По лезвию чужой судьбы

Дождь не прекращался. Лил крупными каплями. Вода стекала с крыш, забивалась в стыки, просачивалась под доски. Под ногами жижа, с трудом различимая от почвы, с тёплым запахом гнили и мокрой золы. Ветер шёл толчками. Порывы били короткими сдвигами, каждый раз из одной точки. На краю деревни сорвало вывеску, лопнула балка над колодцем. Доску подхватило и унесло за дома. Воронка уже висела над полями. Видна с любой стороны, ближе, чем утром. Края двигались неравномерно. Пространство рядом стягивалось. Жителей почти не было видно. Окна закрыты, двери приоткрываются редко и ненадолго. Те, кто выходит, задерживаются не дольше пары секунд. Взгляд вверх, с осторожностью, и сразу назад, под крышу. Никаких разговоров, ни перекличек, ни обычных выкриков через улицу. У края деревни стоял двухэтажный дом. Широкая терраса пустовала. Доски вздулись, по углам стояла вода. За ней был размокший сад, некогда ухоженный, теперь в разрывах, с выбитыми клумбами и вывороченной почвой. Цветы срезало под корень, разнесло по участку, кое-где лепестки прилипли к стенам. Бах и молния ударила. Дерево дернуло вверх, раскололо по середине, и оно пошло вниз с треском, ломая ветки на ходу. Корни вышло из земли с грязью и камнями. Один из обломков зацепил крышу, сдвинул черепицу, обрушился через угол. Дом не пострадал, но одна половина крыши теперь висела под углом. Одна из балок ушла внутрь, пробив чердак. Пол сжал челюсть, глядя на поваленное дерево. — Вот же срань! — проговорил он, глядя, как по доскам сползает грязь. Зенит молча обвела взглядом разрушенный двор. Вздох. — Нет сада... Ни клумб, ни роз, даже лаванда, которую я три года сажала, улетела к чертям. — Не говори так, — отозвался Пол, не отрывая взгляда от ствола. — Она теперь просто в другом месте... Где-то на соседском участке. — Ты будешь убирать это дерево? — Зенит сложила руки на груди. — Или подождёшь, пока оно само сгниёт? — Я бы, конечно, рад, — Пол откинулся на спинку кресла. — Но оно, похоже, пришло с визитом. Через крышу там. Ну, в гости. В такую погоду, знаешь ли, не выгоняют. — Вежливый у нас гость. Только вот с порогом перепутал... Сзади послышались шаги. Лилия подошла, в руках поднос с кружками. — Горячий настой. С мятой. От головной боли и раздражения, — спокойно проговорила она. Зенит взяла кружку, понюхала, глядя на бурю за окном. — А где вино? Лилия лишь покачала головой. — Ладно... если оно помогает от раздражения, Лили, приноси его вёдрами. — Я учту, госпожа, — тихо ответила Лилия, ставя поднос на край стола. — Хотите, я добавлю ромашку? Или что-то покрепче? — Не нужно, — Зенит сделала глоток, не отрывая взгляда от мутного стекла. — Где Руди? Он не дома? Лилия слегка качнула головой. — Нет, госпожа. Он уехал с Рокси утром. В сторону лесов. Пол даже не повернул головы. — Ну вот. Видишь? Не просто так гоняю его на тренировках. Мальчишка ответственный... — Утром была тишина, — Зенит не сводила глаз с окна. — Небо было серое и спокойное. А теперь вот это. Воронка. Молнии. Это не просто дождь, Пол. Он пожал плечами, откинувшись глубже в кресло. — С ним Рокси. Она бы не повела его, если бы что-то почувствовала. — Или подумала, что успеют вернуться, — отрезала Зенит. — Но они не вернулись. Пол немного помолчал, затем махнул рукой. — Если кто и умеет разрезать бурю это она. Не переживай... Зенит не ответила сразу. Взгляд её всё ещё был прикован к ветвям, раскачивающимся за окном. Молния рассекла небо, но она даже не вздрогнула. — Ветер он и есть ветер. Сегодня крутит, завтра утихнет. Не драматизируй. — Я не драматизирую, — голос Зенит стал ниже. — Я чувствую. Пол замер на секунду, но промолчал. Затем коротко вздохнул. — Ладно. Через час не вернутся то поеду сам. — Через час? — переспросила она, не оборачиваясь. — Думаешь, ураганы выжидают по графику? Лилия стояла в тени, руки сложены. — Госпожа… у вас предчувствие? В