По лезвию чужой судьбы

Плюх. Камень ударился о воду, подскочил четыре раза и утонул. — Четыре. Сильфиетта присела, выбрала камень побольше, сжала его в ладони. В плечах пробежало напряжение, мышцы застыли, как натянутая тетива. Взгляд изменился. Взмах. Шлёп. Шлёп. Шлёп. Камень пошёл по воде, и я сразу понял, что это надолго. Шестой. Десятый. Пятнадцатый. На двадцатом Сильфиетта зевнула, встала и стряхнула грязь с ладоней. — Всё, надоело. Мы сидели у озера, вдалеке от деревни. Ветер гнал лёгкие волны, вода мерцала под солнцем. Рядом была Сильфиетта — эльфийка, которую я тогда защитил от тех парней. С того дня мы иногда проводили время вместе, но не слишком часто. Она была ровесницей моего нового тела, но вела себя иначе, чем другие дети. Спокойнее. Тише. Хотя бы с ней можно было нормально разговаривать. — Знаешь, если слизать лягушку, можно увидеть будущее. Ну... или не разговаривать. Иногда я вообще не понимал, о чём она говорит и как у неё устроена логика. — Если это так, то все великие умы, наверное, только на них и живут. — Правда? Я никогда об этом не думала... Она шла по берегу, прищурившись, внимательно выискивая что-то в камышах. А я просто брёл следом. Ещё утром слонялся по деревне, слушал байки мужиков в таверне, и вдруг — бах, меня ловят и тащат на реку на очень важное задание... — Лягушек ловить? — Я посмотрел на неё, пытаясь понять, шутит она или нет. — Лягушек. — Сильфи кивнула так, будто это был самый логичный ответ в мире. Башмаки давно промокли, каждый шаг сопровождался неприятным чавканьем. И мы всё ещё лазили по берегу. — Может, уже пойдём? — вздохнул я, на всякий случай отступая подальше от воды. — Ни за что! Мы почти нашли, нужно ещё немного! — Для чего это вообще? Я чувствовал себя как игрок который случайно взял доп. квест по пути сражения с финальным боссом. — Чтобы сделать амулет. Она даже не посмотрела в мою сторону, полностью сосредоточенная на поиске. Я тяжело вздохнул. — Ну конечно, амулет... А я-то думал, что-нибудь важное. — Это важно. Судя по тону, для неё и правда было важно. — Это какой-то магический амулет? — Это именно так! Он защитит от неприятностей. С серьезным лицом кивнула она. — Ага. И, наверное, если его надеть, можно увидеть будущее без лягушек? Она фыркнула. — Лягушки — это главное. Без них ничего не получится. Я уже пожалел, что спросил. — Ладно, допустим. Но при чём тут их спина? — У красных лягушек особый яд. Если его правильно обработать, он меняет восприятие цветов. — Ты хочешь ослепить врагов амулетом? — Нет, — спокойно ответила она, не отрываясь от поисков. — Это традиция. Я хочу кому-то подарить его... Она замолчала. — ...неужели мне? — Зачем мне тебе дарить амулет? — Ну и не надо. Ветер взъерошил её волосы. Волны лениво плескались о берег. Вдалеке заквакала лягушка. — Там! Сильфиетта молниеносно метнула камень в камыши. Шлёп! Что-то зашевелилось, послышалось недовольное кваканье. Она тут же сорвалась с места, прыгнула в воду по колено и накрыла камыши ладонями. — Попалась! Я подошёл ближе. — Ты её камнем не убила? — Нет! — с возмущением огрызнулась она. — Я точно рассчитала силу. Сильфиетта осторожно вытащила из травы лягушку. Ярко-красная, гладкая, с крошечными чёрными глазами. Я поморщился. — И это должно спасти от неприятностей? Она гордо кивнула. — Теперь можно её выпотрошить. — Чего?! — Я непроизвольно отступил назад. — Зачем?! Сильфиетта удивлённо на меня посмотрела. — Ну… а как ты думал? — Я не думал! Я вообще не знал, что ты собираешься её убивать! — А что, по-твоему, надо было сделать? Я перевёл взгляд на лягушку. Та сидела у неё в ладонях, на вид абсолютно спокойная, даже глазом не моргнула. — Ну… может, просто взять немного яда с её спины? Ты же сказала, он нужен для амулета. — Так не работает, — Сильфиетта покачала головой. — Для настоящего амулета нужен не просто яд, а сердце лягушки. Оно главное. Без него ничего не выйдет. Она посмотрела на меня с лёгким недоумением, будто не понимала, в чём проблема. — Зачем такие амулеты вообще делать? — Это эльфийские клановые амулеты. Отец когда-то состоял в клане эльфов. Клан эльфов. Лилия как-то рассказывала мне о них. И ничего хорошего в её словах не было. Сумасшедшие фанатики, которые убивают каждого, кто вступит на их территорию. Закрытые, жестокие, чужаков не переносят. Она даже показывала мне несколько мест на карте, где, по слухам, они обитают. Густые леса. Глухие чащи. Дикие земли, в которые ни один нормальный человек не сунется. Туда идут только те, кому жизнь не дорога. Или у кого слишком много свободного времени и недостаточно здравого смысла. Даже как-то теперь неловко. Я не знал что Роулз был среди них... — И зачем тебе такой амулет? — Я перевёл взгляд на Сильфиетту. — Подарок. — Кому? — Матери. Она сказала это спокойно, будто