Небо и Земля

* * *       Это было похоже на кошмарный сон... вот только проснуться не получалось. С каждым днём Инорану становилось всё хуже, но он ничего не мог сделать. Прислуга, явно преданная Регенту, выполняла только его приказы, а с наследником слуги разговаривали, либо слащаво сюсюкая, как с больным ребёнком, либо придерживаясь холодного официального тона. Принц был буквально заперт на своём этаже, не мог ни подняться на крышу, ни спуститься в другие комнаты. Впрочем, уже сейчас ему едва хватало сил, чтобы дойти до туалета.       Сугихара, словно гриф, ожидающий поживы, являлся каждый день – якобы для поддержки, но на самом деле он либо молча сидел в удобном кресле, читая прихваченную с собой книгу, либо пространно рассуждал о том, как хорошо будет Японской Империи, когда она попадёт в надёжные руки. Ледяное молчание Инорана ему не мешало.       На прошлой неделе Регент стал являться дважды в день, утром и вечером.       – Я тут подумал... ни к чему эти жертвы, мой мальчик, – самым ласковым тоном заявил как-то вечером Ясухиро. – Мне ведь совсем не хочется, чтобы ты лишился жизни. Ты так молод... ничего ещё не видел, толком. Я уверен, мы можем договориться полюбовно. Подпиши отказ от наследования трона в мою пользу – и я лично отвезу тебя в самый лучший дворец на склоне гор. Там ты будешь жить так, как мечтал всегда – свободно и счастливо, в окружении лесов, под пение птиц.       "Ага, подпишу – и окажусь в комфортабельной тюрьме в горах, – мысленно отвечал ему Иноран, плотнее сжимая губы, чтобы не вступать в диалог вовсе. – А впрочем... на кой ляд тебе оставлять меня в живых? Мёртвым я буду гораздо полезнее для Империи, да... не будет раскола, не будет попыток вернуть мне наследство отца. Ты, конечно, легко переиграл меня, старый лис, но я не поддамся на твои сладкие речи. И никогда не поверю в то, что ураган разметал мой сад случайно. Я слышу твою ложь, Сугихара. Но я ничего тебе не скажу, чтоб не попасться снова в паутину слов..."       – Всё молчишь? Жаль... А ведь я всегда желал тебе добра... Подумай над моим предложением, малыш. Подумай, пока ещё не поздно всё исправить.       "Добра он мне желал, слыхали? Даже странно, что он так долго тянул с решением по моему устранению с дороги. Он ведь давно уже понял, что я маг земли, что мне нужно либо жить на земле, либо быть окружённым живыми растениями. Или не знал? Наверняка, догадывался. Видимо, ему нужно было время, чтобы укрепить свою власть везде, где можно, чтобы его не подвинули после моей смерти. Скорее всего, так. И ведь какой хитрый ход придумал, а. Строит, небось, из себя заботливого дядюшку, таскаясь в мои комнаты дважды в день. Старый садист. И я ещё переживал, боялся умереть, как мой брат, от ножа убийцы. Теперь я думаю, что лучше уж быстрая и внезапная смерть, чем вот такое медленное угасание... без проблеска надежды. Ладно. Продержусь ещё немного... хотя бы до своего дня рождения – назло Регенту. Не станет же он лично душить меня, чтобы ускорить дело? Голодом почему-то не морит... хотя, наверное, тоже мог бы устроить, нэ..."       Дождавшись, пока слуги унесут посуду после скромного ужина (ему подавали нарочно самые нелюбимые блюда, но Иноран всё съедал, чтобы хоть так поддерживать ослабевший организм), принц с трудом поднялся с кровати. Держась за стену, обитую красивыми шёлковыми обоями, он проковылял в соседнюю комнату, где в тайнике был спрятан маленький сосновый бонсай. Деревце легко умещалось в специальной шкатулке, в крышку которой был встроен небольшой светящийся кристалл, чтобы маленькая сосенка получала дневной свет даже в полной темноте.       Наследник сел прямо на татами, потом лёг, обнимая шкатулку и вдыхая слабый аромат хвои и смолы. С трудом высчитал, что сегодня нужно полить бонсай, чтобы не загубить деревце и мхи, прикрывающие горстку земли в поддоне. Пришлось подняться и сходить за водой к умывальнику. Заодно попил, смывая изо рта привкус жаренных овощей. Снова лёг на бок, устроив сосенку возле живота, по-кошачьи обернувшись вокруг. Ночью к нему никто не заходил, поэтому можно было спать хоть на полу – главное, успеть спрятать бонсай до рассвета. Иначе его тоже унесут, как забрали другие растения из всех комнат.       