По лезвию чужой судьбы

Бурокожий гоблин, невысокий, с густой спутанной шерстью, крадущимся шагом обходил местность. В одной руке он сжимал небольшой лук, за спиной висел колчан с кривыми стрелами. Его ухо дёрнулось — едва уловленный звук заставил повернуть голову. Но было уже поздно. Чёткий разрез перерезал горло, и густая кровь хлынула из разорванной плоти. Гоблин захрипел, судорожно сжимая пальцами рваную рану, но жизнь уже ускользала. Колени подкосились, тело рухнуло в траву, испачкав её тёмной кровью. Третий. Бесшумным шагом Роулз двигается вперёд, прячась за деревом. Впереди, возле небольшой пещеры, толпятся несколько существ. Они всех оттенков бурого, поглощённые своими делами, не замечают слежки. Их тела обвивали тяжёлые шкуры, а глаза блескали диким, голодным светом. Роулз не спешил, он знал: каждый шаг может быть решающим. На вертеле весело зажаренное мясо. Большие куски свисали вниз капая соком на костер. Человеческое. Наверное пропавшие. Гоблин повернулся в сторону пещеры, не замечая угрозы. Роулз, сжал рукоять меча. Внутри его тела вспыхнула аура, разогревая мышцы и ускоряя реакцию. Он мгновенно почувствовал, как сила наполняет его. Шаг и он сократил дистанцию. Второй шаг — и его тело уже двигалось, как живое оружие. Силы, поступившие из его ауры, накладывались на каждое движение, ускоряя его. Меч в его руке сверкнул, врезаясь в плоть, не оставляя шанса для защиты. Мгновение — и тело гоблина рухнуло, не успев даже понять, что произошло. — Кххх! Шум привлек внимание двух других. Резко вскочив, они попытались отскочить в стороны, но их движения были слишком медленными. Их головы покатились. — Ха-ха... — Пол лишь легко посмеялся, стоя позади них, его меч покрывала кровь. — Это было быстро, — сказал Роулз, не отвлекаясь от дальнейших шагов, подходя к пещере. — Теперь пора посмотреть, что там... Договорить он не успел. Резкий рывок в сторону — и в том месте, где он стоял совсем недавно, с оглушительным грохотом ударилась широкая булава, едва не попав в него. Камни под ногами взлетели в воздух. — Ignis Sacrum. Мистические слова прорвались через тишину, и золотистая стрела пламени вырвалась из воздуха, направляясь к гоблину. Зенит, стоя в отдалении, спокойно наблюдала за развитием событий, её глаза были сосредоточены. Стрела не попала в гоблина, пролетев всего в паре сантиметров от его головы. Но этого было достаточно, чтобы его внимание переключилось. В тот момент, когда он обернулся, на пути огненной стрелы оказался другой, только собирающийся выйти из пещеры. Стрела пробила его грудь, и тело гоблина мгновенно стало огненным факелом. — КХА-КХА-КХА!!! — Завопил гоблин катаясь по земле но это не помогло. Противный запах гари поднялся в воздухе. Роулз, не теряя времени, сделал резкий выпад, стремясь отрубить руку гоблину, но наткнулся на его щит, который вспыхнул рунами. В момент столкновения меч отскочил от щита, оставив Роулзу лишь короткую заминку. Однако это открыло окно для атаки. — Ignis Sacrum. Зенит снова не медлила. Её голос вновь разрезал воздух, и в тот же миг вторая стрела золотого пламени стремительно устремилась к гоблину. Гоблин закричал, но пламя уже поглощало его тело. Не давая времени на ответную реакцию, Пол ринулся вперёд, сделав решительный выпад. Меч быстро и безошибочно разделал его толстую шею, отрубив голову с одного удара. Тело гоблина рухнуло на землю, распространяя вокруг себя уже не только