Тревога

      У Тони началась паника, потому что, когда его просто специально роняют ради забавы, — это одно, а когда Рудольф с минуты на минуту потеряет сознание — это совсем другое. У парня захватило дух в самом плохом смысле: на неважное самочувствие наложился адреналин, его рука с силой сжала ладонь слабеющего вампира.       В ушах ветер, но он все равно срывает голос, пытаясь докричаться до Рудольфа. Но тот лишь больше расслабляется в полёте, и Тони уже готовится кроме сотрясения получить пару сломанных костей.       И вот земля совсем недалеко, осталось пару десятков метров. Томпсон собирается с последними силами, притягивая вампира к груди.       Вся жизнь проносится перед глазами: первый друг в дошкольном классе, с которым они нарядились в вампиров на Хэллоуин; девчонка на кружке оккультизма с таким лицом, будто она сама нежить, Тони долго расследовал это дело, пока не узнал, что такое макияж; приключения с Рудольфом и вообще все воспоминания, связанные с этим парнем. Томпсон за доли секунд решил, что пожил не зря, вот только не целовался ни разу, обидно. А ведь он, в отличие от большинства окружающих парней, ухаживал за собой. Ладно, это проблемы девчонок, что они не вампиры (Анна не в счёт!).       Его размышления прервал яркий запах зелени, ударивший в нос. «Ну вот и все…» — умирать Тони, конечно, не хотелось. К счастью, ему и не пришлось.       Рудольф из последних сил напряг способность левитации, чтобы не разбиться с другом в лепёшку. Ранее он расслабился, чтобы было, что напрягать, но из-за этого они набрали нешуточную скорость. Ветки больно хлестали по всему телу, видимо, они не успели далеко улететь и сейчас падали в этот чёртов лес. Вампир старался как мог защитить их тушки от падения на случайно попавшийся пень или корень, но не успевал: они все равно упали, но не так стремительно и больно, как могли бы.       — Угх! — Тони удивленно простонал.       Парень неверяще огляделся — он ещё жив! Вампир под ним недовольно мычал, но был не в силах что-либо сделать, странная жидкость продолжала течь из него. Человек тоже был не в лучшей форме, но как только адреналин отступил, его тут же усиленно затошнило. Тони быстро вскочил и побежал к ближайшему кусту, где его все-таки стошнило. Может, это и мерзко, но сдерживаться было уже просто невозможно. Парень с отвращением утёр губы рукавом, во рту распространился неприятный вкус. С другой стороны, он наконец смог спокойно вздохнуть, не страшась показать Рудольфу, что он предпочел на ужин. Он просто уже сделал это. Или нет? Томпсон оглянулся на вампира, который лежал на траве с прикрытыми глазами, его бледное лицо стало ещё более болезненным, почти мраморным, вряд ли ему было дело до какого-то тошнотика.       Тони очень растерялся — у него на глазах умирал его друг. Чёрт! Рудольф, ты же вампир! Где твоя хваленая регенерация?! Томпсон чувствовал безысходность, потому что совершенно не знал, как помочь… Хотя нет, врёт. Он прекрасно знает, просто не хочет признавать. Выход все это время был перед носом — он сам. Его кровь наверняка быстро вернёт Рудольфа в норму. Но Тони было страшно: он не хотел позволять себя кусать, это просто сумасшествие, но и сам пускать себе кровь был не намерен — рука не поднимется.       Терзания скручивали живот, заставляя сесть на сырую землю, схватиться за голову и в истерике расплакаться. Он сам себе был противен: его друг вот-вот умрет, а он не может пожертвовать жалким литром крови. Всего-то! И Рудольф будет спасён. И снова будет ворчать и ругаться, смеяться и веселиться, снова переживать и заботиться о Тони. Но сначала это нужно сделать ему. Просто отдать частичку себя за своего вампира… После этих       размышлений, ему не казалось это чем-то страшным и неправильным. Чувство вины, безысходность, паника и… было что-то ещё, что заставило забыть о себе.       Будто в бреду Томпсон встал, ещё раз посмотрел на вампира, истекающего чем-то очень важным, и с пустым лицом пошёл дальше в лес. Ему просто нужно было найти что-то острое. Что-то, что могло бы сильно порезать кожу. Возможно, какая-то палка?       