Сразу после смерча, разметавшего садик на крыше, к Инорану пришли несколько сановников и дворян из числа преданных императорской фамилии и принесли в дар свои бонсаи. Чтобы принц мог начать восстанавливать свой сад. Конечно, этих даров было мало, чтоб поддерживать магический фон мага земли, но всё же они помогали ему переживать приступы мучительных болей, начавшихся сразу после уничтожения сада.       Ино собрал все растения в соседней комнате, хотел даже перенести их прямо в спальню, но не успел. В то утро он не смог встать с постели из-за накатившей слабости... и почти сразу догадался, что бонсаи и кадки с цветами кто-то унёс из соседней комнаты. Нарочно, чтобы лишить его источника магической энергии, необходимой магу для жизни. Он даже не стал спрашивать слуг, кто это сделал и зачем. И так понятно. Но ему повезло: те, кто выполнял приказ Сугихары, не догадались, что есть ещё один бонсай, спрятанный в лакированной шкатулке, скромно стоящей среди прочих безделушек на полочках.       Полежав так немного, Иноран ощутил некоторый прилив сил, протянул руку, пальцами ощупал маленькие колючки хвои. Этой сосне высотой с ладонь было почти 15 лет. Это был его самый первый бонсай, выращенный самостоятельно, из крохотного семечка. Маленькая пушистая сосна никогда не видела солнечного света – только свет кристалла внутри шкатулки. И теперь она осталась последней ниточкой, соединяющей наследника Империи с жизнью.       Следующий день не принёс ничего нового. И следующий за ним – тоже. На другой вечер слуги принесли знакомые ширмы и расставили их вплотную к окнам, как обычно. Иноран молча гадал, какой нынче день по календарю, и с трудом высчитал, что до его совершеннолетия осталось всего три дня. Удастся ли ему дожить? Или Регенту важнее избавиться от законного наследника раньше?..       Уже ночью, лёжа в обнимку с бонсаем, Ино решил потратить часть сил на одно важное дело. Откопав в недрах стенного шкафа старую тушечницу и широкую кисть, он развёл побольше туши и, шатаясь от слабости, сделал несколько надписей на деревянных рамах и шёлковых полотнах двух ширм. Предчувствуя скорую гибель, принц хотел оставить хоть какое-то доказательство вины Сугихары. Если Альбатрос будет завтра мыть окна, то прочтёт их и...       "Нет... Вряд ли он сможет что-то сделать... в такой ситуации. Тем более, что он, кажется, обиделся на меня... за невольный обман. Ладно... я почти готов... перейти на ту сторону Жёлтого ручья, в поля цветущих ликорисов..."       В то утро он едва успел спрятать на место свой бонсай и лечь в постель, когда явился Регент. Молча посмотрел на бледного Инорана, чутко повёл длинным носом, пытаясь понять, не почудился ли ему запах хвои... И также молча вышел, недовольно хмуря брови. Принц слишком долго прожил в отрыве от земли и растений, это было подозрительно.       Сразу после завтрака в соседних комнатах послышался шум, стук и скрип отодвигаемой мебели. Но довольно быстро всё затихло – и принц тотчас же понял, что его тайник обнаружен.       "Вот и всё. Ему не придётся душить меня во сне", – горько подумал Ино. Но покуда в его теле ещё сохранялись крохи сил, он отодвинул от окна одну из ширм, на которой не было обличающих надписей, чтобы в последний раз повидать Альбатроса, когда тот будет работать на этом этаже. Только бы не уснуть, как в прошлый раз.       Ждать появления летуна пришлось недолго. Сквозь полупрозрачный шёлк ширм наследник заметил тень человеческих очертаний, замершую возле окна – Альбатрос, бросив работу, читал обвинения, написанные чёрной тушью поверх пёстрых цветов и бабочек.       "Регент Сугихара чужими руками убил моего отца и брата. Он жаждет получить всю власть над Японской Империей. Регент Сугихара отнял у меня всё, что необходимо мне для жизни. Я обвиняю его в убийстве – меня и моей семьи. Пока он жив, мой дух не успокоится и после смерти. Иноран".       