комнате повисла тишина. Очередной удар молнии осветил комнату резким всплеском света. Почти сразу за ним — хлёсткий порыв ветра. Стекло не выдержало. Со звоном разлетелось, мелкими осколками осыпав подоконник и пол. Зенит резко подняла голову. Пол уже встал, шагнул к окну, прижимая рукав к лицу. — Чёрт… — выдохнул он. — Вот теперь весело. Лилия без суеты подошла к комоду, достала сложенное покрывало и аккуратно прикрыла оконный проём, придерживая ткань рукой. Зенит резко повернулась к Полу. — А ну поднял свою жопу и пошёл искать нашего сына! Пол обернулся. — Сейчас? — Нет, блядь, завтра! Когда ничего уже не останется, и крыша ляжет на пол. Конечно, сейчас! Он провёл ладонью по лицу, развернулся к двери. — Ладно. Иду. Только сначала найду, где тут ещё осталось хоть что-то, чтобы не промокнуть до костей. — Быстро! — Зенит развернулась к Лилии, не повышая голоса, но в нём не осталось ни капли терпения. — Дай ему плащ. Сейчас же. Лилия уже открывала шкаф в углу. Достала тяжёлый плащ, тёмный, с широким капюшоном, и передала Полу, не теряя ни секунды. — Этот держит воду. — Голос ровный, движения точные. Пол накинул его на плечи, застёгивая на ходу. — Если кто-то из нас заболеет то это точно не будет мой выбор... — Если с Руди что-то случится, — медленно проговорила Зенит, — твой выбор будет в том, что ты не вышел раньше. Пол уже открыл дверь. Порыв ветра хлестнул в проём, на секунду заглушив всё. — ...найду... — бросил он, не оборачиваясь, и шагнул в дождь. На секунду небо будто приоткрылось. Между вспышками молний — фиолетовая вспышка. Она продержалася мгновение и исчезла. Само пространство вздрогнуло. В самом центре воронки появился едва различимый шарик. Чёрный, без бликов, без света. Почти невидимый. Он не двигался. Только висел в самом сердце воронки. И сама мана вокруг начала стягиваться к нему.

***

Рокси была мертва. Ветер ударил в лицо. Рваный, со свистом, с порывами. Гнули ветви деревьев почти до земли. Листья летели сбитыми потоками. Сухие и мокрые. Вперемешку с обрывками коры. Взрыв! Тело Рокси взорвалось. Разлетелось на клочья и тут же пошло по земле, собираясь в плотную водяную массу. В следующее мгновение она метнулась к нему — пробивая ноги и торс. Щупальца воды обвили бёдра и грудь. Сжались так, что суставы хрустнули. Он дёрнулся. Но хватка только усилилась. Каждый рывок тянул сильнее. Вдавливал тело в землю. Водяной клон. Осознание пришло внезапно. Она не ошиблась — всё было спланировано. И он сам вошёл в расставленную ловушку. Он повернул голову туда, где в полумраке мерцали слабые синие огни белого посоха. Та, что сжимала его в хватке, была сама Рокси. — Что… не получилось? — слова дались с трудом, горло сжалось от давления. Она шла вперёд. Прихрамывая. Каждый шаг давался тяжело. Но в глазах было то же упрямство, что и в начале боя. — … Она подошла медленно и остановилась в нескольких шагах, не ослабляя хватки. Он не мог пошевелиться: каждое движение упиралось в сопротивление. А любая попытка вырваться только усиливала давление воды. Острые, как шипы, струи впивались в тело, фиксируя его на месте. — Мне особого труда... стоило создать и замаскировать его... ха-ха... чтобы ты не понял. Получилось неидеально и волны всё ещё проходили сквозь иллюзию, но хорошо, что ты этого не заметил… Слепой имбецил! В памяти Эдгара вспыхнул момент, когда клон стоял прямо перед ним. Тогда он решил, что странное искажение — всего лишь усталость и судороги. Она посмотрела прямо в глаза, не мигая. — Много лет прошло, да? — её голос был тихим, но каждое слово звучало отчётливо. — С нашего последнего боя. — Прошло, — ответ прозвучал глухо. — И всё это время ты винил меня… Она смотрела прямо в глаза, не мигая. Лицо оставалось неподвижным, но он уловил, как чуть дрогнули пальцы на посохе. Дыхание стало тише, будто она пыталась сделать его незаметным. — Я не хотела тебя убивать, — сказала она, и