Heavy Sugar

Четырьмя месяцами ранее.

             В ноябре 1924 года в Нью-Йорке было холодно, как у ведьмы за пазухой. Элис по опыту прошлых лет знала, что в раздевалке для девочек из хора будет не намного теплее. Но ей не нужно было об этом беспокоиться, потому что теперь у нее была своя собственная маленькая и теплая гримерка. В ее полном распоряжении.       Она тоже будет держаться за это. Ее премьерное выступление в качестве ведущей танцовщицы было потрясающим. Она пела и танцевала от всей души, и это принесло свои плоды: уже дважды поднимали занавес, а Элис все еще сияла от триумфа. Если бы ее прямо сейчас вышвырнули на снег, она излучала бы столько тепла, что растопила бы каждый дюйм.       Кто-то постучал в дверь гримерной. Элис быстро закончила стирать помаду и открыла дверь, чтобы увидеть Берти с парой букетов в руках.       — «Итак, начинается, милая», — сказал он. — «У тебя все получается!»       Смеясь, Элис взяла цветы. Это происходило — действительно происходило!       Берти подмигнул.       — «Теперь тебе остается только беспокоиться о людях, которые захотят прикоснуться к тебе из любви или ради денег. Или и то, и другое одновременно».       Элис фыркнула, но не успела она ответить, как из-за угла, из коридора, который вел к зрительским местам, послышалась суматоха. Элис услышала голос Фрэнсиса, который умоляюще сказал:       — «Мэм, простите, но вы не можете туда пройти».       — «Конечно, могу», — огрызнулся женский голос. — «Уступи мне дорогу, или я опубликую такую язвительную рецензию, что к завтрашнему дню этот маленький притон закроют. Навсегда. А теперь убирайся с дороги».       Элис и Берти уставились друг на друга, широко раскрыв глаза, когда из-за угла появилась женщина. При виде ее Берти сглотнул, пробормотал «Какого хрена» и, повернувшись, быстро зашагал по коридору.       Отличная идея. Элис повернулась, чтобы нырнуть обратно в свою гримерную и спрятаться там. Что бы это ни было, ей не нужно было принимать в этом участие.       Только стоило Элис повернуться, как женщина резко спросила:       — «И куда это ты собралась?»       Элис моргнула, обернулась и увидела, что да, женщина смотрит прямо на нее. Что за чертовщина? Должно быть, это ошибка.       — «Вы это мне?»       Она попыталась указать на себя, но в руках у нее все еще были цветы, так что она просто царапнула себя маргариткой по горлу.       — «Да. Тебе».       Женщина уже стояла у двери Элис, и Элис присмотрелась к ней получше. Из-за плохого освещения и раскрасневшихся от гнева щек женщины трудно было сказать, но ей показалось, что у нее очень светлая кожа. У нее был аристократический нос с горбинкой, а глаза были ореховыми и цепкими. Если бы ее заставили гадать, Элис сказала бы, что ей под сорок или около того.       Элис никогда в жизни не видела эту женщину и не могла понять, что ее так взбесило.       — «Я вас знаю?»       — «Вот-вот узнаешь», — сказала женщина. Она придвинулась ближе и, понизив голос до рычания, добавила: «Ты узнаешь меня гораздо лучше, чем когда-либо хотела, если я застану тебя в десяти футах от моего мужа, ты поняла?»       Элис стиснула зубы. О нет. Только не это. Только не в ее первую ведущую ночь!       В подобных обвинениях не было ничего нового. Известно, что шоу-герлз спали с завсегдатаями клубов, и, конечно, многие из них были женаты. Иногда случались некрасивые стычки с женами. Но Элис никогда не спала с покровителем и даже не встречалась с ним, и было совершенно несправедливо, что ей приходится разбираться с негодованием, когда это даже не было смешно.       — «А кто ваш муж, мэм?» — спросила Элис, добавив в голос немного остроты.       — «Не нужно изображать невинность, Шеба», — фыркнула женщина. — «Уверена, ты не могла не заметить этого пускающего слюни идиота в первом ряду. Я сидела рядом с ним, и он не преминул сообщить мне, как высоко он оценил твое выступление. Как он был бы не против познакомиться с тобой поближе…»       — «Леди, я не видела ни вас, ни вашего мужа», — раздраженно ответила Элис. — «И меня на самом деле зовут не Шеба. Кто вы?»       — «Кора Картер-Прайс», — выдала женщина, как будто это должно было что-то значить для Элис. Когда Элис просто посмотрела на нее, она усмехнулась и добавила: «Вы никогда не слышали обо мне?»       Имя действительно было знакомым. Но Элис все равно ответила:       — «Не могу сказать, что слышала», — решив, что звучит не испуганно, а самоуверенно. Конечно, ей не следовало бояться. Она не сделала ничего плохого, и эта дама за нее не отвечала.       — «О, — задумалась Кора Картер-Прайс. — «Ну, тогда позволь мне просветить тебя». — Она изогнула губы в поистине дьявольской улыбке. — «Ты слышала о «Манхэттенской новостной компании?»       Элис кивнула. Конечно, она слышала. Компании принадлежало большинство крупных газет и журналов, которые издавались в Нью-Йорке и распространялись по всей стране.       — «Ты понимаешь, что я имею в виду, когда говорю, что у меня там контрольный пакет акций?»       