Тревога

      Тони непонимающе уставился на Рудольфа. На самом деле все это время с момента пробуждения человека между ними была весьма напряжённая атмосфера, которую оба пытались игнорировать, вбрасывая ничего не значащие фразы, лишь бы не обсуждать один насущный вопрос: кто они теперь друг другу? Казалось бы, все просто, вы друг другу нравитесь, а значит, можете встречаться! Можете… а может и нет. Секвиллбэк ведь наследник. Это, судя по всему, невероятно важная должность, а значит, вешает на вампира кучу обязанностей. Вдруг Рудольф будет настолько занят, что не сможет иметь романтические отношения с Томпсоном? Эта теория не казалась такой уж глупой, ведь с письмами сложилось именно так, хотя тогда это были всего лишь тренировки. Человеку было страшно поднять этот вопрос и уколоться о жестокую реальность, потому что, когда они стояли там в лесу, Тони буквально упал без чувств от переизбытка счастья и недостатка крови, но сейчас понимал — одной взаимности недостаточно, чтобы быть полноценными партнерами.       Стоя перед очевидно смущенным своим предложением вампиром, человек едва ли не рассмеялся. Да, между ними сейчас все странно и непонятно, но Рудольф не изменяет своей привычке заставлять Томпсона улыбаться от любых его действий.       — Кто же откажется от помощи в такой ситуации? — справедливо заметил Тони, присаживаясь на кровать, подумав, что снимать ещё и штаны — как-то слишком.       — Дело в том, что это… специфическая процедура, — старательно подбирал слова вампир, продолжая нависать над смертным и силясь не так откровенно дораздевать его взглядом.       — Ты же не собираешься меня укусить? — нахмурил брови Томпсон, слегка напрягаясь, — Я, конечно, хочу выздороветь, но не настолько.       Секвиллбэк удивленно вскидывает брови, чуть ли не сам пугаясь от такого предложения.       — Нет-нет, что ты! — активно зажестикулировал Рудольф, — Я бы никогда…!       Томпсон все же не сдержал веселого смешка из-за резко растерявшегося вампира.       — Ха-ха! Расслабься, — смертный откинул голову, облокачиваясь на локти, — Если моей жизни ничего не угрожает, я согласен!       Секвиллбэк взволнованно вздохнул. Помощь Томпсону смущала, а объяснение сути процедуры заставляло синеть даже кончики ушей… Будь, что будет!       — Эм, закрой, пожалуйста, глаза, — вампир прочистил горло.       Тони так и не стянул улыбку, даже не став интересоваться, чего это Рудольф скрывает. Парень послушно закрыл глаза, полностью укладываясь на спину.       — Так?       Секвиллбэк угукнул, а потом стал приближаться к сейчас такому беззащитному смертному. Через пару секунд человек почувствовал, как кровать прогнулась между его ногами и у головы. Не нужно большого ума, чтобы понять, что Рудольф над ним нависал. По коже тут же прошли мурашки, а щеки покрылись легким румянцем. Фантазия, как на зло, начала подбрасывать множество… горячих сцен, поэтому Томпсон, поглощённый этими мыслями, не вздрогнул от лёгкого касания на своей груди. Однако это не преуменьшило его удивление и попытки судорожно догадаться, что вообще происходит. Рудольф дотронулся едва ощутимо чем-то вроде… может, пальца? Если это был палец, то только мизинец, хотя и он не подходил, поскольку был слишком твёрдым и не таким… влажным. По мере осознания щеки пылали все сильнее, а сердце заходилось в бешеном ритме. Секвиллбэк его вылизывает!       Рудольф изо всех сил старался игнорировать уж очень очевидную реакцию смертного. Да, его слюна довольно сильно способствовала регенерации, но так же был ещё один эффект… легкое возбуждение. Когда вампир кусает свою жертву, жидкость заставляет ее, если и сопротивляться, то не так сильно. Вот и сейчас кровь Тони бежала по всему организму с невероятной скоростью, а стук сердца, кажется, заглушал весь остальной мир.       Однако, несмотря ни на что, Томпсон старался оставить глаза закрытыми, лишь бы не спугнуть вампира. Ноющая боль действительно проходила с каждой секундой, зато на ее место приходила приятная жаркая волна возбуждения. Прохладный язык и губы Рудольфа лишь усугубляли положение. Дыхание стало совсем рваным, а кончики ушей в край покраснели.       — Мх! — когда Секвиллбэк спустился на пресс, человек не смог сдержать тихий стон.       Вампир слегка дёрнулся от этого звука, который набатом ударил по сознанию, сконцентрированному на сердцебиении смертного. На секунду он отстранился, кидая взгляд на разгоряченного Тони. В груди уже знакомо затрепетало. Не мудрено — полуголый Томпсон лежал перед ним, закрывая глаза изгибом локтя, отчаянно пытаясь восстановить ровное дыхание. Сексуальный       Рудольф никогда сильно не интересовался этой темой, но сейчас был абсолютно уверен в своём желании.       Вампир подтянулся чуть выше, аккуратно зализывая ранки на лице человека, от чего тот мелко вздрогнул, резко вдыхая. Хотелось помучить. Наверное поэтому Секвиллбэк ни на секунду более не отрывался от мягкой кожи Тони, оставляя влажную дорожку и как бы невзначай целуя. Совсем легко и еле ощутимо, но Томпсон именно сейчас был на пределе, когда все ощущения обостряются в сотни раз.       Красные линии на бархатных щеках посветлели, поэтому Секвиллбэк вновь спустился на мышцы живота, и вот тогда человек не смог удержаться, приоткрыв глаза. Вид был более чем возбуждающим: Рудольф аккуратно обводил каждую рану языком, а иногда и не только их, видимо, рассчитывая на то, что Тони не поймёт. Он бы действительно не понял, если бы не взглянул на эту картину из-под дрожащих ресниц. Ткань домашних штанов стала оттягиваться гораздо ощутимее, в горле пересохло, а ладони мигом вспотели.       Смертный вновь закрыл глаза и тихо позвал:       — Рудольф… — голос был с хрипотцой.       Вампир послушно оторвался от своего увлекательного занятия, участливо заглядывая в лицо человека и, на своё удивление, встретился с ним глазами. Весь вид Томпсона был каким-то изнывающим. Секвиллбэк приблизился к раскрасневшемуся лицу, когда немного влажная и не менее тёплая рука огладила его щеку. Рудольф не стал сопротивляться, поэтому всего через мгновение прохладные сухие губы соприкоснулись с человеческими.       В голову что-то ударило. Поцелуй выходил неловкий из-за неопытности обоих. Парни аккуратно сминали губы друг друга, пока сердца бились в грудной клетке, как в тюремной. Вампир не знал, куда деть свои руки, поэтому они удобно расположились на щеке и талии смертного. От волнения почувствовать что-то ещё было сложно. Однако это определённо было приятно. Просто сам факт подобного взаимодействия вызывал стаю порхающих бабочек в животе.       Тони, наконец, отстранился, облизывая пересохшие губы и бегая зрачками по каждой заострённой черте Секвиллбэка. Неужели теперь он сможет всегда вот так открыто рассматривать вампира, а ещё обнимать, целовать и… все остальное, полагающееся парочкам?       Кажется, Томпсон случайно задал этот вопрос вслух, поэтому Рудольф с широкой улыбкой, открывающей вид на очаровательные клыки, ответил «Да».