запах гари, но и тяжелую тишину. Противников не было. Роулз, отдышавшись, взглянул на Зенит, затем на Пола. — Чисто, — сказал он, продолжая двигаться в сторону пещеры. Внутри пещеры был отвратительный запах. Запах мочи, дерьма и гари от горящего золотистым огнем тела смешивался с влажной сыростью камней. Пещера была небольшой, всего пару метров в глубь, и явно не предназначалась для постоянного жилья. — Они здесь ненадолго. Просто лагерь. Пол посмотрел на Роулза и усмехнулся. — А ты ожидал что-то более... гостеприимное? Зенит молча стояла у входа, следя за тем, чтобы никто не подкрался сзади. В глубине пещеры, в самом конце, сидела девушка. Её кожа — в синяках, губы разбиты, волосы спутаны и залеплены чем-то тёмным. Глаза, когда-то, возможно, светлые, теперь казались пустыми, стеклянными. Она смотрела прямо на них, но не видела. Или не хотела видеть. Всем вокруг было ясно: её уже не спасти. Она была сломлена, и не только физически. Мозг её давно отказал. Пол шагнул вперёд. Медленно. Без резких движений. Как к дикому зверю, которого боишься спугнуть... или который может броситься в любой момент. Девушка не шелохнулась. Только глаза чуть дёрнулись, будто пытались сфокусироваться — и тут же снова потухли. Пол присел на корточки на расстоянии вытянутой руки. Снял перчатку, протянул ладонь вперёд. Не коснулся — просто оставил её в воздухе. — Эй, — мягко сказал он. — Мы тебя заберём. Всё нормально. Никакой реакции. Ни дрожи, ни отвращения, ни страха. Словно его не было. Пол повернул голову, бросил быстрый взгляд на Зенит и Роулза. Те стояли настороженно, молча, затаив дыхание. В пещере повисла тяжёлая, влажная тишина, нарушаемая только потрескиванием тлеющего тела и слабым журчанием воды где-то глубже в камне. Пол опустил руку. Лицо его стало жёстче. Не от злости — от понимания. — Ты знаешь это... её уже не спасти, — тихо произнесла Зенит, её голос звучал ровно, будто она давно приняла этот факт. — Будет милосерднее подарить ей смерть. Пол молча кивнул. Он чувствовал всю тяжесть ситуации, но эмоции оставались в стороне. Быстро, без лишних слов, он достал клинок. Мгновение — и его рука метнулась к сердцу. Удар был точным, быстрым, без промедлений и жалости. Тело девушки так и не пошевелилось, лишь слабая дрожь прошла по её телу в последний момент, когда жизнь покинула её. — Зе...нит... — едва слышно прошелестел слабый голос. Пол вздрогнул, медленно повернул голову к жене. В его глазах читался немой вопрос. — Она назвала твоё имя, — тихо произнёс он. — Кто она? Зенит медленно повернула голову. Не к девушке — к пятну на камнях. Глаза чуть расширились, пальцы сжались в кулак. Запах... терпкий, знакомый... Рецилотто. Её взгляд упал чуть в сторону — на разбитую бутылку вина, валявшуюся среди грязи и запёкшейся крови. Вино растеклось тёмным кругом, впитываясь в грязь, оставляя влажные разводы. Зенит слегка морщила нос, как на испорченный товар, чуть приподняла бровь, оценивая пятно. — Такое хорошее вино… пропало... Ровно произнесла она, словно замечая испорченную ткань, а не смерть под ногами. Пальцы её легко скользнули по поясу, небрежно, почти машинально, будто проверяя, всё ли на месте. — Девушка? — она едва пожала плечами. — Без разницы. Одной больше, одной меньше. Здесь это ничего не меняет. На лице — ни боли, ни сожаления. Только ровная, будничная усталость. Та самая, что приходит, когда сломанное видишь слишком часто и давно перестаёшь