Небо и Земля

* * *       Первый тайфун в сезоне случился ещё до дня рождения Оносэ. Шквальный ветер промчался по улицам и закоулкам столицы, подняв всю пыль, но её быстро смыло сплошными потоками ливня. Речки и сточные канавы, зажатые между домами и заборами, переполнились, грозя затопить первые этажи богатых домов и начисто смыть хибарки бедноты.       Когда шторм немного сбавил обороты, Джун рискнул сходить до ближайшего магазина за продуктами – не успел закупить заранее, целыми днями летая по заказам. Конечно же, несмотря на дождевик, он весьма вымок, но удачно набил корзинку любимой лапшой по акции, даже взял хороший кусок мяса, поощряя себя за прошедшие дни работы без выходных. Теперь у него точно будет несколько дней на отдых и возню с мотоциклом.       Мойщик ненадолго остановился под козырьком магазина, чтобы поудобнее перехватить корзинку и поправить заплечный мешок, и услышал за спиной голос продавца:       – Ты погляди-ка, что делается, Оносэ-кун!       Дождь ненадолго прекратился, так что стало видно низкие тучи, мчащиеся от моря в сторону гор. А над Императорским небоскрёбом кружился водоворот, медленно, но неотвратимо превращаясь в воронку. Альбатрос забыл про покупки и молча смотрел, как хобот смерча, словно жадная рука, протянулся к крыше... Издалека было не очень хорошо видно, что там происходило, но сердце Оносэ сдавило ледяными тисками – там же сад! Трава, бонсаи, клумбы с цветами – что с ними будет?! Неужели...       Будто в ответ на его мысли, от крыши небоскрёба стали отделяться какие-то тёмные точки, клочки, обрывки... Некоторые всасывало в пасть торнадо, некоторые разлетались в стороны и падали вниз, рассыпаясь на части. А через несколько минут всё закончилось – воронка смерча распалась и исчезла... словно бы насытившись зеленью райского сада.       Ещё некоторое время Джун не мог пошевелиться, его будто парализовала от ужаса. Он и сам не знал до этого момента, что красивый островок зелени на чужой крыше так глубоко запал ему в душу. Что он будет переживать об этой потере, как если бы это были плоды его собственного труда, а не...       "Садовник!" – шарахнуло в голове. Мойщик закусил губу, чтобы удержать внезапный приступ жалости. Неважно, что парень, ухаживавший за садом маленьких деревьев оказался принцем. Ведь он в самом деле работал там, создавал красоту своими руками... а теперь потерял результаты многолетнего труда. Это уж наверняка – вряд ли после такого торнадо на крыше остался хоть клочок газона.       Альбатрос шагал деревянной походкой, машинально двигаясь к своему дому. И не замечал, что по лицу текут не только капли дождя. В голове было пусто, ни одна мысль не задерживалась, словно бы их все выдувало смерчем. А потом он вспомнил про семена в банке из-под чая... и горько улыбнулся в темноте комнаты. Выходит, он теперь стал этаким хранителем остатков утраченных сокровищ.       "Наверное, стоит вернуть их. Пускай принц опять посадит у себя газонную траву... для начала. Ох..."       Тут Оносэ вспомнил об угрозах бригадира и снова опустил плечи, сидя с миской распаренного удона в руках. Ничего не выйдет. Он не станет рисковать работой и собственной спиной из-за каких-то там семян. Уж наверное у наследника престола есть какие-то свои запасы на такой вот крайний случай.       Просидев несколько дней дома, Джун вышел на работу и из разговоров коллег узнал последние новости. Слухи о разорённом ураганом садике принца просочились в город, несмотря на меры предосторожности и молчание СМИ. По стечению обстоятельств не только Оносэ видел, как торнадо бесчинствовал на крыше небоскрёба. А ещё там и тут люди находили остатки бонсаев, изломанные и засохшие стволы маленьких деревьев и кустов, не отличимые теперь от обычного мусора, гонимого ветром. Вот только жители, отвыкшие от вида зелёных деревьев и падающих с них листьев и веток, нынче по-другому смотрели на растительные остатки. Подбирали их, пытались оживить.       Ещё через неделю неравнодушные горожане стали поговаривать о странной болезни Инорана, из-за которой к нему были вызваны все самые лучше лекари и знахари столицы. Такие новости было сложно утаить от подданных. Кто-то переживал, кто-то давал мрачные предсказания и твердил о проклятии, кто-то равнодушно пожимал плечами.       