По лезвию чужой судьбы

Они передвигались быстро. Сильные лошади, выращенные на полях Диких земель, тянули объёмный обоз с награбленным. Никакой колонны, никакого строя. Ни шлемов, ни знамён. Отряд был небольшим, но все из них — сильные воины, владеющие аурой. Не новички. Те, кто держал сталь в руках дольше, чем другие жили. Ни разговоров, ни шуток. Только движение. Впереди ехал Серек. Он не смотрел по сторонам. Только вперёд. Шея и спина напряжены. Плечи прямые. Фос выжжен. Бомбы сработали. Капитаны перебиты. У них нет штаба, нет командования. Вся линия в огне. Они сейчас сжимаются, как стая слепых псов. Кричат, зовут подмогу, ищут, где фронт. А его нет. Пока все гадают, где ударит следующий, мы просто уходим. Через дыру, которую сами же вырезали. Он прищурился, глядя вперёд, на холмы. Всё, что надо, уже сделано. Осталось дойти до границы. До своей земли. И начать собирать то, что теперь наше. Внутри Серек уже представлял, как скелет на троне вертится от злости. Такого грабежа Асура не видел десятки лет. А то, что они прорвались в центральные земли, только подливало масла. В землях Борей он действовал осторожно: щупал, проверял, считывал ответ. Там всё держалось крепко. Но здесь — по-другому. Здесь можно было расслабиться. Центр жил под иллюзией безопасности. Дворяне привыкли, что за них умирают другие. Даже гвардии настоящей не держали — всё в столице, всё «на случай чего». Серек решил, что можно разделиться. Малый отряд и так был сильный — но если распределить награбленное, можно вынести больше. Он не ждал погони. А если и будет — разобьют её по частям. Они уже начали расходиться. Обозы двинулись по трём направлениям. Никто не торопился, никто не смотрел назад. Всё шло по плану. Именно это и настораживало. Сначала — тишина. Не та, что обычная. Странная. Плотная. Слишком ровная, будто звук в ней вяз. Потом — дрожь. Сначала еле уловимая. Кто-то из лошадей всхрапнул, начал вертеть головой. Один из бойцов обернулся, прислушался, но ничего не сказал. Дрожь усилилась. Её стало чувствовать ногами. Не ритм шагов. Не ветер. Будто под землёй что-то двигалось. Серек остановился. Взгляд — в сторону тропы. — Что-то идёт. Серек поднял руку, остальные остановились. Один из бойцов потянулся к оружию. Лошади начали нервничать, одна почти встала на дыбы, обоз покачнулся. Дрожь усилилась. — Позиции, — бросил Серек. Все мгновенно рассыпались. Никакой паники, только движение. Отряд привык работать в бою, а не обсуждать. Серек стоял, не двигаясь. Смотрел вперёд. В голове уже выстраивался образ: не патруль. Кто-то, кто не боится идти прямо. Значит уверен. Значит сильный. Значит — интересный. Он вздохнул. Вкус победы в горле стал горчить. Лошадь. Вторая. Третья. Потом больше. Скакали быстро, пыль поднималась стеной. Впереди всех — всадник на чёрной лошади. Не сбавлял хода, шёл прямо. На броне — золотой лев. Тц. Борей, — мелькнуло в голове Серека. Раздумывать было некогда. — На изготовку! — рявкнул он. Двое бойцов сразу подняли арбалеты. Болты — с синеватым отблеском. Не обычные. Работали без слов. Остальные сместились вперёд. Укрытие для обоза. Серек вытащил меч, развернул кисть. Аура вспыхнула. Плотная, вязкая, как расплавленный металл. Воздух рядом задрожал. — Не стрелять по первым. Режем хвост. Отрежьте поддержку. Пусть герой мчится один. Арбалетчики кивнули. Цель ясна. — Огонь. Руны вспыхнули. Свет перекинулся на болты. Те сорвались с тетивы — быстро, с визгом. Даже с усиленной реакцией Серек едва уследил. Бах. Бах. Болты пронеслись мимо чёрного всадника, врезались в задних лошадей. Те разлетелись клочьями. Рыцари отлетели, один успел сгруппироваться в воздухе, второй рухнул неудачно. Взрыв! — ледяное поле шипов выросло в месте столкновения. Волна осколков прошла по дороге. Несколько гвардейцев не успели отойти — их срезало по ногам. Те, кто успел, обернулись — по глазам было видно: они знали, что это за оружие. — Псы Борей пришли за нами! — рявкнул Серек. Голос, усиленный аурой, ударил по полю. — Думают, нас можно выебать как