Гниющая рана

СЕЙЧАС Выходной. Виктор уже начал ненавидеть выходные! В доме пусто, даже кошка на глаза не показывается. Сын на школьном выезде несколько дней на базе за городом, жена в командировке...хотя какой командировке. Уже давно в голову лезла навязчивая мысль, что его Наталья...Отмахнулся. От чего-то после обеда Виктора не унимала тревога, набрал сыну, Юре, тот сегодня уже должен приехать, только задерживаются, кажется. Телефон хладнокровно оповестил, что Юра вне зоны доступа. Задремал на диване. До этого сверлил потолок безучастным взглядом. Сам замер, будто сливаясь с неподвижной мебелью в квартире. Телефонный звонок заставил вспомнить, что он человек и может двигаться. Юрочка - прочитал на экране. — Юра, рад тебя слышать наконец! Звонил, ты недоступен был, вы как там? — Ало, пап, привет. Все хорошо, задержались из-за снега, минут через 40 будем у школы. — Снегопады сейчас сильные, все планы людям сбивают, предупредил бы хоть, что задерживаетесь. Очень жду тебя, скоро тогда выезжать буду. — Пап, тут такое дело... - несмело донеслось из телефона. — У меня друг со Школа Актива, на которую нас отвезли, Миша Смирнов, в общем... Это его я тогда на лестнице снёс. Напрягся, чтоб вспомнить, были ли у сына в новой школе друзья. Точно, помню, недели 4 назад Юра сбил ученика в школе на лестнице, а тот ногу сломал. Как переживал тогда...все уши мне прожужжал про него. — Теперь мы друзья. - по голосу слышно, улыбается. Радостно и волнительно было слышать эту улыбку сына. Но больше радостно. Виктор очень переживал, как его сын в 10 классе будет чувствовать себя в новой школе. Все как-никак уже знакомы, по компашкам разбились. А вот, вроде с кем-то сдружился. Сын продолжил: — Дело в том, что ему буквально перед отъездом сняли гипс, а сейчас ногу перенапрягли и она очень сильно болит, даже не встает на неё. Родители у него уехали по делам с ночевой неожиданно, можем мы... Прервал взволнованный детский лепет: — Так, Юрчик, какие вопросы. Приеду, упакуем твоего новоиспеченного друга, съездим в трвам.пункт, дома приютим. Все по высшему разряду. — Спасибо! Ты лучший. В телефоне гудки. Конечно, зачем дослушивать, что я скажу. Но зато я лучший. Мысль эта грела. Стараться в жизни осталось только для Юры. Сын у него ужасно добрый, наивный и эмоциональный. А Витя для него что угодно был готов сделать. Души не чаял. Решительно соскрёб себя с дивана. До выхода нужно было прибраться в квартире, скрыв следы депрессивного существования в одиночестве. Большой автобус с шумными школьниками заглушил двигатель. Разноцветные пуховики повалились наружу, стали суетиться у багажного отсека. Увидел родную рыжую макушку. Без шапки опять, оболтус — Ну здравствуй, блудный сын, как вы, нормально доехали? — Уже без приключений, даже без пробок. Пап, это Миша. Миша, это Виктор Константинович. Сначала как ни в чём не бывало себя вёл, потянулся к юношеской ладони, пожал крепко, только поднял взгляд в глаза, как широкая улыбка замерла и начала пятиться с лица. Кого-то...напоминает. Глаза такие знакомые. — Здравствуйте, спасибо вам большое за помощь, извините, что напрягаю в выходной. — Да брось ты! Сейчас быстро ко врачу съездим, да домой, голодные вы поди? — Да...кормили нас плохо. Или скорее мы энергии тратили так много, что вечно все голодные ходили. Мальчишки улыбались друг другу. Миша вроде приятный, нормальный парень. Но смотря на него, какая-то тревога внутри начинала колыхаться. — Юр, помогай давай Мише в машину сесть, я сумки пока закину. Отъехали от школы, навигатор подсказывал путь до больницы. Говорить о чем-то пока не было сил, да и Виктор сконцентрировался на том, чтоб объехать все пробки и поскорее успеть в неотложку, пока принимают ещё. — Что ж вы, юноша, не побереглись хоть немного после снятия гипса. - недовольно сказал врач, печатая заключение с рекомендациями. Виктор сжимал в руках рентген. — Мальчишки! Что с них взять. Жить торопятся... - заступился за Мишу, бледного и грустного сидящего на кушетке. Хлопнула дверь машины, Юра помог Мише в неё залезть. — Спасибо Вам большое, Виктор Константинович, если б не вы, не знаю даже, как я был бы. - взволнованно сказал Миша. Пока Юра обходил машину, ответил: — Ты Юрку благодари, он такой парень...