отомстить за унижение. Но прежде чем его рука успела взметнуться, Александра действовала молниеносно. В её изящной руке, словно из ниоткуда, появился небольшой пистолет Макарова – подарок ее недавнего знакомого, Лёшки Шарапова, ныне находящегося на второй украинской войне. Без малейшего колебания, не меняя выражения лица, она нацелилась и выстрелила. Глухой хлопок эхом отдался в звуконепроницаемой комнате. Мехтиев взвыл, схватившись за руку, из которой хлынула кровь, окрашивая рукав дорогого пиджака. Пуля пробила ему ладонь, и он завалился обратно на стул, ошарашенный болью и внезапностью. Его спутники замерли, их лица стали бледными, глаза полны животного ужаса. Александра, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло, опустила пистолет, держа его наготове. С холодной уверенностью она вытянула руку и, не поднимаясь, уверенно нажала на неприметную кнопку на нижней поверхности стола. В ту же секунду толстая дверь ВИП-комнаты распахнулась настежь. В проеме появились двое мужчин в штатском, за ними – еще четверо, быстро оценивающие ситуацию. Это были оперативники ФСБ. Их движения были отточенными и бесшумными. – РУКИ ЗА ГОЛОВУ, МОРДОЙ В ПОЛ, БЫСТРО! — прозвучал один из них, и застигнутые врасплох коммерсанты, чьи лица посерели от ужаса, были грубо, но профессионально прижаты к столу. Хватка была жесткой, никаких церемоний. – Доставьте их в УФСБ, — голос Александры был спокоен, но в нем звучала неприкрытая власть. Она встала, ее фигура, еще недавно казавшаяся грациозной и мягкой, теперь выглядела хищно и бескомпромиссно. — Можете начать выбивать с них каждую копейку бюджета с помощью терморектального криптоанализа. Один из оперативников кивнул. — Есть! Когда Мехтиева поднимали с пола, его взгляд, полный отчаяния и ненависти, встретился с ее глазами. — Ты… ты шайтанка! — прохрипел он. Александра лишь слегка приподняла бровь. — Нет, господин Мехтиев. Я — карающая десница государства и единственный "авторитет" в этом крае. Когда "авторитетов" больше чем 1 приходит беспорядок. Я этот порядок навожу. Уведите его. Она наблюдала, как их уводили, ее лицо не выражало ни тени сострадания. За пределами комнаты, на небольшой платформе, Матвей Князев, все еще в форме охранника, видел ее уходящей. В ее шаге появилась новая, жесткая уверенность. Плечи расправлены, подбородок чуть приподнят. Он видел не просто Александру Вишневскую, а зарождающуюся "железную леди", способную на беспощадные и расчетливые действия ради своей цели. Прошла неделя. Кабинет, прежде принадлежавший одному из разоблаченных чиновников, теперь был полностью под контролем Александры. Стены перекрасили в строгий серый цвет, тяжелые портьеры создавали деловую атмосферу, а на массивном дубовом столе вместо бумаг расписной канцелярии лежал лишь планшет с графиком проекта. Александра, в идеально скроенном брючном костюме, сидела во главе стола. Напротив нее, смущаясь и потея, сидели представители трех крупных строительных компаний, участвующих в конкурсе на роль нового генерального подрядчика «Горной Жемчужины» – проекта, который теперь полностью находился под ее неусыпным контролем. – Мы ищем не просто исполнителя, господа, — ее голос был ровен, но пронизан стальной решимостью. — Нам нужен партнер, способный работать безупречно, без отклонений от сметы и сроков. И самое главное – прозрачно. Любые попытки… оптимизации… будут пресечены самым жестким образом, также как судьба распорядилась с Мехтиевым. Моя цель – не просто построить объект, а восстановить репутацию региона, вернуть доверие к государственным инвестициям. Ваши предложения должны отражать это. Один из коммерсантов нервно сглотнул, другой поправил галстук. Атмосфера была напряженной. Она почувствовала, что они поняли ее намек. В этот момент на столе завибрировал телефон. Не отрывая взгляда от коммерсантов, Александра взяла трубку. На экране высветилось имя: «Князев М.». — Слушаю, Матвей, — произнесла она, ее голос ничуть не изменился. — Милана Владимировна, у меня для вас новости, — голос Матвея звучал глухо, лишенным обычной иронии. — Двое из тех, кого мы вчера приняли… Мехтиев и Бабаев. Они не пережили. Смерть от болевого шока. И это уже вышло наружу. Включите телевизор. И, не дожидаясь ответа, Матвей бросил трубку. Александра медленно опустила телефон на стол. Коммерсанты смотрели на нее с тревогой. Не произнеся ни слова, она нажала кнопку на пульте, и огромный плоский экран на стене ожил. В эфире шли экстренные новости. На экране появилась ведущая с серьезным лицом. «…трагический инцидент, произошедший в ресторане «Парадиз», повлек за собой смерть двух выдающихся представителей азербайджанской бизнес-элиты, господ Амира Мехтиева и Ильгара Бабаева, которые находились в России с деловым визитом. По предварительным данным, смерть наступила в результате травм, полученных при жестоком обращении сотрудниками правоохранительных органов. Азербайджанская Республика уже выразила глубочайшее возмущение и скорбь по поводу произошедшего. Президент Азербайджана выступил с заявлением, назвав случившееся актом безжалостного насилия и прямым оскорблением суверенитета страны. На данный момент посол Российской Федерации в Азербайджане был вызван в МИД, а официальный Баку требует от Москвы немедленных и полных извинений за случившееся. Инцидент может привести к серьезным дипломатическим последствиям и…» Александра выключила телевизор. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Лица коммерсантов были смесью страха и изумления. Они понимали, что слова недавней городской легенды о «терморектальном криптоанализе» были не просто фигурой речи. "Мученики", — подумала Александра, ее губы едва заметно дрогнули. — "Вчерашние воры и мошенники, которых я лично вынудила дать признательные показания, теперь превозносятся как герои. А я… я оказалась в самом центре международного скандала." – Господа, — ее голос был на удивление спокоен, хотя в глубине ее глаз вспыхнул холодный, расчетливый огонек. — Наши планы остаются неизменными. Этот конкурс будет проведен. А теперь, если позволите, у меня появились неотложные государственные дела. Мы продолжим завтра. Можете быть свободны. Коммерсанты поспешно поднялись, стараясь не смотреть на нее, и чуть ли не бегом покинули кабинет. Александра осталась одна. Она подошла к окну, за которым простирался город. Ситуация была критической. Ей пришлось действовать жестко, чтобы вернуть украденное и навести порядок, но никто не ожидал такого развития событий. Однако, вместо паники или отчаяния, в ней пробудилось нечто иное. Вызов. Её рука, лежащая на подоконнике, непроизвольно легла на холодную сталь рукоятки лежавшего рядом «Макарова». Это был тот самый отцовский пистолет, что Лёшка подарил ей на прощание. Дверь кабинета резко распахнулась без стука, и в проеме возник высокий, импозантный мужчина в идеально сидящем дорогом костюме. В его глазах, холодных и проницательных, читалась смесь раздражения и странного, почти горделивого превосходства. Это был ее отец – Владимир Вишневский. Александра мгновенно напряглась, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она лишь медленно повернулась к нему. – Александра, – голос Вишневского был спокойным, властным, но с ноткой едкой иронии. – Я, кажется, искал тебя по всей необъятной России. И, честно говоря, найти тебя оказалось проще, чем я думал. Достаточно было тебе устроить маленький международный скандал и начать использовать мое имя в своей авантюре. Он сделал несколько шагов вглубь кабинета, не отрывая взгляда от дочери. – Должен признаться, я впечатлен, – продолжил он, чуть приподняв бровь. – Столько времени скрываться, столько шума навести, превратить криминальных авторитетов в «мучеников», запугать все диаспоры Ставрополья… это талант. И даже заставить проклятых либерах визжать о «пыточной демократии»… – Он позволил себе легкую, сухую улыбку. – Неплохо, очень неплохо. Александра молчала, ожидая продолжения. Она знала, что за этим «восхищением» кроется железная воля и недвусмысленные требования. – Но вернемся к делам, – тон Вишневского стал жестче. – Твое бегство из Москвы, твои игры в Ставрополе… все это было досадной заминкой и я всё это время нёс убытки. Мне нужны деньги, и ты прекрасно знаешь, как мы их получим. Брак с Ермековым – это единственный выход. Сын Ермекова – твое законное место. Ты вернешься в богатое окружение, а я получу свое. Александра отвела взгляд к окну. Мысли метались в ее голове, словно загнанные птицы. Ермеков… её ненавистный отец, и брак с отпрыском Ермекова – именно это и заставило ее бежать. Но теперь… теперь у нее была другая сила. Она сделала глубокий вдох, холодный расчет взял верх над старой обидой. – Хорошо, – ее голос был на удивление ровным, без тени эмоций. – Я согласна. Но у меня есть условия. Вишневский едва заметно кивнул, показывая, что слушает. – Во-первых, я еду в Казазстан только с личной охраной. Той, которой я буду доверять. И которая будет отвечать только передо мной, а не перед тобой или кем-либо еще. Во-вторых, мне нужно ровно семь дней. Семь дней, чтобы найти и подготовить моего преемника на посту уполномоченной губернатора здесь, в Ставрополе. Я не брошу начатое. Вишневский внимательно смотрел на нее, оценивая ее слова. – И, кстати, об этом браке… – Александра чуть склонила голову, и в ее глазах вновь вспыхнул тот холодный, расчетливый огонек. – У меня есть несколько идей, как избежать его, сохранив при этом и лицо, и, что самое главное, те средства, ради которых ты все это затеял. Это будет многоходовка, отец. Очень… прибыльная многоходовка. Вишневский на секунду прищурился, но затем пренебрежительно пожал плечами. Он привык, что Александра всегда говорила загадками, и ее "идеи" часто были слишком сложны для его прямолинейного ума. Главное, что она согласилась. – Охрана, семь дней… Хорошо, – он махнул рукой. – Договорились. Надеюсь, твои «идеи» не приведут к еще одному международному скандалу. Мне этого сейчас точно не нужно. Я дам распоряжения. Вещи можешь собрать завтра. Он так же бесцеремонно развернулся и покинул кабинет, оставив за собой легкий шлейф дорогого одеколона. Александра осталась одна. Улыбка хищницы медленно проявилась на ее губах. Ее мозг, словно сверхмощный компьютер, заработал с утроенной силой, прокручивая детали предстоящей многоходовки. Каждый шаг, каждое потенциальное препятствие, каждое преимущество. Она подошла к рабочему столу, на котором лежали чистые листы бумаги. Достала ручку. Бумага заскрипела. «Дорогой Вова, – начала она, глядя в окно на темнеющий город. – Надеюсь, ты там жив-здоров, а не кормишь червей в какой-нибудь траншее. Знаешь, мои планы, которые я строила насчет Ставрополья, претерпели сильные изменения. Сильнейшие. И твоя помощь мне нужна как никогда раньше…»