портовую шлюху! Он сделал шаг вперёд, развернул меч, провёл им по воздуху. — Пусть лезут. Мы не щенки. Мы не гарнизон. Мы — те, кто выжгли королевство! Он указал мечом на приближающихся всадников. — Кто выстоит — уходит домой. Кто падёт — не зря. Но если кто дрогнет — убью сам. Мужчина впереди сорвался с лошади резким рывком. В следующую секунду — уже был близко. Удар. Движения плавные, удар как у хлыста. Двое из отряда упали без звука. Головы покатились. Едва заметный разрез в воздухе прошёл дальше, зацепил ещё троих — неглубокие раны, но кровь пошла сразу. Школа воды. — Серек узнал стиль. Проклятая, текучая техника. Несколько бойцов бросились на него. Но их клинки соскальзывали, будто проходили сквозь воду. Взмах — контратака. Один отлетел с рассечённым горлом, другой зашатался, хватаясь за живот. Часть отряда метнулась навстречу приближающейся гвардии. Металл звенел. Крики рвались сквозь шум. Серек кипел. Внутри всё пылало. Стоило разделить отряд — и вот они. Псы Борей. Как по заказу. Как насмешка. Создатель любит шутки? Посмотрим, кто смеётся последним. Взрыв. Аура вспыхнула, подпитанная яростью. Серек сорвался с места. Воздух разорвался глухим хлопком, когда он рванулся к бойцу, отражавшему удары сразу пятерых. Тот обернулся. Меч — вверх. Блок. Металл встретился с металлом. Земля под ногами треснула. Взгляд — знакомый. Филип. Сынишка Сауроса. Бойцы Серека хотели было подойти — но в этот момент их перехватил рыцарь. Судя по доспехам — капитан. Его удар рассёк воздух, но Филип уже уходил — скользнул вбок, точно поток воды, обтекая врага. Серек понял: тот не просто умеет. Он учился у лучших. Филип ушёл вбок, обойдя удар. Скользнул, как вода, плавно, без рывка. Серек сразу пошёл вперёд, не сбавляя — шаг, удар, шаг. Каждое движение — с весом. Меч врезался в воздух сминая его, но не встречал плоти. Железный след. — Понял Филип. Давит, как молот. Не даёт дышать. Он помнил эту технику. Каждый шаг — с ударом или угрозой. Удары не обязаны попадать. Главное — не оставить пустоты. Пространство сжимается. Движение сбивается. Противник теряет счёт и выдох. Темп становится чужим. Всё происходит без пауз, без разрывов. Нельзя восстановиться, нельзя остановиться. Он уходил снова. Ловил ритм. Но Серек чувствовал. Он не бил впустую. Каждый промах — шаг ближе. Каждый взмах — ещё тяжелее Филип ушёл ниже, поймал угол, попытался отрезать — не вышло. Серек перехватил. В тот же миг сменил стойку. Вес перешёл в ноги. Толчок снизу — удар плечом. Аура взорвалась на клинке. Сдвиг опор. — Еще одна техника Севера. Техника мгновенной перегрузки массы. Боец переносит вес в ноги, не теряя подвижности, и использует толчок от земли как старт удара. Движение короткое, взрывное, идёт снизу вверх. Аура как выброс, при этом цепляется за опору, резко нарастает и выходит в точку. Всё собирается в один всплеск — как выстрел изнутри тела. Филип отлетел на шаг. Меч едва не выронил. Но доспех принял удар. Броня застонала, руны вспыхнули — и треснули. Удар который должен был убить его соскользнул по пластине, оставив глубокую царапину, но не прорвал. Серек заметил мистический свет от рун. — Артефакт... — пробормотал он нахмурившись еще больше, — ...думаешь это тебя спасет щенок! И снова пошёл вперёд. Филип ударил. Удар — сверху, быстрый, с уводом клинка вбок. Серек ушёл, не отклоняясь — шаг в сторону, лёгкий поворот корпуса. Второй удар — хлёсткий, с весом, шёл по дуге. Серек поймал момент, не стал блокировать — шагнул вбок, пропуская, и уже поднимал клинок для следующего давления. Не успел. Третий удар Филипа начался — и тут же замер. Вся атака рухнула вглубь. Меч опустился. Филип просел, вес ушёл в ноги. Шаг — скользящий, по низкой дуге, вбок, точно в слепую зону. Корпус стёк, как вода, ушёл из линии атаки, будто провалился. Серек рубанул в пустоту. Но соперника уже не было. Плавник Малгра. Филип появился за спиной. Удар пришелся снизу, под ребра. Серек дёрнулся. Не успел. Клинок скользнул по броне, поймал край, прорезал кожу. Жгло. Кровь пошла