Слово о Войне и Мире

15:47 28 августа 2029 года Особняк Ермековых, г. Астана, Республика Казахстан Зеркало отражало не ее. Александра Вишневская, обычно предпочитавшая строгие деловые костюмы или сдержанную классику, теперь была облачена в нечто кричащее, вульгарное, что-то из разряда тех платьев, что заполонили ленты инстаграма – обтягивающее, с провокационным вырезом, расшитое так, что каждый шаг грозил обнажить лишнее. На ее лице лежал неестественно толстый слой макияжа: яркие тени, слишком много румян, помада, которая казалась прилепленной отдельно. Она чувствовала себя манекеном витрины дешевого магазина, но стиснула зубы. Так было надо. За спиной послышался легкий шорох. В дверном проеме, словно выросший из тени, стоял ее личный охранник – капитан ФСО в запасе, приставленный к ней отцом ещё когда ей не было и 14 лет. Он был крупным, молчаливым мужчиной, чьи глаза видели, кажется, слишком много, но сейчас в них читалось неприкрытое изумление. – Александра Владимировна… – начал он, его голос был низким, в нем сквозила неясная тревога. — Простите, но… зачем все это? — Его взгляд скользнул по ее вызывающему наряду, задержался на слоях краски. Вчера он видел ее в залитом кровью свадебном платье, бледную, раненую. Сегодня – этот фарс. Вишневская медленно повернулась. В ее глазах не было ни грамма наигранной тупости, которую она так старательно рисовала на лице. Только холодный, острый ум. – Вы уверены, что хотите это услышать, капитан? – голос её звучал ровно, почти ласково, но в нем слышался металл. Он мгновение колебался, но затем кивнул. – Так точно. Моя работа – понимать, что происходит вокруг вас. Александра позволила себе легкую, почти незаметную улыбку, которая не дошла до ее глаз. – Очень хорошо. Тогда слушайте внимательно, ибо такой правды вы вряд ли где-то услышите. — Она подошла ближе, ее взгляд приковал его. — Вы помните вчерашнюю свадьбу? Кровавую резню, что там произошла? Охранник побледнел. – Конечно, я вас лично вытаскивал из запертого зала и до сих пор… – Я эту свадьбу заказала, – прервала она его, произнося слова так же буднично, как если бы заказывала кофе. Глаза капитана расширились. Он отшатнулся на шаг. – Что… что вы говорите? – Именно то, что слышите. Мне нужен был этот сценарий, этот спектакль, чтобы достичь своей цели. Вы, конечно, помните, что я согласилась на брак по расчету. Мне нужно было попасть сюда, внутрь этой семьи. Но не в качестве покорной жены. — Она провела пальцем по слишком яркой помаде. — Я изучала казахское наследственное право. Знаете ли вы, что сожители являются восьмой очередью наследования? Охранник молчал, его лицо было землистым. — Именно поэтому я разыгрывала спектакль с моей мнимой покорностью, с моим согласием на временную регистрацию, чтобы получить хоть какую-то зацепку. А теперь… теперь все предыдущие семь очередей мертвы. На одном месте. Одним махом. — В ее голосе появилась нотка торжества. — И я – здесь. Я претендую на наследство. И некому признать меня недостойной наследницей. Она вновь повернулась к зеркалу, разглаживая несуразные складки платья. — А этот наряд, капитан… этот грим… это всего лишь продолжение моего спектакля. Мне нужно, чтобы в глазах всех этих следователей, прокуроров, сотрудников КНБ я выглядела… слишком тупой. Слишком недалекой, чтобы спланировать такую многоходовку и такую кровавую резню. Чтобы я казалась обычной пустышкой, глупой, продажной девчонкой, которая и близко не знает, как устраивать такие акции. — Она провела рукой по ткани платья. — Я ненавижу это. Я выгляжу в этом платье как последняя шлюха, но так надо для создания образа. Они должны решить, что я инстабимбо, глупая и невинная, которая лишь чудом выжила. Александра повернулась к нему, ее взгляд был пронзительным. — Я пущу их по ложному следу. Они будут рыть землю, искать мифических заговорщиков, анализировать финансовые потоки его коммерсов-соперников, увязнут в процессуальных и бюрократических нормах, пока я… – она сделала паузу, – я уже получу свое наследство, обналичу его и свалю на родину. Вернусь в Россию, куда они уже не смогут дотянуться. Мой отец получит свои деньги, я получу свою свободу. И ни одна душа не догадается, кто на самом деле дергал за ниточки. Она кивнула, как бы ставя точку. — Теперь вы понимаете, капитан? Охранник стоял неподвижно, его лицо было застывшим, словно высеченным из камня. В его глазах читался шок, граничащий с ужасом. – А теперь, – сказала Александра, поправляя выбившуюся прядь волос, – проводите меня. Кажется, нас ждут в отделе КНБ. И с этой неестественно яркой, нарисованной улыбкой на губах, она направилась к выходу.