Альбатрос слушал молча, стараясь поменьше отсвечивать перед начальством, но в душе его поселилась тревога. Былая обида на Садовника куда-то исчезла, и Оносэ снова с нетерпением ждал конца месяца, чтобы иметь возможность посетить принца. Самому увидеть, что осталось от райского садика на крыше... может, даже предложить свою помощь в восстановлении... Хотя он и понимал, что вряд ли от мойщика окон будет какая-то польза в этом деле.       Время пролетело незаметно, тревожные слухи расползались по самым отдалённым районам Эдо. Джун был полон решимости разузнать всё лично, поэтому придумал простой в исполнении план, как поглядеть на крышу небоскрёба и не попасть под наказание. Старший бригадир, подписывая назначение на производство высотных работ, смотрел хмуро, но ничего не сказал. Работник старался вести себя спокойно, даже поблагодарил начальника за доверие и денежный заказ. Тот в ответ лишь фыркнул – не было нужды лишний раз напоминать, что кроме летуна Оносэ никто не брался за подобную работу на высоте больше восьмидесяти метров.       Обычно Альбатрос работал в одном лишь полукомбезе – ему было жарко, несмотря на весьма прохладный ветер на больших высотах, – и лишь зимой надевал форменную куртку и шапку-шлем из плотной ткани с коротким козырьком. Он и сегодня был в рабочем комбинезоне на лямках, только прихватил с собой обычную кепку, спрятав её до поры в карман. И лишь поднявшись на уровень сорока этажей, он надел кепку на голову и принялся за работу.       Ветер на такой высоте всегда был довольно сильным, поэтому нехитрый план мойщика сработал уже через пять минут. Головной убор подхватило порывом и сдёрнуло с коротко остриженных светлых волос Джуна.       – Куда?! Стой! – рассерженно крикнул тот и, бросив работу, взмыл ещё выше, якобы в погоне за кепкой. – Да кансайский же ёкай! – очень правдоподобно ругнулся Оносэ, почти сразу бросив погоню – кепку уже унесло куда-то далеко. Но за эти несколько секунд он оказался сильно выше уровня крыши и мог разглядеть, как там нынче стало пусто и безжизненно.       – Эй, парень, не дури! – окликнул его с крыши молодой гвардеец, выскочивший из стеклянной зеркальной будки. – Ну-ка, живо вернись на своё место!       – Да я... кепку упустил, – мойщик произнёс заранее заготовленную фразу, но печаль в его голосе была связана вовсе не с этим куском ткани. Спустившись ниже, чтобы не приходилось орать, он кивнул на пустое пространство крыши. – Это тут после урагана, да?       – Угу, – охраннику тоже было жалко райского садика, да и поговорить хотелось на скучном дежурстве. – Как пылесосом всё смело...       – Но... что же принц? Почему не восстанавливает обратно?       – А то ты не знаешь будто, – удивился гвардеец. – Он же заболел почти сразу после урагана. Занемог, вишь... от огорчения, наверное.       – Понятно... А чего ж слугам не приказал? Они бы тут всё заново вырастили, нэ.       – Я-то откуда ж знаю?.. А ты, летун, давай-ка, лети на своё место... пока не засекли тебя.       Охранник усмехнулся криво – и Джун мигом вспомнил угрозу бригадира насчёт кнута. Засечь его могли в самом прямом смысле, так что он поспешил спуститься чуть ниже и продолжил мыть окна.       Технический этаж он прошёл быстро, там не нужно было особо стараться. Окна на жилых этажах наследника требовали большей тщательности, поэтому Альбатрос хорошенько намыливал стёкла и счищал пену удобным стекломоем. Он так увлёкся привычной работой, что не сразу осознал, что за прозрачным стеклом очередного окна видно кусок комнаты позади сдвинутой чуть в сторону ширмы с цветами. Потом понял, что это спальня... и что человек, лежащий под одеялом – это Садовник. Точнее, принц Иноран.       Смутившись от того, что случайно увидел слишком личный момент из чужой жизни, Оносэ поспешно отодвинулся к соседнему окну, целомудренно прикрытому ширмой. Машинально намылил стекло, взялся за стеклоочиститель... опустил руки. Тяжело вздохнул, покачал головой и продолжил мытьё. Судя по многочисленным баночкам и пузырькам, стоящим на столике у кровати, наследный принц и правда всё ещё болел... а не просто так прилёг вздремнуть перед обедом.       Мысленно пожелав ему скорейшего выздоровления, Джун быстро, но тщательно домыл оставшиеся на этаже окна и спустился ниже, стараясь не обращать внимания на ощущение чужого взгляда в спину. Скорее всего, его зависание возле крыши и у окна не осталось незамеченным охранниками, но мойщик надеялся, что из-за этой маленькой заминки никто не станет его наказывать.       