сразу. Он разворачивался, вкладываясь в движение, но знал: темп уже ушёл. Сбоку выстрел. Серек пригнулся. Воздух разрывался. Болты шли быстро, низко, с шипящим звуком. Один врезался в землю в неподалеку от него и взорвался. Ледяные иглы срезали лодыжки ближайшему гвардейцу. Серек поднял голову — над полем уже стелился дым. Белый, с синевой, как иней. Тела, обломки, крики. Враги давили. Но их становилось меньше. Аура в груди пульсировала. Он вдохнул и выдохнул с усилием. Кровь пошла сильнее. Боль срезала рассудок. Напряг кисть, провёл клинком по воздуху. Удар. Аура вспыхнула по всей длине клинка, как волна. Красный пошёл по лезвию, сорвался вперёд. Полоса ауры пошла по полю, как плеть. Гвардейцы Филипа, что были ближе, отшатнулись. Один не успел — аура задела его сбоку, срезала пластины, прожгла до ткани. Он упал на одно колено, завыл, схватившись за бок. Тут же его голову отрубил один из бойцов Серека. Серек пошёл дальше. Каждый шаг был с импульсом. Аура отзывалась тяжело. С каждым ударом по земле тело становилось тяжелее — и сильнее. Филип, увернувшись от очередного болта, ударил вперёд. Скользнул вбок и сразу сблизился. Удар на разрез, с уводом линии. Меч прошёл низко, с подскоком, ныряя под предплечье. Серек отбил. Ударил навстречу. Техникой в технику. Аура ударила вверх, столкнулась с клинком Филипа. Течение. Удар оказался ложным. В самый момент столкновения Филип просел — и ушёл под другой угол. Серек развернулся следом. Сместил стойку. Пальцы крепче легли на рукоять. Сдвиг опор. Филип отлетел. Встал на ногу, скользнул назад, но уже с задержкой. Серек шагнул. Прямо. Без замаха. Меч шёл вперёд. Филип поднял клинок — слишком рано.

***

Вдали, по просёлку, двигался человек. Шёл, не торопясь. Грязные волосы спутались и свисали клочьями. Плащ весь в пыли, местами прожжён, местами в дырах. Лицо опухшее, глаза запавшие. Запах перегара ощущался даже на ветру. Он отвинтил пробку бурдюка, глотнул, часть красного вина пролилась в бороду. Шёл уже не первую неделю. Босые ноги в пыли, шаг тяжёлый, но уверенный. Где-то впереди — шум. Крики, взрывы, звон металла. Он вышел на дорогу. Перед ним — разбитый обоз. Телеги перекошены, колёса в крови, мешки с трофеями распороты. Вокруг — мёртвые. Доспехи, кожа, клочья мяса. Всё перемешано. Двое ещё живы. Один отползает, держась за живот. Второй встаёт, пошатываясь, с арбалетом в руках. Щелчок — и выстрел. Болт, с рунами. В следующий миг — ледяной взрыв. Волна осколков срезала всех рядом. Даже своих. Земля в бороздах. В трещинах. Кратеры, будто от катапульты. Запах крови висит тяжело, будто давит в грудь. Человек в плаще остановился. Сражающиеся были впереди, внизу, у склона. Он видел, как один прорезал трёх за раз. Как другой, с золотым львом на груди, уходил от ударов, будто заранее знал, где будут. Он не двигался. Только смотрел. Без интереса. Как будто решал — идти дальше или свернуть. В его помутнённом мозгу что-то сдвинулось, когда он заметил льва на доспехах. Лев... знакомый знак. Мысль пробивалась сквозь тяжесть недельной пьянки, как будто кто-то растирал пыль пальцем на стекле. Лев. Регион Баркей. Да. Он наконец дошёл. Он кивнул себе. Не радостно — просто отметил. Одной целью меньше. Вдалеке, ближе к склону, один из бойцов — весь в крови. Его аура кипела, словно горел костёр. Красные волны дрожали в воздухе, были видны даже без особой чувствительности. Он был изрезан с ног до головы, но стоял. Рыцари теряли темп. Арбалеты с ледяными болтами уже сделали своё. Тела разорваны, люди кричат от обморожения. Один без ноги. Другой — с замороженным лицом. Разрез. Аура прошла сквозь землю, оставив в ней глубокую рану, как будто меч врезался в саму породу. Волна сбила всех, кто стоял ближе трёх метров. Мужчина с золотым львом на груди — отброшен. Тело ударилось о валун. Руки сломаны. Доспех развалился на куски. Меч треснул и разлетелся. Бродяга выдохнул. Алкогольное затмение не прошло, но голова прояснилась. Он сделал шаг. Потом второй. Третий был уже рывком. Пространство дрогнуло. Ни вспышки, ни звука — он исчез. Появился рядом с тем, кто только что пробил землю своей аурой. Серек даже не успел повернуть голову. Меч уже был в воздухе. Само время словно остановилось. Световой разрез. Тело Серека замерло, будто не поняло, что произошло. Потом — голова начала сползать с плеча. Он рухнул, как мешок. Тут же поле боя словно замерло. Оставшиеся выживших бойцов замерли, не зная, как реагировать. Секунда... Две... и они побежали в рассыпную. Ему было все равно.  