Крэйвен

Нью-Йоркское поместье Кравиновой, 2000 год.       В старом, но шикарном, — как и его отсутствующая на данный момент хозяйка — особняке, маленький Лёня Кравинов рос не по дням, а по часам. Он был настоящий крепыш, и в свои четыре года выглядел на все семь лет. Вероятно, сказывалось действие сыворотки. Её постоянное наличие в мальчишеском теле выдавало не только крепкое, не свойственное четырёхлеткам телосложение, но и ярко-зелёные глаза — они были неестественного оттенка и, ко всему прочему, светились в темноте.       Лёня, как и его сверстники, был очень активен, даже слишком. Глория понимала, что если не давать энергии маленького сверхчеловека выход, то он разнесёт весь дом. Она подумывала отдать его в какую-нибудь спортивную секцию, чтобы мальчик мог выплеснуть накопившуюся энергию там, но у девушки были опасения, что юный Кравинов мог ненарочно сделать больно, а то и покалечить других детей. Глория и сама побаивалась своего воспитанника, когда тот начинал капризничать. Порой, она не знала как с ним совладать. Мисс Кравинофф справилась бы с сыном. По крайней мере Глория так считала. Спасало лишь то, что ей помогала сестра Кравиновой Диана, Лёнина родная тётка.       Тётушку свою мальчик любил и побаивался одновременно: когда она приходила к ним с Глорией в гости, то это была добрейшая женщина, но стоило племяннику закапризничать, она тут же менялась в лице, её тон становился холодным, как лёд, а глаза блестели сталью, точь в точь как у старшей сестры.       Что касается биологической матери, то Лёня её таковой не признавал, обращаясь к Светлане по имени. Это сильно злило и обижало последнюю. Леонид знал, что его фамилия Кравинов, но своей мамой он считал именно Глорию, а не женщину, что наносит редкие визиты в их дом.       Этот факт вскрылся во время очередной истерики юного Кравинова: мальчик не хотел ложиться спать, желая допоздна смотреть мультики.       — Я хочу смотреть телевизор! — кричал он на весь дом, топоча при этом ногами. Малыш, насупив тёмные брови, посмотрел на свою опекуншу исподлобия, сердито сверкая глазами. В такие моменты он был похож на маленького зверёныша — волчонка или дикого котёнка.       — Прекрати истерику, Лео, — Глория была непреклонна и пыталась сохранить тон голоса твёрдым и строгим, — тебе пора спать, так что иди чисти зубы и живо в постель!       — Нет! — нагло ответил сорванец.       Мальчишку не волновало, что он был по пояс девушке — это не мешало смотреть на служанку снизу вверх с превосходством. Этот взгляд стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Глории. На её глаза навернулись слёзы, щёки приобрели красноватый оттенок, а пальцы сжались в кулачки.       — Делай что хочешь, — дрожащим голосом произнесла девушка.       Сказав это, она развернулась и ушла на кухню. Как бы она не любила мальчика, сейчас ей не хотелось его видеть. Временами Лео был таким капризным, таким вредным и нахальным... прямо как его мать. Чтобы отвлечься, Глория решила перемыть посуду.       А маленький Лёня не понимал, почему его, как он полагал — любимая мама, рассердилась на него. "Делай что хочешь" — сказала она, смотря на него со слезами на глазах, и разочарованием во взгляде. Сначала малыш обрадовался, думая, что теперь он действительно может делать что вздумается, но когда до него дошло, что что-то не так, он испытал то, чего не испытывал раньше — ему стало стыдно.       — Я уже не хочу, делать что хочу, — с грустью посмотрел мальчик на включенный широкоэкранный телевизор. На экране шёл любимый мультик Лёни — Книга джунглей. Но сейчас у мальчика не было никакого желания смотреть мультфильм. Всё чего он хотел — это чтобы мама его простила. Собственно, для того, чтобы извиниться, он и пошёл на кухню.       Глория продолжала намывать тарелки. Струя воды, текущая из крана заглушала тихий плач девушки.       — У меня не получится, я не справлюсь, — тихо шептала девушка, шмыгая носом, — дальше будет только хуже. Глория замечала, что со временем её воспитанник всё больше похож на Кравинову, не столько внешне, сколько по поведению.       В этот момент, пока девушка была отвлечена своими мыслями, Лёня, незаметно подкрался к Глории. Он боялся заговорить с ней, опасаясь, что она прогонит его, не желая выслушать. Маленький Кравинов стоял незамеченный, слушая как его, как он полагал — мать, плачет. Наконец, он пересилил себя и решился попросить прощения:       — Мама, прости меня, я больше не буду, — тихо сказал малыш, подойдя поближе к девушке, и подёргав ту за штанину, чтоб привлечь к себе внимание.       Глория от неожиданно раздавшегося рядом с ней голоса, ахнула и выронила из рук тарелку. Хорошо, что тарелка упала в наполненную водой раковину и не разбилась.       Девушка обернулась и посмотрела в низ. Две пары глаз с минуту смотрели друг на друга. Глория не могла поверить, что Лео назвал её мамой. Она подумала, ей послышалось.       — Как ты меня назвал? — спросила девушка.       — Мама. Ты же моя мама, — уверенно произнёс Лёня и обнял озадаченную Глорию, — прости меня, — не поднимая взгляд, попросил мальчишка, — я правда-правда буду слушаться, — пообещал он.       А Глория тем временем была погружена в свои мысли. Она не верила своим ушам — Лео назвал её мамой. Раньше он никак не обращался к ней — даже по имени. Но не смотря на это — они хорошо общались, когда Лёня не закатывал истерики.       На самом деле Глории было очень приятно, что малыш, о котором она заботилась с самого его рождения, считал её мамой. Свою родную мать, он казалось, совсем не вспоминал. Мама всегда была рядом и её мальчику было более чем достаточно. Что до Светланы Кравиновой, то её фотографии и портреты находились только в её кабинете и спальне, двери которых в настоящий момент были заперты на замок, потому, ребёнку ничто не напоминало лишний раз о существовании Светланы.       Вытерев мокрые руки кухонным полотенцем, Глория ласково погладила мальчика по тёмным, густым, таким же как у мисс Кравинофф волосам:       — Я не сержусь на тебя, мой малыш. Иди ложись, я сейчас приду и почитаю тебе.       Лёня задрал голову вверх, его глаза радостно сияли. Мама простила его, и он больше никогда не будет её расстраивать.

****

      Наступил август, и Глория решила, что пора готовить сына к школе. Надо было купить ему новенькую одежду, школьные принадлежности, сводить к парикмахеру и самое главное — пора рассказать ему правду о Кравиновой.       Перед тем, как отправиться по магазинам, девушка попросила мальчика надеть линзы, которые скроют его настоящий цвет глаз.       — Но зачем? — не понимал Лёня, — Ты же говорила, что они у меня красивые.       — Я знаю, сынок, — ласково сказала женщина, встав на одно колено, чтобы её лицо было на одном уровне с его. Она взяла голову мальчика в свои тёплые ладони, — но твои глазки сильно выделяются из толпы. Ты же не хочешь привлекать лишнее внимание?       — Не хочу, — согласился мальчонка. Лёня действительно не любил лишнего внимания к своей персоне. В многолюдных местах он терялся — сказывалась обстановка, в которой Леонид рос. Кроме Глории и тёти он ни с кем не общался.       С помощью мамы он надел контактные линзы. Попросив Глорию посмотреться зеркало, мальчик обрадовался тому, что увидел в отражении. Теперь его глаза из-за линз выглядели голубыми. Лёня понимал, что это не его настоящий цвет, но ему нравилось думать, что хотя бы так он хоть чем-то похож на приёмную маму.       Глория взяла мальчика за руку и они вышли за порог дома.       Поход по магазинам прошёл вполне спокойно. Маленький Лёня ходил, вцепившись своей сильной ручонкой в руку Глории, (на что та, стиснув от боли зубы, старалась не обращать внимания) и зыркал на снующих по торговому центру людей, как загнанный в угол зверь. Но в целом шопинг прошёл нормально — всё необходимое для школы было куплено, стрижка сделана и маленькая семья возвращалась домой.       