Новая неожиданная мысль настигла Оносэ ещё парой этажей ниже.       "Он ведь не просто так опять отодвинул ширму. Он ждал меня!" – осенило летуна. Авиа-плот под ним слегка покачнулся – но Альбатрос тут же выровнял его, даже капли не выплеснув из ведёрка с моющим средством. "Интересно – зачем? Окна на его этажах нигде не открываются, стёкла толстенные, так что мы бы всё равно не смогли поговорить... хм... Ладно, некогда отвлекаться, работы полно. Если бы принц захотел пообщаться, то прислал бы за мной какого-нибудь гвардейца, что ли... или вызвал бы письмом. Уж наверное его люди легко могут узнать, где я живу – через нашего бригадира".       Отмахнувшись от странных мыслей про отодвинутую ширму, Джун чуть ускорил замедлившиеся было движения руками, чтобы успеть домыть свои девять этажей в срок. Не стоит дразнить начальство.       Когда он вернулся домой и пересчитывал монеты в заначке, то вдруг задумался, для чего ему нужен личный транспорт?.. Покосился на почти отремонтированный мотоцикл, ставший гораздо легче и изящней без "лишних" деталей. "Куда я буду на нём летать? В хорошую погоду я вечно на работе, а в плохую – какой кайф выходить из дома?.. Хм... Может, лучше потратить эти деньги на жильё? Сниму хибарку поновее, покрепче... в другом районе..."       Оносэ взвесил полотняный мешочек в руке. Променять бескрайнее небо на чуть менее дырявую крышу? Ну уж нет. Он накопит на большой кристалл левитации – и тогда уже решит, куда и зачем станет летать на своём авиа-байке. А хотя бы и в деревню к родителям. Давненько он их не навещал – слишком много времени занимала дорога на дешёвых сельских автобусах.       Он с самого детства жил мечтой о полётах, но его родители были бедны и не могли оплатить ему лётное училище. Денег хватило только на интернат общего образования на окраине столицы, где Джун выучил много бесполезных формул и стихов, а заодно научился концентрироваться лучше всех, управляя малой платформой для левитации на слабеньком кристалле. Там же он стал называть себя Альбатросом – и это прозвище приросло к нему, как второе имя. Даже завистники и недоброжелатели из числа сверстников признавали его несомненный талант к полётам.       Увы, низкое происхождение закрывало ему путь в лётчики, поэтому выбор пал на профессию мойщика окон высотных зданий и сооружений. Ему нравилось взмывать над крышами богатых домов и проноситься над кронами старых деревьев... но за последние годы город почти лишился зелени. Остались лишь небольшие живые островки за заборами частных имений, а на остальной территории мегаполиса стало уныло и пыльно.       Где-то с середины сентября на улицах и площадях Эдо начали появляться украшения, связанные с подготовкой к восшествию на престол наследника Империи. Оносэ, летающий по рабочим делам туда и сюда, примечал, что не все богатые дома украшены, словно бы чиновники, живущие в них, что-то знают и потому не торопятся тратить деньги на праздничный декор.                   Поделившись наблюдениями с пожилым ремонтником Такедой, который менял выдохшийся леви-кристалл в платформе на заряженный, он услышал в ответ:       – Экономят они, ясное дело. Не хотят потом снова платить монтажникам, чтоб поменять украшения на траурные венки. Принц-то наш, говорят, совсем плох... может не дожить до коронации. Да... Такие дела, парень...       – А лекари тогда на что? – возмутился Джун, которому стало очень неуютно от такого предположения.       – Ты молодой ещё, Альбатрос, и не знаешь... что не все болезни можно вылечить, – покачал головой Такеда-сан. – Забирай свою посудинку – и лети на работу. Да распишись, не забудь.       Весь день Оносэ так и эдак крутил в голове слова старика. Тот был опытным мастером, застал закат эпохи бензина, умел починить любую технику, хоть старую, хоть новую... и в жизни кое-что смыслил, пользуясь большим уважением среди других рабочих. Поэтому никак не получалось выкинуть его слова из памяти. А вечером, получив в конторе деньги за неделю, Джун случайно услышал обрывок разговора старшего бригадира с кем-то из его заместителей.       – Не будет нам ничего, не трясись ты. Скоро власть сменится – это я от знающих людей слышал. Головы полетят, это уж точно – но мы будем в безопасности... если заранее примем нужную сторону. Понял, дубина? Делай, что тебе говорят!       – Хай...       – И когда многомудрый господин Сугихара займёт трон, то осыплет милостями всех дальновидных... хе-хе...       