Элис ахнула. Теперь она вспомнила: вот почему имя миссис Картер-Прайс было ей знакомо. Говорили, что Кора Картер-Прайс — женщина с собственным наследством, которая зарабатывала деньги независимо от мужа. Более того, она якобы была богаче его. Поговаривали, что она хранила большие запасы наличности, но при этом зарабатывала неплохие суммы на вложениях.       И, судя по всему, она приложила руку к пирогу «Манхэттенской новостной компании». Так вот что она имела в виду, говоря о публикации плохого отзыва. Она, наверное, могла бы напечатать такой отзыв в любой газете города.       Видя, как расстроилась Элис, миссис Картер-Прайс снова улыбнулась. Это было не менее дьявольски, чем прежде.       — «Так вот. Мы поняли друг друга?»       Элис сглотнула.       — «Послушайте, я не знаю, что сказал вам ваш муж, но я ни с кем не встречаюсь. Я имею в виду, вообще ни с кем. Я никогда не встречалась даже с владельцем клуба».       Глаза миссис Картер-Прайс сузились.       — «Ты думаешь, я в это поверю?»       — «Почему бы и нет?» — ответила Элис. Раздражение взвинтило ее нервы. Что позволяет себе эта женщина, называя ее лгуньей? Никто не имел права так поступать, какими бы богатыми и влиятельными они ни были. — «Я не могу заставить вас поверить во что бы то ни было, но это правда. Я даже не знаю, кто ваш муж».       — «Следуй тому, чтобы так и оставалось», — рявкнула миссис Картер-Прайс. — «Я уже достаточно насмущалась по этому поводу…»       И тут же оборвала себя, осознав, что именно она только что выставила напоказ. И к тому же простой танцовщице. Это было жутко неловко.       — «Эмм, мне жаль это слышать…» — Элис остановилась, увидев вспышку ярости, которая снова зажгла глаза миссис Картер-Прайс. — «Я имею в виду…»       Миссис Картер-Прайс сделала шаг вперед, и они оказались практически нос к носу.       — «Считай, что ты заранее предупреждена, — прошептала она. — «Если он вернется в этот клуб один и будет настаивать на встрече с тобой, на вашем знакомстве…»       — «Я скажу, что вы его опередили», — выпалила Элис.       Миссис Картер-Прайс моргнула. На мгновение она, казалось, потеряла самообладание. Этот образ ей не шел. На самом деле это было даже забавно, и Элис не могла удержаться от улыбки, несмотря на напряжение, витавшее в воздухе. Ее улыбка, похоже, еще больше смутила миссис Картер-Прайс, так как она снова покраснела. Это было весело. Элис продолжала улыбаться.       — «Я Элис», — сказала она. — «Раз уж мы завязали знакомство».       — «Элис», — повторила миссис Картер-Прайс, а затем быстро покачала головой. Похоже, она поняла, что все еще стоит ужасно близко к ней, и сделала быстрый шаг назад. — «Все же лучше, чем «Шеба», я полагаю».       — «Это помогает оплачивать счета», — ответила Элис, решив, что вполне может быть дружелюбной. В конце концов, похоже, что женщину регулярно обманывали, и не было причин для пинка, пока она находилась в плохом настроении.       — «Похоже на то». — Миссис Картер-Прайс овладела собой и снова свысока посмотрела на букеты Элис, презрительно приподняв брови. — «Что ж, похоже, ты не будешь испытывать недостатка в друзьях, даже если мой муж не будет заходить к тебе в гости». — Она усмехнулась, и вдруг в ее голосе снова зазвучало презрение. — «Сделай правильный выбор».       — «Я не обязана выбирать!» — Элис бросила на нее сердитый взгляд. Вот тебе и дружелюбие. — «Я же сказала, что не встречаюсь с покровителями. Это вообще первые цветы, которые я когда-либо получала», — добавила она, хотя понятия не имела, почему защищается. И уж точно она не знала, почему продолжила: «Это был мой дебют сегодня вечером. В качестве ведущей танцовщицы».       — «Потрясающе», — ответила миссис Картер-Прайс. Голос ее звучал скучно, а лицо превратилось в невыразительную маску. Но она почему-то по-прежнему пристально смотрела на Элис. Почему она все еще здесь, если Элис не интересовалась ее мужем? И если Элис была настолько недостойна ее внимания?       Любопытство заставило Элис набраться смелости и спросить: «Так ли это? Потрясающе, я имею в виду. Мое шоу».       Миссис Картер-Прайс нахмурилась. Этого оказалось недостаточно, чтобы отпугнуть Элис, которая наклонила голову в сторону и спросила: «Или хотя бы хорошо. И я, знаете ли, стоила того, чтобы на меня смотреть?»       Миссис Картер-Прайс моргнула. Элис улыбнулась. И снова глаза миссис Картер-Прайс расширились; снова она покраснела. Она открыла рот, но, видимо, не могла придумать, что ответить.       Прекрасно. Элис устала и хотела провести остаток вечера, наслаждаясь ночным успехом. Она отыщет Лу, и они выпьют немного виски. Поэтому она протянула один из своих букетов миссис Картер-Прайс и, продолжая мило улыбаться, сказала:       — «Скажите мужу, что это вы сегодня завели друга за кулисами».       Глаза миссис Картер-Прайс стали еще шире, но она взяла букет. Затем она посмотрела на него так, словно никогда раньше не видела цветов.       Не в силах сдержаться, Элис рассмеялась.       — «Была рада встрече», — сказала она и быстро скрылась в своей гримерке, закрыв дверь и хихикая про себя.       За дверью воцарилась тишина. Мгновение спустя Элис услышала звук женских туфелек, которые очень быстро застучали по коридору.