не видела в этом ничего странного. Ловким движением руки она достала из-за пазухи маленький нож. По спине прошёл холодок. Где-то в глубине мозга мигнул тревожный сигнал. Её взгляд снова изменился — стал острым, сосредоточенным, почти хищным. Она его всё это время там держала? — Раз. Два. Её рука двигалась с безумной скоростью, нанося точные, почти хирургические разрезы. Секунда, две — и лягушка была препарирована. Она подняла на меня взгляд. — Почему ты просто стоишь? — …ну и что мне делать? — Я покосился на останки амфибии. — Аплодировать? — Помоги мне и возьми её сердце. — Что вообще? — Я окончательно потерял нить происходящего. — Не буду я этого делать! Сильфи нахмурилась. — Почему? Я посмотрел на её руки, испачканные в слизи, на аккуратно разрезанное брюхо лягушки, на крошечное, ещё пульсирующее сердце. — Потому что это отвратительно... Она пожала плечами, будто я только что заявил, что вода мокрая. — Ну и что? Ты же ешь мясо. — Это не значит, что мне... Ах! Ладно. Спорить с ней было бессмысленно. Я осторожно, двумя пальцами, взял сердце лягушки. Оно было маленькое, скользкое, неприятное на ощупь. — Какой же хернёй я занят... Противно. Сильфи удовлетворённо кивнула. Достала небольшую деревянную чашу. Потом вытерла нож о траву и принялась смешивать ингредиенты. — Готово, — пробормотала она, разглядывая содержимое чаши. Я смотрел, как она делала этот свой «амулет», и не мог отделаться от мысли, что всё происходящее — бред. А потом что-то щёлкнуло. Где-то в глубине сознания поднялась странная, неуловимая волна. Глаза будто налились тяжестью, а когда я моргнул, мир чуть дрогнул, словно вода в озере после брошенного камня. На секунду мне показалось, что это просто усталость. Но потом… — Сильф... что у тебя с волосами? Я осёкся. Красные. Ярко-красные. Будто их вымазали кровью. Она удивлённо посмотрела на меня, потрогала прядь, и в её глазах мелькнуло понимание. — А, яд уже начал действовать. Будничный, ровный голос. — Ч-что? Как?! Сердце заколотилось быстрее. Голова кружилась. Я перевёл взгляд на руки — и вдруг понял, что кожа теперь тоже не та. То бледная, то с синеватым отливом, как у мертвеца. — Ты что, меня отравить захотела?! — Нет, — спокойно ответила она. — Он не опасен для людей. Просто меняет восприятие. Я заморгал, но краски не возвращались. Всё оставалось… неправильным. Трава переливалась густым синим цветом. Вода в реке стала мутно-золотой, будто кто-то расплавил в ней металл. Сильфи стояла напротив, но её кожа теперь отливала тёмно-зелёным, а глаза вспыхивали, как огоньки в ночи. Я сглотнул. — Какого хрена… — Обычная реакция. — Она склонила голову набок, внимательно изучая меня. — У всех по-разному. У некоторых вообще зрение отключается. — А-а-а… ну да, замечательно. — Я потер виски. Голова гудела, как после сильного удара. Сильфи пожала плечами и продолжила возиться с амулетом, будто ничего не произошло. — Сколько это будет длиться? — Пару часов. Может, меньше. Пару часов?! Я посмотрел на свои руки, но тут же пожалел об этом — казалось, что кости проступают сквозь кожу. — Чёрт… Слушай, а ты вообще предупреждать собиралась? — Я думала, ты догадаешься. — Она спокойно обмакнула палец в размолотую травяную смесь. — А с чего бы мне догадываться?! — Ты же сам сказал, что великие умы живут на жабах. Я приоткрыл рот, но так и не нашёл, что ответить. Она что, серьёзно сейчас? — Ты присядь, я ещё долго буду. Со временем пройдёт, — спокойно сказала Сильфи. Я сел на траву, пытаясь не смотреть на амулет, на красную жижу, которой она медленно покрывала вырезанные узоры. Голова всё ещё кружилась, но ощущения начали приходить в норму. Мир потихоньку переставал быть рябящей мешаниной красок, формы возвращались, а сердце билось уже не так быстро. Не знаю, сколько времени мы сидели так. Минут десять? Час? Сильфи молча работала, полностью сосредоточенная на своём деле. Она аккуратно наносила краску вдоль резных линий, проводя кистью так точно, будто делала это не в первый раз. — Долго ты этим занимаешься? — пробормотал я, разминая пальцы. Они всё ещё слегка дрожали. — Нет, — ответила она, не отрывая взгляда от амулета. Я посмотрел на неё. — Ты же, вроде, не жила в клане? — Не жила. — Тогда откуда знаешь, как его делать? Сильфи замерла на секунду. — Отец научил. Он помнил. Глаза медленно начали закрываться. Сонливость навалилась неожиданно, как тяжёлое одеяло. Голова стала лёгкой, мысли спутались. Я попытался моргнуть, прогнать туман из сознания, но веки наливались свинцом. Всё вокруг рассеивалось, становилось размытым, звуки глушились, а тело словно проваливалось в мягкую пустоту. Последнее, что я увидел, прежде чем полностью отключиться, — это Сильфи, склонившаяся над амулетом, задумчиво разглядывающая узоры, окрашенные в глубокий алый цвет.