в голосе не было колебаний. — Но вижу, что ты не отпустишь. Всё так и будешь преследовать… — Нет. — Нет? Я что, ошиб… — Нет, — он перебил, и взгляд стал острым. — Ты не можешь меня убить. — Думаешь? Она не повела и бровью. Но зрачки едва заметно расширились. — Ты не можешь этого сделать, верно? — продолжил он, вглядываясь в её лицо, выискивая малейшую реакцию. — Твоя мана уже на нуле. Хватает только на то, чтобы удерживать меня… — Хватает, чтобы сломать тебе шею, — отрезала она. Плечи её остались на месте, но рука на посохе сжалась сильнее. — Но скажи… как долго ты сможешь это поддерживать? Он говорил медленно. Растягивая каждое слово. Следил за тем, как в уголке её губ на миг дрогнула кожа. Это было достаточно. Он знал, что попал. Её хватка стала чуть жёстче, словно она пыталась доказать, что силы у неё ещё есть. Но он видел, как мышцы на шее напряглись. Как пот скатывался по виску, а дыхание стало чуть глубже. — Сколько? — повторил он, не отрывая взгляда. — Минуту? Две? Или меньше? Она молчала. Взгляд оставался прямым. Но в нём уже читалось усилие — от попытки удержать себя в привычной маске. — Ты знаешь, чем закончится, если отпустишь. Я подниму меч, и всё будет быстро. Внутри он уже чувствовал, как хватка воды чуть теряет давление. Не так, чтобы вырваться. Но достаточно, чтобы понять — она держит на последних остатках. Он сделал короткий вдох. Не моргая, шагнул вперёд ровно на то количество, что позволяла хватка. — Ты чувствуешь, как мана уходит? Губы Рокси дрогнули, и на миг он подумал, что она ответит. Но вместо этого она лишь сильнее сжала посох. Щупальца воды затянулись. Он улыбнулся — едва заметно, но достаточно, чтобы она поняла. Он уже знает исход. — Неприятная ситуация, да? — его голос стал тише, но в нём звучала насмешка. — Нет сил, чтобы добить меня. Но и чтобы сбежать тоже нет. Пальцы Рокси на посохе побелели от напряжения. Она старалась стоять ровно, но плечи чуть дёрнулись. Давление воды вокруг его тела стало едва ощутимо слабее — на долю мгновения, но достаточно, чтобы он уловил. — Ты ведь понимаешь, — продолжил он, — что это конец, Рокси. — Конец для нас обоих. — Сказала она. Он уловил, что сама она в это уже не верит. Последним усилием Рокси сжала воду до предела. Поток вокруг него уплотнился, сдавливая грудь и бёдра. Суставы затрещали. Давление выросло, словно она хотела раздавить его целиком. Затем структура изменилась — часть воды отступила, вытянулась в тонкие лезвия и пошла резать плоть. Лезвия били хаотично — по плечам, по бокам, по шее. Каждое движение оставляло рваный след, в который тут же вбивалась новая струя. Но вместе с этим хватка ослабла. Он почувствовал, как смог повернуть корпус и сместить ногу. Свобода пришла через боль. Тело уже было изрезано. От плеч до бёдер, плоть висела лоскутами. Аура, до этого плотным слоем закрывавшая его целиком, стала тускнеть и гаснуть. Но его клинок был сыт. Руны на нём пульсировали. Алый свет расползался по металлу, будто вены под кожей. Он тянул кровь, впитывал её жадно, и с каждым ударом сердца тепло шло в ладонь. Прожилки тянулись выше, к запястью и дальше к предплечью. Впивались в мышцы. С каждым мгновением связь становилась крепче. Клинок дышал с ним в одном ритме. — Нет! Паника захлестнула её полностью. Черты лица исказил страх. Челюсть дрожала, губы едва слушались. Пальцы на посохе побелели от напряжения, но руки всё равно тряслись. Она отступала — шаг за шагом. Эдгар уже чувствовал, как щупальца теряют силу. Начинают расползаться. Каждый её шаг назад давал ему больше свободы. Он начал разворачивать клинок, готовясь к удару Рокси рвано отступала. Лицо перекошено отчаянием. Движения стали неровными, будто тело не слушалось. — Пожалуйста… нет! Он перехватил меч. Красные руны вспыхнули. Сила прошла по его телу, наполняя мышцы силой. Ослабшая аура снова загустела. Серый цвет прорезали алые прожилки, что