Глаза были на рыцаре. Тот пытался подняться. Левый локоть — в мясо. Правая рука безвольно висит. Бродяга подошёл. Медленно но без напряжения. Протянул руку. Тот смотрел снизу вверх. Ничего не говорил. Он поднял его. Осторожно. Без усилия. Как будто возвращал на ноги то, что упало случайно. — Благодарю от имени рода Борей... кхх... — Мужчина не договорил. Горло перехватило. То ли от боли, то ли от злости. Он попытался выпрямиться, но ноги не слушались. Дышал тяжело, губы дрожали. Бродяга стоял рядом. Ни ответа, ни движения. Смотрел куда-то мимо. — Это регион Баркей? — прохрипел он. Филип уставился на него, не понимая. — Нет... дальше по дороге... земли Борей... — Хмм... Брови бродяги сошлись. Лоб сморщился, будто он пытался вспомнить, что-то ускользающее. Выглядел, как пьяный, пытающийся рассчитать сдачу. — Баркей или Борей?.. — пробормотал он. Смотрел вдаль, в сторону дороги, как будто надеялся, что на горизонте появится указатель. Филип открыл рот, хотел что-то сказать — только выдохнул. Боль ударила в грудь, слова не прошли. Бродяга снова глянул на него. — Знаешь крепость Роа? — Да... В нескольких днях пути... — Я ищу девушку. Рокси. Так её зовут. — Голос стал резче. В глазах появилась сталь. — Знаешь такую? Филип прищурился. Имя было знакомым. Девушка. Маг. Была в Буэно. Отец присылал её к Полу. — Да... Деревня Буэно... Бродяга ничего не ответил. Лицо не изменилось. Только глаза чуть опустились — будто он мысленно отметил точку на карте. Филип задышал тяжелее. Каждый вдох был рваным, как будто воздух приходилось глотать. Веки дрогнули, тело снова повело вбок но онн удержался. — Если… — Он хотел что-то сказать. Губы шевельнулись, дыхание сорвалось. Слова не вышли. Бродяга чуть кивнул. Его теперь мало интересовал Филип. Ни его раны, ни слова, ни то, останется ли он в живых. Всё, что нужно было, уже получено. Он повернулся к дороге. Шагнул, не меняя темпа. Филип не сводил с него глаз. Он сидел криво, дышал ртом, глаза жгло от пыли и крови, но не моргал. Пока плащ не скрылся за поворотом. Пока шаги не стихли. Пока всё вокруг снова не стало пустым. Спустя несколько минут, когда дыхание выровнялось, Филип смог поднять голову. Поле боя было тихим. Капитан лежал на боку, глаза открыты. Меч рядом, но рука его не держала. Филип отвернулся. Он начал считать. Один... Второй у дороги... Третий у дерева, весь в крови, но дышит. Три. Из всего отряда. Из двадцати. Пыль медленно оседала. Запах крови уже не бил в нос. Аура Серека всё ещё оставалась в воздухе, как привкус металла. Филип смотрел на это и молчал. Я должен был умереть. Мы все. Он посмотрел в ту сторону, куда ушёл бродяга. — Господин Филип... Хромая, к нему подошёл один из гвардейцев. Лицо в саже, кровь засохла на щеке, броня трещала при каждом шаге. Он подхватил Филипа под руку, помог встать. Филип стоял шатко. Мир плыл. В голове крутились десятки мыслей. Но одна всплыла чётко, ярче остальных. Как приказ. — Нужно известить всех... — выдохнул он. Потом — жёстче. — Серек мёртв. Пал от моей руки! Передай всем! Он смотрел прямо в глаза гвардейцу. Хриплый, глухой голос звучал, как приговор. Ему было всё равно, сколько погибло. Кто на самом деле нанёс удар. Что было секунду до этого. Главное — как прозвучит. Как запомнят. Если тот бродяга попытается... — Мысль не договорилась. В голове вспыхнуло. Глаза налились кровью. Зрачки дрогнули. Если он встанет между мной и этой славой... Если он решит заговорить... я его сотру... Сознание сорвалось. Всё поплыло. Мысли сбивались. Глаза Филипа закрылись.