Наконец, тень за окном ожила и передвинулась к окну с отодвинутой ширмой. По лицу мойщика было ясно, что он боится поверить... но почти не удивлён прочитанным.       "Это правда?" – жестом спросил он, показав на соседние ширмы.       Ино кивнул. Потом медленно, преодолевая слабость, вытащил из-под подушки небольшой листок с заранее написанными словами: "Прощай, Альбатрос".       "Нет!" – крепкий кулак чуть слышно стукнул в бронированное стекло.       Едва заметно покачав головой, принц обессилено откинулся на подушки. Нужно было спрятать прощальную записку, чтобы её не увидел Регент. Он мог обрушить свой гнев на мойщика окон... а ещё он мог раньше времени догадаться о других надписях, сделанных тушью.       Снова стук в окно. Летун что-то говорил короткими фразами, может, даже кричал. Но ни звука не проникало сквозь толстое стекло. Иноран жестами показал, что не понимает. Тогда Альбатрос намылил белой пеной кусок окна и пальцем вывел значки катаканы. Получилась зеркальная надпись, но слова были простыми, и наследник смог прочесть: "Держись. Жди до вечера".       "Постараюсь", – кивнул в ответ принц. Но сам он не был так уверен в этом. Оставшись без единого живого растения поблизости, он ощущал, как жизненные силы утекают из него, будто вода из дырявого сосуда.       Мойщик ещё несколько секунд смотрел на него, хмурясь и кусая губы, потом тоже решительно кивнул и, намылив всё окно, привычно быстро стёр пену стеклоочистителем. Тень его скользнула по другим окнам – и пропала, а Ино прикрыл глаза, методично разрывая кусок бумаги на мелкие клочки. Их он спрятал под матрас, чтобы ничем не выдать своей подпольной деятельности. Впрочем, совсем скоро вся эта земная суета перестанет его волновать.       "Может быть, не стоило снова контактировать с ним? Ну, что он сделает? Расскажет своему начальнику?.. Это всё ерунда... никому не пробиться сквозь охрану на этажах. А через крышу сюда может попасть только он один... бесстрашный летун. Зачем он заронил во мне надежду?.. Наверное, он сам верит, что сможет что-то изменить... наивный. Что ж... подожду немного... но навряд ли я переживу эту ночь..."       За обедом принц заставил себя немного поесть... хотя принимать пищу пришлось полулёжа. В основном, он только пил: куриный бульон из рамена, сок и немного зелёного чая. Слуга, которому полагалось ухаживать за больным, с насмешливым видом подпирал плечом стенку, даже пальцем не пошевелив, чтобы помочь ослабевшему наследнику престола.       Время тянулось бесконечной паутиной, и только по движению солнца было ясно, что оно не застыло, как муха в янтарной капле. Когда лучи заката осветили спальню Инорана, снова явился Сугихара. На сей раз он даже не счёл нужным притворяться добреньким, бросив подготовленный свиток с текстом отречения на одеяло. Со стуком поставил на столик баночку с тушью и кисть.       – Хватит уже тянуть резину. Подпиши – не нужно геройствовать. Сам посуди: ну, какой из тебя Император?.. Всем будет лучше, если ты добровольно отойдёшь в сторону.       Двигаясь медленно, будто во сне, Ино развернул свиток хорошей рисовой бумаги, где красивыми кандзи были написаны строгие формулы официального отречения от престола и собственного имени. Принц Иноран должен был назваться обычным именем "Иноуэ Шинобу", удалиться от всех дворцовых дел и прожить остаток жизни вдали от столицы и других крупных городов Японии.       "Как всё просто. Он думает, что я боюсь умирать... но я не боюсь. Я попрощался с единственным знакомцем, который по-человечески общался со мной... так что теперь могу спокойно уйти... Но я не отдам тебе своё имя и наследство, старый интриган. Мой ответ – никогда!"       – Надумал? – по лицу Ясухиро скользнула довольная ухмылка, когда он увидел, что принц взял кисть в левую руку. – Вот и умничка. А мог бы и не доводить себя до такого состояния.       Чтобы скрыть торжество на лице, Сугихара отвернулся к окну и сам сдвинул ширму подальше, чтоб не мешала любоваться закатом. Однако кисть шуршала по бумаге слишком долго... Регент обернулся и скрипнул зубами от досады – наследник методично вымарывал текст отречения, слово за словом.       – Значит, ты вот так решил, да? Что ж, я сделал всё, что мог, для твоего спасения... но ты выбрал смерть. Я умываю руки, – Ясухиро, кривясь от злости, изобразил картинный жест. – Не стану желать тебе доброй ночи – вряд ли ты её переживёшь. Так и быть, полюбуйся закатом в последний раз.       Регент снова подошёл к окну – и вдруг с невнятным воплем отшатнулся: прямо в лицо ему летел настоящий мотоцикл, будто призрак из прошлой эпохи. А через секунду байкер с грохотом проломил толстое стекло и, отшвырнув Сугихару, затормозил в деревянной межкомнатной стене, рядом с кроватью принца. Холодный ветер, ворвавшийся в пустые комнаты, немного взбодрил Ино, он слабо улыбнулся, догадавшись, кто именно явился к нему на выручку. И надежда, едва не угасшая, разгорелась с новой силой.       Оносэ, слегка оглушённый столкновением, слез с мотоцикла и снял шлем. С кожаной куртки и штанов с тихим звоном осыпались мелкие осколки бронированного стекла. Оглядев произведённые разрушения, летун убедился, что не опоздал и Садовник ещё жив, и переключил своё внимание на Сугихару, пытающегося незаметно отползти к двери.       – Это он?       – Да. Не дай ему позвать охрану... иначе тебе придётся плохо, – с трудом разлепив пересохшие губы, хрипло произнёс наследник престола.       – Думаю, о моём прибытии уже и так вся охрана знает... если только они не глухие, – хмыкнул Джун, взглядом отыскивая что-нибудь, пригодное для связывания Регента. – Так что у нас мало времени. Ты можешь встать? Есть, что надеть потеплее, чем пижама? – спросил он у принца, кулаком вразумляя рыжеволосого сановника, который пытался сопротивляться.       – Здесь – нет, а гардеробная – через две комнаты. Разве что одеяло. Но у меня, наверное, не хватит сил для полёта, друг мой, – грустно вздохнул Ино.       – Ничего. Просто привяжу тебя к себе. Долетим до гор – если я всё правильно понимаю, то там тебе должно полегчать.       Дальше действовали молча, сопровождаемые гневным мычанием Регента, которому заткнули рот его же собственным рукавом, оторванным от кимоно, и крепко связали его же поясом. Судя по всему, даже охрана боялась без разрешения Сугихары заходить в комнаты принца, так что беглецам никто не помешал. Иноран с трудом сел на мотоцикл, завернувшись в одеяло, в котором Альбатрос прорезал дырки для рук, и обхватил своего спасителя за талию. Байкер ещё немного повозился, обвязывая другим поясом себя и своего пассажира, потом активировал левитацию.       – Держись очень крепко.       – Ты всё же купил себе леви-кристалл?       – Нет. Пришлось украсть, – буркнул Оносэ. – Если боишься – лучше зажмурься.       И двое на мотоцикле вылетели в разбитое окно, быстро набирая высоту и скорость. Полёт был совсем бесшумным, только ветер гудел в ушах – второго шлема у Джуна не было, но он прихватил с собой шапку от зимней формы и сам надел её на принца. Ещё не хватало, чтоб он простудился и заболел, едва вырвавшись из лап верной смерти.       Сперва Ино и правда летел с закрытыми глазами, но чуть позже, успокоившись, стал посматривать на пролетающие внизу огни огромного мегаполиса. Байк летел сейчас даже выше сорока этажей, и привычная картина ночного Эдо выглядела иначе. Небо после заката ещё было светлым, но горы впереди казались сплошной чёрной массой.       – Куда мы летим? – решился спросить наследник через некоторое время. Да, он безоглядно доверился знакомцу, даже назвал его другом... но всё же хотел знать, что ждёт его дальше.       – В горы, – отозвался Оносэ. – Там живут мои родители... там есть, где спрятаться.       – Это вряд ли, – вздохнул Иноран. – Там тебя будут искать в первую очередь. Сугихара скажет охранникам, что ты увёз меня в горы...       – Хм. Ты прав. Тогда мы не будем залетать к ним. Сразу отвезу тебя в тихое место. Я знаю заброшенный дом на отшибе, далеко от деревни. Сразу предупреждаю: условия там... мм... мягко говоря, не очень комфортные. Сыро и грязновато... давно никто не живёт. Ночевать можно, если недолго и не будет дождей.       – Ничего, я потерплю. Если там есть рядом деревья...       – О, там не просто деревья рядом, – хмыкнул Альбатрос. – Они там прямо на крыльце растут.       – Вот и хорошо. Сырость – это ерунда. Мне нужно хорошенько восстановить силы на природе... А через два дня мне исполнится двадцать – и мне уже не нужно будет скрываться. Регент потеряет свою власть... и я смогу вернуться обратно.       – Здорово. Два дня – это ничего. А то я прикидывал, надолго ли мне хватит моих денег... даже с твоими двумя золотыми.       – Ты был готов скрываться из-за меня всю жизнь? – Ино впервые за долгое время по-настоящему улыбнулся. Легонько погладил нового друга по груди ладонью, ощущая прохладную кожу куртки с косой молнией. – Спасибо, Оносэ-кун. Я искренне благодарен тебе за спасение. Могу я называть тебя по имени?       – Откуда ты знаешь? – смущение было таким сильным, что слышалось в голосе Джуна даже сквозь шум ветра.       – Ты как-то раз забыл снять свой бейдж с рабочей одежды.       – Ну... называй... как хочешь. Ты же принц.       – Ну да. И часто ты встречал принцев, гоняющих по небу на старом мотоцикле и завёрнутых в дырявое одеяло? – Они оба похмыкали в унисон, и наследник договорил: – Зови меня Ино. Садовник Ино. Пока я не вернусь обратно, так будет лучше.       – Хорошо, Ино-кун. Кстати, мы почти на месте. Но чтобы получше замести следы, я спущусь ниже и буду лавировать между деревьями. Ты как, не падаешь?       – Нет. Я уже сейчас ощущаю, как силы возвращаются ко мне. Живой лес всё ближе... Я не упаду, Джун-кун.       Опытный летун не стал пугать пассажира, но сам он чувствовал, что заряда леви-кристалла, вытащенного из авиа-плота, может не хватить до старой заброшки. И тогда лучше падать с небольшой высоты, чтоб не разбиться насмерть. Лёгкую платформу такой кристалл мог держать на любой высоте несколько дней, до сотни часов. Но тяжёлый байк с двойной ношей быстро исчерпал заряд.       Снизив высоту и скорость, Альбатрос отыскал в наступивших сумерках знакомые с детства приметы и нырнул в просвет между деревьями. Там он полетел осторожнее, не касаясь земли колёсами, чтобы нигде не оставлять приметных следов. Хоть охрана у принца была так себе, её можно было не слишком опасаться, но вот гнев Регента вполне мог заставить гвардейцев прочёсывать лес.       – Ками-сама, как же тут хорошо! – услышал он за спиной. – Я бы очень хотел остаться тут навсегда...       – Хм. А как же твой небоскрёб?       – Я совсем не хочу возвращаться туда снова. И, будь моя воля, я бы жил в любом другом доме, где есть свой сад или парк. Но...       – Тебя не выпускали с верхних этажей? – понимающе покивал Оносэ.       – Да. В последний раз я ходил по земле ещё до гибели брата. Да и то – это была не земля, а каменная мостовая... Но даже камни, лежащие на земле, лучше, чем моя золотая клетка над столицей.       – А мне нравилось на твоей крыше...       – Ну, ещё бы. Там мне тоже нравилось. Покуда там был мой сад... и открытое небо над головой...       – Ничего. Скоро вернёшься... станешь Императором... и снова вырастишь свой личный сад.       – Посмотрим...       Некоторое время они летели молча, в свете фонаря мелькали деревья и кусты... В какой-то момент Джун коротко скомандовал:       – Держись! – и мотоцикл врезался в густой подлесок молодого бамбука. Фонарь моргнул пару раз – и выключился, исчерпав последний ресурс леви-кристалла. – Уф. Мягкая посадка.       – Приехали? То есть, прилетели?       – Угу. Теперь ещё нужно немного пройти по тропе вниз, в распадок. Сможешь сам идти?       – Не знаю... мне бы немного посидеть сперва.       – Ладно. Сейчас, я распутаю свои узлы... а то навязал впопыхах...       Темнота лесной ночи обступила двоих беглецов со всех сторон. Но она не пугала, наоборот – оба чувствовали, что в этой темноте их не найдут. Иноран осторожно слез с байка, придерживая своё одеяло, и сел на землю под ближайшим деревом, привалившись спиной к стволу. Где-то в листве перекликались вспугнутые птицы, в траве шуршали грызуны и стрекотали цикады... а принц счастливо улыбался, забыв обо всём, всем телом впитывая животворную энергию природы.       