Слово о Войне и Мире

20:47 10 октября 2029 года Командный пункт Индо-Тихоокеанского Командования ВС США на острове Перл-Харбор, штат Гаваи, Соединённые Штаты Америки Командный пункт Индо-Тихоокеанского командования ВС США был не просто высечен в скале – он был влит в самую её неподатливую плоть над Перл-Харбором. Не то чтобы это делало его неприступным для баллистических «Дунфэнов», но здесь царила иллюзия неуязвимости. Иллюзия, купленная за безумные миллиарды. Гигантский зал ситуационного центра тонул в плотном полумраке, рассекаемом лишь призрачным, холодным свечением десятков голографических проекций и мониторов. Воздух был стерильным до отвращения, лишённым всякого запаха, кроме отфильтрованного, переработанного сотнями систем жизнеобеспечения. И всё же он был пропитан запахом напряжения и страха, замаскированного под ледяную профессиональную сдержанность. «Посмотри на них, — мысленно, с едкой усмешкой, подумал Стеффорд, неприметно слившийся с тенью у задней стены, вдали от блеска адмиральских звёзд и генеральских нашивок. — Овцы в дорогих костюмах. Они воображают, что пасут волков, подбрасывая им куски мяса. Они даже не догадываются, что сами – лишь часть тщательно продуманного меню. А я - тот, кто точит ножи и показывает волкам, где именно находится самая сочная вырезка». Его взгляд, острый, как лезвие, скользнул по колоссальной карте Азии, где кроваво-красные и иссиня-чёрные стрелы сталкивались, дробились и множились в реальном времени, рисуя кровавый танец. — Господа, ситуация, — хриплый, прокуренный голос командующего, адмирала Райта, разрезал тягучий гул, словно ржавый нож. — Тайвань. Десантная операция НОАК вступила в фазу активного штурма. Они высадили третью волну десанта под прикрытием «Цзянь-20». ПВО острова подавлено на семьдесят процентов. Продвижение… методичное, безжалостное. На огромном экране Тайвань горел. Десантные катера, словно полчища обезумевших муравьёв, наводняли пылающие пляжи, атакуя израненную гусеницу. Стеффорд видел не пиксели; он видел контракты, мерцающие в огне. Каждый подбитый танк Type-99 – это потенциальная продажа десятка «Абрамсов» Тайбэю. Каждый сбитый F-16V – это надежда на поставку ещё двух эскадрилий. «Война – это не трагедия. Это аукцион. И я – главный бенефициар этого аукциона, бездушный и эффективный. Макаров это понял достаточно быстро. Он жаждал хаоса, а я жаждал рынка. Багдад был… цензом. Тридцать семь тысяч жизней? Ужасающая, конечно, цифра. Но на каждый доллар, который Пентагон тогда вбухал в технологию для новейшей ядерной ракеты, я заработаю десять на продаже оружия для этой войны. Математика, господа. Простая, циничная, но неоспоримая математика». — Южная Корея! — выкрикнул один из полковников, его голос дрожал от напряжения, но Стеффорд уловил едва заметное возбуждение. — 1-я и 3-я армейские группы пересекли 38-ю параллель. Уже ведут ожесточённые бои в городской застройке Пхеньяна. Встречают ожесточённое сопротивление КНА, но прорывают первую линию обороны, как кипяток через тонкий лёд! Стеффорд удовлетворённо кивнул, почти невидимо. Корейцы рвались к границе Китая, словно мстительные, жаждущие крови духи. Это было абсолютно предсказуемо. И это было… чертовски прибыльно. — Внимание на Кашмир! — прорезал воздух новый, до этого момента сдержанный голос. — Индийские силы начали операцию «Меч Шивы». Пакистан отвечает. Спутники фиксируют вспышки тактических ядерных зарядов малой мощности в районе Скарду. В зале на мгновение воцарилась мёртвая, звенящая тишина. Тактическое ядерное оружие. Рубикон был не просто перейдён — он был сожжён. Стеффорд почувствовал, как по его спине пробежал ледяной холодок. Не страха, нет. Это было чистое, концентрированное возбуждение. Адреналин бился в висках, предвкушая великое пиршество. «Вот оно. Точка кипения. Они только что превратили региональный конфликт в преисподнюю, где ставки взлетели до небес. Чанг Вэй там, в Пекине, должно быть, сейчас лупит кулаком по карте, его лицо искажено яростью, и он вопит, чтобы ему подали больше ракет. Он, как какой-то пират с древней джонки, внезапно захвативший сверхсовременный авианосец. Услышал звон колоколов, почуял запах пороха и решил, что это его звёздный час. У пирата есть аппетит, есть дерзость, но напрочь отсутствует стратегическое видение. Он будет грабить капитанские каюты и трюмы, пока корабль тонет, увлекая всех на дно. И я с удовольствием продаю ему насосы для откачки воды… по заоблачным ценам, разумеется. Ведь на обломках империй строятся новые состояния». И