Парень шёл вдоль деревьев, выискивая хоть что-то похожее на нужный предмет, но, как на зло, в траве не было ни сучка, а ветви деревьев слишком высоко. Тони уже собирался полезть на дерево и, даже если бы не дополз, то, может, смог бы стереть себе «случайно» руки до крови, но тут услышал тяжелые гортанные вздохи. Он тут же покрылся мурашками — рядом дикий зверь, всегда готовый напасть, но сейчас Тони никто не спасёт, и оружия у него нет.       Томпсон просто замер, стараясь не выдавать себя, пока животное пройдёт мимо, но так и не дождался шуршащего звука травы. Зверь не двигается? Может спит? Это его шанс убраться отсюда! Но что-то останавливает, и Тони знает что. Он не засекал, но его поиски длятся дольше десяти минут, возможно, они бесполезны, а тут рядом спит какое-то дикое животное, причём крупное, судя по тяжелому дыханию. У Томпсона совсем крыша поехала. Да, он уже некоторое время ищет, чем бы вскрыть себя, но идти прямо в лапы зверю… Но Тони уже правда все равно на себя. Парень об этом не знает, но у него поднялась температура, начался бред. В таком состоянии ему в кровати лежать, а не по лесам шастать, но кого это волнует, когда твой друг чуть ли не у тебя на руках умирает? Точно не Томпсона.       И он идёт. Идет практически на верную смерть, потому что и сам не верит, что сможет убежать, просто чуть поранившись, а потом вернуться в объятья Рудольфа. Но какие-либо страхи на него уже не действуют, он шагает напролом, сквозь густую высокую траву. Его сердце ускоренно бьется, Тони и сам не знает, что хочет сейчас увидеть, не знает, какая ситуация его бы удовлетворила.       Однако, дойдя до нужного места, он в ступоре останавливается — перед его глазами поляна, измазанная чем-то красным, а в центре всего болезненно похрюкивающий жирный кабан. Теперь парень понимает, что за запах усиливался весь путь — кровь. Тони сразу узнаёт зверя. Это он. Тот самый. Виновник всех бед. В подтверждение в его боку все ещё блестит нож Томпсона.       Осознание накрывает холодной яростью, хоть Тони и не вампир, но его глаза краснеют от испытываемой ненависти. Желание добить животное пульсирует вместо крови в висках. «Эта мразь… Рудольф из-за него…» — мысли копошатся в голове, перебивая друг друга. Томпсон медленно подходит к кабану, внимательно осматривая его рану и состояние в целом. Судя по окружающей обстановке, животное умирает от потери крови и двигаться не может. — Просто отлично! — хмыкает парень.       Он уже вплотную стоит у будущей жертвы. Тони медлит, потому что ему не совсем понятно, как действовать. Пока что он решает просто вытащить нож, но не аккуратно, нет, ему совсем не жалко этого кабана, он с удовольствием посмотрит на его страдания. В крови была даже ручка ножа, а лезвие вышло немного туго, но все ещё было в норме. Видимо, это тупое животное так старалось его вытащить, что только глубже затолкало и задело какие-то важные органы, потому что, после освобождения от него, оттуда интенсивно захлестала кровь, заливая землю под кабаном.       Смотреть на такие вещи Тони не привык, и его опять начало тошнить, ему едва удалось сдержать позывы. Парень быстро встал, потому что не хотел запачкаться ещё и в жидкостях зверя, который все продолжал издавать странные визги. В другой ситуации Тони бы обязательно над ним сжалился, но не в эту ночь.       Сегодня судьба приказала убивать, и он слушается. Томпсон перехватывает нож поудобнее и вонзает прямо в горло кабана. Парень плохо разбирается в анатомии животных, но скоту, как правило, когда забивают, перерезают именно артерию. Другое дело, что Тони без понятия, где она именно. Но после ещё парочки внушительных ударов, кабан перестаёт визжать.       Он это сделал. Томпсон убил кого-то посерьёзнее неудачливого муравья или надоедливой мухи. Нож выпадает из рук, парень сразу слабеет. Чувства… напоминали пустоту. Он не ощущал себя победителем. В носу запах крови, очень сильный, почти невыносимый. Тони хочется проблеваться, но уже нечем, на красную траву падают капли желчи.