Мойщик окон сперва не придал значения этим странным репликам... но постепенно в его голове стало тесно от противоречивых мыслей. Все знали, что господин Регент был призван опекать осиротевших сыновей императора. Что он радеет об их здоровье и благополучии. Но старшего убили какие-то заговорщики, и наследник остался один. Виновные в заговоре были найдены и казнены, подданные ждали совершеннолетия юного принца Инорана... И вот, когда до коронации осталось меньше недели – город вдруг наполнили слухи и дурные шепотки. Неужели, Регент – опора трона и государства – мог быть как-то причастен к заговору против императорской семьи?.. Это не укладывалось в сознании Оносэ.       Не выдержав груза сомнений, он снова заявился в мастерскую.       – Опять за кристаллом? – удивился Такеда. – Недавно же меняли.       – Да я... на всякий случай, – смутился мойщик. – Мне завтра на небоскрёб лететь... мало ли. Он не стал говорить вслух о предыдущем бесстрашном летуне, который разбился при странных обстоятельствах. Ремонтник понимающе покивал и отправился к сейфу, где хранились дорогие кристаллы левитации, мощные и ёмкие.       – Рановато в этот раз, – прокомментировал мастер, возясь с креплениями слота в платформе.       – Так заранее, перед днём рождения принца и коронацией.       Старик поднял грустный взгляд на молодого летуна, но ничего не сказал. Тогда Джун огляделся и, обнаружив, что на складе запчастей сейчас никого больше нет, решился спросить громким шёпотом:       – Такеда-сан, вы знаете, что за болезнь у принца?       Ремонтник покачал головой. Потом тоже огляделся, прислушался к шорохам на складе и в соседнем гараже летательной техники... и ответил также шёпотом:       – Не знаю... но догадываюсь. Ты же в курсе, почему принца Инорана называют садовником?       – Угу. Он сам бонсаи выращивает. – Мойщик окон не стал говорить, что лично называл принца Садовником, не зная, кто он на самом деле.       – Скорее всего... он маг земли, природы. Ему нельзя долго быть в отрыве от живой зелени. Вот почему ему стало плохо после урагана... когда его сад был уничтожен.       – Но... как же... – Оносэ помотал головой, не желая верить очевидному. – Почему бы ему просто не съездить в горы? Или... переехать жить в усадьбу с парком?       – А ты пораскинь мозгами-то, – буркнул мастер, недовольный недогадливостью парня. Потом всё же пояснил. – Он сам ничего не решает, пока ему нет двадцати лет. Понял?       Альбатрос стоял молча, глядя на то, как ловко Такеда-сан заменяет старый кристалл на новый. Мысли скакали бешеной саранчой, вспугнутой порывом ветра. Да, предположение старого мастера многое объясняло, но... "Неужели, Регент?.." Джун хотел было рассказать ремонтнику о подслушанном разговоре начальника с замом, но не успел.       – Кто-нибудь пользовался твоей платформой в прошедшие дни? – вдруг громко спросил Такеда.       – Ано... э... вроде бы нет. Её только я беру обычно... А, вспомнил. Бригадир Судзуки забирал её для осмотра вчера. Но сказал, что платформа в порядке. Вон, штампик его стоит на наклейке.       – Хм. Странно. Леви-кристалл повреждён, – мастер показал летуну едва заметную царапинку на блестящей грани кристалла. – И если бы ты завтра полетел на нём, то... даже я не возьмусь сказать, на каком этаже он перестал бы работать.       – Ксо!       – Согласен. Но лучше помалкивай. Я напишу в отчёте, что это заводской брак... хотя я тоже помню, что ставил тебе нормальный кристалл.       – Но... как же пломба? – сообразил Оносэ и кивнул на маленький свинцовый кружок, которым Такеда только что заново опечатал слот леви-кристалла.       – Пломбираторы хранятся у старшего бригадира... так что... Кому ты мог так насолить, парень, что от тебя пытаются избавиться, а? – Не дождавшись ответа от шокированного мойщика, старик хмуро добавил: – Я бы на твоём месте сменил работу...       – Я подумаю, – кусая губы, отозвался Джун. Потом крепко пожал руку старому мастеру и, включив авиа-плот, повёл его в личную ячейку хранения гаража. Заперев дверцу, он на всякий случай обвязал петли ниточкой, чтобы точно знать, если кто-то ночью снова попытается испортить арендованную им технику.       Выйдя на улицу, Оносэ невольно кинул взгляд на самое высокое здание в городе. Закатное солнце расплавленной медью заливало окна императорского небоскрёба, слепя глаза.