заботой задушить может. Очень добрый он. Юра плюхнулся на заднее сидение. Откашлялся, продолжил: — Конечно в травму надо было съездить, могли быть осложнения. Уже менее нервно вел машину, Виктор решил завести разговор, чтоб получше узнать нового друга сына. — Жаль, что с танцами придётся повременить. А тебя, Миша, поди мама записала на них? Между делом в больнице слышал, как парни обсуждали, что Мише ни бегать, ни танцевать теперь временно нельзя, а он вроде как, это очень любит. — Не, я сам захотел. Много чего перепробовал, но остановился на беге, плавании, танцах и туризме. Бывает в походах еще и скалолазанием занимаемся, у нас снаряжение нужное есть. — Во даешь! Активная жизненная позиция это хорошо. - выдавил из себя, а в голове нарастал гул. Еще один тревожный звоночек, слышный только ему, отозвался во всем теле. Ладошки почему-то вспотели. Почему я из-за него нервничаю. Что не так? Вроде ведет себя и говорит по-обычному. Но как-то мне...странно от него. Юра вырвал из мыслей: — А я вот вечно всех пытаюсь из дома на природу выдернуть, да все какие-то отмазки! Упрекает наигранно. Отмазки только у твоей мамы. А мне куда деваться? — Мы часто несколькими семьями в походы ходим, присоединяйтесь! Все что нужно дадим, палатку там, спальники, одежду разную подберем. Открытый ребёнок, такой воодушевлённый. Через зеркало посмотрел на Юру. Тот на Мишу смотрит во все глаза, тоже вдохновляется от него. Пусть дружат, давно не видел у сына горящие глаза. Вот только от упоминания походов стало снова не по себе. Начала складываться картинка. Где каждый пазл складывался в общую тревогу. В то, что Виктор запихнул в голове подальше, оставив позади. Но позволил себе все же понастальгировать. Начал рассказывать о студенческих походах. Столько лет прошло, а не удалось ему из себя выскрессти детский восторг с тех дней. Как клеймо на нём выжжено. Но только радость приносит, на фоне его серой жизни. — Я когда в техникуме учился, на год-два старше вас был, меня как-то затянули в тур клуб, ну баллы какие-то обещали, а я и повелся. Песня такая есть "Эх, заманили!". Вот это про меня. Как ненавидел я все в свой первый поход, и во второй, и в третий. И продуло, и ногу подвернул, и спина болела от земли жесткой, и голодный был как собака. А почему-то раз за разом возвращался, тянуло и все. — Сейчас-то столько снаряжения разного, качественного, комфортного, а раньше наверно действительно были тяжелые условия в походах. — Все неприятности скрашивала атмосфера, люди. Сейчас я понимаю, что те годы, те люди, вылазки и даже неприятности были самым ценным и важным для меня в жизни...но конечно им не тягаться с Юрчиком. - разрядил свою же грусть улыбкой, взглянув на сына. — А расскажите что-нибудь? Ну из походов студенческих. Жаль, у нас в школе нет тур.клуба! — Будет в институте, скорее всего. А не будет, организовать можно. Что же вам рассказать такое... Юра тоже заинтересованно слушал, выглядывая с заднего сидения. Конечно, отец никогда не поднимал эту тему раньше. Почему сейчас мне захотелось все это повспоминать... — В компании парень один был, я его за глаза бедою называл, да и не только я. Он вообще притягивал неприятности и когда он в походе, то жди беды и слез от смеха. Приехали в Карелию, нахрюкали три жабы, это мы так катамараны называли. И нам надо было переплыть часть озера, чтобы попасть в реку Калга. Плывем почти по центру озера, вечерний туман белой ночи берег превратил в темную линию горизонта, попутный ветерок был, ничто что не предвещало беды в общем. Потом кто-то предлагает "перекусить" и это в последствии была критическая ошибка. Достаем хлебушек, лучок, чесночок, сальце, режем. Ну 50 грамм "за стапель". И тут этот бедовый вдруг говорит "поесть посытнее охота, давайте баночку тушеночки на всех". Все согласились. Тушенка была "китайская стена", вы не застали перестроичные года, расскажу коротенько. Тонкая банка почи из фольги с содержимым отвратным, вены, жилы, куски шерсти с кожей, какие то артерии, глаза, все сварено, перемешано, упаковано. Баночка такая высокая, граммов 400. Серега его звали, ставит ее на борт лодки достает самопальный рембойд из рессоры весом в пол кило. Размахивается... . Серега стой лодку протаранишь!!! Слова ушли в сторону рикошетом от его ушей. Вот что значит не говори под руку. - Виктор смех сдержать не может. — Ну и нож насквозь пробивает борт катамарана, пшшшшшшшшшшшшшшшшшш! Ну потом суета, вылавливание рюкзаков, сумок из воды, обычное - мы же тебе говорили. Картина маслом "приплыли" сидим вдвоем на берегу...