Целитель

      Мрак и покой подземелий радовали глаз, а уж обставленные мною казематы в стиле богатом, немного громоздком, но без вычурности, в тёмных тяжелых тонах, магическими светильниками под не самым высоким потолком, с различными мыслимыми и немыслимыми удобствами вплоть до душевой и ванны…       Шиковал я, наслаждаясь плодами собственных трудов, ведь абсолютно каждый элемент здесь был выполнен собственными руками. Да, я ещё дорабатывал это своё странное логово, в которое превратилась моя тюрьма.       Сейчас была ночь, завтра днём выписывается из Больничного крыла Пэнси, а значит нужно готовить ритуал инициации для энергии тени.       Несмотря на проведённую диагностику тела и магии девушки, я ещё не до конца уверен, что конкретно за энергию тени она использует — всё выяснится завтра в мунго. Однако кое-какие расчёты и подготовку я могу провести уже сейчас, наконец отвлёкшись от изучения книг Асманда, как и от Гримуара Экриздиса, с которым до сих пор ясно лишь то, что ничего не ясно.       В любом случае, подготовка должна быть. Я должен полностью исследовать Пэнси уже в мунго, но для этого, как и с самим собой в начале моего пути в этом мире, мне придётся задействовать эльфийскую магию, их язык, их руны, их контуры, их плетения и трёхмерные магические структуры. Сколько бы я не изучал местную школу магии, я не приблизился и на треть к мощи и комплексности эльфийских достижений, формировавшихся десятками тысяч лет и это самые минимальные временные прикидки.       А значит… Придётся опять клепать контракты о неразглашении, Обеты и прочее. И самый важный вопрос, несколько иной. Мой браслет безусловно полезен, но себе я выбрал первой энергией для сродства, инициации, именно жизнь и не спроста.       Именно энергия жизни в качестве первой энергии позволили мне действительно эффективно и безвредно сначала установить сродство с ней самой, так и с энергией шторма в последствии, и, я уверен, восстановить целостностью души тёмной магией без последствий. Ну или эти последствия пока не явные.       Но если начать сначала с энергии жизни, чего я, к слову, откровенно не хочу от врождённой жадности дварфа, да и эльфу с людьми и прочими существами осоой щедростью не страдали, то стабилизация этого сродства займёт очень много времени, а тень и того дольше, что в сумме выльется года в три-четыре, а Пэнси результат нужен уще сейчас, ведь даже так ей будет невозможно нас догнать, если мы с Дафной не перестанем развиваться и учиться новому.       Но и мгновенно выводить связь души и энергии другого измерения, в нашем случае тени, совершенно недопустимо, иначе будет схожий эффект с тем, от чего лечили Пэнси мы со Сметвиком, только механизмы смертельной болезни будут иные, и, разумеется, другой источник — всё пойдёт от души. Значит придётся делать дополнительный браслетик или колечко, и каким-то образом лучше живое, со связью с энергией жизни…       — Вырастить! — я аж с места подпрыгнул, радостно направившись к столу за листами пергамента для простеньких расчётов.       В коридоре подземелей буквально подскочили в панике двое охранников, увидя моё живенькое настроение, и тут же достали артефакты связи.       — Тревога! — слышал я их голоса за счёт паучков, разбросанных по мэнору Малфоев.       Да, я это сделал. Зачем? О, это часть моего плана по доставлению проблем своим пленителям, и работает план уже сутки.       — Орёл в гнезде, — говорил этот же егерь, — Повторяю, орёл в гнезде! Но очень оживился! Он что-то задумал! Всем быть готовыми.       Мда, а ведь только двое суток прошло. А дело в том, что я решил расставлять в доме маленькие пакостные ловушки, которые реагировали бы на всех, кроме четы Малфой. Какие конкретно ловушки?       Дымовые — стоит только кому-нибудь пройти через неё, будь то коридор, дверной проём, окно, то она тут же срабатывала, выбрасывая столбы цветного дыма с блёстками, окрашивая одежду и волосы, делая причёску в стиле «взрыв на макаронной фабрике». Мелочь? Да. А руническое закрепление чар и трансфигурации не желаете?       И вот если единицы из Пожирателей или егерей относились к этом просто как мелкой неурядице, а Долохов так и вовсе специально искал эти ловушки, стараясь найти способ противодействия посредством простеньких чар и заклинаний чуть ли не бытового характера. Похоже, он фанат подобного.       Кто же бесился больше всех? Беллатрикс. Но она была чуть ли не единственной, так и не попавшейся в ловушки. Не знаю, как она это делала, но похоже, что её сумасшествие отразилось на магическом чутье или чём-то ещё — она буквально инстинктивно не шла в ловушки. При этом она не понимала, как можно в них попасться, и со всей искренностью поливала отборными матами тех идиотов, которые всё-таки ходили клоунами.       Второй способ доведения постояльцев мэнора до ручки был банален — своеобразная марионетка. Просто трансфигурированная кукла-манекен, образ которой мне навеяла то ли фантазия, то ли что-то неопределённое из памяти — похоже на скелет и какого-то киборга одновременно, а голова его походила на череп, только вытянутая вниз. Разумеется, глаза могли светиться, как и он сам — напоминает по яркости флюорисценцию фосфорную, только посильнее.       Для хорошего эффекта — одежда-рваньё, балахон, посох, а на теле самой марионетки просто безумный ворох разных рунических контуров, которые делают её похожим по функционалу на боевого магического голема, доселе невиданного в этом мире. Ну а что, зря мы с Дафной просчитывали тот огромный, монструозный ворох возможных комбинаций как для проекта, так и для феникса? А ещё и он под моим личным управлением, как тренировочный манекен…       Вот и получился такой мрачный кибер-лич с посохом и цепями — последние для атмосферы планировались, но оказались полезны в ином — который тайно перемещался по мэнору, звенел, брякал, издавал печальные звуки, светился могильно-зелёным местами, мог атаковать ударными волнами, вспышками, иллюзиями, навешивать Зеркало Хеймера — дезориентационное поле реверса восприятия — ловить цепями за ногу и подвешивать к потолку. И пока его не придумали, как уничтожить — руническая защита позволяла игнорировать прямые физические атаки, чары рассыпались от энергонасыщенности и вот на коленке состряпанного боля хаотических маг-структур, а тёмные заклинания и тёмная магия в принципе разваливалась, перемещаясь ко мне по связи, а от меня, если просто тёмная, то никак не влияла, а если плохая тёмная — сливал по связи с фениксом.       И если бы кто-то узнал, какую мощную защиту я придумал, то бегал бы радостный, крича: «Он изобрёл неуязвимость!». К сожалению, это не так. Из-за огромного месива из самых разных функций, полей, защит, областей эффектов и прочее, никакая органика внутри этого поля не выживает. Я проверил на крысе. Проще говоря — это не та защита, которую хочется опробовать на себе. А по отдельности каждый из комплексов не стоит и пары галлеонов. Хотя… вот пару галлеонов может быть и стоит.       — Точно! Отличная идея! — вспомнив об этих нюансах своей марионетки, пока продумывал аретфакт для Пэнси, я обрадовался пуще прежнего. — Есть же кому рассказать идею, а они уже всё извратят…       — База! Приём!!! — через паучка я слышал панику моего сторожа. — Орёл очень-очень рад чему-то! Очень!!!       От паучка, что спрятался в самом удобном и просторном зале, на время превращённом частью пожирателей и всеми остальными, кто поумнее, в настоящий оперативный штаб, я видел картину массового накладывания чар защиты на помещение, окна и двери, создание импровизированного и зачарованного опорного пункта с укрытиями напротив входа зал, и прочую деятельность.       