По лезвию чужой судьбы

Дом больше не был таким, как прежде. Воздух в нём застоялся, тяжёлый не от жары, а от тягостного ожидания. Запертые окна, приглушённые шаги, ставшее раздражающе громким. Всё застыло, замерло. Прошло три дня. Три дня с тех пор, как Руди чудом остался жив. Зенит не отходила от его кровати, Лилия это знала. Да и Пол тоже. Он пытался держаться, но даже его неизменная бравада угасла за эти дни. Их всех связывала одна мысль: когда он проснётся. Лилия стояла у стены, наблюдая. Пол ходил из стороны в сторону, угрюмо потирая переносицу. Зенит сидела на краю кровати, её пальцы сжимали простыню. На руках виднелись тонкие следы ногтей, будто она раз за разом впивалась в ткань. Под глазами залегли тёмные круги. — Он поправится? — тихо спросила Лилия. — Температура спала, — ответила Зенит, не поднимая головы. — Теперь остаётся только ждать. Её голос был хриплым от усталости. Пол шумно выдохнул, сел на стул и упёрся локтями в колени. — Какого чёрта он вообще смог это сделать? — его голос прозвучал неожиданно резко. — Ему же пять лет, Создатель подери. Лилия не ответила сразу. Она вспомнила, как видела у мальчика книги Зенит, как замечала его ночью возле комнаты. Она видела, но не считала нужным вмешиваться. Тогда это казалось невинным детским любопытством. Теперь же, глядя на перебинтованную руку, она понимала, насколько ошибалась. — Не знаю, — наконец ответила Зенит. — Чушь, — пробормотал Пол. — Дети не могут такое провернуть. Это… это не просто магия, это… — Это безрассудство, — оборвала его Зенит. Её пальцы сжались сильнее. — Он не должен был дотянуться до гримуара. Она резко повернулась к Лилии. — Это твоя обязанность, Лилия, следить за ним. Но вот мой сын искалечен, потому что ты позволила ему использовать опасную магию. Пол напрягся. — Зенит... Пол шумно выдохнул, но Зенит не собиралась останавливаться. — Лилия, ты сказала, что он ушёл на холм. Но он вернулся через задний вход, и никто этого даже не заметил. Лилия чуть прищурилась, но, как всегда, её голос остался ровным: — Он умеет быть незаметным. — Незаметным? — фыркнула Зенит. — Ему пять лет! — И всё же он пробрался в дом, взял гримуар и ушёл, не вызвав подозрений, — спокойно сказала Лилия. — Возможно, нам всем стоило обратить на это больше внимания. Пол покачал головой и провёл рукой по лицу. — Какая теперь разница? Всё равно уже ничего не исправить. Зенит закусила губу, но не стала спорить. Всё, что они могли сделать, — это ждать. — Прости, Лили, она на самом деле не думает, что это твоя вина... она просто ищет, на ком бы выместить свой гнев. Лилия кивнула. Она знала. Она никогда не нуждалась в чужих оправданиях. Но Зенит всё ещё кипела. — Я должна была уберечь его! — её голос задрожал. — Это могло стоить ему жизни… Ты хоть понимаешь это? Она вцепилась в простыню, затем в ладонь Руди, будто убеждаясь, что он здесь, с ней. — Я знаю… — глухо ответил Пол, потирая лицо. — Мне жаль. Но этого было мало. Зенит отвернулась, сжимая зубы. Лилия видела, как её плечи подрагивают, но та не позволяла себе сломаться. Пол отвёл взгляд. Он не умел справляться с этим. Он мог кричать, мог драться, но утешение всегда давалось ему тяжело. Наступила тишина. Лишь редкий, неровный вздох нарушал её. Руди всё ещё был без сознания. Лилия наблюдала, как Зенит осторожно промокнула его лицо влажной тканью, стирая следы пота. Время тянулось мучительно медленно. И вдруг — Он зашевелился. Пальцы дрогнули, дыхание стало глубже. Лилия первая это заметила, но не произнесла ни слова. Через несколько секунд Зенит тоже почувствовала перемену, и её глаза вспыхнули тревогой и надеждой. — Руди? — голос Пола был осторожным, почти мягким. Мальчик дёрнулся. Лицо его исказилось, дыхание сбилось, и он застонал, будто от боли. Что-то бормотал себе под нос, сжав веки, его руки судорожно сжались в кулаки. — Руди, это я, Пол… Резкий вдох. Глаза распахнулись. Он начал судорожно хватать ртом воздух, как человек, вырвавшийся из удушающего кошмара.