бежали, ускорялись, разгоняли поток. Ноги налились силой. Рывок. Он сорвался вперёд. Клинок уже был занесён, но удар так и не пришёл. За миг до удара он резко ушёл вбок. Взрыв! Прямо по траектории его рывка распахнулась сфера ледяного света. Рокси ещё до его движения надломила посох, выпуская накопленную ману. Шар холодной энергии сорвался с пальцев, врезался в землю и разлетелся сотнями ледяных игл. Деревья вдоль его пути сложились под их напором. Стволы и ветви заковало в лёд. Ещё бы немного, и он был бы мёртв. Рывок. Клинок скользнул в сторону. Нога Эдгара врезался прямо в живот. Воздух вышел из лёгких Рокси рваным стоном. Тело согнулось. Отлетело вбок, скользя по мокрой земле. Оставляя глубокую борозду. Она попыталась подняться — колени дрожали, руки подгибались. В глазах метался страх, перемешанный с упрямством. Он уже был рядом. Удар ногой в бок поднял её в воздух. Рёбра хрустнули. Дыхание сорвалось на хрип. В следующую секунду его кулак — врезалась в плечо. Тело откинуло назад, ударило о валун с глухим треском камня. Она обхватила рукой бок. Прильнула спиной к камню, но отступать было некуда. — Очередная ловушка. Собирала ману для этого? — голос Эдгара был ровным, но в нём скользила насмешка. — Думала, я поверю в то, что ты разыгрывала передо мной? Подлость у Мигурдов в крови. Рокси сжала губы. Отвела взгляд в сторону, будто искала, за что зацепиться. Вся она была в грязи и крови. Кожа — в рваных порезах и синяках. Одежда висела клочьями, пропитанная кровью и землёй. Волосы спутались, в них застряли листья. Один глаз закрыт, другой, залитый кровью, еле фокусировался на нём. Ключица сломана. Рана от нее и вниз, раньше затянутая чёрной коркой, снова раскрылась — из-под неё густо текла свежая кровь. Даже без его удара она вряд ли дожила бы до рассвета. — Что, разочарован? — голос был хриплым, но в нём сквозил насмешливый оттенок. — Я ведь должна была упасть красивее, да? Она всё равно нашла силы и чуть приподнять губы. Улыбка вышла кривой, почти жалкой, но в ней чувствовался сарказм. Будто она смеялась не над ним, а над собой. — Это конец. — Как и для тебя, идиот... Кха— Раны Эдгара были глубже и страшнее её собственных. Он держался только благодаря клинку, что пил его кровь и не отпускал. Левой руки не было, как и левого глаза. Всё тело покрывали рваные порезы, и из каждой медленно сочилась кровь, уходя в алые прожилки, что тянулись от клинка. Металл сросся с его рукой. Рукоять клинка стала продолжением плоти, слилась с кожей и костями. Теперь он не мог бы отпустить оружие даже если захотел. Плоть на нём иссыхала, словно весь жир выжгли изнутри, оставляя лишь обтянутые сухой кожей кости и мышцы. Он ничего не ответил. Рука поднялась — медленно, без лишних движений. Клинок потянулся вверх вместе с ней, алые прожилки дрожали на металле, как живые. Взгляд Эдгара оставался холодным и пустым. Это был конец, и он не собирался его оттягивать. Где-то слева ударил порыв ветра. Воронка, что всё это время кружила над ними, уже затмила собой небо. Вместо облаков — сплошная тёмная червоточина, уходящая вглубь. Вихрь разрастался, и теперь казалось, что он заполняет всё вокруг. Давление шло со всех сторон, воздух натягивало, словно кто-то тянул его к центру. Тело Эдгара дрогнуло — вихрь уже тянул и его. Ветер рвал одежду, шипел в ушах. Рука дрогнула — и в тот же миг что-то сбоку врезалось в него. То, что он секунду назад принял за порыв от воронки. Тело качнуло, вбок ушла глубокая борозда, вырезанная ударом. Он уже разворачивался, поднимая клинок. Но теперь движение стало не нападением, а защитой. Вихрь сорвался вниз, и тысячи игл потоков ветра начали срывать с него плоть. Он ударил — и вихрь рассыпался клочьями. Вдалеке, сквозь дрожащий воздух, он успел заметить мальчика. И тут на его грудь легла лёгкая, тёплая ладонь. Рокси. Взрыв. Мир наполнил пронзительный звон. Перед глазами сразу потемнело.