Был тут и стол со стратегической трёхмерной картой мэнора и его внутренних помещений. И сейчас, во мрачном освещении специальных фонарей, развеивающих иллюзии и воздействия на восприятие, стоял Долохов, рассматривая карту, на которой были нанесены схемы областей влияния моих ловушек, схемы перемещения марионетки и патрулей других големов, уже намного проще, управлять которыми не сложнее паучков — их я создавал как пушечное мясо в большом количестве, а из функций у них лишь несколько вариантов Протего, высокая подвижность и пара атакующих контуров, имитирующих Ступефай, Инкарцеро и этакий тёмномагический Ступефай — просто почти неблокируемый.       — Так держать, боец, — ответил Долохов в переговорный аретфакт. — Ты выполняешь важную миссию. Родина тебя не забудет!       С должным пафосом говорил, с эмоцией. Стоявший рядом Люциус, понимающий, что его мэнор превратился в полный бардак из четырёх фракций, страдающий от лёгкой мигрени, пытался разобраться в том, что накрутил в карте-схеме его русский товарищ, а от его слов улыбнулся.       — Это кошмар, — выдохнул Люциус. — Как вообще присутствие одного грязнокровки способно сделать… это вот всё.       — Но разве не весело? — улыбался Долохов. — И заметь, при этом никто ещё не помер и даже не пострадал сильно.       — Не считая гордости.       — Гордость не ноги-руки — сама отрастёт, — отмахнулся Антонин. — Да и посмотри, все заняты, активны, думают, придумывают что-то. Некоторым даже вполне весело. И сплочённые такие.       — Ну да, сплочённые, хмыкнул Люциус. Особенно та группа, что сбежала на улицу и теперь пытается добывать провиант или отбить себе хотя бы пристройку какую.       — А, идиоты, — отмахнулся Долохов. — Ни колдовать, ни думать, одно бешенство и злоба в голове. Лучше были как тролли и великаны — сидят там себе в скалах, камлают, устраивают ритуалы, метают камни на дальность да жрут, что хотят. Никаких проблем.       — Пока не метают камни в сторону особняка. И брёвна, — покивал Люциус.       — И брёвна, — покивал Долохов.       Через тайных ход в импровизированный полевой штаб вошла Беллатрикс, таща палочкой-плетью за ногу какого-то разноцветного неудачника, от которого помимо стандартного набора от сработавшей ловушки ещё и желтые блёстки по воздуху расходились — эффект зеркала Хеймера, и сейчас он путает все направления, руки, ноги, движение, восприятие и прочее.       Оттащив несчастного к этакому медблоку, она подошла к столу, отряхивая от пыльцы рукав наряда.       — Люциус, — сурово аговорила она, без тени лишних эмоций. — Ты уже придумал, что говорить Тёмному Лорду, если он явится вот прямо сейчас?       — Ты же за главную.       — И как главная, делегирую тебе полномочия — придумай. Желательно такое, чтобы нас не закруциатили до смерти.       — Белла, — радостно заговорил Долохов, — не нужно быть такой серьёзной. Смотри, какие все довольные.       — А уж как будет доволен Тёмный Лорд, — усмехнулась женщина, — когда застанет такой шикарный повод закруциатить всех до потери пульса.       — …лич на втором этаже, — раздался голос из другого амулета связи, голос тихий, шепот. — Движется в сторону лоджий… О нет, он заметил нас…       По амулету раздался звук воздушного взрыва, хлопок, удар тел о стену.       — К-ха… Джони…       — Я в порядке. Бомарда!.. Бомбарда!!!       — Мордред, я ранен… Беги, Джони, я его задержу… — звуки невербальных заклинаний разрывали магический эфир, но по дому не прокатывались волны разрушений, всё было спокойно. — Зараза…       Звон цепей, панический вскрик, и раздался хохот волшебника, но не особо весёлый.       — Брат, — теперь в эфире остался только Джони. — Теперь и ты подвешен за ногу и страдаешь от щекотки и поноса… Ты настоящий герой… База, возвращаюсь.       Связь прервалась. Долохов улыбается, Люциус смотрит на него, сохраняя каменное лицо, а Беллатрикс… Уже не злится. Она в глубоком расстройстве и печали, смотрит куда-то вниз, на ядро Земли, не иначе, массирует переносицу двумя пальцами.       — Что это было? — сухо спросила она.       — Брат Джони пал смертью храбрых, — задорно ответил Долохов.       А ведь его внешность довольно брутальна и выглядит он опасно, а в сочетании с таким вот задором — крайне опасно и нестабильно.       — Кто-то будет его спасать?       — Через час чары отменятся, — отмахнулся Долохов. — Но возможно наши соберут спасательную операцию. Да, так и будет. Уверен, там будет засада из кукольного мяса. Будет весело.       — Мордред… — Беллатрикс просто ушла в один из залов, тренировочный, кажется.       И я уверен, что сейчас этому залу придёт полный каюк.       Тем не менее, на дворе ночь, близнецы Уизли скорее всего спят, так что со своим бредом я наведаюсь к ним завтра. А вот что сделать сегодня, довольно очевидно — вырастить аретфакт для Пэнси, чтобы тот прогонял много энергии жизни для ускорения и стабилизации процесса сродства с энергией тени. Да, так и поступлю.       Накинув мантию-пальто поверх делового костюма, в котором пребывал, беззвучно скользнул за спину к соглядатаю, спрятавшемуся очень хорошо и под многими чарами напротив моей камеры, и положил руку на его плечо.       — Вот ты где, — прошептал я, тут же парализуя его невербальным Петрификусом.       Вот банальное же заклинание, слабое, но в нужное время, в нужном месте и при подходящих обстоятельствах просто идеально для обезвреживания цели, ведь одна из его фишек — почти полное замедление токов магии. При таком замедлении, если волшебник не обладает высоким чутьём и контролем своей магии, а это редко развиваемый талант, он не сможет даже сам развеять эффект заклинания, а пока оно спадёт само уже может столько всего случиться…       Сосредоточившись, скользнул вместе с парализованным соглядатаем ко входу на «базу» оппонентов, оставил его там и скользнул к Запретному лесу, к тому месту, где образовался скрытый пространственный карман с моим деревцем, выращивающим чудо-ткань.       — Сегодня я тебя точно победю… побежду… одолею, в общем.       Важности ради, отвёл руку в сторону, словно ожидая инструмента от ассистента, а я-феникс перенёс мне в руку мой рюкзак, тут же исчезнув. Накинув его через плечо, призвал отуда свою палочку. Взмахнул ею, словно дерижер, и… Замер.       — А вот как ломать-то я и не придумал…       Делал я это всё на энергии жизни. Возможно, используя её для диагностики пространства, я смогу узнать что-то конкретное?       Сконцентрировавшись, послал через палочку тонкие шлейфы зеленоватой светящей энергии. Вопреки ожиданиям, они уткнулись в невидимую преграду, начав нитями расходиться в пространстве, но как-то странно расходиться — за ними совершенно не получалось проследить. Они словно из понятной для восприятия, пусть и разветвлённой структурой, словно ветки деревьев, превращались во что-то многомерное в реальности, переплетаясь и ускользая от взгляда, как-то непонятно деформируясь, загибаясь и меняя направление, петляя, пересекаясь, но не пересекаясь — да-да, такой абсурд.       Мой мозг чуть не закипел от попыток интерпретировать визуализацию многомерности в трёхмерность, от того, что я вижу многомерность, но мозг просто не способен её воспринять, это просто невозможно физически, биологически и вообще никак.       Время шло, количество нитей увеличивалось, но в хоть каком-то осязаемом объёме всё оставалось прежним, однако я чётко ощущал, что нити всё ещё обволакивают пространство по периметру.       — Ларчик просто открывался… — тихо выдохнул я и просто стал ждать, когда ощущения от обратной связи с нитями энергии жизни скажет, что они обволокли весь периметр.       Минута, две, пять. Это начинает мне надоедать.       Краем сознания отметил, что паучок, недавно брошенный в кабинете директора. сигнализировал о суете в этом самом кабинете. Пришлось уделить вни мание.       Снейп, явно собиравшийся уже отправляться ко сну, либо уже проснувшийся — время середина ночи, всё может быть — подошёл к шкафу с мелкими аретфактами и взамахами палочки направлял магию в парочку из них, явно о чём-то задумавшись.       Что-то осознав, он резко выглянул в окно, хотя там ни зги не ведно.       — Идти или не идти… — донёсся до паучка голос Снейпа. — Эх…       Он превратился в чёрный клубок дыма и ткани, вылетая сквозь окно — нужно будет узнать, как он это делает в трансгрессии, в чём фишка?       Отключившись от паучка, я заметил тот же чёрный сгусток в ночнос небе. Да, звучит странно, но моё зрение немного острее, а на пару с чувствительностью к магии делает своё дело ещё лучше. И прилетел этот сгусток прямо ко мне, приземлился рядом, обернувшись в директора Снейпа.       — Мистер Грейнджер, — тихо заговорил он, встав рядом и наблюдая за тем, что я делаю, но не долго — за этими зелёными линиями наблюдать крайне сложно и до головной боли некомфортно. — Как я погляжу, вас даже плен не удеривает.       — Здравствуйте, директор, — кивнул я не глядя на него и не отвлекаясь от колдовства. — Как видите.       — В таком случае, может быть вам стоит ходить на занятия? А после, так уж и быть, можете возвращаться обратно в плен. Полагаю, вашим пленителям не помешал бы отдых.       — Не помешал бы, — согласился я, — и потому у них его не будет. Даже сейчас моя мари онетка гоняет… по второму этажу западного крыла разведотряд «сопротивления».       — Сопротивления? — кажется, Снейп выгнул бровь, я не вижу с такого ракурса.       — Вы ведь знаете, где организован мой плен? — вопрос был риторическим. — Вот в этом доме и организовалась группа скучающих волшебников, вписавшихся в игру «противостояние грязнокровной хитрой падле». Я со своими марионитками гоняю их, они гоняют меня и марионетки в ответ. Без членовредительства с обеих сторон, но коли попался, то обидно попался. Один раз почти подловили, еле выскользнул.       Тут я даже хмыкнул, чуть не потеряв контроль над энергией жизни. Случай-то такой тривиальный был. Адекватные, слаженно вели меня с почтенного расстояния по дому, когда я шёл жестко выпинывать из дома неадекватов в лице оборотней и егерей, решивших любой ценой выпотрошить меня вопреки всем приказам, и добраться до вожделенной плоти человеческой, что в темницах. В общем, те, которые умные и слаженные, ловко воспользвоались ситуацией и почти умудрились окружить и загнать в ловушку со всех сторон.       Разумеется, я бы выбрался, но нарушил бы собственное правило эксперимента — пришлось бы выбивать всех очень жестко. А тогда началась бы уже реальная битва, где все мы друг друга поубивали бы. Я, конечно, сильный и талантливый волшебник, но толпой и мощной магией можно забить кого угодно. А скользить по грани посреди полыхающего магией поля боя я не пробовал и не знаю, что из этого выйдет. И проверять не хочется.       — Полагаю, есть и другая группа?       — О, да. Есть «дегенераты». Хотел их назвать «ренегаты», но первое звучит наиболее правдоподобно, и максимально полно описывает эту группу. Они на полном серьёзе пытаются меня убить максимально жестоким способом. Благо, что они слишком тупы. И есть ещё отшельники. Тролли и великаны. Камлают, веселятся, устраивают свои традиционные утехи среди скал, опять камлают, жрут, восхваляют камни, камлают… в общем, вы поняли.       Снейп помолчал не дольше пяти секунд.       — Раз уж я однажды становился голосом разума для вас, то и сейчас не будет исключения. Вы понимаете, в насколько серьёзной опасности находитесь? Вам может казаться, что с Пожирателями довольно интересно по вашим меркам, Мерлин знает каким и как вы определяете интерес… Но это не так. Стоит только Тёмному Лорду отменить ваш иммунитет, и вам конец. Это совершенно не те люди, какими могут казаться. Неспроста в Азкабан посадили лишь самых отпетых. Уж поверьте мне.       Он незаметно чуть дёрнул левой рукой.       — Я понимаю, сэр. Но даже в этой ситуации я нахожу пользу для себя, отрабатываю ряд экспериментальных технологий в магии, и более того, учусь тактически противостоять большим группам врагов. Организованным в лице сопротивленцев, и безумным и тупым в лице дегенератов.       — В вашем случае вы ведь можете просто не возвращаться туда.       — Так и сделаю через недельку. До приезда Лорда. Я не дурак и понимаю, что моё задержание незаконно. Но пока плюсы перевешивают минусы.       — Вам решать. Не говорите потом, что я не предупреждал вас. И я даже рад, что вы пока не увидели обратную сторону этих людей. И вот ещё… Это ведь вы посадили те кустики, до которых добираетесь?       — Да. А вы, как я понял, повесили всякие следилки?       — Не совсем. Эту область спрятал прошлый директор. И от всяких любопытных защитил, и рост области ограничил.       — Может быть у вас есть ключик? — я позволил себе чуть овтлечься, впервые взглянув на Снейпа с момента начала нашего разговора. — А то я немного устал уже.       — Нет. Сами это сделали, и раз вам надо, сами туда и проникайте. Ломать запрещено. К слову, — он вытащил из внутреннего кармана мантии сложенный вдвое пергамент и хотел передать мне, но видя, что в одной руке палочка, а второй я корректирую потоки, водя вокруг палочки, просто вложил мне в карман. — Расписание ваших занятий у профессоров МакГоанагалл и Бабблинг.       И превратившись в чёрный сгусток дыма и ткани, улетел прочь.       Задумавшись на миг я понял, что те времена, когда мы общались на уровне ученик-профессор были куда интереснее и спокойнее, что ли, а вот сейчас как-то всё непонятно, и я не знаю, как к этому относиться. Снейп перестал быть именно профессором для меня, и вроде бы директор, но как-то тоже не похоже. Коллеги-маги? Что-то близко к этому, судя по всему.       И это странно. Как-то плохо в голове укладывается образ Снейпа, именно как коллеги-мага. Лучше, когда был профессором, и пусть это не его призвание, учить детишек, но учить адекватных, старательных, усидчивых и целеустремлённых ему удаётся и порой даже… нет, не нравится, но хотя бы не бесит.       Неожиданно для себя я почувствовал, что периметр из нитей энергии жизни замкнулся, охватив всю скрытую территорию, хотя со стороны кажется, что это лишь небольшой клубок на кончике палочки.       Сосредоточившись, обволок самого себя такими же зелёными нитями и буквально протянул внутрь пространства.       Переход был мгновенным, и немного странным. Словно бы тебя втянуло в мирок внутри футбольного мячика, и ты уменьшился под размеры мирка, но вот смотришь и понимаешь, что мирок этот такой же по пропорциям, как и всё вокруг, и он буквально вырос вокруг тебя.       Яркие зелёные листья причудливых деревьев и трав, сюреалистично переплетались с пространством и цветными точками-плодами или кончиками листьев, стеблей. повсюду летали светлячки — как насекомые, так и просто в виде магических явлений. Большие и маленькие. Словно пятна перед глазами порой проплывали магические структуры, переливаясь, распадаясь, смешиваясь и перестраиваясь, поглощаясь растениями или светлячками.       — Что за бред, — выдохнул я, не особо понимая, что происходит.       Всё это место занимало огромное пространство, пределов которому я не видел, но тут играет роль и гущина зарослей. Хотя, технически, я оказался на полянке. На небе темень, а тут мистически светло. О, светящиеся грибы под деревцем. Какая прелесть, тьфу…       Эльфы любят природу. Но природу логичную, понятную, естественную и близкую их духу, поинманию. Например, в глубоких пещерах на другом континенте того мира тоже жили эльфы, но тёмные. Тёмные буквально, а не метафизически, хотя, учитывая их традиции, метафизически тоже. И в их пещерах тоже была своя экосистема, природа, но для обычных лесных она была неестественна из-за совсем иной магии и непредсказуемо нелогичного в понимании эльфа пути развития из-за высокой степени замкнутости экосистемы.       Вот и сейчас у меня двойственные, если не тройственные чувства. Как человеку мне всё нравилось, хотя и выглядело странно и словно бы некая галлюцинация под веществами.       Явным центром всего этого сумасшествия было высокое-высокое дерево с пышной кроной, под сенью которой цвели и пахли ещё более сумасшедшие цветики да кустики, а с кроны свисали вместо плодов веретена серой ткани, этаким навесом, нитями разной толщины, словно нейросеть, расходясь верхами к другим деревьям, и словно грибница по стволу вниз, вземлю.       — Опять я что-то начудил, — выдохнул я от полного непонимания, ведь всё, абсолютно всё вокруг так и пышело энергией жизни в самых разных пропорциях, и в огромных объёмах.       Ещё одной фишкой был небольшой постамент с простенькой каменной табличкой, ровной, идеальной, словно книжка. Тут всё немного оплетено лианами, но табличка не тронута. Подойдя к ней, я не удержался от «хмыка».       Что было написано? «Нечего не понятно, но очень интересно. А. П. В. Б. Дамблдор».       А что тут понимать? Ерунда какая-то вышла, вот.       Поведя рукой, напитывая её энергией жизни и рассеивая её, привлёк внимание растительности и насекомых. Они вились вокруг, летали, ластились, но не трогали. И вызывало это фантомные ощущения понимания происходящего, но чего именно — непонятно. Ну, тут исследовать и понимать хаотичность произошедшего можно месяцами, а сейчас предо мной стоит вполне конкретная задача — вырастить колечко или браслетик. С источником жизни.       Стоило мне об этом подумать, а подсознательно я ведь ещё и формирую точную концепцию нужной мне вещи, как ито, какую задачу она будет выполнять… В общем, передо мной начали из земли формироваться лианы, скручиваясь в ствол деревца. На уровне моего живота они скрутились в чашу, наполняющуюся полупрозрачным нектаром с дикой концентрацией энергии жизни. Миг, и из середины чаши проклюнулся росток, вырос в маленкий кустик, больше похожий на розу, расцвел, часть кустика вместе с цветами начала сплетаться-переплетаться, медленно формируя тонкий браслетик.       Минута, и этот браслетик упал с веточки-ножки, словно плод, попал в нектар в чаше, впитал его и… всё. Лежит себе такой, гладкий, словно сделан из тёмного дерева, с контурными прожилками, словно после сложнейшей обработки и зачарования. По краям красная каёмочка, а на поверхности, только в одном месте, зелёная полосочка словно бы из камня… нет, зелёной застывшей смолы. и тускло-тускло светится.       — Мда-а-а, — протянул я, притом совершенно по гномьи начал чесать затылок пятернёй, взлохмачивая волосы, притом и лицо выражало именно гномьи эмоции, яркие, карикатурные, забористые. — Вот эт я понимаю, распечать тебя в три кости… А ещё говорят, Тёмная Магия опасна.       Притянув браслетик энергией жизни, начал прислушиваться к его магии. Вот именно то, что мне надо, притом со своим источником-проколом в измерение жизни, но берёт столько, сколько нужно для выполнения своей задачи — помогать так, как хотел создатель, и так, как захочет носитель.       В этом мире такая вещица может стать не то что сокровищем рода, а национальным достоянием.       Полчаса я всячески проверял магией браслет, посылая в него «запросы» и получая ответы — что и как он будет делать, что делать не будет и так далее. Нужно понимать, что если артефакту — живому, на секундочку — дать слишком неточную задачу, то выполнить её он может несколько по-своему. Кажется уже есть в этом мире такая теория, что искусственный интеллект может посчитать благом для человечества его унистожение.       Проверкой в итоге оказался доволен, пообещал бралету — не знаю вообще с какой целью — вскоре вручить его будущей хозяйке, разумеется, без всякого отклика. Ну и чудо-ткани бы собрать…       И это случилось вновь. Меня буквально одарили таким её коилчеством, что держа всё это в руках от меня самого видны были только ноги. В рюкзак всё, всё в рюкзак. Прощаться и бежать, пока ещё что не случилось.       Покинуть территорию оказалось не в пример просто — захотел, и оказался в обычном Запретном Лесу. А обратно никак, только вновь опутывать всё магией.       — Как-то просто всё получилось. Даже думать не пришлось. Неужели пора пора пожинать плоды своих трудов и наслаждаться хорошей жизнью? — когда я уже избавлюсь от новоприобретённой привычки говорить в слух?       Возможно всё-таки стоит отказаться от использования манекенов и кукол всяких, а то так и вправду крыша поедет, а она последнее время держится не самым надёжным образом, нечего её раскачивать лишний раз.       Вернувшись скольжением по грани в коридор подземелий, к камерам, подключился к техно-личу. Ага, понятно. Он во главе с куклами-пехотой устроили позиционные войны с Ополченцами за большой зал на втором этаже — отличный центральный пункт можно сделать, особенно если проложить инфраструктуру с залом-штабом на первом. Так, я что, реально начал думать об этом, как о стратегических учениях-игре?       Но интересное тут в другом. Воспольовавшись тем, что войска Лича сошлись в позиционку с Ополченцами, и две фракции стянули немалые силы, Дегенераты пробрались в дом и устроили на меня засаду вот прямо здесь. И сейчас готовятся коварно выпрыгнуть из теней и невидимости. О, выпрыгивают, с двух сторон, какие молодцы.       Пара оборотней явно приняли зелье, частично обернулись и пулей устремились ко мне, пока оборотни-волшебники вместе с егерями начинают махать палочками чтобы кастовать что-то убойное, причём реально убойное.       Однако я уже не тот молодой парень, который чуть было не пострадал от оборотней в Лютном из-за флешбеков памяти эльфа. Всего один взмах палочкой, мгновенно оказавшейся в моих руках. мощный блок образов и вычислений в голове, вращение палочкой по дуге назад, себе за спину, и весь коридора затапливает голубое пламя Протего Дьяболика.       Я не чувствовал жара, лишь быстро исчезающие крики превращающихся в пепел существ, опадающих к полу, исчезающих в потусторонне голубом огне. Пара мгновений, и никого из агрессоров не осталось в живых, а я убрал пламя и почистил все следы Эванеско и Тергео, после чего с чистой совестью вернулся в свою камеру и приступил к точному расчёту инициации для Пэнси. Хотя всё равно придётся вносить корректировки после обследования в Мунго, но хотя бы каркас будет готов к полудню точно.       Придётся усердно поработать.       ***       Полдень, а я ещё не ел.       Эта глубокая мысль посетила меня сразу, стоило мне оставить последний штрих особой перьевой ручкой для чертежей на тонком, опять же, специализированном свитке пергамента. Вложив его к остальным, касающимся проекта инициации сродства Пэнси, превратил их в этакую тетрадь рукопись, оделся поприличнее и, сложив вещи в рюкзак, скользнул из камеры к Больничному Крылу Хогвартса.       Время занятий ещё не окончилось, так что пусть этаж и второй, но в коридорах не было ни единой живой души.       Постучавшись в двери, открыл и зашёл внутрь. Пара коек была занята весёлыми гриффиндорцами, что отнюдь не страдают от цветной сыпи и удлиннившихся к низу ушей, а откровенно этим наслаждаются, веселясь и шутя, но тихо, чтобы мадам Помфри не предприняла методы экстремального лечения.       Сама медиведьма стояла рядом с койкой Пэнси в дальнем углу палаты, инструктировала её и Дафну. Девушки уже были готовы к походу в Мунго, одевшись прилично и вмеру скромно, а вместо мантий самые натуральные пальто приталенные, отличающиеся друг от друга только цветами — синий у Дафны и зелёный у Пэнси. А нет, есть ещё детали в крое, но в глаза это не так сильно бросается.       — Доброго всем дня, — подошёл я и кивнул. — Девушки, мадам Помфри.       — И вам, мистер Грейнджер, — тут же ответила медиведьма, а девушки кивнули с вежливой улыбкой. — Вы как раз вовремя. Для вас, как для лечащего целителя этой юной мисс, я подготовила выписку с назначениями и рекомендациями.       — Благодарю, — принял я тонкую папочку с буквально парой листов. — Непременно ознакомлюсь.       — Вы так говорите, словно эта папочка окажется в первой же попавшейся урне.       — Отнюдь, — и это правда, просто я хотел ознакомиться с бумагами уже в Мунго и там корректировать что-то, если будет нужно.       — В таком случае, я пойду встречать Гиппократа, — мадам Помфри оставила нас, отойдя к своему столу-стойке у входа в её кабинет.       — Ну что, девушки, готовы постигать тайные тайны?       — Ты слишком легкомысленен, — укорила меня Дафна.       — Вот именно, — кивнула Пэнси, традиционно сложив руки под грудью. — Особенно последняя твоя выходка. Как ты вообще додумался оставаться в плену?!       Последнюю фразу она шепотом прокричала, а я, всё никак не привыкший к этой удивительной способности девушек, удивился.       — Тебе только кажется, что все эти волшебники такие белые и пушистые. Просто уйди отуда, и всё. Ты же можешь. И пусть пытаются делать, что хотят. Прояви благоразумие.       Раз уж даже Пэнси говорит о благоразумии, то об этом действительно стоит задуматься, ведь меня там и в самом деле ничто не держит. Ну пленили меня Пожиратели по требованию Лорда, ну и что? Что вообще должно меня там удерживать? Ведь умом я понимаю, что они не учинили жестокую расправу только лишь из-за приказа Лорда, а не своей доброты душевной. Не стоит обманываться… Нет, не так. Не стоит вводить самого себя в заблуждение. Моё легкомыслие может кончиться только одним исходом — магической битвой меня против всех, и ведь если такое случится, я буду обязан уничтожить каждого из там присутствующих просто ради отсутствия свидетелей. Каждого. А я не хочу этого. По крайней мере пока.       Да и так я уже убил немало живой силы со стороны Лорда. Да, разменные монеты, мясо, егеря да оборотни, но стоит воспринимать количество личного состава не в переложении на обычный мир и количество обычных людей, а на магический. Это в обычном мире солдат — просто солдат. Одним больше, одним меньше — да, для армии это цифры. Тут же, в магмире, один человек — он и танк, и самолёт, и подлодка, и ракета, и бомба, и что угодно, но только не просто солдат. «Калибр» этого человека зависит от навыков, умений и магической мощи и может колебаться от станкового пулемёта до РСЗО.       Так что, да, нужно валить. И расчитывать на уникальное скольжение по грани не стоит, ведь инструктор по аппарации говорил, что навык отнюдь не уникальный. Кстати, лекция же уже сегодня вечером. Надо бы посетить. Да и с завтрашнего дня начинается учёба у МакГонагалл и Бабблинг. И Асманд небось уже придумал точный график. В общем, действительно, к Мордреду Пожирателей. Оставлю всё на лича, буду иногда засылать туда новых марионеток-пехоту, и пусть развлекаются, а мне учиться надо.       — Я тут подумал, ты права, Пэнси. Сегодня решу вопрос с пленом.       — Вот, — Пэнси взглянула на Дафну, не скрывая свою важность. — Следовать за своим избранником и помогать в любом начинании важно, но иногда и здравую мысль жонести лишним не будет.       — Но посмотри, — Дафна кивнула в мою сторону, — он немного расстроился.       — Ничего, переживёт.       — Злые вы. Уйду я от вас, — отвернулся я к окну.       Сигнал входящего соединения, перезвон, раздался от камина, мадам Помфри махнула в его сторону палочкой и пошла встречать гостя. Из зелёного пламени вышел Сметвик в лаймовой мантии. Они обменялись приветствиями, и Сметвик, завидев нас, кивнул, мол: «Жду». Ждать мы его не заставили.       — Наставник, — первым кивнул я.       — Крёстный, — поздоровалась Дафна.       — Сэр, — коротко кивнула Пэнси.       — Здравствуйте, детишки. О, мисс Паркинсон, вы сменили имидж? Ваи однозначно к лицу.       Пэнси, похоже, прислушалась к нам с Дафной, и теперь её карэ не ровное, с пробором, а как и во время моего прошлого визита — словно бы чуть мокрое, прядями, немного непослушное, от того чуть пышнее и легче. Это действительно выглядело лучше, учитывая, что её чёрные волосы отливают тёмно-тёмно-каштановым, и оттенков теперь больше, да и к её дерзко-улыбчивому характеру такой стиль подходит.       — Благодарю, сэр, — Пэнси прятала за улыбкой легкую нервозность.       — Что ж, — радостный Сметвик повернулся к камину. — Не удем терять времени. Адрес вы знаете. «Госпиталь Святого Мунго».       Первый камином ушёл он, потом Дафна, Пэнси, и следом уже я.       Холл был полупустой, но всё равно пациентов многовато для полудня, как мне кажется. Однако, каких-то серьёзных травм я не наблюдал. Мы молча пошли за Сметвиком в правое крыло первого этажа. Бывал я тут лишь единожды, и то на внезапной сдаче экзамена на подмастерье-целителя. В этот раз путь наш лежал глубже, а в конце коридора так и вовсе пришлось по лестнице спуститься в подземную часть госпиталя.       Тут было так же светло, чисто и приятно, как и на верхних этажах, только двери были куда скромнее в своей отделке и создавали видимость этакой утилитарности со смесью прагматизма.       Дойдя до определённых дверей, Сметвик приложил к ручке свой перстень, замок щёлкнул, дверь открылась, пропуская нас внутрь.       Зал представлял собой полутёмное помещение с идеально ровными стенами. Потолок являлся тусклым источником света, но пусть он и врпавду был очень тусклым, но общая площадь поверхности этого своеобразного светильника давала мягкий и успокаивающий фоновый свет. В левой стене была одна дверь и обзорное окно в пол шириной метров в семь, не меньше. Что там, за стеклом, можно лишь гадать.       Пол же был испещрён множеством рун, линий, связей, символов и прочими знаками. Работа тончайшая, глубина гравировки почти не ощущается. Изобилие символов, их плотность, давила на сознание, а в глазах рябило.       Стоило двери за нами закрыться, как я почувствовал, даже не знаю, как сказать. Магическую тишину. Как будто я оказался в абсолютном магическом вакууме. Впервые в жизни я ощутил то, что должен чувствовать обычный человек, лишённый магией — нормальный мир.       — Ух… — выдохнула Пэнси.       Дафна только глубоко вздохнула, чуть рвано, словно сдерживается от чего-то.       — Впечатлены? — ухмылялся Сметвик. — Полнейшая магическая изоляция. Даже потолок изолирован, и питается магией снаружи. Здесь абсолютно всё питается от магии самого волшебника, кто запускает все манипулции.       — Занимательное место, — я пошёл вокруг монструозной схемы на полу, осматривая её, вглядываясь в символы и линии.       — Я ожидал больше эмоций, — Сметвик словно бы обиделся, будто ребёнок, чей рисунок не захотели оценить родители. — Между прочим, несколько мастеров всех мыслимых направлений работали над этим помещением дни и ночи, не щадя себя.       — Честь им и хвала, — покивал я. — Уверен, они разорили и вас, и Министерство на кругленькую сумму, в накладе не остались.       — Тут ты прав. Мало у нас экспертов высокого уровня. По мировым меркам.       — В других странах лучше?       — Да не особо. Мастера и магистры стараются кучковаться в кругах своего уровня, или направлений деятельности, и просто в приятных условиях жизни и труда. И это, как ты понимаешь, не Англия. И не какие-то отдельные страны. В основном штабы гильдий или уникальные лакуны, те же проходы в магмир и прочее. Поближе к магии и подальше от идиотов.       — А целители? — я отвлёкся от разглядывания схемы и с ухмылкой в стиле Снейпа взглянул на наставника.       — А нам, — он чуть было не засмеялся, — наоборот нужно поближе к идиотам. Магистры в лечении зачастую не нуждаются, они опытные, иначе бы до магистров не дожили. А вот идиоты просто жить не могут без попытки угробить себя или ближнего своего. Так что, как не прискорбно, наш хлеб растёт среди идиотов.       Девушки особо не слушали наши разговоры, тоже изучая взглядом всё, до чего этот самый взгляд дотянется. Особенно Дафна — в схеме на полу до ужаса много рун и связей между ними и другими символами и знаками, а она подобным очень сильно увлекается и более того, прогрессирует семимильными шагами.       Пэнси же больше скрывает всё нарастающее волнение.       Подойдя к девушке, я привлёк её внимание.       — Не волнуйся, — мягко улыбался я, привлекая её внимание. — Тебе и делать ничего не придётся. Сначала диагностика, потом я потренирую тебя в простенькой манипуляции, и всё.       — Всё равно волнительно и боязно, признаюсь честно, — не особо решительна была в эмоциях Пэнси, но решительна в настроее. — Но сделать надо.       — Давай, пока Сметвик активирует нужную схему, — я взглянул за остекление, где уже загорелся свет, а наставник что-то перекладывает да колдует за магическим аналогом пульта в ширину всей стеклины, от чего по схеме под нашими ногами перекатываются искорки то по одному контуру, то по другому, — я тебе покажу, что нужно будет делать, и ты поймёшь, как всё просто.       Мы отошли ближе к стеклу, чтобы не стоять на схеме, и я начал рассказывать, что нужно делать.       — Итак, дай руку.       — Вот так вот сразу?       — Не ёрничай, — дёрнул я уголком губ в намёке на улыбку, а пэнси протянула руку, которуя я взял в свою. — Итак, закрой глаза и сосредоточься на своей магии. Ты наверняка её чувствуешь внутри.       — Разумеется, — она закрыла глаза. — После браслета от Дафны, да и проявившейся тени, неожиданно и резко, магия стала очень ощутима.       — Прекрасно. Теперь прочувствуй, как магия зарождается в сознании и в теле.       Для этого я немного, совсем чуть-чуть, придавил окружение своей магией, создал этакую компрессию, отчего магия девушки начала проявляться чуть сильнее, отвоёвывая своё, родное, привычное пространство, место под солнцем.       — Да… Странно, — овтетила Пэнси. — Не так, как после первого надевания браслета.       Похоже, точкой отсчёта ощущений она взяла первое осознанное восприятие своей магии.       — Но… — продолжила она, до сих пор держа глаза закрытыми. — Словно бы теперь уже не так, и… — словами тяжело описывать подобное, особенно когда сосредоточен отнюдь не на словах. — …она тут же немного меняется. Вот появляется, и меняется. Уже как привыкла, да.       Таким простым воздействием, а заодно и опытом для Пэнси, я убил сразу двух зайцев — показал Пэнси способ самоанализа своей магии, но до этого она должна дойти сама, так лучше, а во-вторых я подтвердил свои мысли о том, что именно её тело меняет её магию, делая постоянно с примесью энергии тени.       — Теперь сосредоточься на том моменте, когда магия появляется, но ещё не меняется.       — Угу-м.       Ей потребовалось пара минут. Сметвик, под пристальным вниманием и любопытством Дафны, закончил активацию нужных частей схемы на полу, и ждал, когда я закончу то, чем занят.       — Сложно… — не особо довольным голосом буркнула Пэнси, чуть нахмурив брови, но держа глаза закрытыми. — Быстро меняется. Но можно, да. Смогла.       — Прекрасно. вот именно это магия — твоя. Рождающаяся в душе. А теневая добавка идёт от тела. Сейчас попробуй почувствовать совсем другую магию. Ты поймёшь.       С этими словами я начал подавать через руку энергию жизни, причём сразу и по телу, и по энергетике, и направляя к душе. Да, звучит странно, словно душа это трёхмерный объект, но другими словами это просто не описать — не придуманы термины и концепции восприятия за гранью трёхмерности.       — Ого… — восхитилась она тихо. — Совсем другая. Такая… живая. Зелёная. Лучше бы розовая…       Вот последняя фраза попросту чуть было не выбила меня из равновесия, но я удержался. Пэнси такая… Пэнси.       — Прочувствуй существование этой магии.       — Эм… Что?       — Буквально. Осознай, что она существует. И попробуй найти то место, куда ей нет дороги.       Сам себе я сейчас напомнил старейшину моего дома, который умными словами и еле ощутимой добротой нёс всякую чушь, как мне тогда казалось, готовя меня, юного эльфа, к инициации. Самой первой. Помнить бы, какой именно — умудрился забыть важное… И пусть я уже воспринимаю память осколков, как свою, пенять на их неполноценность не перестану.       — Поздравляю, ты нашла свою душу…       — Что?! — Пэнси аж подпрыгнула, тут же осознав сказанное, открыла глаза так широко, как могла, а зелень её глаз, обычно мутно-зелёная, аж заблестела. — Повтори-ка…       — Отставить прыжки и панику, — спокойно, в манере Снейпа и с достоинством старейшины Дома прервал я попытки активно удивляться. — Сосредоточься вновь, Пэнси, и сохраняй ясность и покой разума.       Моргнув пару раз, она приняла решение успокоиться — именно так и никак иначе, ведь зная её, я могу с уверенностью сказать, что не захоти она успокаиваться, её было бы не заставить.       — Отлично, — кивнул я непонятно с какой целью, ведь Пэнси вновь закрыла глаза. — Верни себе те ощущения и образы в голове.       Полминуты.       — Готово.       Вновь, как и прежде, я повторил воздействие энергией жизни и мы вернулись к тому этапу, на котором прервались.       — В ходе ритуала, ты почувствуешь не эту, другую магию, крайне близкую к знакомой тебе тени. Она так же упрётся в эту границу, но будет пытатьчя пройти дальше, — тон мой был спокоен. — Твоя задача проста — не мешать. Это будет казаться странным, неестественным, волнительно пугающим, ведь абсолютно неизведано. Нужно удет усмирить свои переживания. Сейчас я покажу пример.       Сформировав свободной рукой тот самый магический контур, эльфийский, с помощью которого проводится первичный ритуал сродства со стихией, с планом энергии, я чуть-чуть надавил им, наполнив энергией жизни. Да, это не полноценный процесс, и даже на начало его не походит, но ощущения в точности такие же.       Пэнси тут же отпрянула, удивлённо глядя на меня, учащённо дыша и словно бы ища рукой что-то на груди.       — Почувствовала?       — Погоди… — взгляд её бегал из стороны в сторону, ища что-то для сосредоточения внимания, а сама она явно хотела что-то делать.       — Походи туда-сюда, отпустит.       Кивнув, Пэнси начала нарезать круги по залу. В этот момент из комнату управления и контроля вышли Сметвик с Дафной и подошли ко мне.       — И что это вы тут вытворяете? — первым заговорил Сметвик, как специалист и вообще, взрослый волшебник, а Дафна за всем наблюдала, смотрела, запоминала, «мотала на ус», что говорится, чтобы потом заваливать меня вопросами о всём подряд.       — Подготавливаю Пэнси к тому, что и как ей придётся делать, что испытать, и чтобы это не было для неё неожиданностью.       — А если будет неожиданностью всё равно?       — Ничего не изменится, просто я потрачу намного больше сил, процесс займёт намного больше времени, а Пэнси вымотается морально и физически.       — Ясно, что ничего не ясно.       — К слову, — я повернулся к наставнику. — Мне потребуется ещё десяток-другой минут перед началом диагностики и потом столько же. Всё, что тут будет происходить, и то, что вы видели сейчас — тайна. Подумайте, как гарантировать сохранение тайны и обезопасить вас самих.       — Стандарт, договоры, обеты. А, понял, — покивал он с улыбкой. — Я всё сформулирую. К слову, раз всё будет в секрете, то может скажешь, дорогой ученик, что это была за зеленоватая схема-массив? Никогда не видел схемы, сотканной только из линий, да таких трёхмерных, заковыристых и высокохудожественных.       — М-м-м… — задумался я, но вместо меня заговорила Дафна.       — Он не готов ещё раскрывать все свои тайны. Я знаю немногое, Пэнси и того меньше, и даже Гермиона, его сестра, не может похвастать тем, что знает его тайны. Смирись, крёстный.       — О как. Хотя, — Сметвик задумчиво постучал пальцем по подбородку, глядя в потолок. — При нашей встрече на обследовании давным давно я понял, что тайн у этого юноши воз и маленькая тележка.       Пэнси подошла к нам и важно смотрела на меня.       — Жуть какая-то. Повторим.       — Так, Дафночка, — Сметвик взял крестницу под локоток, — пойдём првоерим, всё ли мы настроили, как надо.       И удалились в комнату за стеклом.       — Повторим. Но, есть ли у тебя вопросы.       — Да. Тень будет ощущаться так же?       — Появление этой магии — нет. Ощущения от давления на душу — да.       — Но почему я не ощущала подобного, когда появилась предрасположенность?       — Магия рождается в душе. В мир проявляется через тело. Вместе они формируют энергетику. Эти три аспекта зарождаются одновременно и одновременно влияют друг на друга, замыкаясь в цикл.       