тут, словно в ответ на его мысли, на главном экране вспыхнул новый сигнал тревоги. Яркий, пульсирующий значок материализовался в самой сердцевине дельты Жемчужной реки, резанув по глазам. — Контакт! Гуанчжоу! — голос оператора дрогнул, в нём промелькнул едва уловимый оттенок паники, быстро подавленный. — Корабли Седьмого флота входят в акваторию! Морская пехота начинает высадку! Ирония судьбы была столь великолепна, столь совершенна в своей жестокости, что Стеффорд едва сдержал проступающую на губах улыбку. Гуанчжоу. Город, чьё гордое имя носил альянс, который этот «пират» Чанг Вэй так отчаянно пытался возглавить… и который они сейчас, прямо на его глазах, разрывали на кровавые клочья. Поэтично. До тошноты поэтично. Но настоящий сюрприз ждал своего часа. И он был готов взорваться. — Сэр! Поступили данные из Шанхая! — молодой капитан, до того момента застывший в напряжении, вскочил с места, его голос звенел от невероятности услышанного. — Мы фиксируем массовые беспорядки в районе Пудуна. Переговоры… это… 31-й армейский корпус НОАК. Они объявили о неподчинении Центральному военному совету! Призывают к миру и… восстановлению законной власти. В зале взорвался оглушительный гул голосов. Мятеж. Целый корпус. Это был не просто шанс — это был прорыв, трещина в самом сердце врага, зияющая, как смертельная рана. Адмирал Райт резко обернулся, его взгляд, полный беспокойства и надежды, упал на Стеффорда. — Джон? Ваше мнение? Это… наша работа? Стеффорд неспешно сделал шаг из тени, его лицо было непроницаемой маской. — Адмирал, моя «работа» обычно имеет куда более точечный и деликатный характер. Это не мы. Это что-то… глубоко домашнее. — Он коротко кивнул в сторону пылающей карты. — Пираты часто забывают, что команда может взбунтоваться, если капитан ведёт их на верную гибель. Особенно если на горизонте внезапно замаячил другой корабль, идущий под законным флагом. Чанг Вэй захватил мостик силой, но это не значит, что все матросы стали его верными головорезами. Похоже, он теряет контроль над собственной командой. И это гораздо опаснее любого внешнего врага. «Цзинь Цзе, — пронеслось в голове Стеффорда, вызывая тень холодной улыбки. — Ты посылаешь им сигналы с нашего БДК «Валькирии»? Настоящий капитан начинает методично отбирать свой корабль у зарвавшегося узурпатора. Идеальный ход. Ты создал для Чанга бунт на борту, прямо посреди бушующего шторма. Ты увеличиваешь потребность Пентагона в быстрой победе, а значит, и в моих запасах. Всё связано. Пират, законный капитан и я — торговец, который продаёт оружие им обоим. Моё золотое дно». — Господа, — голос Стеффорда зазвучал громко, чётко, притягивая всеобщее внимание, словно мощный магнит. — Мятеж в Шанхае — это не просто дар. Это шанс, который нужно использовать с хирургической точностью. Пока пират отвлекается на перестрелку в своей собственной каюте, нужно бить по самому корпусу его корабля. Давление на Гуанчжоу должно быть удвоено. Я рекомендую немедленно санкционировать использование «Калибров» нового поколения по командным пунктам в районе Шэньчжэня. Пусть адмирал-корсар почувствует, как его флагман даёт течь, а затем медленно, но верно, идёт ко дну. Он видел, как они смотрят на него. Со смесью страха, брезгливости, скрытой ненависти и отчаянной надежды. Он был для них необходимым злом, тёмным гением, к которому обращаются в самый чёрный час. Дьяволом, шепчущим смертоносные решения. «Они воюют за флаги, за иллюзии идеалов, за некую эфемерную родину. А я воюю за рынок. И мой рынок — это бескрайний океан, где одни играют в пиратов, а другие — в адмиралов. Мне абсолютно всё равно, под чьим флагом идёт корабль, лишь бы он стрелял и бесконечно покупал у меня порох. Чанг Вэй хочет быть королём пиратов. Цзинь Цзе хочет вернуть свой фрегат. Адмирал Райт хочет потопить их обоих. А я… я просто поставляю пушки для всех сторон и хладнокровно подсчитываю прибыль, пока они стреляют друг в друга, разрушая свои миры». Джон Стеффорд отступил назад, снова растворяясь в тенях, наблюдая, как генералы и адмиралы, словно марионетки, бросаются исполнять его рекомендацию. На гигантской карте новая, ядовито-желтая стрела, словно хищная акула, понеслась из Южно-Китайского моря к самому сердцу Гуанчжоу. Где-то там, на другом конце мира, «пират» Чанг Вэй готовился к своей последней схватке. А здесь, в стерильной, но теперь пропитанной запахом назревающей катастрофы тишине бункера, Джон Стеффорд, торговец порохом, уже прикидывал свою астрономическую долю от добычи. И это было только начало.