Ян

      Обучение чтению — гораздо более… интимное занятие, чем Индро мог предположить.       Пан Ян стоит прямо позади Индро, опираясь одной рукой на стул, а другой — на стол, расположив грудь вплотную к лицу кузнеца. Индро склоняется над книгой для детей, пристально вглядываясь в буквы и желая, чтобы те наконец обрели смысл. Он также упорно старается не отвлекаться на близость юного лорда. Впрочем, ничего путного из всего этого не выходит.       Не близость так волнует сердце Индро; они давно оставили позади все личные границы еще с тех времен, как Индржих потратил полтора дня, помогая Яну добраться из леса домой. Нет, Индро тревожит жар, нежданно вспыхивающий на его щеках всякий раз, когда пан оказывается подле него.       В миг, когда Ян практически вцепился в кузнечий воротник, умоляя вытащить его из комнаты, Индро испытал — даже самому себе стыдно в этом признаться — возбуждение. А выражение лица Яна, когда он сопроводил его на улицу. Такое благодарное, и этот взгляд на Индро будто… Господи, помилуй. Одна мысль о подобных вещах — сущий грех, и Индржих сомневается, что ему удастся миновать Святого Петра после своей кончины.       Когда Индро пытается читать вслух и составлять из букв слова, он звучит как чертов олух, испытывая неловкость и неимоверную стеснительность. Однако молодой пан необычайно терпелив к Индро и никогда не подтрунивает над ним. Несмотря на все трудности, Индро искренне надеется, что пану Яну еще нескоро наскучит заниматься с ним.       — Еще раз с самого начала, — просит Ян.       Индро вздыхает и ставит палец под первым словом в книге.       — Рас-с-с лис-сица увидала винаг… Виногор…       — Виноградную, — правит Ян.       — Виноградную ла-азу и хат-тьела…       — Хотела.       — Хотела добраца да нее, да не мак… Мок…       — Нет, смотри, — прерывает его Ян, наклоняясь ближе и ставя палец рядом с пальцем Индро. — Тут твердая «г». Могла.       Едва палец Яна касается пальца Индро, легкое покалывание от этого прикосновения проходит по руке кузнеца, по его груди и дальше вниз. Шоссы внезапно кажутся невероятно узкими, поскольку член Индро упирается в ткань.       — Ну так не могли бы и мы сделать перерыв, пан? Может, пройдемся до таверны? — спешно предлагает Индро.       — Превосходная идея, Индро! — восклицает Ян и выхватывает у него книгу, с силой закрывая ее. Индро знал, что это сработает, но все равно чувствует себя ужасно из-за того, что соблазняет лорда выпивкой, пока тот еще не оправился окончательно.       Ян все еще неуверенно спускается по ступенькам, поэтому Индро идет задом наперед, лицом к пану на случай, если тот упадет. Раньше он не думал об этом, но сегодня Индро не может отделаться от ощущения, что все взгляды обращены к ним одним. Словно — боже упаси — всем известно, что творится в самых потаенных уголках его сознания.       Индро и сам не понимает, что происходит. Он любит женщин и не раз бывал с ними. Ну, с двумя… Но это не важно — важно то, что Индро любит женщин и все, что с ними связано. Их мягкие личики… упругие груди… округлые ягодицы. Так какого дьявола лицо Яна вторгается в сны Индро по ночам? Почему одна мысль об обнаженном торсе пана и его крепкой заднице заставляет член Индро вмиг крепнуть и не ослабевать до самого утра? И почему именно образ члена Индро в пановом рту окончательно доводит того до предела, когда кузнец все-таки решает что-то сделать с палаткой в своих брэ?       Когда перила кончаются, рука лорда взмывает в воздухе, и Индро без раздумий перехватывает ее, удерживая ее, слово дамскую руку, и поддерживает пана Яна, спускающегося с последней ступеньки на землю. По сравнению с кузнецкой ладонью Индржиха, рука пана тонкая и бледная, с ухоженными ногтями и нежнейшей кожей. Индро понимает, что пристально разглядывает ее, и поднимает взгляд на Яна.       Выражение лица пана трудно прочесть: брови сдвинуты, а на губах сдержанная улыбка. Индро отдергивает руку, как от огня, и отходит в сторону, чтобы пан Ян мог пройти во двор.       — Нам придется воспользоваться твоей лошадью, раз моя сбежала в лесу, — решает Ян.       У Индро не хватает духу доложить панам, что его лошадь мертва. Ни тогда, ни сейчас.       — Вы вообще способны сидеть верхом, пан? — уточняет Индро.       — Чт… Способен ли я вообщ… Да, думаю, да. Лет так с пяти! — отвечает Ян тем высоким голосом, который появляется у него, когда он оскорблен.       — Простите, пан. Я имел в виду, что ваша рана может открыться снова, если вы не будете осторожны.       — Ладно, лекарь Индро. Тогда помоги мне подняться.       — … П-пан? — не понимает Индро.       — Ты бы предпочел, чтобы я шел по улицам, как какой-нибудь крестьянин?       Индржих мотает головой и подзывает свою лошадь. Прекрасно понимая, каково это выглядит, он помогает молодому пану взобраться на лошадь, беря его за ногу и перекидывая ее через спину животного.       — Ну и чего ты стоишь? Забирайся! — требует Ян.       — Вы хотите, чтобы мы вместе поехали?       — Да.       — И я буду сзади, пан?       — Разумеется! Как же это будет выглядеть, если сзади тебя поеду я? — Ян покачивает головой, будто Индро слабоумен.       — Не намного хуже, чем наоборот, я полагаю, — шепчет Индро себе под нос.       — Что такое? Может быть, ты предпочтешь пройтись пешком? — интересуется пан, и теперь в его голосе звучит явное нетерпение, поэтому Индро решает больше ни о чем не думать и запрыгивает на лошадь.       В этот момент Индро благодарен, что на лошади есть седло. Иначе его промежность упиралась бы точно в задницу пана Яна, и он не уверен, что смог бы сдержать свою эрекцию. Вместо этого его промежность бьется о седло, и давления от сея действия и мыслей о заднице пана Яна достаточно, чтобы разжечь в нем огонь. Когда они достигают таверны, лицо Индро пылает алым цветом. Какое счастье, что его гамбензон удлинен.       Вдвоем они садятся за столик во дворе, и тут же появляется служанка, чтобы принять заказ Яна — две кружки эля. Пока юноши заняты выпивкой и разговором, достаточно забавным, чтобы оба гоготали во весь голос, из недр таверны появляются двое знакомых пана Птачека.       — Посмотри-ка, кто восстал из мертвых! Это же пан Ян, — восклицает один из них, занимая место подле господина, и салютует ему кружкой.       — Так вот чей смех мы услыхали изнутри, — заявляет другой и садится рядом с Индро.       Только сейчас они наконец замечают присутствие Индро. На вопрос, кто он такой, Ян отвечает за кузнеца и рассказывает им об их охоте. Умение Яна пересказывать историю завораживает, и, хотя Индро был там, он слушает столь же увлеченно, как и два других юноши.       — … А потом он буквально на руках отнес меня обратно в Ратае, — заканчивает он.       — Я так и думал, что видел вас раньше! — восклицает один. — Только представьте. Сначала дерешься с паном Ратае, а позже спасаешь его задницу!       Они хохочут над этим, и Индржих заказывает выпивку на всех четверых. Ян предлагает заплатить, но Индро отмахивается от него, ведь он заработал немало грошей, выслеживая бандитов в Нойхофе.       Когда кружки пустеют, пан Ян заказывает еще одну порцию, но Индро останавливает его и предлагает любому из двух его друзей заплатить. Они выглядят так, будто у них должно хватить серебра на несколько кружек эля. Но когда те пытаются увильнуть от оплаты, Индро упрямится и давит на них до тех пор, пока они не придумывают какую-то неясную отговорку и испаряются.       — Какого черты вы дружите с ними, если они даже не могут заплатить за свой сраный эль? — спрашивает Индро, более чем раздраженный их скупердяйством.       — Индро. По правде, у меня нет настоящих друзей, — говорит Ян, будто это самая обыденная вещь в мире, разбивая тем сердце кузнеца. — Они просто пьют со мной, потому что я всегда плачу.       — Но… но друзья важны, — упорствует Индро. Он к тому же слегка пьян.       — Такова молва, — отвечает Ян, поднося кружку к своим губам.       — Ты не должен позволять им так поступать. Это не по-христиански!       — Тебе легко говорить. Куда бы ты ни пошел, ты всем везде нравишься. У тебя, наверное, целая вереница друзей, — бурчит Ян, демонстративно вскидывая руками.       — Да, это так, — говорит Индржих, но решает не ворошить прошлое, дабы не портить себе настрой. — Ну а сейчас я завожу новых… я надеюсь… пан.       — За новых друзей, — радостно восклицает юный пан, и они сильно бьют кружками друг о друга так сильно, проливая половину эля.