Пэнси понятливо кивала.       — Волшебник рождается с той магией, с которой рождается, как бы это ни звучало. И с ней идёт по жизни до конца. В ходе жизни может случаться разное с телом и энергетикой, но почти никогда с душой. Но безопасно для волшебника новая магия может зародиться только в душе. Потом, постепенно, с ней сродняется тело, следом энергетика, цикл замыкается, и вот, волшебник обладает новой для себя магией.       — Ближе к сути, — Пэнси не могла похвастать особым терпением сейчас. — От твоих опытов и так потряхивает.       — Твоя особенность проявилась изначально в теле. Потому вся твоя магия вне зависимости от твоего желания «подкрашивалась» тенью. Со временем, лет через десять, из-за взаимосвязи души, тела и энергетики, в душе бы тоже проявилась эта особенность. Ты бы стала немного талантливей в этом деле, смогла бы разделять обычную и теневую магию, становясь искусней, но…       — Дай догадаюсь, не могу уже слушать твои размеренные речи. Так как это особенность тела, и именно оно является первоисточником, то сила этой магии не развивалась бы вообще.       — Именно. Как догадалась?       — Сила тени дедушки не изменяется. С его слов. Тут не сложно догадаться.       — Именно. А ваш опыт с прививанием лучших способностей через кровь и энергетику… не знаю даже… это как строить дом с крыши. А учитывая, что кровь древняя и разница во много поколений… строить каменную крышу на сваях из воздуха. Прое говоря, тебя чуть не придавило этой крышей насмерть.       — Умеешь обрадовать, — печальная ухмылка вылезла на лице девушки, и мне кажется, ей сейчас физически больно от осознания подобного.       — Не волнуйся, — я попытался чуть приободрить её улыбкой, немного сжав руку, которую уже взял в свою для продолжения экспери… тренировки, разумеется. — Мой метод безопасен. Магия прививается душе, некоторое время будет стабилизироваться и укореняться, так сказать, тело к этому адаптируется вместе с энергетикой, и ты сможешь развиваться сколько угодно ввысь. И вширь…       — Вширь будет развиваться Дафна, если не перестанет увлекатьс пирожными, — а вот теперь Пэнси вернула себе своё привычное ехидное настроение.       — Вообще-то, — раздался голос Дафны в зале, — я всё слышу. И кое-кто лишается доступа к сладостям и материалам по рунам.       — Вот и санкции подъехали, — Пэнси выглянула за меня, глянула за стекло и показала язык.       — Не отвлекайся. Повторяем.       И мы повторили весь процесс, но теперь, когда я чуть надавил энергией жизни, Пэнси сдержалась, никуда в панике не убежала, осталась стоять, привыкать к оущениям в душе. Разумеется, я не пытался провести сродство с энергией жизни, а потому оставлял давление незименным.       Через десяток минут Пэнси открыла глаза, а я развеял контур и отпустил её руку.       — Думаю, справлюсь. Когда понимаешь, что к чему, паника не такая и острая. И даже любопытно становится, что же будет дальше.       — Прекрасно. И кстати. Для мотивации на успех.       Только после того, как поймал на себе заинтересованный взгляд Пэнси, я достал из рюкзака деревянный браслетик с красной каёмкой.       — С розовой не вышло, — не мог я не пошутить, чем разрушил момент интереса и любопытства, вызвав закатывание глаз в стиле: «Ну вот опять».       — Доведёшь ты меня, Грейнджер, до ручки однажды на этих эмоциональных качелях. Сорвусь и что-нибудь сотворю.       — Плохое?       — Зависит от точки зрения. И что же это?       — А ты почувствуй, — и протянул браслетик. — Но не касайся. Пока что.       Пэнси нахмурилась и хотела было достать палочку, но я покачал головой, и девушка просто протянула руку над браслетом, прикрыла глаза и тут же раскрыла в удивлении.       — Поможет с усвоением магии тени и вообще… Как я понял, эта ваша тень отлично подходит для скрытности, разведки и, как бы сказать.       — Скртых ударов разной степени тяжести по одиночной цели, — мрачноватый тон и тихие слова Пэнси придавали вес фразе.       — Ну, если хочешь, я поработаю с этой вашей тенью и придумаю тыячу и один способ иного её испольхования. Но поверь, ты и сама придумаешь не меньше, когда душа сможет создавать и магию тени. Ты поймёшь суть и смысл этой магии, а дальше всё будет зависеть от фантазии и знаний магии в целом. А это…       Вновь я продемонстрировал браслет.       — …поможет. Жизнь, она ведь, имеет свойство кончаться. Магия жизни имеет и вполне очевидную обратную сторону, енизбежно являющуюся её частью.       — Да не дурочка я, Грейнджер, — нахмурилась она притворно. — Не нужно как маленькой разжевывать каждый нюанс. Лучше бы так сам себе объяснял, почему нельзя задерживаться в плену. Ну вот, всё, ты мне всё волнение перед процедурами испортил. Я теперь смотрю на всё это как на «сходить пообедать». Начинаем.       — Как скажешь. Становись в центр схемы. Или ложись. Как тебе удобнее будет находиться неподвижно двадцать минут.       Пэнси прошла в довольно большой пустой круг в центре схемы, подмала и легла, а я отправился в зал управления.       Пультовая панель представляла из себя огромное количество светящихся кружков, илиний, надписей и символов, довольно понятных и очевидных, как ни странно, хотя ни одного английского слова здесь не было. регулировалось же всё небольшими многоугольными пирамидками, которые можно брать в отдельном подобии шкафчика и ставить в нужные места схемы. Грани пирамидок имели своих схемы и символы, и при определённом положении одной и той же пирамидки в одном и том же управляющем контуре на панели, можно добиться совершенно разных результатов.       — Как… не по магически, — выдал я первое, что пришло в голову, подходя ко Сметвику ближе.       — С чего бы? Очень даже по-магически. Куда уж более по-магически?       — Вам стоит посмотреть фантастические фильмы обычных людей о космических приключениях.       — Нет уж, увольте, — отрицательно помотал он головой. — Лучше вот, вставай а пульт, сейчас вкратце объясню…       Минуту Сметвик рассказывал мне, как пользоваться всей этой системой, как запитывать магией, что крутить, откуда получать данные диагностики в сознание, и прочее, но я и сам не дурак, и для меня многое было понятно просто по тому, как всё организовано, по символам и схемам. Знания — сила.       Пошёл процесс диагностики, под пэнси загорелся мягким белым светом огромный контур, состоявший лишь из одной восьмой всех возмодных символов, выгравированных на полу. Пока поток данных о душе и энергетике Пэнси тёк в сознание и подсознание, я подметил, что мне не нужно полностью концентрироваться на этом процессе, стараясь понять каждый нюанс — инфомрация неизбежно проталкивалась в мозг, а сам контур заставлял эти данные принудительно орабатывать.       Хотелось укорить Сметвика в сокрытии такого важного нюанса, ведь будь я тупее, а мозг слабее и менее способный к выходу на пиковые нагрузки, лежать мне потом с головной болью, да ещё и процесс бы затянулся — в схему явно встроен предохранитель от плавления мозгов.       Немотря на огромный поток данных, выделить что-то конкретное причин не было, и лишь некоторые нюансы, малозначительные в целом, но должные быть учтёнными, удостоились особого внимания, и будут перенесены в виде лёгких корректировок в эльфийский контур для ритуала сродства с энергией тени.       Через пятнадцать минут процесс диагностики подошёл к концу, я отключил контуры, вернулся сознанием в бренный мир.       — Эх, — выдохнул, размяв шею. — Вы, наставник, могли бы и сказать, насколько беспощаден этот комплекс в плане вливания информации в голову.       — Так там же ограничитель по возможностям мозга… А, ну да. Не перенапрягся?       — Сотвори я такое года два назад, то залил бы всё кровью из всех отверстий.       Дафна посмотрела на своего крёстного с укором, сильным таким.       — Ладно, виноват, — повинился тот. — Нужно признавать свои ошибки. Главное, что всё в порядке. Что дальше?       — А дальше уже я сам всё буду делать. А вы тем временем можете договора сделать.       — И ты, дорогой ученик, не будешь пояснять?       — Суть вы и так слышали, — пожал я плечами. — А детали процесса оставлю на вашу фантазию.       Покинув комнату, вышел в зал к Пэнси, которая уже стояла на ногах и дожидалась меня.       — Всё отлично, диагностика и вправду пригодилась. ПРоцесс пойдёт легче.       — Хорошая новость. К дальнейшим усовершенствованиям готова, сэр! — ещё и козырнула.       — Лучше прилечь, — я взмахнул появившейся в руке палочкой, создавая не особо удобную на вид, но комфортную фактически, медицинскую каталку. — Забирайся. Лучше не отвлекаться на то, чтобы сидеть, держать равновесие и прочее.       Пэнси ловко забралась и, повозившись немного, устроилась удобно, расслабившись. Каталку сделал достаточно широкой, чтобы было куда пристроить руки, так что девушка вытянула их вдоль тела.       — От меня требуется… Ничего не делать, так?       — Что-то типа того, — улыбнулся я. — Ты ведь уже знаешь, что будет?       — Да.       Она прикрыла глаза и расслабилась окончательно, ну а я начал с огромным волевым усилием концентрировать крохи энергии тени, собственно, от факта существования тени в принципе, попутно сдобрив идею и образ тем, что из себя преставляет тень во всех известных мне смыслах, все явления, которые только подходят под понятие тень с учётом физики, метафизики, магии и прочего. Такая энергия будет более комплексной и многопрофильной, в отличие от куцего образа тени, который вызывал образец предков Паркинсон, как и у неё самой. И при этом полностью сохранит привычный функционал, на который адаптированы родовые выкрутасы этой семьи.       И это было сложно. Несмотря на то, что тень есть везде, если подумать, и энергию от этого явления можно черпать вёдрами, мне это давалось с огромным друдом. Тут виною уже мои энергии. Ни с нейтральной, общей для всех магов этого мира, ни с жизнью, ни со штормом, ни с тёмной магией тень не пересекалась в достаточной мере. Да, это явление можно краешком приписать к какому-нибудь мелкому аспекту любого из явлений, но всё же…       С другой стороны, пока я собирал эту энергию для запитывания уже сформированного, но пока бесцветного эльфийского контура над Пэнси, мысль моя утекла в сторону пространных размышлений. По идее, процесс сродства с энергией шторма уже должен закончиться, и если это произошло, то крайне гладко, и я не заметил даже — такое может быть, если психологически энергия близка к волшебнику. Это нужно будет проверить и рассмотреть тень, как следующую на пути развития. Хотя, опять же, мне она особо без нужды.       Для окончательного решения нужно будет понаблюдать за Пэнси после всех манипуляций и в процессе становления сродства, поработать с колдовством на основе этой энергии, и тогда мне будет ясно, нужно мне подобное или нет. Ведь я понятия не имею, что с этой энергией делать хотя бы приблизительно — нет в памяти опыта работы или наблюдения за подобными волшебниками. Но с другой стороны, у меня нет и никакой другой энергии в проекте. Всё-таки не хочется тратить ни силы, ни время на сродство, в моём случае уже долгое, ради пары каких-то фокусов-фишечек, которые просто «ух, прикольно!».       Пока размышлял, контур работал. Время шло, контур работал, Пэнси явно концентрировалась на том, что бы подавлять неконтролируемое желание сопроитвляться неизвестному. Полчаса, и словно бы в сознании раздался звон, контур пробился через душу Пэнси к измерению эергии тени, сработали все блоки контура как надо, установилась обратная связь, но пока тонкая и нестабильная.       От Пэнси буквально взорвалась тьма, погружая всё вокруг в кромешный мрак.       — Без паники, — тут же сказал я всем сразу.       Пэнси сейчас вряд ли меня слышит, концентрируясь невольно на новых ощущениях и любуясь мысленным взором на внезапные токи неизвестных энергий, беря их под контроль — нужно только успокоиться.       Говорил же я в основном для Дафны и Сметвика, оставшихся в комнате за стеклом.       Не медля, сел на пол, и, не видя ни зги, достал из рюкзака наковальню и молот. Трансфигурировал насадку с расчитанным руническим контуром для создания теневого артефакта — зря считал что ли всю ночь? — прикрепил к молоту в слепую, создал трансфигурацией медальон, закрепив её, сделав вечной. Пусть я ничего не вижу, но ориентироваться в пространстве мне это не мешает. Заготовка на наковальне, замах, удар.       Искр не было, звон был. Но, судя по всему, слышал его лишь я, иначе меня бы уже крыли благим матом вообще все. Тряхнув головой, взял медальон и прислушался к ощущениям. Он хранил в себе хороший слепок энергии тени, и если Пэнси будет его носить нужное время, он будет резонировать со стабилизирующимся соединением её души и измерением тени, не давая ему закрыться, и завершая через некоторое время процесс сродства.       — Э-э-эх… — гулко выдохнула Пэнси, тут же столь же гулко вдыхая.       Тени и тьма начали рассеиваться и стягиваться к ней, пропадая, словно дым в чёрной дыре. Миг, и всё вокруг вернулось в норму.       — Вот это… — Пэнси продолжала лежать на койке-каталке, глядя в потолок. — Жесть…       УБрав свой инструмент в рюкзак, я встал с пола рядом с койкой и взглянул на девушку.       — А то, — и протянул кулон. — Цепочку, надеюсь, сама придумаешь.       — Да уж придумаю… — Пэнси села на койке и приняла каплевидный кулон с чёрными прожилками ветиеватого мелкого риснка по всей его поверхности.       Отверстие для шнурка, конечно же, я предусмотрел. Или цепочки.       — И… Что это?       — Стабилизация связи будет длиться, по моим прикидкам, несколько месяцев. Может быть быстрее, всё-таки у тебя и так есть предрасположенность. А это, — я указал на кулон, — не даст связи прерваться. Всё же душа, скажем так, не фанат принуительных изменений.       — Наеюсь, ты меня не сломал? — и ухмыляется, а кулон сжала аж обеими ручками. — Мне моя душа дорога как память.       — Прислушаешься к себе, узнаешь. Как это делать тебе теперь известно. А это… — я протянул уже браслет, а Дафна и Сметвик тут как тут, глядят из-за моей спины на браслет, на кулон, на довольную Пэнси, на меня, словно заговорщики какие-то. — …подарок. Капнешь крови, помедитируешь на него и придумаешь, как с ним дружить и пользоваться.       Начался процесс благодарностей, поздравлений и прочих социальных взаимодействий, после чего все мы подписали подготовленные Сметвиком контракты, попереклялись друг другу и вообще, были в приподнятом настроении.       В итоге я ещё немного проинструктировал Пэнси о том, на что обращать внимание в работе с новой магией и как отслеживать своё состояние, как приощаться к числу немногих избранных в плане контроля магии — советы и для Дафны и Сметвика оказались в чём-то полезными. В итоге, распрощавшись с наставником, я перенёс девушек в Хогвартс, клятвенно пообещал разобраться с вопросом плена и только после этого скользнул по грани в свою темницу.       Вопрос и вправду нужно решать, и у меня есть простая идея. Притворюсь хорошим пленным. Сделаю качественного куклу-голема, точно копируя себя, а для дубляжа ощущения магии от этой куклы, простеньким рунным контуром организую связь между нами. Для всех я буду послушно сидеть в темнице, читать книжки и заниматься всякой ерундой, а по факту буду снаружи заниматься действительно важными делами, учёбой и прочим, вместо той дури, которой был занят до сих пор. Побаловались, и хватит.       А когда явится Тёмный Лорд, куклу он распознает не сразу, но быстро. За это время я и сам посмотрю через куклу, что это за фрукт такой, и остальным глаза помозолю, заодно подставив их, мол: «Недоумки не заметили, что их обставил грязнокровка по всем фронтам», и сам буду в безопаности.       О, точно! И не забыть усилить защиту важных мне людей, чтобы эти деятели кнута и кнута не смогли воздействовать на меня через них. Хотя, вряд ли такое будут делать в Хогвартсе, но чем Мордред не шутит.