***

Время словно остановилось. Я с трудом дышал. Каждый вдох был мучительным; казалось, что в мои лёгкие вонзаются ножи. Даже движение глазами давалось с трудом. Всё тело будто сдавило железными тисками. — Руди, — голос. Далёкий, приглушённый. Всё болело. Всё моё тело онемело, но в то же время было чувствительно к малейшему движению. Даже простое движение глазами было невероятным подвигом. — С тобой всё в порядке? — мягкий голос, знакомый. — Пол? — мой голос прозвучал хрипло, едва слышно. Тепло. Меня заключили в крепкие объятия, но от прикосновения вспыхнула новая волна боли. Меня затошнило, холодный пот прошиб кожу. — Тише… Всё в порядке, — прошептал он. Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем этот приступ прошёл. Я закашлялся, горло горело. Трещины в сознании постепенно начинали затягиваться. — Воды... — пробормотал я. Лёгкие шаги, приглушённый звук наливаемой жидкости. Лилия. Она поднесла чашку к моим губам. Я попытался поднять руку, но сил не хватило. — Позвольте мне помочь, — её тон был ровным, но я заметил лёгкую дрожь в пальцах, когда она поддержала мою голову. Глоток. Второй. Прохладная жидкость коснулась языка, разлилась по горлу, возвращая меня в реальность. Пока я пил, я чувствовал, что ее рука слегка дрожит. Лилия осторожно убрала чашку. В её глазах мелькнула тревога, но она, как всегда, оставалась бесстрастной. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Пол. Его вопрос поразил меня. На меня нахлынули воспоминания, одно ярче другого. Образы пронеслись в моем сознании, пронзая мои чувства с поразительной интенсивностью. Я вспомнил все. Ощущение, что мою руку разрывает на части, что плоть рвётся, что по пальцам течёт кровь, — всё это нахлынуло на меня. Паника охватила меня, и я огляделся. — Рука! Моя рука! Зенит тут же накрыла меня ладонью, заставляя замереть. — Тише... всё в порядке. — в её голосе не было той резкости, которую я ожидал. Я взглянул вниз. Перебинтованная конечность. Плотно намотанные полоски ткани скрывали то, что осталось от моей руки. Я попытался пошевелить пальцами. Они отзывались. Вяло, слабо, но отзывались. — Значит… она не отвалилась… — голос сорвался. Я вздохнул. Реальность медленно доходила до меня. В голове пронеслись воспоминания: день, когда я читал книгу, мои неосторожные слова и попытка использовать магию. Вихрь ветра, запах крови, хлёсткая боль. И ещё что-то… Знакомое чувство. Ледяное присутствие. Будто кто-то наблюдал за мной сквозь завесу кошмара. Затем мне на ум пришёл другой образ — пугающая сцена, проблеск чего-то, что не должно было прийти мне в голову. Я моргнул, отгоняя это воспоминание. Слишком много. Зенит встретилась со мной взглядом. Ни радости, ни облегчения. Только усталость. Под глазами тени, волосы растрёпаны. Пол сохранял самообладание, но я видел – он до сих пор не нашёл, как правильно к этому относиться. — Руди, — голос Пола был напряжённым. — Ты сделал невероятную глупость. Он сел на кровать рядом со мной, потирая переносицу. — Честно, я даже не знаю, с чего начать… — Ты читал эту книгу? — перебила Зенит. Она держала передо мной гримуар. Тёмная обложка, выцветшие символы. Яркие вспышки воспоминаний – я повторяю слова, и что-то внутри меня щёлкает, а потом меня разрывает ветром. Я сглотнул. — Да, — честно ответила я. Зенит устало выдохнула, закрывая глаза. — Кто научил тебя читать это? — Никто. Она нахмурилась. — Что ты имеешь в виду? — Я