считать. Пол хотел что-то сказать, горло подёрнулось от напряжения, но он только стиснул зубы. Выдохнул и отвернулся. Зенит подняла руку, взгляд её оставался ровным, отстранённым. Она коротко вдохнула, словно прогоняя остатки сожалений, которых в ней почти не осталось. Тихо, почти шёпотом, она произнесла: — O Domine, Creator Caeli et Terrae, Sancte Millis, suscipe hanc animam in Tua luce. Concede ei pacem, quae in vita ei negata fuit. (О Господи, Творец Неба и Земли, святой Миллис, прими эту душу в Твой свет. Даруй ей покой, который был ей отказан при жизни.) Голос звучал спокойно, без надрыва, как заученная молитва. Прошение не к погибшей. К Создателю. К Миллису. За то, что должно быть сделано, а не за то, что чувствуется. И только после этого, уже ровно, отточенно, Зенит произнесла: — Ignis Sacrum. Зенит произнесла слова заклинания, и тело девушки мгновенно вспыхнуло ярким золотистым огнём. После того как тело превратилось в угли, в пещере повисла тишина. Пол провёл рукой по лицу, глухо выдохнул и на мгновение задержал взгляд на обугленных костях. Роулз молча изучал стены пещеры, будто что-то искал. Затем присел на корточки и протянул руку к земле. — Ладно. Дерьмовый день. Что-нибудь ещё тут есть? — бросил Пол, смахивая пепел с рукава. Роулз присел у трупа самого крупного гоблина, тронул его за обугленную грудь и вытащил из-под тела широкий щит. — Артефакт, — тихо сказал он, осматривая его. Пол приподнял брови. — Они притащили его с собой или кто-то им его дал? — Не знаю, но этот точно был их главным, — добавила Зенит, глядя на рукоять булавы, стиснутую в когтистой лапе мёртвого гоблина. Пол подошёл и, не теряя времени, схватил щит. Он повертел его в руках, ощупывая каждый изгиб. — Откуда у этих голожопых такая штука? — усмехнулся он, не скрывая недовольства. — Может, мы зря их сожгли, надо было спросить. Роулз хмыкнул: — Ага. «Как вы оцениваете своё поражение? Сколько артефактов было у вас на складе? Ответьте, пока не рассыпались в труху». — Ну, хоть без лишних споров. — Спорить можно только тогда, когда у тебя есть рот, — добавил Роулз, поднимая булаву мёртвого гоблина двумя пальцами, как дохлую крысу. — А у этих и мозгов нет. — Тяжеловат. Может, продадим? — кивнул Пол. Он взвесил щит в руках, задумчиво покрутил. — А может, ты попробуешь думать головой, а не карманом? — парировал Роулз. — Если это артефакт, его кто-то потерял. Или его кто-то им дал. Вопрос — кто и зачем. Пол вздохнул: — И что? Гоблины устроили аукцион? «Щиты за красивые глазки»? — Было бы смешно, если бы не было так хреново, — Роулз склонил голову набок, оценивая находку. — Щиты такого уровня не валяются просто так. Пол задумчиво скривился, потом, словно отбрасывая мысли, легко бросил щит Роулзу. Щит крутанулся в воздухе и приземлился в руках эльфа. Роулз недоуменно повернулся к Полу. — Что? Тебе не нужен? — Он портит мой стиль. — усмехнулся Пол. Роулз приподнял бровь: — Стиль, говоришь? Лишь бы на поле боя не запутаться в этом «стиле». Пол качнул головой: — Мне нравится, когда всё быстро. А этот — как ты после выпивки. Тяжёлый, неповоротливый и с запахом гари. — Пол рассмеялся. — Если тебе щит не нужен то отдай обратно. — Ты сам мне его дал, — спокойно ответил эльф. — Значит, теперь он мой. Пол фыркнул: — Вот так теряют имущество... Проверив ещё раз окрестности и убедившись, что никакие угрозы не скрываются поблизости, они двинулись прочь от пещеры.