Когда глаза привыкли к ночному сумраку, Альбатрос достал из бывшего бензобака, ставшего удобным рундучком, заплечный мешок с едой и нужными в походе вещами и вооружился складным ножом, чтобы срезать немного бамбуковых веток и замаскировать свой транспорт. Дорог поблизости отсюда не было, но их непременно будут искать сверху и могут заметить блестящие детали мотоцикла. Заодно наломал небольшую связку сухих веток и тонких стволиков для лучинок и растопки. Закончив эти дела, Оносэ попил воды, присел на корточки возле спасённого принца и протянул ему свою фляжку.       – Глотни водички... и пойдём. Там, на месте ещё посидишь, нэ. Я сегодня без обеда... жрать хочу зверски.       – Ох... да, конечно... идём. Мне уже гораздо лучше.       – Не спеши... и держись за меня – тут сплошные кочки под ногами. Дойдём до старой лесорубовской тропы – будет полегче.       Шагов через триста они выбрели на узкую заросшую тропку между камней, а потом ненадолго вышли из-под крон старых деревьев.       – Ками-сама! Какая красота! – шёпотом ахнул Иноран. Небо над путниками казалось алмазной россыпью на антрацитовом бархате, и только на востоке отсюда виднелось желтоватое зарево огромного мегаполиса. – Никогда не видел такого неба...       – Да уж... это тебе не в городе. Но на открытом месте нам лучше не стоять – вдруг погоня уже долетела до гор.       Они поспешили снова укрыться под густыми кронами и где-то через полчаса неспешной ходьбы увидели темнеющий силуэт стен и крыши старого дома.       – Повезло, не рассыпался ещё. Постой тут, я сперва проверю, что внутри.       Джун успел немного подготовиться к житью в лесу, взял с собой очень нужные мелочи и немного еды – чтобы хватило на пару дней, до первой вылазки в магазин. Старая развалюха, со всех сторон заросшая молодыми деревцами, во многом походила на то дешёвое жильё, где он провёл последние годы, работая в столице. Так что для мойщика окон условия тут были вполне приемлемыми. Но вот для принца... пусть даже он и называет себя садовником...       В свете лучинки Оносэ с удивлением увидел, что домишко не так сильно запущен, как он думал. Один угол даже был застелен нормальными татами – старыми, но ещё не изгрызенными мышами. В другом углу была сложена кучка хвороста, а старый очаг в центре явно использовался не так давно.       – Повезло нам, – хмыкнул Альбатрос, выйдя наружу. – Видимо, местные пацаны разведали эту развалюху и иногда приходят сюда, поддерживают своё тайное место. Мы тоже так делали в детстве.       – Думаешь, они могут нас выдать? – спросил из темноты наследник трона.       – Не знаю... надеюсь, что не станут. Да и мы тут ненадолго, а мы... то есть, мальчишки сюда обычно приходят во время каникул и изредка – на выходных. Это место далеко от прочего жилья.       Повозившись в темноте, едва разреженной светом бамбуковой лучинки, двое устроились в относительно сухом "жилом" углу. Точнее, выздоравливающий ударными темпами принц лёг, завернувшись получше в своё дырявое одеяло, а Джун сходил за водой к знакомому роднику и развёл огонь в очаге, чтобы вскипятить воды в мятом котелке, спрятанном на бывшей кухне. "Тайник" был тот же, каким когда-то пользовался Оносэ, там же нашлись щербатые миски и чашки, принесённые мальчишками из дома, а палочки опытный походник выстрогал сам из прихваченного с собой из рощи бамбука.       Запарив брикет дешёвой лапши, мойщик поделил её на две порции, посыпал специями из пакетика. Одну пиалу взял себе, вторую поставил рядом с лежащим.       – Попробуй, это съедобно... хоть и не слишком вкусно.       – Спасибо, Джун-кун. Ты такой предусмотрительный, – сонно отозвался Иноран. Его переполняла энергия изнутри, но тело было уставшим, не хотело шевелиться, поэтому сильно клонило в сон. Но пришлось сесть, поправить одеяло на коленях и взять в руки пиалу и палочки.       – Да ну, если бы, – фыркнул Альбатрос. – Совсем я не предусмотрительный. Сорвался с работы, заказ не доделал. Нужных вещей мало взял... потому что думал, что мы сперва залетим к моим родителям. И хорошо, что мы туда не полетели – кристалла даже досюда не хватило. Еды мало, одежду для тебя не взяли... эх.       – Зато ты явился очень вовремя, – утешил его наследник. – Регент уже собирался уходить из моих комнат... и если бы ты прилетел минутой позже, то он успел бы позвать стражу.       – Хм. Знаешь... я до сих пор не могу до конца поверить... что это он всё устроил...       – Однако это так. Это он призвал смерч на мою крышу во время тайфуна... это он велел унести все живые растения из моих комнат... он приставил ко мне своих преданных слуг и не пускал ко мне никого другого. Знаешь, чего он хотел? Чтобы я перед смертью отрёкся от имени и престола – в его пользу. Так ему уже никто не смог бы заступить дорогу, даже мои ближайшие родственники. Но... явился ты – и спас меня... вместе со всей Империей, – Ино смягчил улыбкой свою обличительную речь, и Джун ощутил, как пылает его лицо.       Спорить с очевидным не было смысла, поэтому он встал и подкинул немного дров в огонь, чтобы отвлечься. В горах ночи были холоднее, чем в городе, так что даже в кожаной куртке и штанах становилось зябко сидеть без движения.       – Схожу, принесу ещё дров. А не то мы окоченеем до утра.       – Там же темно.       – Я видел у родника сухую валежину... наломаю веток покрупнее. Это близко, не заблужусь. А ты спи... Садовник Ино.       "Возвращайся поскорее", – хотел сказать Иноран, но промолчал. Он не мог в этих обстоятельствах указывать своему спасителю, как и что делать, нужно было немного потерпеть неудобства: холод, голод... страх одиночества.       – Я быстро, – будто услышав эти мысли, сказал Оносэ – и вышел в темноту, прихватив длинный шёлковый пояс вместо верёвки.       Притащив в старый дом охапку хвороста и пару толстых обломков упавшего дерева, он раздул едва не погасший огонь и оживил очаг, стараясь производить поменьше шума. Принц, похоже, крепко уснул, не реагировал на звуки... Альбатрос подсел поближе, вглядываясь в знакомые черты лица.       "Ну, как можно было не узнать в нём наследника трона?" – дивился сам себе летун. Покачал головой, стараясь не думать о своей потерянной работе и гвардейцах, рыщущих сейчас везде, чтобы найти беглецов. Нельзя предаваться унынию и думать о плохом. Ведь Иноран непременно станет Императором – и в жизни Оносэ Джуна всё наладится.       – А ты не будешь спать? – вдруг тихонько спросил Ино.       – Разбудил я тебя, да? Извини... Я лягу... попозже. Нужно проследить, чтоб крупные дрова занялись нормально... чтоб уже не потухли. Потом отосплюсь днём, – мойщик смачно зевнул, потёр ладонями лицо, разгоняя сон. – А ты не замёрз? Одеяло-то у тебя тонкое... да теперь ещё и дырявое...       – Я в порядке... спасибо за заботу, Джун-кун. Мне здесь гораздо лучше, чем было там... в последние недели.       – Спи, Ино-кун... отдыхай.       "Ты столько пережил", – осталось висеть в воздухе не сказанное. Оносэ помнил симпатичного улыбчивого рабочего в зелёной робе, стригущего бесшумным триммером газон, обрезающего кроны маленьких деревьев и кустов... Спасённый принц был исхудавшим и очень бледным, с тёмными кругами вокруг глаз от недосыпа... но и сейчас казался очень красивым. Его хотелось оберегать даже от дуновения ветра, словно хрупкий цветок, готовый завянуть из-за небрежного обращения.       "Что за ерунда лезет в голову, а?" – Альбатрос снова потёр лицо, борясь со сном. "Когда-то я считал Садовника своим приятелем... хорошим знакомым, к которому приятно заглянуть в гости, проведать и рассказать свежие новости с городских окраин. Я бы спас его в любом случае, даже если бы он не был принцем. Хотя... если бы он не был принцем, то не попал бы в такой переплёт, нэ. Уф, котелок совсем не варит уже... Так, очаг тлеет, теперь-то не потухнет до утра... можно и подремать – рассвет скоро... будет теплее..."       Чтобы не потревожить чуткий сон Инорана, Джун лёг чуть поодаль, вытянув ноги в сторону очага. Потом перелёг на бок, поджав колени, чтобы лучше сохранять тепло... и вскоре уже отрубился, во сне совсем сжавшись в комок.