Tiempo de cambio, de lluvia, de sol

Итак, это не сон, не шизофрения и не пьяный глюк. Она действительно в прошлом. В прошлом трёхлетней давности, в которое её закинула эта замаскированная машина времени венесуэльского происхождения. Понять бы ещё, зачем. Что, спрашивается, она должна исправить? И каково её нынешнее положение в этой новой реальности? Съёмная квартира Антонии – уже хорошо. Здесь Лулу всегда нравилось, да и отношения с хозяйкой сразу сложились хорошие. Что дальше? Несомненный плюс – отсутствие на безымянном пальце опостылевшего обручального кольца. Ну да, скорее всего, в конечном итоге именно ненужного брака ей и предстоит избежать в будущем. Но хотелось бы разобраться в деталях более подробно. А для этого нужен паспорт. Ага, важный документ в сумочке обнаруживается без проблем и демонстрирует на первой же странице девичью фамилию и двадцать четыре года от роду. А это значит… А это значит, согласно логике вещей, что в том же отделении сумочки должно найтись ещё одно удостоверение, едва ли не более важное. «Господи, пусть это будет правдой!» - отчаянно молится девушка про себя и – вот удача – действительно вытаскивает на свет электронную карточку-пропуск, на которой значится эмблема Elite Way и как никогда греющая душу должность «Лусия Гарридо, преподаватель хореографии». -Есть! – радости Лулу нет предела, она начинает кружить по комнате, пританцовывать и по-девчоночьи хохотать на весь дом. Это что же получается, ей сейчас надо как можно быстрее собраться, чтобы не опоздать на любимую работу? Где она снова вспомнит, каково жить без оглядки на мужа-консерватора с его бесконечным ворчанием? Да, конечно, в колледже по-прежнему царствует Дуноф, но его попытки строить из себя тирана и деспота кажутся такими непосредственными и милыми после язвительных придирок супруга. А ещё она снова увидит Сантьяго и… «И – что?» - на последней мысли Лусия внезапно останавливается, как вкопанная. Что это с ней? Почему это чёртово непонятное сердце колотится, как сумасшедшее, норовя выпрыгнуть из груди? Почему снова кружится голова и трясутся руки, стоит ей только подумать о теперь уже не бывшем коллеге? Она же ведь уже три года замужем – вернее, была замужем до момента перемещения – и вспоминала координатора Мансилью только со светлой ностальгией. Неужели всё же так и не смогла его забыть? Или возвращение в прошлое привело к тому, что и эмоции вернулись к «заводским настройкам» того времени, когда она действительно была влюблена в Сантьяго, как школьница? «Не об этом тебе думать надо, безбашенная ты женщина,» - в конце концов сеньорита Гарридо берёт-таки себя в руки и прислушивается к голосу разума, - «а о том, какого благого дела ради тебя сюда забросило. Так что гляди в оба, не лови ворон и не твори ерунды на горячую голову!» Такой нехитрый аутотренинг, как ни странно, помогает, на душе становится спокойнее, а уже повзрослевший мозг, снабжённый какими-никакими знаниями из возможного будущего, пытается строить план дальнейших действий. Пункт номер раз – вовремя прийти на работу. Пункт номер два – не грохнуться в обморок в учительской, если там всё-таки окажется Мансилья. Пункт номер три – оценить общую обстановку. Пункт номер четыре – держать себя в руках, даже если в этой реальности снова присутствует Рената в её обычной ипостаси. Последнее кажется самым сложным, но нежелание второй раз пожинать плоды отчаяния и носить фамилию Веласкес, к счастью, перевешивает. А значит, всё путём и некогда философствовать, надо пить кофе и пулей бежать в колледж. В расписании, которое, слава богу, висит на прежнем месте над кухонным столом, значатся три урока во втором, третьем и пятом классах. Вот и отлично. Колледж встречает давно забытой атмосферой юности и бесшабашности, захватившей девушку настолько, что она второй раз чуть не лишается чувств от нахлынувшей эйфории. И вот от этого она отказалась три года назад, пойдя на поводу у обиды и решив с налёту, что педагогика – это не её? Как же – не её, когда сейчас от восторга плакать хочется при взгляде на пробегающих мимо третьекурсниц с «Бюллетенями» в руках, как всегда, обсуждающих последнюю вселенски важную новость? -«Мануэль Агиррэ в очередной раз замечен на женской половине, причём не в комнате своей официальной девушки Фелиситас Митре, а в оранжевой спальне. Что думает об этом сама сеньорита Митре, источнику неизвестно». Вот чёрт, ну сколько раз повторять, что мы давно уже просто друзья и я