Вечером, когда Лёня как обычно лежал в своей кровати, ожидая когда придёт Глория и почитает ему, та сидела внизу на кухне и думала, сказать сейчас или позже. Потирая всё ещё болящую руку, которую Лео сжимал во время похода по магазинам, она решила:       — Сейчас или никогда.       С этими словами она встала и пошла наверх в детскую. Поднимаясь по лестнице, она думала, как лучше начать и как отреагирует мальчик. Что если он оттолкнёт её? При таком раскладе их с Лео хорошим отношениям придёт конец. Он может закрыться в себе, обозлится на весь мир.       "Стать таким как его мать", — промелькнула мысль в голове женщины. Этого она боялась больше всего. Если так случится — получается, что все её усилия сделать из Лео нормального ребёнка были напрасными.       Остановившись напротив двери детской, женщина наконец собралась с духом. Глория открыла дверь — Лео радостно сверкнул в темноте глазами, с предвкушением смотря на маму.       — Какую сказку ты будешь читать сегодня? — нетерпеливо спросил он. Мальчик за прошедшие месяцы не вспоминал о Светлане Кравиновой, но он не забыл о ней. Лёня просто жил обычной жизнью обычного ребёнка.       — Сегодня сказок не будет, котёнок, — грустным голосом ответила Глория, включив в комнате свет.       — Почему? — расстроился мальчик.       — Иди ко мне, малыш, — вместо ответа на вопрос, сказала женщина и подойдя к кровати Лёни, обняла его, прижав к себе.       Лёня понял, что что-то не так. Он догадывался, что это может касаться его биологической матери. Леонид, не смотря на то, что хотел и ждал этого момента, сейчас был совсем не готов. Он боялся расплакаться.       — Что случилось, мама? — обеспокоенно спросил Лёня,       — Лео, — Глория ненадолго замолчала, — я не твоя мать.       Лёня и так это знал. Сейчас он старался не расплакаться, одновременно с этим мальчик слушал Глорию.       Женщина рассказала, что настоящую мать Лео, которая родила его — Светлана Николаевна Кравинова, наёмница. Дальше женщина принялась объяснять, почему его мать так редко появляется дома — всё из-за заказов и её увлечения охотой. В душе мальчика теплилась надежда на то, что Светлана, возможно, не настолько плохая. Ведь она хоть и редко, но приезжает к нему. Однажды Света даже повела его в зоопарк, хотя обычно, во время своих приездов она закрывалась у себя в кабинете, куда мальчишке вход был строго настрого запрещён.       Также Лёня узнал, что его неестественно яркие глаза и развитая не по годам мускулатура — результат действия сыворотки, которую Кравинова принимала во время беременности.       — Но ты говорила, что детей приносит аист!       — Сейчас это не важно, Лео, — грустным голосом сказала Глория, — ты теперь ненавидишь меня, да? — спросила обречённо женщина.       — Нет. — отрицательно замотал головой мальчик, — Ты всегда будешь моей мамой!       Услышав это признание от ребёнка, которого она любила, как своего собственного, Глория крепко обняла своего сына.       — Спасибо, малыш, — она положила подбородок на голову Лёни и тихо повторила, — спасибо, — Я люблю тебя, — также тихо сказал Лёня.       — Я тоже тебя люблю, котёнок. Лёня хотел было спросить, когда вернётся Светлана, но что-то его остановило. Сначала он был обижен на неё за то, что та его бросила, и так редко приезжала, как сейчас оказалось, из-за охоты. Но наивный мальчик надеялся, что женщина вернётся, и возможно увидит, какой хороший вырос у неё сын. Тогда она оставит злодейские дела, и останется жить с ним и Глорией.       "Тогда," — размечтался мальчик, лёжа в обнимку с мамой на своей кровати, — "у меня будет две мамы и тётя Диана". — подумал он, скосив глаза на лежащую рядом Глорию.       Женщина уснула. Лёня не стал её будить, он просто накрыл её одеялом и вскоре тоже заснул.