ни у кого не учился. Тишина. Я нервничал. Это был страх. Страх, что все решат, что я урод. Они могут испугаться меня. Или они могут попытаться как-то меня исправить. Или, может быть, они просто избавятся от меня! От этой мысли у меня перехватило дыхание. — Ну… как ты тогда это узнал? — голос Зенит был резким, но не злым. Она смотрела внимательно. Моё сердце застучало быстрее. Я не знал, как объяснить это. Я просто… знал. Эти символы были мне незнакомы, но стоило мне углубиться в текст, как смысл проступал сквозь буквы. Как будто я вспоминал то, чего никогда не знал. — Я просто… вижу их смысл. Не сразу, но… могу понять. — голос дрожал. Зенит долго смотрела на меня, затем откинулась назад. — Магия опасна, Руди. Даже взрослые редко понимают такие книги. Вот почему я не разрешила тебе её брать. Я огляделся. Все взгляды были прикованы ко мне. Несмотря на то, что Зенит и Пол сказали добрые слова, атмосфера была напряжённой и тяжёлой. — Да... теперь я понимаю... — мой взгляд опустился на руку. Фантомная боль терзала мои суставы, напоминая о том, какой вред я причинил. В головах окружающих меня людей были вопросы, сомнения и тревоги. От этого было не сбежать. — Моя рука... это... — голос дрогнул. — Ты чуть не лишился её, Руди. Если бы не я — хрен бы мы её собрали обратно — Зенит говорила тихо. Её глаза казались тёмными и пустыми. Её тон был ровным, как будто она была лишена эмоций. — На этот раз тебе повезло, но это может не повториться. — Она положила руку мне на голову, успокаивающе поглаживая. — Магия очень опасна... — Обещай мне... пообещай мне, что больше так не сделаешь. Она смотрела прямо мне в глаза, её взгляд был напряжённым и пронзительным. Казалось, что она видит меня насквозь, до глубины души. Её голубые глаза, казалось, видели всё — мою вину, растерянность и страх. По моей спине пробежал холодок, и пульс участился, когда я встретился с ней взглядом. — Но... это магия... — Слова сорвались с языка прежде, чем я успел их остановить. — ...я поверить не могу. Ты чуть не оторвал себе руку, но всё равно хочешь продолжать?! Словно прочитав мои мысли, Зенит нахмурилась. Я невольно отшатнулся под тяжестью ее неодобрительного взгляда. Я смотрел в пространство, не в силах выразить, насколько мне было важно это осознать. В прошлом мире у меня не было ничего подобного. Теперь я видел эту силу, мог чувствовать её. Я дотянулся до неё. И теперь просто отпустить? Нет. Я не мог. Зенит закрыла глаза, массируя виски. — Я не понимаю тебя… Пол слабо усмехнулся. — Я горжусь тобой, Руди. Ты смог это сделать. Но я также боюсь за тебя. — он вздохнул. — Если ты хочешь заниматься магией, ты должен делать это правильно. Если мы позволим тебе продолжать изучать её без контроля, однажды ты не просто ранишь себя. Он выдержал паузу. — Ты можешь убить кого-то. Слова пробили меня насквозь. Я замер. — Но... гримуар... если я не изучу его... У меня сдавило грудь, а в горле образовался комок. Мне потребовалась вся моя храбрость, чтобы произнести следующие слова. — Могу ли я?.. Они переглянулись, общаясь глазами на безмолвном языке, понятном только им. Через мгновение Зенит слегка кивнула в знак согласия. — Мы найдём тебе учителя... но ты не получишь книгу. Это боевая магия, тебе не нужно её изучать. Меня охватило разочарование, но у меня не было другого выбора. По крайней мере, они не собирались полностью запрещать мне изучать магию. Я слабо кивнул. — Ладно…