прекрасно знаю, что он активно клеится к Мариссе?! – горячится упомянутая в газете Фели, изливая душу лучшей подруге. -Да не обращай ты внимания на всяких сплетниц со скучной жизнью и бездной свободного времени, - а вот Мия Колуччи, напротив, беспечно машет рукой, - Ты что, забыла, что быть нами – тяжкий труд? О нас всегда распускали и будут распускать слухи, но мы же выше этого, не так ли? «Как же мне не хватало всего этого,» - Лулу с улыбкой качает головой. В её будущем у этих учениц, судя по записям в их блогах, всё сложилось более чем хорошо. Мия на четвёртом курсе встретила свою любовь – приезжего стипендиата по имени Франциско, а после окончания колледжа они поступили в один университет: он – на инженерно-строительный факультет, она – на графику и дизайн. Как раз должны были сдавать первую сессию. Фелиситас же при поддержке подруги и её жениха смогла, наконец, дать отпор токсичной матери, вылечилась от расстройства пищевого поведения, успешно сдала экзамены на факультет журналистики и, если верить рассказам тогда ещё не успевшей эмигрировать в Венесуэлу Сони, познакомилась с весьма симпатичным парнем по имени Лео. Остаётся надеяться, что и в этой реальности судьба будет к ним так же благосклонна… Учительская встречает привычной утренней суетой. Химичка Ирена ворчит на растяпу-мужа, в очередной раз забывшего забрать из ремонта машину. Клаудия Дуноф решительно и деловито раскладывает по папкам конспекты, готовясь провести очередной образцовый урок английского и доказать всем и вся, что она – квалифицированный педагог, а не просто заскучавшая от безделья директорская супруга. Хильда с утра не в духе – то и дело поминает недобрым словом «этого спятившего старика» Хиларио, который «впал в детство» и прислал ей вчера вечером с курьером цветы. При виде разгневанной пожилой женщины Лулу еле сдерживается от возгласа «сеньора, не рубите сплеча, жизнь так коротка!». Смешно – ей, вчерашней школьнице, хочется вразумить всеми уважаемого ветерана педагогики. В том будущем сеньорита Акоста так и не успела сменить фамилию на Пуэйрредон и стать по настоящему счастливой – они с Хиларио в очередной раз поссорились за неделю до свадьбы, а на следующий день его жизнь унёс сердечный приступ. Сама бедная женщина сгорела через год прямо на рабочем месте – Карлос рассказывал, как в ничем не примечательный день в учительскую вызвали «скорую», которая в итоге отправилась не в больницу, а в морг. Скорбели по ушедшей преподавательнице истории все и искренне – даже те, кто по детству и глупости ругал её «грымзой» и «старой девой», горько плакали на похоронах, произнося запоздалые слова раскаяния. «Может, именно им я должна помочь?» - лихорадочно размышляет Лулу, но интуиция подсказывает ей, что сейчас лучше не вмешиваться, а просто наблюдать. И как вовремя – порог учительской переступает Сантьяго. -Всем привет, кого не видел, - знакомый мягкий голос и добродушно-насмешливый прищур, оставшийся, казалось бы, в безвозвратно утерянном прошлом, врывается в её запутанные мысли так внезапно, что она и правда вот-вот упадёт без сознания. Это действительно её Мансилья. Вернее, может быть, и не её по факту, но тот самый, благодаря чьей поддержке, участию и доброму слову она только и держалась в Elite Way. Тот, кем он был до прихода этой треклятой ледяной биссектрисы. Господи, и вот это она променяла на три года брака с карьеристом и занудой Карлосом? Кстати, несостоявшегося мужа что-то не видно. Наверняка пишет очередной перегруженный канцеляритом доклад для департамента образования вместо реальной педагогической работы… Нет уж, на эти грабли она второй раз не наступит, ну его лесом и к чёртовой матери на лёгком катере! -Привет, Сантьяго, - появление школьного «доброго гения» действует благотворно даже на обиженно бурчавшую Хильду, - Скажи как координатор, ты не знаешь, что у нас на повестке дня? Зачем директор велел нам всем собраться и где он сам? -Я сам не всё знаю, - вещает он в такой знакомой уютной манере, что Лусия уже раз в сотый, не меньше, крутит в голове мантру «Гарридо, только дыши и не смей тут падать в обморок!», - Но предполагаю, хочет представить нам нового учителя математики. Я всё-таки не смог отстоять кандидатуру Синтии Альварес – Эчаменди спустил сверху какую-то свою протеже. При этих его словах Лулу прошибает холодный пот. Всё-таки Рената появится и в этой реальности. Но будет ли она как-то связана с тем, что именно необходимо исправить? В её