с другом, сушим чужие вещи, хихикаем. Вдаль смотрм: метров в ста от берега на одном баллоне двух баллонного катамарана, стоя на коленях гребет Серега одним веслом. Второй борт спущен, бережно закатан, прижат веслом в уключине, которую он держит подмышкой. И это было только начало похода! Потом еще был утоплен фотоаппарат, сожжена обувь, забыта единственная куртка на дереве, перерублена ложка топором. Мы с товарищем вышли без потерь, не считая небольшой травмы руки об острые камни порогов речных. — Пап, ты чего раньше не рассказывал? Меня погулять вечером не отпускаешь, а сам вон, на какие приключения ходил! — Да я, Юр, запрятал это все подальше в памяти, чего вспоминать...ворошить. А с каждым словом на душе всё теплее остановилось отчего-то, будто у костра отогреваешься. Мальчишки так воодушевлённо смотрят, еще ждут историй. — Черт с вами, пока едем, еще успею рассказать. Ну, слушайте. Мальчишки закивали, во все глаза смотрят. — Вот вам расклад - наловил я улиток в опавшей листве на склонах прихабаровских гор. Полиэтиленовый пакет, килограмма этак три, не шучу, их там валом было! И засунул его во внутренний карман палатки, даже не завязав. В палатке шесть человек вповалку на полу. Ночёвка. Утро. Все улитки расползлись... . Все шестеро в улитках! Визгу было! Кстати, потом я научил народ их жарить на костре, и всех улиток съели, после чего ещё и группой пошли собирать новых. Локальный геноцид улиток получился. Вздохнул. — Помню ещё дело было только как в тур.клуб вступил в техникуме. Пошли в поход восьмером, 4 пацана и 4 девчонки. Всё подшучивали друг над другом кто кому нравится... Но один парень перед девчонкой прямо "перья пушил" без конца. Ну вот, забрели в глушь, дело к вечеру. Поставили палатки, развели костер, заварили "тюрю" - тушенка+картошка+макароны+специи+вода, эдакий густой суп. Навернули, вскипятили чайку и разлеглись вокруг костра истории рассказывать. А парень этот пригласил объект своих воздыханий погулять по ночному лесу, типа хворост собрать или что-то ещё. Топорик туристический взяли мой. Угуляли они недалеко, потом этот ловелас на дерево залез, на сосну. То-ли свежих шишек девушке набрать, то-ли цветущих сосновых "тычинок" надергать. А мне в башню ударило - счас я их взбодрю! Товарищ еще подначивал. Удалились от костра, дальним кругом обошли их тихонько, и со стороны леса поперли к той сосне, вдвоём как один медведь - с шумом, треском и сопением. Как этот парень с сосны слетел - это было нечто! Дёру дал, девчонку оставил. Мы с ней подружились после этого. Полночи потом хохотали! Подъехали к дому. — Что сказать, все же все эти внеучебные активности были для меня самыми яркими и ценными. Молодцы вы, что во всяких активностях с Юрой участвуете, потому что они запомнятся в отличие от горы учебников и оценок. Замолк ненадолго, думая о своём. — Ребятки, вы проходите, а я за продуктами и в аптеку заеду. — Спасибо, Виктор Консантинович! ‐ просиял Миша. Юра подхватил все вещи и мальчики двинулись к подъезду. Пальцы сжали руль. Отчего-то улыбка Мишина снова на него тревогу вылила ушатом холодной воды. В голове начали появляться догадки, но мысль казалась абсурдной. Так напоминает...но не может этого быть. Просто совпадение. На самом деле хотелось просто побыть одному, проветрить голову. А в ней снова и снова всплывают моменты, близкие сердцу, о которых давно пообещал себе не думать. Чуть не врезался в машину на светофоре. В голове стоп кадр. Улыбка широкая, заразительная. Его улыбка, с глазами светлыми, лучезарными. Точь-в-точь как у Миши... Не может этого быть, я просто брежу Наматывал круги по продуктовому и дорогам города. Подуспокоившись, решил наконец пойти домой, нехорошо детей без еды бросать одних. Надо взять себя в руки. И доказать, что мои догадки ложные.