Триптих

— ТЫ. Это даже не крик. Это рык на пределе возможностей повреждённого горла, раскатистый, низкий, пробирающий до костей и, к вящему неудовольствию Доктора, вызывающий вполне определённую реакцию, которая сейчас совершенно не ко времени и не к месту. — Я, — соглашается он. — Будешь убивать меня взглядом или мы всё-таки свалим из этой крысиной норы? — Где Сергей? — Волков вторую половину его речи, кажется, даже не слышит, глаза у него бешеные — Доктор не помнит, чтобы они когда-либо видели его таким. …прижимаясь к его плечу, Тряпка обморочно шепчет, что тоже. — Здесь. — Докажи. Доктор закатывает глаза и отступает, позволяя Тряпке занять тело. — Олег! — трогательные объятия, слёзы, несите корвалол, а лучше яд… — Олег, прости, пожалуйста, я… я просто не смог бы один, я так испугался за тебя, я… — Всё хорошо, — Волков как-то совершенно механически прижимает Тряпку к себе. — Мы разберёмся с этим. Сейчас надевай маску и мы уходим. Да неужели, блин, а он что предлагал — остаться здесь навеки?! …Тряпка покорно надвигает маску обратно, но, прежде, чем она скроет его жалобную физиономию, успевает глянуть в глаза и шепнуть «прости». Да чума на оба ваших дома, думает Доктор, вновь оттесняя его от руля — если придётся драться (а драться сто процентов придётся, они потратили непростительно много времени на меление языками), от этого нытика проку не будет… Волков смотрит на него из серии «только-дёрнись-не-туда» и, будто пленного, толкает вперёд. Доктор скрежещет зубами, но послушно выходит из камеры первым. В следующий раз они сталкиваются лбами у машины. В буквальном смысле — у дверцы со стороны водителя. — Я поведу, — безапелляционно заявляет Волков. — С дуба рухнул? — интересуется Доктор даже без особой агрессии: жажда крови и насилия, изрядно потравленная таблетками, была сполна утолена, пока они прорывались сюда. — Ты на ногах еле стоишь. — Так я не стоя поведу, — нестерпимо логичен, как всегда. Доктор меряет его взглядом, предназначенным для особых идиотов. — Вырубишься от кровопотери посреди трассы — угробишь нас обоих. Троих. «Я поведу». Доктор косится на Тряпку — бледного до прозрачности, но упрямо сжимающего губы. «Я в состоянии. Пусти. Пожалуйста», — и второй раз за день кладёт подрагивающую руку ему на плечо. Что-то внутри тихо скулит и тянет опуститься на колени под несуществующей тяжестью этого прикосновения. Доктор отводит взгляд. «Чёрт с тобой, веди. И с волком своим сам разбирайся».