будущем Сантьяго остался единственным человеком, о котором она так и не смогла ничего узнать. Хотя пыталась – украдкой, ещё до свадьбы, пытала Соню, Глорию, будто надеясь, что он снова появится в её жизни и убережёт от необратимого поступка. Но увы. Единственное, чем она располагала – сомнительные слухи. Согласно им, преподаватели этики и математики действительно стали встречаться спустя месяц после её ухода из колледжа. Но потом случилось что-то странное – оба якобы уволились в один день и пропали со всех радаров с концами. Больше ни о Мансилье, ни о Мигенс никто ничего не слышал. Лусия подозревала, что что-то знал Карлос, но утаивал из ревности, опасаясь любого упоминания о возможном сопернике. Так или иначе, Сантьяго исчез в ноябре две тысячи третьего, когда она только-только стала сеньорой Веласкес и проводила не слишком приятный медовый месяц в Монтевидео. Сейчас же шестое чувство подсказывает Лулу, что именно это непонятное исчезновение теперь уже не бывшего коллеги и – что уж там – по-настоящему любимого человека без вести она и должна предотвратить в первую очередь. Только вот неужели она оказалась этом замешана? И как? Наворотила, как обычно, дел в сердцах или не придала значения, став свидетельницей чего-то важного? -Здравствуйте, коллеги, - окончательно запутавшись в траектории предстоящей ей спасительной миссии, девушка резко вздрагивает от хлопка двери и дребезжащего голоса Дунофа. Но в свете прожитого даже директорские нудные вступления кажутся ей чуть ли не музыкой, - Вам не терпится узнать, зачем я вас здесь собрал, не так ли? «Да уж имеем представление,» - вздыхает про себя сеньорита Гарридо. Школьный диктатор её ожиданий не обманывает, выдержав театральную паузу и торжественно сообщив: -Рад поделиться с вами новостью, что пустующая ставка преподавателя математики впредь таковой не останется. Близкая знакомая всем хорошо известного и уважаемого Рикардо Эчаменди, выпускница Гарвардского университета, педагог с небольшим опытом, но блестящими рекомендациями сеньорита Рената Мигенс любезно согласилась принять моё предложение и занять этот пост. Прошу, сеньорита, - выглядывает за дверь и делает приглашающий жест. Лулу совершенно точно, достоверно знает, что произойдёт в следующую же секунду. Этот момент она уже прожила. Только почему-то к горлу всё равно подступает противный ком, ладони холодеют, а дышать становится нечем. Спокойно. Это просто Рената. Просто снежная королева без сердца, совести и моральных принципов. А вот чтобы её появление не повлекло за собой роковой ошибки, за ней и надо наблюдать в оба. Незаметно, на расстоянии и с холодной головой, но пристально. «Только вот справлюсь ли я – с холодной головой?» - невесело усмехается Лусия про себя. Мигенс действительно является пред светлые очи всего педколлектива с той же помпой, что и в прошлый раз, в уже прожитом Лулу времени. Но для них, понятное дело, это не является никаким дежавю – поэтому шествие эффектной красавицы с безразличным ко всему выражением лица вызывает в преимущественно женском коллективе массу кивков и шушуканий. Ирена в кои-то веки перестаёт жаловаться Клаудии на мужа и оценивающим взглядом обводит явно недешёвый костюм и украшения новой учительницы. Супруга директора только качает головой: ну всё, на их с Марселем головы свалилась очередная особо важная шишка, скрашивающая досуг Эчаменди. Вошедшая на минутку с журналом пятого курса Глория на расфуфыренную математичку косится неодобрительно, но буквально в следующее же мгновение её взгляд вновь становится равнодушным – видимо, успокоила себя тем, что ноги у неё всё равно длиннее и фигура стройнее. На лице же Сантьяго читается лёгкое ехидство, откровенное профессиональное любопытство и – что не может не радовать Лулу – никакого мужского интереса. Впрочем, и в тот раз так было. Инициатором их отношений в той реальности выступила именно Рената. Сама Лулу нервно сглатывает и наконец заставляет себя посмотреть прямо в глаза сопернице. И вот тут впервые ощущает явственное расхождение с прошлым. К горлу вновь подступает ком, дышать становится нечем, а в душу закрадывается не только знакомая девичья ревность (хотя и она тоже), но и липкий леденящий страх. Молодая хореографичка буквально кожей ощущает исходящую от Ренаты опасность. Бесстрастное, непроницаемое лицо Мигенс не выражает никаких эмоций, но Лусия поклясться готова, что читает в её глазах: «или здесь всё будет по-моему, или я вас уничтожу».